Кровь, охота и рок-н-ролл

ГЛАВА VI. ЧУМА НА ОБА ВАШИ ДОМА

Спирт. Кровь. Гомон в коридоре. Дав подмигнул пожилой медсестре, и та сделала лицо «заняться этой молодежи больше нечем».

— Давно сдавали? — спросила она сварливо.

— По графику, — он показал документы.

Вампиры отдавали себе отчёт, что Легализация случилась не из-за изобретения ИК, а благодаря исцеляющей сыворотке из их крови. Именно она примирила людей с существованием найфо, её подняли на знамя как расплату за прежние нападения. Регулярное донорство публичных лиц было вопросом политики.

— Ой!.. Подождите, мне надо другую программу!

Пока она как в старых скетчах печатала одним пальцем, он снял худи, повесил на крючок около двери и устроился, положив руку на стол для забора. Сегодня предстояло навестить жилище Марты Свон, которое обнаружил Гаусс, а после познакомиться с «Цепным псом». Всё желательно инкогнито, поэтому Дав изменил привычкам в одежде. Оскар тем временем подыскивал новый автомобиль — география Краствила поощряла любовь к внедорожникам, а «инфинити» была сомнительным выбором. Как говорится, кто бы мог подумать!

Медсестра занялась приготовлениями, достав непрозрачные пробирки и этикетки фиолетового цвета.

Жгут перетянул предплечье, игла вонзилась сразу глубоко. Наполнилась одна пробирка, вторая, третья… Нахлынуло головокружение. Дав, конечно, восстановится, но не так быстро как от обычных травм.

В кабинет кто-то вошел за его спиной, и медсестра рявкнула:

—Положи и выйди!

Посетитель замешкался и, бросив что-то на кушетку, вылетел из кабинета.

—Извини, — сказала женщина. — Давно сдаешь?

—Каждый месяц, пятнадцать лет.

— Ооо, — протянула она с уважением, — молодец! Представляешь, скольких ты спас?

Четвёртая пробирка. Дава штормило от слабости.

— Я не знаю, скольких спас. Почти треть нашей крови отправляют на исследования. Ещё часть применяют абсолютно бездарно. Но я считаю это честным обменом.

—Разумеется! Иначе это получается эксплуатация! — она не стала развивать мысль, хотя он всё прекрасно понял. Дескать, зачем вы нам тогда нужны?

Процедура завершилась, Давиде приходил в себя. Женщина подогрела ему стандартную порцию живой крови.

Возле кабинета его подкарауливал один из служащих Дома. Он указал наверх, и Дав вздохнул. Он планировал избежать встречи с Альбертом, просто чтобы показать, что если он и мальчик на побегушках, то точно не у Виконта. Поэтому Дав начал протискиваться к выходу мимо смертных доноров, и служащему пришлось догнать его и шепнуть: «Новая жертва».

В конференц-зале собралось человек пятнадцать, однако Айзека среди них не было. Мартин Джонсон вещал у стены с гигантской картой города, водя по ней лазерной указкой.

—Уиттаккер и Хадсон — маршрут номер десять. О, вот и наш проверяющий! Выделить зону поиска, или снова влезешь со своими методами?

Дав на секунду замешкался: этика требовала участия, однако ему не хотелось, чтобы Джонсон знал, где он.

Альберт, сидящий в стороне ото всех, кашлянул:

—Мартин, обойдёмся силами Дома, — он обратился к итальянцу. — Синьор Гвидиче, мы не сомневаемся в вашей форме и опыте, но, кажется, вы сегодня возвращали долги. В таком состоянии, если вы, не приведи Небеса, наткнётесь на банду, мы рискуем нажить проблемы!

«Ибо либо ты их убьешь, либо они тебя».

Дав поставил себе стул в первый ряд, в проход, и спросил:

—Подробности?

