Кукла и ее хозяин

Ep. 06. Развратный Петербург (I)

Развлечься по-настоящему? Мы с Глебом скептически оглядели подошедшего пижона: безупречную стрижку, гламурную бородку, отполированные ногти — не хватало только надписи на лбу «люблю себя». Модник прямо просился на обложку журнала — вот только какого: женского или мужского? Ох уж эта столица…

— Не-не, — мотнул головой друг, — мы по бабам.

— Так и я по ним, — не уловив сарказма, приятель Вяземского плюхнулся за столик. — Такое место знаю, там такие куколки…

— Э, Ярик, притормози, — наш мажор выразительно хлопнул его по плечу. — Ты бы без этих парней вообще голову разбил. Может, начать разговор надо с другого?

— Ой, точно… — протянул тот. — Спасибо большое, парни! А в качестве благодарности поехали в одно место. Там такие куколки…

— Ярик, сказал же: притормози, — перебил Вяземский с легкой досадой. — Давай сначала представлю вас по-нормальному…

Дальше он нас как полагается познакомил. Ярик неожиданно оказался Ярополком — его назвали в честь древних воителей, чтобы будущий колдун вырос мощным и сильным. Но что-то не сработало — и в итоге получился не колдун, а мелкий фокусник. Откуда я это знаю? Самое ироничное, что все это наш новый знакомый рассказал о себе сам с шутками и прибаутками и без малейшей застенчивости — даже без тени сомнения, что эта информация может быть неловкой или бросающей тень на его доброе имя. Вот как он им дорожил.

— А еще у Ярика своя группа, — добавил Алекс.

— Чистый андеграунд, — охотно кивнул тот. — Не абы что, конечно, но люди тащатся. Пою я все-таки лучше, чем колдую…

Собственно, группа так и называлась — «Сказки колдуна». Выступала по мелким барам и всяким забегаловкам и имела небольшую, но довольно сплоченную кучку преданных фанаток, которых в свою очередь имел Ярик. А самая его знаменитая песня-баллада «Принес нечистого домой» даже как-то попала на радио. Как же хорошо, что я не слушаю радио.

Под конец Ярик — рубаха-парень — даже пригласил нас на какой-то квартирник в каком-то клоповнике, видимо, чтобы мы воочию оценили, насколько он крут. Хотя, конечно, самым крутым в его жизни был его папа. Тот оказался влиятельным колдуном, почетным членом Синьории и любителем работать исключительно с высшей аристократией. Ярику же, которому не хватало талантов для семейного дела, он отвел представительские функции — чтобы через сынка у дворянства появился быстрый выход на папу. Все, что для этого надо делать самому Ярику, — много болтать, хорошо выглядеть, дружить со всеми и развлекаться, не включая мозги. Парень прямо-таки нашел свое место.

— А я знал твоего отца, — посреди разговора выдал он, глядя на мою печатку.

— Лично?

— Не, ну не прям лично, но с папой они часто разговаривали. Да и в Синьории видел его…

Да я уже понял, что тут каждый его знал. А кто не знал — видел. А кто не видел — слышал. Всюду наследил, а мне теперь разгребать.

Вдруг я словно почувствовал на затылке чей-то прожигающий взгляд — точнее, два пылких взгляда. В глубине вип-зала за небольшим столиком у стены обнаружились знакомые близняшки. Светлые волосы привычно уложены в толстые косы. Сочные фигурки туго, как бандаж, обтягивали одинаковые платья, из которых почти все прелести — опять же одинаковые — выпадали наружу. Перед сестрами снова стояло по вазочке с мороженым — любят же они сладкое. Наши глаза встретились, и, синхронно вскинув ручки, обе помахали. Интересно, а что еще они могут делать синхронно?

— Эти-то стервы что тут забыли, — неожиданно проворчал Вяземский. — Гнать их отсюда надо!

— Знаком с ними? — заинтересовался Глеб, активно махавший близняшкам в ответ.

— Еще как! Вы бы только знали, во сколько мне встало это знакомство!

А дальше наш мажор поведал душераздирающую историю, как эти милые девочки его поимели — отнюдь не в том смысле, в котором он хотел. Если коротко, он продавал небольшой бизнес, который вел втихаря от папы, вот только покупателей выбрал неудачно, поведясь на сладкий бонус, который они ему пообещали.

