Крысиная башня

ПОТИХОНЬКУ ВТЯГИВАЕМСЯ

На очередном «мародерском совете» батя заметил:

— Кстати, о бензине. Это очень существенно. Очень! Даже важнее всего остального. Продуктов у нас, благодаря моей предусмотрительности, и так много, а вот топливо… А бензин — это мобильность! Бензозаправки давно нормировано отпускают, и то, я думаю, это не надолго; по коммерческой цене не напокупаешься… Хорошо еще что мы в основном по центру крутимся, не на дальняк; и что запас у меня небольшой есть — но это все очень существенно… Топливо нам надо. Толян! Надо на эту тему думать. Бензин — это мобильность.

— Чо и говорить, — согласился Толик, — будем думать…

Собрались за бензином. Толик же и «разведал» этот автопарк, где есть запасы, но практически нет охраны. Это точно, что их начальство для себя запас придерживало, да сторож проболтался. Пока, вроде, не вывезли, хотя автопарк уже не работал, и могли в любой момент… А в нынешнем положении да без бензина совсем кисло. Вот и решили «опередить». «Договориться» со сторожем Толик брал на себя, на что батя заметил, что «договариваться» тут не о чем, — дадим ему лично пару канистр и поставим под глаз аккуратный бланш-«отметку о честно исполненном долге», — и будет с него. Если он сам еще все там не вывез… Мы переглянулись, вспоминая с неудовольствием как мы облажались с детсадиком.

Перед выездом, за столом, с набитым ртом Толик:

— Да, вот чо. На новой поедем. Я новую тачку взял. Так что на ней поедем. Там много войдет.

Мы с батей уставились на него. Пауза затягивается… Молчание становится того… Напряженным.

— Ну че уставились-то? — прожевав, со всей возможной непринужденностью, отвечает на наш немой вопрос Толик, — Нормальная тачка. Джип-Чероки. Практически новый.

— Ничего себе! Круто! — это я.

— Тааак-с… — батя, — Толян…

— А? — этот отморозок делает вид, что не понимает батиного напряга, — Че такое-то?

— Ты что наворотил? Опять.

— Ниче не наворотил — изображает он обиду, — Что сразу «наворотил»? Купил. Можно так сказать. Вернее — поменялся. На свою. С доплатой. — И отворачивается, изображая, что ничего не случилось.

— Толян! — повышает голос батя, — Давай, рассказывай, что ты натворил!

Тот вылазит из-за стола, и, как ни в чем не бывало, начинает собираться.

— Толян! — еще раз батя.

— Успокойся, брателло. — Толик демонстрирует спокойствие как у обожравшегося удава, — Чо ты такой нервный? Никакого насилия. По общему согласию. С доплатой. Что, мне, чоткому пацану, в нынешних э-ко-но-мических условиях на убитой трахоме ездить?…

Он лезет в карман и достает техпаспорт. Батя протягивает за ним руку, но Толян отдергивает документ:

— Давай, брателло, договоримся. Ты не поп, я тебе не грешник. Лечить вон, Серого будешь. Меня — не надо. Мне новая тачка нужна — и я ее взял. Бескровно! — он повышает голос.

— На обмен, б…! И нечего на меня глазами сверкать! Сам говорил — парадигма сменилась! Вот я, в рамках изменившейся парадигмы…

Батя наконец забрал у него техпаспорт.

— Так. Магомедова Марина Игоревна. Джип-Чероки. Свежий, три года.

Смотрит Толику в лицо. Тот невозмутим.

— Че. Поменялся. Зачем козе лет двадцати джип-чероки, ты сам посуди? Вот и поменялись с ней. Моя трахома на ходу, бак… почти полный. Жрет она намного меньше, чем Чероки. Прямая выгода!

— Бать! Пошли смотреть! — это я. Задрали они трепаться.

— Ой, Толя-я-я-ян… Ищешь ты на свою жопу приключений… — батя тоже стал собираться.

— Ниче-ниче. — Толян повеселел, — Сам увидишь. Хорошая тачка. Емкая. На ней много увезем! Нам… Ты понял? НАМ! — самое то. В рамках сменившейся парадигмы! — он подмигивает мне.