Едва уловимое движение мышц на лице Мартина выдало его недовольство, однако он покорно отчитался:

—Джеклин МакГрейв, 16 лет с обращения, пропала где-то на лесной дороге из Баркси на Третью улицу. Её потеряла соседка по дому, не дозвонилась и сообщила нам. Мои ребята дошли сюда, — он мазнул указкой, — и нашли это, — взмах в сторону стола.

На столе лежал смартфон неопознаваемой фирмы в синем чехле с висячим украшением из сверкающих камушков. Приглядевшись, Дав заметил мелкие бурые крапины, равно похожие на кровь и на грязь.

—Какова зона поиска? Место находки оцепили?

— Мы не полицейские, Гвидиче! А там ничего не было! Искать начнём, расходясь от точки обнаружения телефона. Конечные пункты — дороги. Если виновны люди, они вряд ли ушли глубоко в чащу.

Давиде кивнул, отчего у Мартина напряглась челюсть. Он не нуждался в одобрении.

—Решишь присоединиться — скажи, охрану обеспечу как принцессе.

Вампиры в зале оскалились. Не те, кого Дав видел перед собой, однако он кожей чувствовал, как за спиной ухмыляются во все зубы.

— У меня есть охрана. И верные люди, которые разбираются не только в принцессах, — он выдержал паузу, глядя Джонсону в глаза. — Но я согласен с виконтом — сегодня мне лучше не вмешиваться. Буду ждать результатов!

Заговорил Найтингейл — спокойно и примирительно:

—Мудрое решение, синьор. Подождем новостей здесь.

«Здесь» Давиде ждать не стал. Шепнул Альберту, что перекусит в «Розе ветров», где есть симпатичная официантка, и выбрался, наконец, на воздух. Собраться с мыслями помешал звонок, и при виде имени звонившего у Давиде быстрее забилось сердце.

Нет, это был не дядя, но его секретарь тоже считался важной персоной.

—Слушаю, Карлос.

—Доброй ночи. Синьор Гвидиче-старший просит передать, что отчёт никуда не годится. Пожалуйста, переделайте его по принятой форме и распишите подробнее часть, где вы упокоили местных вампиров, представив произошедшее как достижение общины Найтингейла.

Тон Карлос держал ровный и официальный. Как судья. Даву следовало поторопиться с результатами, причём с результатами совсем иными.

— Без проблем, Карл… — секретарь отключился.

Дав размахнулся, чтоб приложить телефон об асфальт — слишком много вампиров нынче вели себя так, будто он скатился до простой пешки! Но остановился. Нэнс возникла рядом, положив руку ему на плечо. Она как-то призналась, что делает так механически: разуму хочется видеть бывшего любимого спокойным и довольным, но ничего похожего на эмоции за жестом нет. Просто желание упорядочить хаос. Или она не распознавала больше свои эмоции.

— Всё в порядке!

— Ты боишься?

—Конечно нет!

Они заняли столик, и Давиде тихо пересказал последние новости.

—Что-то не так. Не могу объяснить, но чувствую!

— Мне проверить?

— Нет. Сам проверю. А ты напиши отчёт, как ты умеешь.

Бокал застыл у тонких губ.

— Я должна охранять тебя.

—Ты можешь охранять меня, пока хочешь. Но сейчас важнее отчёт, дядя не любит ждать. А я не люблю их писать. Кроме того, сомневаюсь, что меня собираются выслеживать — никто в своём уме не отправится на поиски после сдачи. Но тут точно какая-то провокация!

Нэнс покрутила бокал в руках.

— Ты только вчера ослушался Альберта. И ты крайне заинтересован в личной поимке банды. Они это понимают.

—Значит, нужна подстраховка.

Дав показал на карте зону, которую собирался прочесать.

— Если не вернусь через час, ищи меня.

Знал бы он, что она его не найдёт.

