Крыло Книга 2

Глава 2

— Эй! Като!

Я повернул взгляд на голос. В лабиринте коридоров учебного корпуса было достаточно тёмных безлюдных мест. Например, небольшой тупичок, где находились вечно закрытый туалет, маленькая кладовка уборщика и узкое глухое окно. Три парня в возрасте четырнадцати — шестнадцати лет, один из которых и привлёк моё внимание окриком, напоминали мне нашкодивших котят. Они нервничали. Не смотря их на многолетнее воспитание (я уже успел посетить пару уроков, на которых учили только держать осанку и строить высокомерную моську), парни выглядели зажатыми. Сутулились, руки в карманах штанов, головы опущены. Комичное зрелище.

— Иди сюда, — подозвал меня самый смелый.

Все трое — типичные члены рода Минакуро. Чуть выше среднего, жилистые, бледноватая кожа, черты лица... Я бы сказал: помесь греков с корейцами. Не скажу, почему, но интуитивно моё подсознание выдавало именно такую характеристику. Как минимум не все Минакуро были такими, но многие.

— Что? — спросил, когда подошёл достаточно близко.

Парни переглянулись. Такое чувство, что они договорились между собой, кто и что будет говорить, и теперь напоминали друг другу очерёдность. Точнее, они трусили, но я делал вид, что не замечаю.

— Ты идёшь сегодня в город? — спросил другой, самый низкий из троицы.

Ученики не сидели взаперти, прогулки не запрещались, но ограничивались. Я, пока, на ограничения не нарывался, так что имел возможность свободно посещать Верхний Город в своё свободное время, или выходить за стену в свой выходной. За стену я пока не собирался.

— Да, — подтверждаю.

— У тебя как? — чуть помявшись спросил первый. — Остались знакомства на улице?

Знакомства? Не сразу понял, о чём он спрашивает.

— Я всю жизнь прожил на улице, естественно, у меня есть знакомства.

Мой собеседник поморщился:

— Нет, ты не понял. Я спрашиваю, у тебя есть те самые знакомства на улице? — выделил он голосом ключевые слова, которые, по его мнению, должны были мне всё разъяснить.

Так он говорит о контактах с преступниками? Немного неожиданно.

— Да, у меня есть кое-какие контакты, — кивнул.

В город я сегодня шёл в третий раз. Первый свой выход я потратил только на осмотр Верхнего Города. Хотел увидеть его своими глазами, без спешки. Свободно погулять по улицам, посмотреть на жителей. Не знаю, изменилось ли что-нибудь после Кровавой Ночи, не с чем сравнивать, но Верхний Город выглядел спокойно и удивительно мирно. Во время второго выхода, когда я уже осмысленно искал, что интересного и полезного для меня есть в округе, наткнулся на Зака. Парень сидел на лавочке в парке, вместе с какой-то девушкой. Оба вполне прилично наряжены, держались свободно и спокойно. Подходить не стал, мы лишь обменялись короткими кивками. Сегодня я, если встречу его снова, подойду поговорить.

Мой ответ ободрил парней.

— Тогда ты же можешь кое-что достать? — продолжил тянуть кота за яйца Минакуро.

Я вздохнул, оглянувшись. По коридору проходили люди, изредка, но на нас внимания не обращали.

— Больше конкретики. Могу или нет зависит от того, что именно вы подразумеваете под «кое-что».

— Серый туман, три порции, — не выдержал третий, до этого молчавший.

Остальные тут же зашикали на болтливого товарища.

— Окей. Попробую достать пробник, — пообещал я. — Заодно узнаю про расценки. Не скучайте.

Дальнейший разговор был лишён смысла, даже если им нужно что-нибудь ещё, они будут мяться и ломаться, как сухая печенюшка. Ещё не факт, что я встречусь с Заком, а если и встречусь, он может банально не торговать дурью. Или вообще заявить, что больше не нарушает закон и стал благочестивым жителем.

Я вернулся в нашу с Момо комнату, чтобы переодеться. Это помещение особого комфорта не предполагало, но всё необходимое для жизни здесь было. В сравнении с тем, что имелось в нашей башне с ребятами — вообще шикарные условия для существования. У меня, помимо собственной кровати и целого отделения в шкафу, был свой стол, пара книжных полок и весь подоконник. Момо был лишён подоконника, но зато использовал третью пустующую кровать, в остальном всё совпадало.

