Крыло Книга 2

Глава 22

— Я тебя везде искала.

Сестра подошла и просто села рядом.

После разговора с Соней я постарался найти безлюдное место, и чердак особняка для этого отлично подходил. Сюда лишь изредка доносились громкие голоса откуда-то снизу, и те терялись на фоне свиста ветра, проникающего через слуховые окна.

Я пришёл сюда, чтобы подумать. Нет, я не страдал от раздрая в эмоциях, не изнывал от желания напиться и забыть все проблемы. Я просто хотел подумать. Конечно, информация, полученная от Сони, изрядно пошатнула мою картину мира. И опять же, она сама не уверена в том, что говорит, на все сто. Как-то же живут одарённые, семьи заводят, становятся бабушками и дедушками. Вон, у самого «дедушка» есть, военный, и на спятившего никак не тянет. В общем, не исключено, что Соня несколько сгущает краски.

И в то же время меня не оставляют сомнения. Я не забывал жрецов, которые были готовы спалить дотла весь город только чтобы насолить своим врагам. И не забыл реакции одарённых, которым было плевать на случайные жертвы. В конце концов, чтобы быть чудовищем, совсем необязательно выглядеть, как брызжущий слюной маньяк. Перед моими глазами пример Бронса. Выглядит он, как вполне адекватный, спокойный мужчина, умный и расчётливый. Что не мешает ему быть чудовищем, каких поискать.

Да только мне-то что со всей этой информацией делать? Записываться в пацифисты и всеми силами дистанцироваться от любых конфликтов? Кто же мне даст. Просто отмахнуться? И в какой-то момент осознать, что победивший дракона сам стал драконом? Смириться с тем, что кто-то должен выполнять злую, грязную, кровавую работу? И постоянно смотреть на себя со стороны, стараясь избегать простых путей?

— Хотел немного посидеть в тишине, — признался и я, улыбнувшись, добавил, — А ещё не хотел выслушивать нотации Ино.

— Сиры Ино! — возмущённо поправила меня Ария.

Я не мучаюсь моральными терзаниями, это не высосанные из пальца интеллигентные переживания по пролитой слезинке ребёнка. У моих размышлений совершенно приземлённые причины. Кровь начала литься до меня, продолжит и после. Я хочу быть уверенным, что делаю всё правильно. Что после меня не останется тысяч таких, как Ария. Девочка, ставшая сиротой просто из прихоти одного ублюдка. Бронс при его власти должен думать другими категориями, другими масштабами. Так какого чёрта он спускает всю свою власть, все ресурсы и влияние на месть за юношескую обиду?

— А ещё не хотел выслушивать нотации сиры Ино, — прилежно повторил я.

Девочка насупилась ещё больше:

— Сира воспитывает в нас прилежание и прививает нормы поведения. Ты не можешь просто сбежать по своей прихоти! Такое поведение недостойно!

Я потрепал Арию по голове, вызвав у девочки удивление.

— Эй! Не подлизывайся тут ко мне!

Но руку мою убирать и не пыталась.

— Не волнуйся, я знаю всё, что хочет сказать сира Ино.

— Тогда почему ты самовольно ушёл с приёма?

— Потому что я был там лишним, — ответил правду.

Ария нахохлилась:

— Это всё ерунда! Если тебя взяли на приём, значит, ты должен был там находиться!

Киваю:

— Да. В качестве тумбочки или вешалки. Чтобы на меня можно было посмотреть и при необходимости повесить вещи.

— Като!

— Что?

Девочка вскочила, чтобы казаться выше меня.

— Своим недостойным поведением ты мог уронить честь рода Минакуро!

Это даже забавно.

— Каким образом? — спрашиваю, и мне искренне любопытно, как она ответит.

— Недостойным поведением! — повторила девочка.

— Недостойным кого? Каким образом? Что ты понимаешь под достоинством?

Она замешкалась, но лишь на секунду:

— Под достоинством я понимаю правильное поведение, с которым ты несёшь честь своих предком и рода!

Я грустно вздохнул:

— Да? А я под достоинством понимаю защиту своей семьи от угроз. Ты не считаешь это достойным?

Ария стушевалась.

— К-конечно! Это тоже достойный поступок! Но...

— Ты видела, что я делал на этом твоём приёме?

— Н... Ну... Ты...