***

Это входило в дурную привычку — спать после работы и просыпаться от тонуса. Благодаря вчерашней пробежке тонус больше не кромсал нервную систему, однако даже лёгкое его проявление Аду не радовало. Она знала, почему напряжение вернулось так рано: Ада на три месяца запустила себя, питаясь как попало и тренируясь урывками, и организм мстил. Родилась с системной ошибкой, но желаешь нормальной жизни — будь добра, не халявь!

Кроме прочего организм хотел жрать — да так, что подобрать другое слово не получалось.

Ада проверила телефон. Судя по вкладке «Исходящие», она звонила Листасу двенадцать раз. Он не брал и не перезванивал. Ближе к вечеру Ада набрала и Штаб Ордена, и Лагерь, и даже Анаит, и никто понятия не имел, где Аркадий.

Ада беспокоилась. Случай с полукровкой подкосил мужчину сильнее, чем она ожидала. До дома она охотника почти волокла, поскольку ноги его не слушались, и не из-за пива. Его съедала ответственность, и, как ни прискорбно было признавать, Гвидиче давил на Арка не зря. Орден облажался хуже не придумаешь.

Прокручивая прошлую ночь, Ада выползла на кухню. Роз как раз стояла у кофемашины.

— О, привет! Слушай, странный вопрос, но ты не видела Аркадия?

— Нет, а почему ты спрашиваешь? Это как-то связано с бойней в вампирской общаге?

То, что некто вырезал целый вампирский дом, обсуждал весь Краствил. Сходились на версии с Линчевателями — дескать, перешли от одиночек к серьёзным рейдам. Дом и Орден не спешили с опровержением.

—Просто… — Ада достала из холодильника плов, приготовленный вчера для хозяев. Они назвали его «оригинальным ризотто». — Хотела поговорить, а он не отвечает. Роз, ты сегодня работаешь? Тебе бы отдохнуть!

Подруга замаскировала недостаток сна косметикой, но усталость проступала сквозь плотный тон.

— Кофе решает любые проблемы, — сказала Роз и подозрительно торопливо выскочила из кухни в зал. Зачем-то ещё включила телевизор.

«Искусственная кровь, творение рук человеческих, позволяет вампирам не терять разум! —вещал типичный телепроповедник. — Но только кровь людей, созданных Богом, дает им силу не терять себя! Чем вампиры отличаются от смертных? Я имею в виду, выгодно отличаются! (Смешки публики) Скоростью реакций, регенерацией! Община Авеля наглядно доказала: без настоящей крови они теряют её! Разве это не прямое доказательство существования души?!»

Ада вздохнула. Надо что-то придумывать, или она скоро взвоет от обожаемой Спайсами религиозной белиберды. Договариваясь об аренде, она забыла спросить, смотрят ли они ТВ — привыкла, что все перешли на гаджеты с наушниками. Оказалось, смотрят, причём, в основном, шоу с церковниками.

Голос в телевизоре поменялся.

«Следуя вашей логике кровь — ключ к быстрому обмену веществ, а не носитель души! При чём тут душа? (Шум зала, отвечающий повышает голос) Каково главное свойство души? Во всех религиях мира душа бессмертна! Но вампиры сохраняют бессмертие и без настоящей крови! Они и без искусственной его сохраняют, хоть и в весьма специфическом состоянии!(Крик из зала «Осёл!»)».

Ада воскресила в памяти карту города. Надо проверить дом Листаса, а потом… укромные места рядом. А то мало ли. Или не стоит? Всё-таки уже поздно.

— Чёрт!

Резкий спазм, и пальцы выронили ложку. Ну почему всегда так неудачно?! Даже за руль не сесть! Хотя через лесополосу она пешком доберётся до жилища охотника по прямой, а если побежит — выйдет довольно быстро.

Ада снова нажала «Вызов» и, послушав гудки, приняла решение.

Дав бежал через жесткий лес. Иногда с разбегу взбирался на хвойный ствол и перемещался по веткам как шимпанзе. Когда Дарвин опубликовал свой легендарный труд, Давиде ни на секунду в нём не усомнился. В вампирах сходство с обезьянами проявлялось как будто заметнее.