— В общем, так меня и обобрали, — горько закончил он. — Опоили какой-то дрянью, я и подписал все не глядя. А бонусом оказалось то, что они оставили меня без всего. Так что бонус вышел сладким не для меня, — Алекс с досадой взглянул в их сторон. — Вот же ведьмы!

К тому же ведьмы чистокровные — что я уже знал и сам. На днях по моей просьбе Савелий принес досье на всех сколь-нибудь значимых поставщиков столичного рынка скверны. И папа этих милых девочек оказался одним из них. Однако к семейному бизнесу он готовил не дочек, а младшего сына — так что сестрички, видимо, самостоятельно искали, чем бы себя занять.

— Ну а колдуна с собой взять?

— Я вообще-то взял, — Вяземский выразительно кивнул на приятеля, — его.

— Ну… — Ярик развел руками. — К слову сказать, опоили нас двоих. Ведьмы все-таки…

А ты, конечно, не колдун.

— А семейного колдуна привлечь?

— Я вообще-то не во все свои дела хочу посвящать папашу, — отозвался Алекс.

И, похоже, во всех, в которые не посвящаешь, тебя сливают.

Неожиданно к нашему столику подошел официант и, извинившись, что прерывает разговор, положил передо мной чайную ложку.

— Это вам просили передать девушки вон за тем столиком, — пояснил он, показывая на близняшек. — Сказали, что у них есть к вам предложение.

Выставив обтянутые платьями формы вперед, сестры снова игриво помахали. Ложка ярко поблескивала в свете висящей над столом лампы — идеально чистая, словно ее только что вытерли чьи-то пухлые губки. Даже интересно, что еще они могут мне предложить. Не став откладывать приятное на потом, я направился к близняшкам. Глеб само собой подорвался следом.

— Я просто не могу это пропустить, — заявил он.

— Что это?

— Да что угодно, чтобы это ни было…

Мы подошли к столику, и две пары одинаковых глаз уставились на нас. Однако различить сестричек было легко: одна радушно улыбалась — Василиса, чьи прелести друг частенько вспоминал; другая же смотрела деловито и даже цепко — Анфиса, чей мозг главенствовал в этой парочке.

— И что же вы мне хотели предложить? — я сел напротив нее.

— А что же ты не сказал, что колдун? — она облокотилась на столик, открывая шикарный обзор в самую глубину своего декольте.

— Ну да, колдун, — не став скромничать, я немного пошарил там глазами, — и что это меняет?

— А мы тоже ведьмы, — кокетливо протянула Василиса, покачивая ложечкой от мороженого, за которой севший напротив Глеб неотрывно следил, словно ожидая, что та снова плюхнется на пол.

«Как думаешь, она сегодня в трусах?» — задался вопросом друг.

— В общем, — перешла к делу Анфиса, — мы бы хотели, чтобы ты стал нашим покровителем.

Иными словами, хотели стать моими подписчиками и прикрываться моим именем. Чтобы аристократов было легче обирать?

— А чего с этим вопросом не к папе? — уточнил я.

— Мы не ведем дела через папу, — отозвалась она.

Сколько же в этом городе самостоятельной молодежи.

— Отлично, — сказал я и озвучил свой процент.

— А может, скидочку дашь? — тут же протянула Василиса и, причмокнув, облизала ложечку от мороженого. — А мы взамен тоже дадим… Сладкий бонус.

— Тем более уже все готово, — Анфиса достала из сумочки заполненный договор на мои услуги и протянула мне, — осталось только подписать, — и невинно хлопнула ресничками.

— И бонус будет очень сладким… — с придыханием пообещала ее сестричка.

— Ну что, за сделку! — поторопила другая.

Следом близняшки подвинули к нам два бокала, подготовленных так же заранее, как и договор. За хрустальными стенками, на первый взгляд, плескалось обычное красное вино, однако, даже не прикасаясь, я ощущал, как густо от него веет Темнотой. Пара глотков — и она вмажет по мозгам, отключая все лишнее: самоконтроль, здравый смысл, а затем и сознание. Вот только если возлагаете такие надежды на свое коварное пойло, то, может, стоит его получше маскировать? Девчонки, вам еще учиться и учиться. Лучше б предложили мне слияние — говорят, для ведьм это полезно.