— Я подпирал стену, сестрёнка. Я просто стоял там, чтобы в меня могли потыкать пальцем. Чтобы у этих достойных людишек появилась новая тема для разговора. Знаешь, что я видел? Я видел болото с жабами. Жабами, мечущими бисер и важно надувающими щёки. И квакающими, квакающими, квакающими. Что я мог полезного для рода Минакуро там сделать? Что полезное я мог сказать? Я незнаком с проблемами нашей семьи, за этим надо идти к мессире Серсее. Вот кто полезен для рода Минакуро. А я сделал то, что мог. Принёс пользу там, где мог принести. И потому выслушивать очередную лекцию о том, как важно ходить и важно надувать щёки, чтобы другие жабы на тебя посмотрели, я слушать не хочу. И я там был такой не один. Сидел там такой мужик на троне. Старый и уставший. Смотрел на всё это болото, на этот гадюшник, и хотел убраться оттуда подальше. Но он не мог, потому что слишком важен. Без него жабы не поверят, что они такие важные и не просто так раздувают щёки.

Ария снова села. А я проклял себя за длинный язык.

— Извини. Что-то я разошёлся.

— Папа говорил что-то похожее. Не при мне. Когда ругался, думая, что я не слышу, — поделилась Ария.

Выговорился блин.

— Всё не так плохо на самом деле. Я думаю, какая-то польза от всего этого есть. Просто не хочу быть декорацией. Не знаю насчёт остального, но я точно трачу там время напрасно, без пользы для себя, и без пользы для рода. Ладно бы я был страшно крутым и могущественным одарённым, тогда да, моё присутствие имело бы смысл. А так...

Ария улыбнулась:

— Ты спас Соню! Так что ты страшно крутой одарённый! Не сомневайся!

Её заявление было столь неожиданным, что я невольно рассмеялся, и Ария мой смех поддержала.

— Значит, самый крутой?

Она кивнула:

— Ага! И даже сира Ино сказала, что каждой девушке хочется побыть принцессой, ради которой будут совершать подвиги! Вот так!

— Да, пожалуй, что так, — согласился я. — Наша снежная королева снизошла до благодарности, а это много значит.

Сестра не поняла:

— А почему снежная королева?

Я удивился:

— Ты не читала эту сказку?

История о снежной королеве в этом мире была, хотя и совершенно отличная от сказки из моего прошлого мира. Но точно была.

— Нет. Расскажешь?

— Эм... Почему бы и нет...

В конце концов, я всё равно под домашним арестом. Так почему бы и не рассказать.

Сказки этого мира имели, естественно, свой колорит. Старые сказки, придуманные ещё до Тёмных веков, были пожёстче и в то же время попроще. А для сказок нового времени стали нормой одарённые. Да и мир этот ещё не был полностью изучен, позволяя фантазировать о неоткрытых землях. Сказка о Снежной Королеве была как раз из таких. Далёкая суровая снежная страна, в которой жили суровые люди, оседлавшие, здесь я в первый раз долго хихикал, медведей и лосей. Хотя встречал я версию, где вместо медведей были северные варги. В общем, правил там суровый король, у которого была дочка. Кто был мамой — история умалчивает, не иначе какая-нибудь медведица. И однажды во время охоты король погиб, и девочка стала королевой. И владела она суровыми способностями обращения со льдом, но была неописуемо красива, однако же, холодна со всеми. Но всё же нашёлся суровый герой, сумевший покорить холодное сердце. В одной версии. В другой снежная королева стала взрослой, родился у неё сын или дочь. Опять неизвестно от кого, подразумеваем медведя. И вот этот сын или дочь отправились в южные земли, чтобы посмотреть мир. А снежная королева захотела всё вернуть на свои места. Для Арии я использовал вариант с героем и любовью, потому что другая версия была слишком перегружена и с невнятной моралью, на мой взгляд.

— И что? Кто из вас тот герой, что растопил сердце королевы? — с улыбкой спросила сестра.

Пожимаю плечами:

— Понятия не имею, но вряд ли я.

— Почему?

— А какой из меня герой? Я хитрый плут, который помогает герою. А такому королевы не положены.

Личико девочки стало ещё более хитрым:

— А вот в тех сказках, которые я читала, принцесса оставалась именно с хитрым плутом!

— Так значит всё же читала!

Ещё какое-то время мы спорили о героях сказок, и о том, кем бы мы были, если бы стали героями сказок. Я настаивал на роли хитрого плута, но готов был согласиться на мудрого волшебника. Ария видела себя только принцессой, но проявляла любопытство и к другим «ролям».