Плотный худи защищал от хлещущих сучьев и яркой луны. И хотя луну Давиде не любил, она помогала, освещая пространство. Тонкая пешеходная тропа светлела справа, а он скрывался между деревьями.

Дав забрёл довольно далеко, по пути наткнувшись на две поисковые группы, и, незамеченный, повернул на запад. Через некоторое время он обнаружил занятный свежий след наподобие его собственного, но более выраженный — кто-то пробегал здесь, оставляя не редкие обломанные ветви, а снося кустарники и цепляясь за стволы для коррекции траектории. Незнакомец либо играл, либо уходил от преследования.

Давиде перешел на человеческую скорость и последовал за отметинами. Кое-где лес ухватил у обидчика волосы: не очень длинные, наполовину осветленные, хорошо различимые в лунную ночь. Джеклин Макгрейв на фото была блондинкой. Только вот кто и как загнал её сюда, если след принадлежит ей?

Хрусть.

Давиде положил руку на кобуру с пистолетом, который брал с собой лишь в особых ситуациях. Вжался в заросли. Лес наполняло множество звуков, и он как хищник различал их все. Сейчас к нему кто-то крался.

Хрусть — звук с другой стороны. Двое.

Дав прикинул, сможет ли уйти наверх. Кажется, мог, но из-за сдачи крови он был вдвое медленнее обычного, и нормальный охотник в него бы при желании попал — пулей и дротиком. Тем не менее, стоило рискнуть. Он наметил траекторию, разогнался и… упал, сраженный выстрелами. Из трех попыток попали дважды, но этого хватило, чтобы пригвоздить Давиде к земле.

Стрелявшие не остановились, за несколько секунд буквально нашпиговав Дава серебром. Подонки знали своё дело. Целились, минуя сердце, и так, чтоб пули застревали внутри. Дав чувствовал, как они уничтожают ткани, прожигая себе дорогу. Накатил паралич. Сжав зубы, Дав старался не выть от боли и сохранять рассудок.

Убедившись, что найф обездвижен, нападавшие показались: двое в черных костюмах и в масках ночного видения.

Дав тяжело дышал, по лбу скатывались струйки пота.

Один из людей пнул его тяжёлым ботинком, ломая рёбра. Итальянец сжал зубы сильнее, и тот с досадой прокомментировал:

—Стойкий, засранец.

—Ничего, посмотрим, как дальше запоёт.

Подбежал третий, с рулоном под мышкой. Как куклу Давиде завернули в брезент, подхватили и куда-то понесли.

Дав лихорадочно соображал. Сколько времени он потратил? Когда Нэнс отправится на его поиски, и увидит следы? Доживёт ли он?

С большой вероятностью не доживёт, и нужно рассчитывать на себя.

—Тяжелый, собака!

— Ещё повезло, что старый! Старые маленькие!

Получается, они знали, кто он, и это их не пугало.

Несли его недолго и грубо вывалили из брезента на расчищенной поляне, посреди которой собрали деревянную конструкцию в форме буквы «Х». В конструкцию были вмонтированы браслеты и ошейник, и Дав понял: если его пристегнут, точно наступит конец. Он останется беспомощным, даже когда пули выйдут, пробуравив тело насквозь, а пересечь черту ему не позволят. Эти ребята — профи, они всё предусмотрели.

Несколько зарядов уже вышли, подвижность вернулась, но очень ограниченная. Дава поставили на колени, и в каждом движении чувствовалось, насколько отлажен у компании порядок действий.

Подняв глаза на человека перед собой, Дав выдохнул:

—Отличный костюм.

В ответ получил удар в живот кастетом. Кто-то схватил его руку, и Давиде дёрнулся, зная, что сил уйти на самом деле не хватит, однако порой его спасал не холодный расчёт, а исключительно упорство и удача. Но он даже на ногах не удержался. Владелец кастета ткнул вампа ножом вбок и провернул. Судя по всему, с удовольствием.