Подхватив листы, я пробежал их глазами — а тут было, что маскировать. Договор оказался составлен грамотно — так, что и не подкопаешься. Особенно мне понравился раздел «Права и обязанности», по которому выходило, что права есть только у близняшек, а обязанности только у меня. Что же касается оплаты моих услуг, то скидочка составляла все сто процентов. Вот такой я щедрый — по их версии.

— Если есть какие-то вопросы, — задергалась Анфиса на той стороне стола, — то я с радостью все поясню, — и с завидным упорством придвинула мне бокал.

Да какие вопросы: здесь все и так понятно.

«Ну вот хоть бы раз попытались поиметь нас по-нормальному, — посетовал Глеб, читавший этот опус вместе со мной. — И как дальше?»

«Как? — отозвался я. — По-деловому, конечно.»

Не зря же девчонки старались — документ вышел просто идеальным. Если с ним пожаловаться в Синьорию, что какой-то колдун обещал тебя защищать, а потом вдруг отказался (оценив размеры скидочки), то можно еще и неустойку получить. А неустойку сестрички вписали очень даже неплохую — смотрю, они реально себя дорого ценят. Что ж, я тоже их ценю.

— Отличный договор, — похвалил я близняшек. — Готов подписать прямо сейчас. Ручка есть?

— Правда? — дружно выдохнули они, даже не сразу поверив, что кто-то может подписать это без их пойла.

Словно опасаясь, что я одумаюсь, Анфиса торопливо протянула мне ручку.

— Только надо добавить один пункт, — сказал я.

— Там некуда добавлять, — быстро возразила она.

— Не волнуйся, я найду место.

Нашлось оно в разделе с обязанностями сторон, куда я размашисто вписал, что на время действия сего договора обе сестры — Анфиса и Василиса Карамзины — переходят в мое личное сексуальное рабство.

— Вот это и будет платой по договору, — пояснил я, выводя последние буквы.

— Круто, — едва не заржав, прокомментировал Глеб. — Поделишься?

— Конечно, — невозмутимо отозвался я, — все мое — твое.

А чтобы этот пункт нельзя было вычеркнуть просто так, я приложил рядом с ним печатку и, влив немного Темноты, выжег знак Волкодава на бумаге. В колдовском мире печатка — это не просто украшение. Она символизирует волю того, кто ее поставил — волю, с которой следовало считаться. Я поднял глаза на девчонок, обалдевше смотревших на новое условие. А чего вы хотели? Вы же подписывали договор не с каким-то аристократом, а с колдуном.

— Ну что, подписывайтесь, — я протянул им бумагу, — и оформим сделку.

Анфиса медленно перевела взгляд с бумаги на меня.

— Можешь выпить, — я любезно подвинул к ней бокал, содержимым которого она рвалась напоить меня, — легче будет решиться.

С шумом выдохнув, ведьма схватила договор и порвала на части. Белые клочки, как хлопья снега, разлетелись по сторонам.

— К какому колдуну не подойди, — она сверкнула глазами в мою сторону, — все всегда предлагают одно и то же! Но ты… Ты просто хуже всех!..

Стулья напротив синхронно скрипнули, и, возмущенно цокая каблуками, две одинаковое фигурки скрылись в полумраке клуба.

Что ж, сочту за комплимент. Предложили бы что нормальное, глядишь, и встреча бы закончилась по-другому — ко всеобщему удовольствию. А так, опять девочки сами себя поимели. Даже жаль бедняжек. Правда, и нам из сладкого бонуса досталось только их мороженое. Голодными мы вернулись к компании двух парней, прикидывая, что немного не так хотели бы провести остаток вечера.

— Ну и где обещанный разврат? — Глеб плюхнулся обратно на диванчик.

— Так за развратом надо не сюда, — мигом оживился Ярик. — Знаю я одно местечко. Там такие куколки…

Ага, которых ты весь вечер впариваешь с настойчивостью пушера. Ладно, давай оценим твоих куколок.

Куколки, которых обещал наш новый знакомый, жили в «Кукольном домике» — именно так назывался элитный мужской клуб в самом центре столицы.

— Были там с кузеном неделю назад, шикарно отдохнули, я штаны не успевал снимать и надевать обратно! — вовсю рекламировал его сопровождавший нас Ярик.