Дожидаться соседа не стал, поспешив покинуть общежитие. Другие дети встречались нечасто. Те, что помладше, старались обходить меня стороной и не смотреть в глаза. Ровесники и многие старшие отводили взгляд. Несмотря на относительную многочисленность подрастающего выводка Минакуро обо мне, кажется, знали все. Изнанка нахождения в замкнутом коллективе. Взрослые Минакуро для меня делились на две группы: первым было на меня плевать, вторые выказывали неодобрение разной степени.

Я был здесь чужаком. И пусть с каждым днём внешние различия всё больше стирались, я учился выглядеть и вести себя, как один из них, хотя и не стремился это делать. Причина отторжения сидела глубже. Я не разделял с окружающими систему ценностей и мироощущения, не разделял авторитетов, не разделял пиетета перед законами, писаными и неписаными. И дело не в моей прошлой жизни в другом мире, проблема в тех годах, что я выживал на улицах. Мог замаскироваться, выдавать себя за одного из них, но тогда мне придётся принять социальную роль изгоя и аутсайдера, и хорошо ещё, если не роль мальчика для битья. Уж лучше роль местного хулигана.

Стоило покинуть учебные корпуса и оказаться на территории рода, как взрослые стали встречаться на пути значительно чаще детей. Странная система. Жилые дома стоят в пяти минутах ходьбы от учебных корпусов, но дети живут отдельно. Прививают самостоятельность? Но дети всё равно постоянно контактируют с родителями. Результаты работы такой системы пока оценить не могу.

Единственная задержка возникла на выходе из квартала. Пара дежурных членов рода проверили мою бумагу, дающую мне разрешение покидать поместье.

— Ты должен вернуться до восьми часов, — напомнила мне девушка, или скорее молодая женщина. — Можешь идти.

В этот раз на осмотр города почти не отвлекался, целенаправленно двигаясь к парку, в котором в прошлый раз видел Зака. С одной стороны, вероятность того, что он придёт туда снова, может показаться не особо высокой. С другой, если он желает нашей встречи, то снова придёт туда, где мы уже виделись. И если его не будет там, я всё равно не знаю, где его искать.

По закону подлости Зака в парке не оказалось. Я присел на свободную лавочку, положив руки на колени. Для полного соответствия образу грустного защитника маленьких домашних собачек не хватало только булочки в руке.

Бронс не поделился информацией. Вообще, никаких контактов с того разговора, ни прямых, ни через его людей. Я не узнал ничего нового о Грэте, и ничего не знал о Химуро. И это злило.

Первым членом рода Минакуро, встретившим меня после резни, был молодой мужчина с обычным, и оттого неожиданным именем Василий. Он очень пристрастно опрашивал меня о моей жизни и о произошедшем. В основном я отвечал праву касательно своего прошлого в этом мире и использовал легенду, выданную Бронсом, когда дело касалось последнего месяца. Пришлось пройти через множество каверзных вопросов, не знаю, пытался Вася поймать меня на несоответствиях или на откровенной лжи, но разговор вымотал изрядно. Затем он ушёл, оставив меня в уютной гостевой комнатке, вернувшись лишь через три часа. С ходу поздравил со вступлением в род, и теперь я, как и все остальные маги, должен буду пройти ритуал взросления. Но это позже, а в ближайшее время меня избавят от порочной связи, созданной жрецами. Про Грэту и остальных сказал:

— Род озаботится поиском твоих друзей. Я понимаю, как они важны для тебя, но и ты должен понять, что тебя ждёт новая жизнь. Жизнь, в которой им, оборванцам с улицы, не будет места. В лучшем случае мы найдём им работу в качестве слуг где-нибудь в поместье.

В принципе даже это было проявлением щедрости. Стабильная и спокойная, я надеюсь, жизнь слуг аристократов намного лучше того, что было на улицах. При условии, что поиск даст хоть какие-то результаты.

Затем Василий показал мне мою комнату. А после меня ждал долгий, очень долгий инструктаж.

— Прочие члены нашей семьи впитывают эту информацию по мере взросления, ты был этого лишён. — глядя прямо мне в глаза, начал он. — Тебе предстоит очень быстро компенсировать это отставание, потому что от этих знаний зависит не только твоя жизнь. Ты же не хочешь бросать тень на облик рода Минакуро?