Тачка и в самом деле оказалась отличная. Почти новая. Тонированные задние и боковые стекла, подогрев стекол и сидений, кондиционер… — блин, полный фарш! Я залез на переднее пассажирское сиденье и стал крутить проигрыватель. Кла-а-ассный!

Батя с кислым видом просунулся на место водителя и стал буквально чуть не обнюхивать приборную панель.

— Чо ищешь? — забеспокоился Толик.

— А чо ты думаешь? — зло отвечает батя, — Брызги крови и мозгов. Думаешь, я тебе поверил??…

— Бля, брателло!!! — чуть не орет Толик, — Да я мамой тебе клянусь!! Своим здоровьем клянусь! Ни одно, бл…, живое существо… Ни один человек при обмене не пострадал!!!

Чуть успокоенный, батя вылазит из машины, и, вздохнув, говорит:

— Ну, рассказывай…

— … Ну и вот. Я и говорю — давай баш на баш? Оформление — побоку. Она и согласилась. Сели и разъехались, — заканчивает свой рассказ Толик.

— А документы?

— Она мне свои отдала. Вернее, они тут, в щитке остались. Я не просил, в общем-то. А она мои не спрашивала…

— Толян, врешь ведь…

— Да, блин, чо ты???

— Ладно. Найти ведь могут…

— Не. Я номера со своей снял.

— Предусмотрительный… Видать, заранее и сильно меняться хотел?

Толик неопределенно пожал плечами. Я перелез на водительское сиденье и вцепился в кожаный руль. Вещь!!!

— А через номер двигателя?

— А где ты последний раз видел гаишника?? — вопросом на вопрос ответил Толик, — Кому это сейчас нафиг надо? Чужие машины пасти?

— Ладно, — успокоившись, говорит батя, — Но в дальнейшем давай-ка такие вещи согласовывать. Мы все же вместе живем, друг за друга отвечаем; и твои залеты — мои залеты. Так что не надо ставить меня перед фактом, ага?

— Нормально, брат! Не сомневайся! Все будет норм! — как я заметил, очень уверенно, но максимально неопределенно ответил Толик.

— Ну че, давай грузиться… Канистры нужно взять. Багажник открой… — батя скрылся по пояс в открывшемся багажнике, и через секунду оттуда послышалось:

— Оп-па… Никто не пострадал, говоришь… А это что??

Собственно, Толик не ставил себе задачу непременно поменять машину, но, проезжая дворами, непризвольно обратил внимание на явно стоящий «под погрузкой» новенький серо-стальной джип «Чероки». Около него крутилась, что-то укладывая в салон, молодая девка, блондинистая, с круглой объемной жопкой; из тех, что обычно нравятся кавказцам. Толик проехал мимо и заглянул в салон, — там стояло уже несколько больших сумок, и девка старалась втиснуть туда же раскладную детскую коляску. Как пишут в книгах, «решение созрело мгновенно», — уж очень время и место располагало: тихий, практически безлюдный дворик; от «зеленой зоны», как, по аналогии с Кабулом и Тегераном стали называть охраняемую зону вокруг «Центров Спасения», далеко…

Свернув за угол, Толик быстро снял с машины номера, проверил документы — в кармане; заглянул в бардачок, мысленно — в багажник… Ничего ценного и «адресного». Дал большой круг по улице и вновь выехал к джипу, притормозил возле.

Девка все так же копалась в машине, оглянулась, и, видимо не сообразила, что остановилась та же машина, что проезжала мимо несколькими минутами раньше. Собственно, один человек за рулем — это теперь успокаивало, больше опасались банд малолеток, набивавшихся битком в угнанные машины, и гонявших с гиканьем и музыкой по пустеющим улицам.