—Давайте быстро!

Дава поместили в орудие пыток, и посеребрённые оковы окончательно убили надежды вырваться. В рот засунули кляп.

Сознание отказывалось смириться с происходящим. С него срезали одежду, один из Линчевателей устанавливал камеру, а Давиде всё искал подтверждение тому, что идёт спектакль и провокация. Просто Лоренцо хочет его унизить. Просто Альберт собирается демонстративно спасти. Просто… Боль мешала соображать. Дав пытался сконцентрироваться хоть на чём-то, запомнить приметы людей, зафиксировать детали нападения. И думал, думал, думал, как выбраться… Пули просачивались сквозь него, но медленно, потянуть бы как-то время…

Для подсветки съёмки твари включили фонарь. Дав стоял полуголый, с руками, вытянутыми по «Х».

Человек с кастетом достал из сумки на земле плеть. Взвесил в руке.

—Жаль, времени мало. Девка твоя наверняка рядом вертится, — плеть вернулась в сумку, и мужчина извлёк топорик, протянув его товарищу. Тот будто сомневался.

—Слушай… Может того… побыстрее?

— Не дрейфь! Они не люди, мы их пища.

Взяв топор, человек приблизился к Даву и рубанул ему по уху. Вампир заорал, крик растворился в кляпе, превратившись в сип. Второй удар пришёлся по пальцам правой руки, после чего топор застрял в дереве, и мучителю пришлось довольно неловко его вытаскивать, но Давиде было плевать. Он кричал и корчился, пот заливал глаза, в голову лезли молитвы, причем именно те, которым первым в детстве учила мама, и звучали они её голосом.

Ave Maria, gratia plena,

Dominus tecum.

Benedicta tu in mulieribus...

Снова нож в живот в проворотом. Обращение к третьему:

—Второе ухо твое. Ему не понадобятся.

Дав смотрел за перемещением топора уже с холодным предвкушением. Пока бандиты развлекались, вышли три пули. Осталось пять, и Дав с оговорками сможет двигаться. Да, пока тело ни на что не годилось, но из-за кровопотери он стремительно приближался к черте. А вампир за чертой способен на многое. Садисты себя переоценили. Главное, чтобы не опомнились.

Щёлк.

Мужчины синхронно вздрогнули. Кто-то за деревьями взвёл курок.

***

В Аду выстрелили, потом закричали:

—Сдурел? А если там человек?!

—Человек! — подтвердила Ада, прячась за стволом не самой подходящей толщины, который просто оказался ближайшим. — Я вызвала полицию! А ещё я вооружена, и вас снимаю.

Сердце бешено колотилось, и казалось, будто дыхание слышит пол-леса.

—Врёшь!

Ада не стала развивать дискуссию.

—Уходите! Вы нарушаете закон! Уйдёте сейчас, сможете скрыться!

— Он заслужил казнь. Он убийца. Прирожденный истребитель людей.

— Знаю. Я охотник.

Она надеялась, что фраза собьёт их с толку и породит подспудную симпатию.

Кто-то подкрадывался к Аде справа. Высовываться было страшно — вообще страшно было просто кошмарно, Ада не собиралась противостоять людям, тем более в момент, когда тело её подводило! Впрочем, после увиденного называть их людьми язык не поворачивался.

Ада выстрелила на слух.

— Сука! — на удивление пуля достигла цели. Поразительная удача.

«Только бы не убила!» — взмолилась она.

Патовость ситуации придала ей решимости. Её органы чувств работали лучше, чем у этих мужчин, она знала, что двое оставшихся на поляне бросились в её сторону, и успела переместиться. Один нашёл раненого, шептавшего ругательства, второй попытался отыскать её. Напрасно.

Она вновь завела разговор:

—Уходите, и никто не пострадает!

— Ты в одиночку не справишься с нами. Так, может, лучше уйти тебе?