До места мы добрались втроем. Вяземский отвалился еще в самом начале пути — после звонка отца — и, пожелав нам хорошо оторваться, отправился к себе на Васильевский остров. На входе в клуб не было ни пошлых вывесок, ни неоновых силуэтов полуголых девиц — лишь изящная мозаика из черного мрамора, как бы говорящая что этому домику плевать, обратишь ли внимание ты — вопрос тут в том, обратят ли его на тебя.

У массивной двери топтались два охранника отнюдь не кукольной наружности, и не было никакой очереди. Очередь — это символ надежды. Здесь же случайным людям шанса не давали — прямо перед нами охранники завернули двух весьма не дешево выглядящих господ, которые ушли, громко возмущаясь, что вообще-то у них есть средства. Мы же прошли без всяких проблем в сопровождении Ярика, которого тут знали в лицо, а еще больше знали золотую членскую карточку, продемонстрированную им на входе.

Сразу за дверью обнаружился ресепшн с двумя милыми девочками в черных кожаных платьях, за спинами которых в золотой рамочке висел совет «Оставь приличия всяк сюда входящий». Не скажу, как насчет приличий, а вот реквизиты карточки мы тут оставили. Сверкая улыбками, сотрудницы заявили, что дальше мы можем уже ни о чем не думать. Клуб сам посчитает, сколько ты потратишь, и сам это спишет.

— Говорят, некоторые тут бешеные суммы тратят, — поделился наблюдениями Ярик. — Но так даже удобнее. Девочкам выгодно нас баловать как можно больше. Поэтому каждый тут желанный, любимый клиент…

С которого они получают комиссию.

Покончив с формальностями, мы вошли в основной зал, где царил расслабляющий полумрак и летала эротичная музыка. Клуб внутри, как и ожидалось, был довольно пафосным, словно пытался с порога показать, что это исключительное место для исключительных людей. Обтянутые бордовой тканью стены, обитые кожей в тон диванчики, столики из черного мрамора, причудливые светильники — интересно, чей будуар пытались скопировать здесь? Уж не самого ли императора?

Однако свое название клуб оправдывал — в этом домике и правда было полно куколок. В глазах мгновенно замелькало от множества девичьих прелестей разных форм и размеров, выставленных на показ, как товары на витрине супермаркета. Со всех сторон раздавались звон бокалов, цоканье каблуков, хихиканье и щебетание — тут будто шло соревнование, чей наряд заслужит коктейль, чья улыбка откроет кошелек и чье хлопанье ресничек получит чаевые. Этакий шведский стол, по которому разгуливают девочки на любой вкус, а мужики за эти блюда платят. Кого хочешь выбирай, подходи, общайся. Воздух аж загустел от восхищенно-удивленных придыханий девиц, которым сказать в ответ в общем-то нечего, а слушать приходится. Зато все как с картинки — видимо, проходили строгий отбор.

Стоило сесть за столик, как к нам тут же подскочила красотка в платье из черной кружевной сетки, под которой отлично проглядывалось белье. Спереди болтался короткий белый фартучек, словно давая право первой заигрывать с гостями, не дожидаясь, пока те дозреют самостоятельно.

— Могу ли я вас обслужить? — проворковала она, а дальше последовала многозначительная пауза, которую можно было занять чем угодно, даже членом. — Или просто принести напитки?

— Напитки, — с видом завсегдатая изрек Ярик.

Приняв заказ, девица застучала каблуками в сторону бара.

— А чего такую куколку отослал? — Глеб проводил глазами обтянутые черной сеткой бедра.

— Да их тут полно таких, выбирать замучаешься. Сначала надо осмотреться, — голосом знатока пояснил наш новый знакомый. — Ну а с кем понравится, с той можно поболтать, угостить, а там, глядишь, и на приват-беседу договориться. Хозяин клуба такое поощряет, а девушки вообще тут легкие…

Даже не сомневаюсь. Каждое семяизвержение приносило клубу бабло — даже мысленное. Так что, конечно, местные куколки заинтересованы и в поболтать, и в угостить, и во всем остальном.

— С днем рождения тебя… — донеслось из-за столика по соседству, где гуляла компания друзей.

Напевая, две девочки в узких шортиках подкатили к изменнику здоровенный бутафорский торт, самым вкусным в котором была начинка. В следующий миг крышка с треском отскочила, и наружу, радостно раскинув руки, выпрыгнула красотка с огромными красными бантами на груди и бедрах, мастерски повязанными поверх обнаженного тела.