— Уезжаете? — как мог участливо спросил Толик, приоткрывая дверцу и опуская на асфальт ногу, одновременно переферийным зрением стараясь держать под контролем окружающую обстановку. Это было нетрудно, предстоящее дело было столь же простым, как борьба на руках с дошкольником. «Ни охранения, ни сторожа какого-нибудь, возле готового к отбытию кошелька, — это что же с людьми делается?… Ой, расслабила людей цивилизация…»

Девка ничего не ответила, вылезла из салона и недружелюбно уставилась на него.

— Я думал, может вам помочь чем… — придуриваясь, продолжил Толик и подошел к ней, — Хорошая машина! Ваша?

Видно было, что девка хотела ответить резко, но, глядя на крепкую спортивную фигуру подошедшего к ней парня, не рискнула дерзить. «И правильно» — подумал он — «Целее будешь».

— Собираемся… С ребятами вот. Сейчас выйдут, — наконец выдавила она из себя. От парня веяло одновременно и абсолютным спокойствием, и явно ощутимой опасностью.

— А как зовут, красавица?… — и тут же, не давая ей ответить, — Так ты поторопи их, ребят своих, у меня к ним дело.

— Эй! Што хочишь? Ты кто такой?? — из подъезда появился пожилой толстый кавказец. «Угадал» — подумал Толик. Девка же сразу заметно приободрилась:

— Да вот, Ашот, подъехал, говорит дело у него… к нашим ребятам.

Несмотря на усиленные подмигивания девки, Ашот не въехал в диспозицию:

— К каким ребятам, эээ?

— Да наплевать на ребят… — как мог более зловеще улыбнулся Толик, — У меня к тебе дело. Машину вашу хочу поменять. На свою. С доплатой. Видишь? Хорошая. Почти не ржавая. Рысак, можно сказать! — на вашу клячу…

— Чего такого говоришь?? — тут же взвился кавказец, маленькие усики его агрессивно встопорщились, — Какой «менять»? Какой «доплата»?? Иди отсюда, плахова ищешь??

— Нормальная доплата… — наслаждаясь ситуацией, вальяжно облокотившись на джип, продолжал Толик. Если бы вышло еще несколько мужчин, он бы «съехал на базаре», но кавказец явно был один. Забитые сумками задние сиденья джипа говорили за это же.

— Самая дорогая доплата. Хорошую машину отдаю, а как доплату — оставляю вам жизнь и здоровье. Внятно?? — он уже по-полной включил агрессию. Игра в кошки-мышки закончилась.

— Ты што, абарзел савсем?? Да я тебя!.. — взвился кавказец. Толику, собственно, были похрен его выкрики, он следил за подъездом — и за руками толстяка, не полезет ли тот в карман курточки, расстегнутой на толстом брюхе… Не полез. Видимо, привыкнув, что в его бизнесе от одного вида разгневанного шефа подчиненные впадали в ступор, он вознес кулаки и шагнул к Толику, вид его с перекошенным лицом, можно было бы сказать, был ужасен… Но у Толика он вызывал лишь желание посмеяться, поиздеваться над бывшим «хозяином жизни». Ишь, джип у него, блонду на подхвате завел, — красиво устроился, коммерс сраный… Собственно, себя не пришлось даже заводить, — злость вскипела мгновенно и сама собой. Блонда еще имела шанс остаться только с моральными травмами и с материальным убытком, но с появлением толстого «спонсора» ситуация изменилась…

— Ашот… — пискнула та, отшатываясь за его спину, но было поздно. Жесткий удар ногой в пах чуть не подбросил, но всколыхнул толстое тело кавказца; затем последовал мгновенный оглушающий удар левой в подбородок — и тут же режущий, с акцентом, с вложением всего тела, удар правым кулаком в брюхо; туда, где у менее толстых субъектов бывает солнечное сплетение. Где оно было у кавказца, под слоем жира, — непонятно, но ему хватило: бесформенной тушей он осел на пятки, затем, закрыв глаза, повалился набок.

— Ашо-о-отик!.. — взвизгнула телка, непроизвольно рванувшись к нему, а затем тут же в сторону, пытаясь спрятаться за джип.

— Ага. Ты еще убежать попробуй! — порекомендовал ей Толик и показал вынутый сзади из-под ремня наган, — Ключи, сука, быстро!