И я почувствовал себя лучше. Подсознание грыз червячок вины, будто я пользуюсь семейным теплом, на которое не имею права. Приходилось мириться с этим, как с необходимым злом. И к сожалению, всё хорошее имеет тенденцию заканчиваться.

— Нам пора спускаться, — я поднялся, отряхивая несуществующую пыль.

Всё же здесь было убрано и чисто.

— Угу, — Ария встала и, сделав пару шагов к выходу, остановилась. — Сира Ино сказала, что расследование будет устанавливать степень вины.

Голос девочки был тих и напряжён. Я её не торопил, согласившись лишь:

— Да. Хотя мы и защищали Соню, юстициарии могут счесть, что убивать Боярских всё же было чрезмерно.

— Я понимаю, — кивнула девочка. — И всё же. Я не хочу потерять тебя сейчас, когда только нашла. Не хочу снова остаться одна.

Я понимал девочку. Отлично понимал. Вот только ни от меня, ни от нас вообще ничего не зависело сейчас.

— Тогда будем надеяться, что всё обойдётся. Идём, — я взъерошил ей волосы. — Твоего крутого братика не так-то просто остановить. Поверь, многие пытались!

Она натянуто улыбнулась, и мы вместе спустились.

Остаток дня девочка от меня не отходила. И появившаяся Ино, как ни странно, не стала читать нотации, а лишь похвалила. Удивительно, я бы даже сказал, что в лесу кто-то большой сдох. На ужине столкнулись с Сержем, но он не был настроен на разговоры, и я не стал его тревожить. Соня где-то пропадала. Минакуро выражали молчаливую поддержку и одобрение нашим действиям, но... Какую-то слишком молчаливую. Скорее безучастную. Готовности встать грудью на нашу защиту я не видел, а одобрительный взгляд — это ничто, что он есть, что его нет.

В выделенную мне комнату я возвращался с твёрдым желанием почитать что-нибудь перед сном и вырубится, желательно без сновидений. Однако, стоило открыть дверь, как по чувствам ударила острая неправильность.

Загорается дар, магия разбегается по телу. Первыми меняются глаза, начиная куда острее различать силуэты объектов в темноте. Не ночное зрение, но и не полная слепота из-за темноты. Затем подтягивается слух, фиксируя чьё-то дыхание. А затем я улавливаю едва заметные нотки запаха, одновременно знакомого и незнакомого. Вот и выходит, что дар вроде как помогает, но не настолько, чтобы сразу среагировать на опасность.

Пару секунд постояв в дверях, я их всё же закрыл. Начал одну за другой зажигать магические свечи, наполняя комнату неровным светом.

— Извини, что без приглашения, — улыбнулась мне Рейчел.

Девушка протирала глаза после сна, сидя, или точнее, полулёжа в кресле. Для разнообразия на ней была обычная одежда: походная плотная юбка, высокие сапоги, переходящие в кожаные... чулки? Куртка поверх... чего-то там, не пытался разглядывать в деталях. В общем — аристократка на вечерней прогулке. Если оружие и есть, то скрытное и небольшое.

— И тебе добрый вечер. Не то чтобы я был против красивых посетительниц в поздний час, но думается мне, что ты сейчас должна быть очень далеко отсюда, — я прошёл до кровати, сбросив захваченную в библиотеке книгу на прикроватную тумбочку.

— В другой ситуации да, но по моей внешности никого не ищут, к счастью, — она улыбнулась. — За что вам отдельное «спасибо».

Цвет волос был изменён, став светло-каштановым, появилась родинка под глазом, и ещё одна на шее. Вроде даже нос чуть изменился.

— Грим?

Она кивнула:

— Да.

— И не боялась спать здесь? А если бы зашёл не я?

Ответом мне была хитрая улыбка:

— Я пришла к любовнику. Бывает и такое.

Я хмыкнул:

— А я не маловат?

Всё же до любовных похождений мне, минимум, нужны ещё года два. На что получил ещё более хитрую и насмешливую улыбку:

— А я и не к тебе. — она развела руками. — Окном ошиблась. Упс!

Кивнул, подходя к бару.

— Легенда отличная. Хочешь чего-нибудь? Здесь не сказать, что прям много, но кое-что найдётся.

Рейчел с грустью вздохнула:

— Если бы я могла остаться на ночь, то с удовольствием. Однако я здесь только для разговора, а затем придётся убегать.

Я порылся в бутылках, ожидаемо не найдя ничего для себя. Придётся пить воду.

— Тогда я весь внимание, — присаживаясь поудобнее приготовился я слушать.

— Как проходит расследование? К вам есть претензии?