— А это подарок от заведения, — пояснил Ярик, — членам клуба.

Смотрю, тут просто шикарная программа лояльности. У нас в провинции по такому случаю дарили только бутылку шампанского.

— И как можно получить сюда членство? — само собой заинтересовался Глеб.

— А кто его знает, — отозвался Ярик. — Меня сюда тоже привели, а потом оказалось, что я уже член.

«Вот везучий козлина,» — прокомментировал друг.

— И как вам тут? — оглядел нас везучий козлина.

— Великолепно, — с сарказмом отозвался я.

— А девчонки как?

— Прекрасные. Обожаю женщин, которые спасают мужчины от лишних денег.

У нашего знакомого удивленно вытянулось лицо.

— Не обращай внимания, — бросил ему Глеб. — Костя любит только на халяву.

— Ну если на халяву, — мигом пришел в себя завсегдатай, — то все, кто в масках, это не работницы, а посетительницы. Они пришли сюда специально развлечься. Так сказать, за острыми ощущениями…

Мой взгляд прошелся по залу, то и дело находя в полумраке очередную кружевную маску. Светские женщины — а сосок попроще сюда не пустят — стыдливо скрывали свои лица, дабы не подпортить репутацию — вот только все остальное у них было так же открыто, как и у местных куколок. Конечно, просто так отдаться первому встречному зазорно, а вот с маской — почему бы и нет?

— В общем, девочки тут есть на любой вкус, — подытожил Ярик. — Вот вообще на любой, даже на самый извращенный.

— Блин, вот это сиськи, — протянул Глеб, уставившись куда-то вглубь зала. — Даже у деревенских таких не было. Все, я пошел! — и резво подорвался с места.

Конечно, не было — такие только в столице и закачивают специально для таких как ты. Которых интересуют только глаза. Ведь именно за такими буферами глаза легче всего и рассматриваются.

Следом и Ярик нашел девицу по вкусу и растворился в полумраке клуба, пожелав мне отличного отдыха. Что ж, посмотрим, что может предложить этот кукольный домик мне. Красотки неподалеку оживились, выставляя навстречу моему взгляду все достоинства, которыми пытались удивить: голые ножки, голые плечики, декольте аж до самых пупков. Реально удивили только дамы в масках: почти все оказались возрастными — такими, которых без масок уже и не захочешь.

Не находя ничего интересного, я огляделся в очередной раз, и вдруг сердце забилось в охотничьем азарте. Меньшей удачей было бы найти яйцо Фаберже в курятнике. Она-то что тут делает? Последняя девушка, которую я в принципе ожидал увидеть в подобном месте. Честно говоря, я вообще не ожидал увидеть ее хоть где-то, кроме сцены — ну и, разумеется, обложек мужских журналов.

Госпожа Люберецкая собственной персоной, сложив нога на ногу, сидела у барной стойки, а рядом лежала ажурная черная маска. Светлые локоны свободно рассыпались по плечам. Вместо пуант на изящных ножках красовались каблуки. Гибкую фигуру обтягивало золотое нечто, которое даже платьем сложно назвать: просто два коротких лоскута, скрепленных по бокам тугой шнуровкой — прямо поверх голого тела. Как там — «оставь приличия всяк сюда входящий?» Она, видимо, оставила. Прима была одета весьма фривольно даже для этого места, словно оправдывая статус секс-символа. И вот этот секс-символ сидела за барной стойкой совсем одна.

Как же неосмотрительно со стороны поклонников оставить свою звезду без присмотра. А если кто-то захочет воспользоваться? Даже интересно посмотреть, какие пируэты она может выписывать в постели. С этими мыслями я и направился к барной стойке, рассматривая ее с каждым шагом все ближе. Идеальный профиль, чистые голубые глаза — вживую балерина казалась еще красивее, чем на снимках. Она напоминала ангела, но, судя по наряду, в котором сюда пришла, ангел был падшим — отчего к этому ангелу тянуло еще сильнее.

Задумчиво глядя перед собой, прима вертела в руке опустевший бокал — словно сама давала повод.

— Чего-нибудь изысканного вон для той девушки, — подозвал я бармена.

— Извините, конечно, — после паузы выдал он, — но эта девушка не вашего уровня. Мой вам совет: остановите выбор на ком-то еще.

Что? Я повернулся к нему.

— Ты ничего не попутал?