Раз-два. Раз-два-три. Сердце, успокойся!!!

— А вы готовы убить случайного невинного человека?

—Готова проверить?

Пока один болтал, второй опять её преследовал. Слава Небесам, они не приближались к мобильнику, который она примостила с включенной записью между двумя камнями. Ада до паники боялась потерять телефон — подарок Терри.

Дальше она сглупила. Стоило тюкнуть преследователя камнем или пистолетом по голове, удачно повернутой к ней затылком, но на Аду вдруг напал ступор. Всё время после переезда ей внушали одну мысль: не нападай первой. И пока внутри сражались два очевидных порыва — избавиться от противника или уберечь себя от тюрьмы — мужчина обернулся. На её счастье не выстрелил, а сделал выпад вперед, сверкнув лезвием. Уход, защита, перенос веса. Навыки ближнего боя тело помнило, будто с ними родилось. Важно было не подпустить мужика слишком близко — разница в массе и законы физики играли против Ады.

— Ты кто вообще?

— Нож убери, поговорим!

Основной «переговорщик» тоже спешил к ним.

Раз-два. Раз-два-три. Тело, ты будешь слушаться или нет? Ну ещё разочек? Ну последний?! Ну не подыхать же из-за вампира!!!

Мужчина вновь атаковал, Ада ускользнула, схватила его за руку и сбоку врезала ногой по лицу. Рассчитав направление, увела лбом в дерево.

Отскочила и уже двоих Линчевателей взяла на мушку.

—Стоять! — откуда только голос командный прорезался? — Быстро вещи собрали и дуйте отсюда, я не шучу!

Линчеватели колебались. Начали подозревать, что девица попалась непростая.

И вот тут о себе напомнил вампир.

Штука, к которой его приковали, попросту разломилась от рывка. Плавным, но быстрым движением существо, не чувствуя ожогов, избавилось от ошейника и браслетов и повернулось к ним, хищно оскалившись. Фонарь осветил его снизу.

Давиде Гвидиче больше не походил на смазливого мальчика. Его черты заострились, белки глаз стали красными, а челюсти как будто увеличились в размерах и выдвинулись вперёд. Зыбкий свет не позволял различить это, но Ада помнила, что кожа у него сейчас синюшная. Предсмертная вампирья стадия Клеща, дающая тварям последний шанс сохранить себя, добыв жертву. Сверхъестественно сильная даже по меркам найфо и ничего не соображающая. Ровно ничего.

Сжав и снова расслабив пальцы с когтями, чудовище раздуло ноздри. Оно смотрело прямо на Аду.

***

Голод. Добыча. Голод невыносим, а добычи целых четыре. Одну цель он ненавидел, другая подкупающе пахла кровью. Третья была слабой и более доступной, и он сперва хотел взять её, но тут люди кинулись врассыпную, а тот, что пах кровью, бежал медленно. Давиде выбрал его.

Настиг в считанные секунды — видел горячее пятно, слышал пульсацию сердца и шум кровотока. Ударом заставил прекратить дергаться и впился в сонную артерию. Его поглотило блаженство — он словно наполнялся и становился более правильным. Более собой.

Человек затрепыхался, и Давиде сдавил его конечностями как удав, сломав кости. Продолжил.

А потом блаженство прервали и очень грубо: накинули на шею горячую штуку и постарались оттащить. Это было даже смешно. Но назойливо!

Он встал, сбросив глупца, обернулся и увидел слабую цель. Она кричала — он не различал. Женщина, что куда веселее. Женщин можно не только пить.

Цель наставила на него нечто опасное — он помнил — однако оно не работало. Несколько раз щёлкало, и ничего не происходило.

Он сделал шаг. Другой. Его забавляло, как она нападает и боится одновременно, как мечется на месте, зная, что не убежит. Почему-то она походила на зажигалку, в которой закончилось топливо, но кто-то исступлённо нажимает на кнопку в надежде на последнюю искру. Только мозг пока не восстановился до конца и не мог расшифровать метафору.