Я уверил Василия в своей готовности костьми лечь, но не уронить честь своей семьи. И получил вынос мозга, длившийся несколько часов. Василий вдумчиво и методично выливал на меня бесконечные законы и нюансы, по которым жили одарённые. Что можно, что нельзя. Как делать то, что можно. Чего не делать ни в коем случае. Никаких прямых оскорблений, нельзя прямо перечить старшим, неважно из какого они рода, своего или чужого. Нельзя оставаться с незамужней девушкой наедине, хотя это уже больше традиция, чем строгое правило. Запрещён долгий пристальный взгляд, это может означать использование заклинания. Нельзя спрашивать одарённых о внешности. Просто нельзя. Потому что в некоторых родах, обладающих специфическими способностями, есть различные изменения во внешности, или эксцентричные привычки в одежде.

Бесконечные нюансы и подробности лились на меня потоком. Чем больше я слушал, тем меньше верил, что всё это действительно применяется на практике. Никто не вызывает на дуэли за косой взгляд. Девочек не отдают замуж, только потому, что она провела с мальчиком несколько минут наедине. Но незнание этих деталей, если на них укажут, выставит меня в неблагоприятном свете. Плевать, что я два дня как аристократ. Раз меня выпускают к другим детям — значит, уверены, что меня можно выпускать.

К счастью, мало кто стремился со мной общаться, так что проблем пока не было.

В парке появилась девушка, направляющаяся прямо ко мне. Та самая, что была с Заком. Высокая, стройная. Ветер слегка растрепал длинные прямые каштановые волосы, чьи пряди обрамляли строгое и высокомерное лицо с маленькой родинкой под левым глазом. Чёрные ноготки напоминали вороньи когти. На чёрной готичной блузке, откровенной, непрозрачной только в самых интересных местах, серебряный череп на фоне клевера пятилистника. В городе было не так много родов, в чьей символике содержался череп. Род Грохир.

Девушка подошла на расстояние пару шагов, окинув меня безразличным взглядом.

— К Заку?

Очень лаконичная формулировка.

— Да, — не стал отрицать.

Меня ещё раз осмотрели с ног до головы, но лицо девушки не отобразило никаких эмоций.

— Идём.

Почти приказ. И моей реакции она дожидаться не стала, развернулась на каблуках и двинулась туда, откуда пришла. Прежде чем встать, я окинул её фигурку уже чисто мужским взглядом, позавидовав Заку.

Дом, к которому мы пришли, внешне ничем не отличался от соседей по улице. И только группа молодых мужчин у входа в подвал привлекала внимание. Двое из них, в чёрных брюках и таких же чёрных рубашках с символикой рода Грохир, подсказали мне, что мы идём именно сюда. Девушка всю дорогу молчала.

Правда, вошли мы с другого входа, тоже идущего в подвал, но здесь никого рядом с дверью не стояло. Охранник, или кто он там, сидел внутри. Мою спутницу он удостоил только коротким взглядом, сразу узнав, меня осмотрел более пристально. Останавливать не стал.

Я услышал музыку. Играли что-то бодрое, танцевальное. Не настолько бодрое, как электроника двадцать первого века моего прошлого мира, но вполне пригодное для активного движения. Ночной клуб? Днём? Оригинально. Девушка вела меня коридорами, обходя основной зал. Нам встречались официанты и официантки. И те, и другие были одеты весьма фривольно. На официантах брюки и... хм... Бабочки. Торс оставался голым. На официантках корсет и очень короткая юбка в виде широкого пояса. Ещё встречались какие-то подсобные рабочие, но на них я не обращал пристального внимания, лишь отметил для себя.

Наконец мы вошли в просторный кабинет. Приглушённый свет, красные и серебряные тона на фоне черноты. Три стола, несколько диванчиков. Зак на одном из диванов, моя сопровождающая тут же села рядом с ним, приобняв и положив голову на плечо. За другим столом сидел молодой мужчина, ожидаемо Грохир. Пижонские усики и бородка, наглый взгляд, серебристые волосы. На диванчике за его спиной развалилась девушка. Корсет, юбки нет, ножки в чёрных чулках, переливающихся каким-то рисунком, закинуты на спинку дивана. Мило. Обитель похоти и разврата.

— Я же типа говорил, что он придёт, — обратился Зак к Грохиру. — Ты проиграл. Вой!