Дрожащими руками та достала и подала ему ключи.

— Сигналка? Блокиратор? — свирепо спросил Толик, — и та только покачала отрицательно головой.

Ой, лоооохи… — подумал Толик, открыл дверцу и в два приема выбросил все вещи из салона.

— Стой тут, сука. Чтоб видел тебя.

Он сел на водительское место джипа, мельком оценив роскошь кожаной бледно-бежевой обивки салона, и с полоборота завел уютно и надежно заурчавший двигатель. Выпрыгнул из машины, все так же держа в правой руке наган. Жопастая блонда ни жива ни мертва стояла над обмякшей тушей своего Ашота.

А интересно, если сейчас прикажу сесть в машину и ехать со мной, — подчинится? — мелькнула мысль. Впрочем, ну ее нах. Опять же — детская коляска…

— Зовут как?? — рявкнул он на нее, одновременно кидая взгляд по сторонам и перекладывая наган в левую руку. Все было абсолютно тихо и безлюдно.

Блонда открыла рот, собираясь что-то сказать; но он, не дав ей произнести ни звука, коротко и сильно ударил ее кулаком в лицо, в переносицу. Раскинув руки, та рухнула спиной на тело Ашота.

— Чтоб думала, кому давать, с кем жизнь связывать… — так, беззлобно, чисто для проформы руганулся Толик.

Через секунды джип комфортно унес его из этого двора.

Поставив его в арку, на въезде во двор, Толик тщательно осмотрел салон, и остался очень доволен комплектацией. ДВД-ченджер на пятьдесят дисков, кондер, климатконтроль, центральный замок, автостеклоподъемники, кожаный салон с пневмоподкачкой сидений и подогревом, — что может быть круче?

Всю ночь, периодически просыпаясь, он с удовольствием вспоминал новое «приобретение». Большее восхищение, чем этот джип, у него вызвал бы только попавший в личную собственность бесшумный «Вал» или «Винторез» с боекомплектом…

— Че такое? Что там?? — всполошенно подскочил к багажнику Толик, — Фу, ляяяя… Нельзя же так пугать! Я уж думал в багажнике расчлененка какая…

Я тоже выскочил из джипа и рванул к багажнику.

— Расчлененка — нерасчлененка, но доплата была явно не в их пользу… — батя вынул из багажника ружейный чехол, и достал оттуда части двустволки.

— Оба… Забыли, видать… — глубокомысленно заметил Толик и взял разобранное ружъе, — Мать твою… Вот это вещь! Бинелли! Итальянская.

Но увы — патронов к ружью было только восемь штук в чехле же, шестнадцатый калибр, довольно редкий, — как определил батя. Сколько не рылись в багажнике и в салоне, — больше патронов не нашли.

— Не надо было сумки выкидывать, как чувствовал — не надо было… — бурчал под нос Толик, роясь в вещах в багажнике, — Все моя чертова сентиментальность, — ах, коляску увидел… Черт меня дери… Но каковы лохи, а? Иметь ружье — и упрятать его в багажник, разобранным… Не, мало я ему врезал, надо было прикончить, — надо очищать вселенную от идиотов…

В итоге патронов больше так и не нашли. Батя собрал ружье, и мы все по очереди поприкладывались из него, полюбовались на красивую резную отделку ложа и чеканку на цевье. Хоть и восемь только патронов, и бог знает с чем, — может быть, с утиной дробью, — но это все равно было ценное приобретение и повышение нашей огневой мощи.

Батя сказал, что как ни жалко портить такую красивую вещь, — но вечерком он сделает из нее обрез, — нечего таскаться по городу с ружьем и привлекать внимание, возить же или носить ружье разобранным — занятие для идиотов по нашему-то времени, как мы уже успели убедиться.

Загрузив канистры, мы двинули на новом джипе в автопарк, за бензином…

Сидя на заднем сиденье, держа ружье на коленях, я гладил ложе, стволы, рассматривал чеканку. У, весчь! Красава! Жалко, конечно, резать, но… У бати — есть, у Толика — есть, значи-и-ит…