Он встретил мой взгляд — и невольно поежился. Глеб как-то говорил, что в мгновения, когда я недоволен, от черноты моих глаз веет могилой. А сейчас я был не слишком доволен.

— Прошу меня извинить, господин, — бармен мигом переобулся и зачастил: — Я просто хотел вас предупредить. Просто подумал о вашей безопасности…

О своей бы подумал — любитель давать непрошеные советы.

— Ты заказ не понял?

— Сию минуту, господин…

Аж отскочив к бутылкам, стараясь больше не пересекаться со мной глазами, он торопливо наполнил бокал, подал его госпоже Люберецкой и указал в мою сторону. Та, до этого явно пребывавшая в своих мыслях, медленно повернула голову и с легким удивлением взглянула на меня. Я отсалютовал ей своим бокалом, и после секундной заминки она коротко кивнула, принимая и напиток, и мою компанию.

Уровень был вполне моим.

Конец бесплатной части

Здесь заканчивается бесплатный ознакомительный фрагмент. Спасибо, что читаете историю, и надеюсь, останетесь с ней и дальше. Чтобы продолжить чтение, надо купить подписку.

Приятного чтения! И спасибо за поддержку! Госпожа Люберецкаяждет вас на той стороне ;)

А пока несколько тизеров того, что будет дальше :

*** ***

Взгляд голубых глаз с вызовом прошелся по мне. Казалось, там плавали такие же кубики льда, как и в бокале.

— Я не пью, — заявила Люберецкая и отодвинула хрустальную ножку.

— Тогда что вы делаете у барной стойки? — полюбопытствовал я.

— Надеялась не привлекать внимание.

— И маску тоже для этого сняли? — я кивнул на лежащую рядом с ней ажурную маску.

— А мне нечего скрывать, — сказала она, продолжая с вызовом смотреть на меня, — мессир Павловский…

*** ***

Из гостиной раздался знакомый женский голос — точнее, перебранка из знакомых женских голосов.

— Я к мессиру Константину! — возвестила гостья.

— Извините, — отозвалась Уля, — но если вы по найму, то набор прислуги уже закончен.

— В смысле? — следом послышался взрыв возмущений. — Я не прислуга! Я ведьма!

— Ведьма у мессира тоже есть, — заметила Агата, уже явно закончившая свою битву с Хароном.

— Можно подумать, я собираюсь его скверной мазать, — огрызнулась гостья.

— А, то есть пришли сразу за слиянием?

— Да почему я вообще должна отчитываться, зачем пришла! — возмущалась Анфиса. — Что, нельзя меня просто к нему проводить?

*** ***

Стены словно кричали сотнями голосов — сотнями людей, которые погибли насильственно и которых не до конца смогла переварить Темнота, потому что они ей никогда не принадлежали. Я поднес руку к черной кишащей стене, и вопли стали еще громче. Ну что ж, пора вам успокоиться.

— Тише, — сказал я, — новый хозяин здесь…

*** ***

— Видишь этот перстень? — я показал ему свою печатку. — Думаешь, он здесь просто так?

Следом я вложил в удар всю Темноту, которая бурлила во мне — только не в костяшки, а в герб. Он накалился за доли мгновения и аж с шипением впился в лоб. Кровь брызнула в стороны — знак Волкодава врезался в кожу, как клеймо, и выжег там свой след.

— Теперь любуйся на это, подходи к зеркалу, смотри на свое рыло и вспоминай, с кем связываться не стоит. И жалей, что связался. Теперь понял?

*** ***

— Сын Волкодава украл у меня Люберецкую! — выдохнул хозяин.

На той стороне раздалось рычание собак — этот псих жил в окружении кучи собак.

— И? Какое мне дело? — сухо бросил он.

— Помоги ее вернуть, и ты знаешь, чем я заплачу!

На той стороне раздался глухой смех — лицо этого психа всегда прятала маска.

— Ну, может, щенка Волкодава и считают достойной уважения собакой, но сегодня он будет бегать как кролик, — пообещал он и отключился.

*** ***

— Господа, — с иронией оглядел нас знакомый полицейский, — если угодно, я могу дать вам список достопримечательностей. Внесите в свой ежедневник, чтобы каждый день по какой-нибудь церквушке громить, опыта набираться, а то сразу начали с Казанского собора. Немного не ваш уровень. Уж без обид…

Добро пожаловать в продолжение!