Тот рассмеялся. А затем его голова... обратилась... в волчью морду и завыла. Волчий вой вызвал овации присутствующих. Оборотень? Магия? Частичная трансформация? Способность или заклинание?

— Присаживайся, — вновь вернув себе человеческий облик, хозяйским жестом указал мне на свободный диван оборотень. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Яблочный сидр, — не стал я скромничать, располагаясь на диване.

— Крошка, организуй, — он переадресовал заказ девушке.

Та встала с дивана. Её бёдра скрывались за спиной оборотня, и я только сейчас увидел, что на ней не было не только юбки, но и нижнего белья. Какая прелесть. Хорошо, что у меня ещё не начался пубертатный период.

— Рад видеть тебя на свободе, Зак, — проигнорировав обнажёнку, обратился я к бандиту. — И удивлён, что встретил тебя в Верхнем Городе. Познакомишь меня со своими друзьями?

Тот с готовностью кивнул:

— Конечно. Я отныне свободный и типа чистый перед законом человек. А касательно моих друзей это, — он указал на свою подружку, — Олимпия. А добродушного хозяина зовут Алексас.

Девушка вернулась со стаканом, покрывшимся испариной, в руке, вручив его мне.

— А это Тифи, — продолжил представление Алексас, глядя на мою грудь. — И правда, Минакуро. Если половина тех баек, что о тебе рассказал Зак, правда...

Тифи вновь устроилась за спиной мужчины. Я ухмыльнулся:

— Я уверен, он всё преуменьшил.

Парни ответили улыбками, девушки проигнорировали.

— Ты пришёл, чтобы типа просто поздороваться, — вновь взял слово Зак, — или...

— И был бы рад тебя обрадовать, но я по делу. Впрочем, — я отсалютовал бывшему заключённому бокалом. — С интересом послушаю, как именно тебе удалось столь кардинально изменить свою жизнь.

— Наврёт с три короба, — предупредила Олимпия, сохраняя бесстрастное выражение на лице.

Кивнул, сделав поощрительный жест. Прежде чем я подниму интересующие меня вопросы, нужно понять, кто есть кто. Какие контакты у Зака с Грохирами? Чем он вообще занимается в Верхнем Городе? Всё ещё связан с Корнем? Вопросов у меня было много, и часть из них он раскроет, рассказывая о последних событиях.

— Всё изменила типа Кровавая Ночь, — охотливо заговорил Зак. — Половина тюремных блоков типа сгорела. Другую половину типа разломали. Были желающие типа воспользоваться ситуацией и присоединиться к вакханалии, или типа банально попытаться сбежать. Но я чёт типа сообразил, что одарённые всё равно всех переловят и порядок типа снова вернут. И потому я типа остался, вёл себя хорошо, помогал типа пожар тушить.

— И тебя в благодарность амнистировали? — поощряя рассказчика, предположил я.

— Чё? — Зак снова не сразу сообразил, что за слово я сказал. — Не. Вернули в камеру, типа как и всех. Но всё же рассмотрели это... Оли?

Он обратился к девушке.

— Помилование, — подсказала та. — И досрочное освобождение.

— Во, типа оно самое, — покивал Зак. — Появился смысл предлагать деньги, типа этим...

— Комиссии по амнистии, — в этот раз Олимпия не стала дожидаться вопроса.

— Спасибо, милая, — Зак чмокнул девушку в щеку.

Но я что-то не увидел никакой реакции на знак внимания. Вообще. Олимпия продолжала пристально меня рассматривать, как рассматривают насекомое, ползающее по столу.

— Короче, Гоша типа умаслил, кого следовало, и вот я типа — свободный честный человек. Никаких типа вопросов со стороны юстициариев.

Я изобразил живейший интерес.

— Совсем честный человек, Зак? — подчеркнул я интонацией ключевое слово.

Тот криво ухмыльнулся:

— Ну я же сам себе типа не враг, да? Сам я честный человек. Но я типа знаю кое-кого. И типа знакомлю людей друг с другом. Но сам — типа ни-ни. На свободе мне типа больше нравится.

Удовлетворённо кивнул, улыбнувшись. И допил свой сидр. Не был большим фанатом, но в моём нежном возрасте это был единственный доступный напиток. Тифи тут же поднялась, чтобы принести мне новый бокал.

— А вот скажи мне, Зак. Можешь ты познакомить меня с человеком, способным оказать мне кое-какую услугу...