Третий шаг. Тепло. Запах адреналина. Запах женского тела. Она орёт ему в лицо, глаза расширены от ужаса. И вдруг слова пробиваются через пелену:

—Я не добыча! Я помогаю! — это его язык, тонкий и певучий. Проникает на подкорку и будит другого Давиде. —Давиде Гвидиче! Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины1…Давиде, остановись, я не добыча!!!

Она плачет.

Молния рассекает реальность, высвечивая одно слово: Ада. Знакомая. Своя?

Он возвращается к пойманному, уже к другой точке, где проще взять кровь. И лишь когда допивает досуха, пересекает черту обратно.

Она стояла точь-в-точь как во время их первой встречи: напряженная, с цепью в руке. И с пистолетом в другой. Мокрая как мышь, руки подрагивают.

—Он?...

—Мёртв. Лучше он, чем ты, правда?

Девушка сделала глубокий вдох, потом резко согнулась, и её вывернуло. Следовало её поддержать, успокоить, но он вряд ли подходил сейчас на эту роль. Поэтому принялся изучать тело. Костюм типовой, на поясе кобура и ножны, карабин для цепи. Документов и телефона нет, естественно. Как ни странно, девушка тоже подошла посмотреть.

—Знаешь его?

— Да, — ответила она сдавленно. — Он заходил в магазин, где я работаю.

Кажется, её опять мутило.

—Ада, послушай. Ты всё сделала правильно. Ты видела, что они творили? «А если стал порочен целый свет, То был тому единственной причиной Сам человек: лишь он — источник бед, Своих скорбей создатель он единый».

—Иди к чёрту, — огрызнулась она на русском. А по-английски продолжила. — Надо вернуться, я координаты… того места оставила.

— Ты реально вызвала полицию?!

— Нет, блин, просто так ломанулась в пекло против трех ублюдков!.. Я и Орден вызвала! Они скоро прибудут, если только тут все не в сговоре как в Чикаго! — последнее предложение было пропитано такой ненавистью, что ему стало тревожно за Чикаго.

Они вернулись. Ада отстала от него по дороге, а затем появилась, прижимая к груди смартфон. Прислонилась к стволу и сползла вниз. Вид у неё был болезненный.

— У тебя есть еда? — спросил он.

Сам Давиде полностью вернул форму и теперь обшаривал поляну в поисках чего-нибудь интересного. Его мобильник и лоскуты одежды растоптали, электроника загнулась безвозвратно. В брошенной сумке обнаружился набор для пыток: плеть, щипцы, клеймо со знаком Ордена, шокер и ещё один топорик калибром побольше.

Охотница выудила из-под пуловера раздавленный в хлам энергетический батончик. Чувствовалось, что силы её оставляют, и она скоро уснёт прямо здесь. Он решил не тянуть с догадкой.

— Ты байхант. Недееспособная полукровка.

Она не ответила.

— У тебя светлые глаза, а сейчас ты в чёрных линзах, чтобы в темноте не светились. И я видел твой след в лесу. Тренируешься?

Молчание. Он сел напротив.

—Музыка в машине играла слишком тихо, когда мы встретились. Я тогда не понял… Но ты вылетаешь из боёвки как большинство полукровок. А потом тяжело войти снова. Ты очень смелая, Ада. Я восхищён.

— Я спасла тебе жизнь, — похоже, всё это время она перебирала разные аргументы и выбрала единственный приемлемый. — Не выдавай меня.

Он кивнул.

— Не выдам. И постараюсь сделать так, чтобы полиция тебя не тронула.

Она усмехнулась.

—Неслыханная щедрость!

— Я перед тобой в долгу, отважная девочка.

—Идиотка, — поправила она печально. — Дважды чуть не убили, и ты узнал мой секрет.

Приближались сирены.

1Данте, «Божественная комедия». Ада цитирует в оригинале.