Я вопросительно поднял бровь.

— Ты проникла сюда, чтобы спрашивать об этом?

— Ага, — кивнула Рейчел. — Если всё будет грустно, два наёмника, выполнявших поручение Боярского, попадут в руки юстициариям.

Я напрягся.

— С чего такая щедрость?

Девушка рассмеялась.

— Не дёргайся ты так. Ладно, расскажу нормально. Моему командиру ты сильно помог не так давно, и он считает, что задолжал тебе ответную услугу. Вот я и суечусь.

— Понятнее не стало, — признался. — Ты извини и не принимай на свой счёт, но я слишком часто встречаю мудаков, желающих мною воспользоваться, так что у меня обострённое недоверие. Дай больше конкретики.

— Обострённое недоверие — очень полезное в жизни чувство, — одобрила одарённая. — Не так давно ты искал в подвале парня, по имени Химуро, верно? Мой командир помог тебе найти своего друга, а ты помог ему бежать.

Теперь уже хмыкнул я:

— Так я непросто заключённому бежать помог. Он прямо какой-то вожак восстания?

Глаза Рейчел опасно блеснули:

— Не задавай вопросы, на которые пока не готов узнать ответы.

Блеск! Я не выдержал и начал нервно смеяться. Рейчел напряглась, но я жестом попросил её подождать, пока у меня пройдёт нервная истерика.

— Не обращай внимания, — подавив смех, попросил я, делая глубокий вдох. — Просто какая вероятность найти среди сотни заключённых не просто очередного преступника, а командира какого-то подпольного движения? Я или невероятно везучий, или наоборот, чудовищно невезучий.

Девушка немного расслабилась, но всё равно смотрела на меня очень внимательно.

— Согласна, совпадение интересное. Но он сам тебя позвал. И, насколько я знаю ту тюрьму, нормальных людей в специальном блоке буквально один или два.

Я ещё раз глубоко вздохнул, чтобы не рассмеяться снова.

— Нда. Как тесен, всё-таки, мир. И что? Давно ты узнала, что я помог твоему командиру? Когда работала с Гошей...

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, тогда ещё не знала. И в хижине ещё не знала. Только сегодня мы сообразили, что ты — это ты.

Хмыкнул:

— Мило. Хорошо, передавай привет своему командиру. Я, наверное, всё же рад, что он выжил. А предложение о двух наёмниках... Оно вообще реально?

Одарённая, или правильно называть её молодой революционеркой? В общем, она уверенно кивнула:

— Конечно! Нет ничего проще. Два человека делают вид, что прорываются через линию патрулей, попадаются, и сдают заказчика. Естественно, пойдут чистые, на которых минимальные преступления, так что ничего им грозить не будет. Отправка в шахты, но оттуда мы их вытащим. А тебе и твоему другу их показания могут очень даже помочь.

И правда, всё просто.

— Это было бы здорово. Наверное.

Она нахмурилась:

— Что-то не нравится?

Я поднял руки в примирительном жесте:

— Нет, вовсе нет. Просто хочу понять, а с кем вообще имею честь общаться? Точнее, не так. Хочу понять, за какие цели вы, ребята, боретесь. Я благодарен за помощь. Просто не хочу платить за помощь кровью, ни своей, ни чужой. Если ваши цели и идеалы мне близки и понятны — это одно. А если нет?

На комнату опустилась тишина. Где-то за окном угукала сова. Шелестела на ветру листва. Только сверчков не хватало для полноты картины.

— Я понимаю тебя. Хорошо, ты узнаешь о наших целях и идеалах. Но не сейчас, позже. А помощь... Цена не так уж и велика. Моя кровь.

Я кивнул, поднимаясь и доставая ёмкость. Красная жидкость перекочевала обратно хозяйке.

— Ну вот и всё, — удовлетворённо улыбнулась Рейчел, окончательно расслабившись. — Надеюсь, всё закончится благополучно, и мы снова встретимся в Эстере.

Распрощавшись, революционерка покинула мои покои. Вот только я, если честно, не горел желанием пересекаться с ними вновь. На одну революцию здорового человека приходится девять революций курильщика, правильно именуемых государственным переворотом, бессмысленным и беспощадным. И, если откровенно, сомневаюсь, что здесь первый вариант. Буду рад ошибаться, но теоретиков, пропагандирующих свободу, равенство и гуманизм, я не слышал, а без этого никакой революции быть не может. Банально нет здравой идеи, за которую стоило бы драться.

Время покажет.