Курортное пугало

Глава 13. Подыграй мне!

Пообедали и поужинали непосредственно в аквапарке, покинули его около шести вечера. И разошлись. Эдик нагло соврал дочери, что встретил доверенное лицо одного полезного для бизнеса человека и договорился о встрече с потенциальным партнером. Так что ему предстоит деловой ужин. Ксюше придется провести этот вечер с Любой и Гавриком. Они могут сходить в парк культуры и любое другое место, лишь бы вернулись домой не сильно поздно, часов хотя бы до десяти. Сам тоже обещал не задерживаться.

Люба, воспользовавшись советом мужа, повела детей в центральный парк. Постреляли в тире, прокатились на нескольких аттракционах и вернулись домой. По дороге свернули к торговым рядам. Некоторые палатки еще были открыты. Ксюша попросила купить ей бейсболку взамен папиной шляпы, которая неудобная и слетает. К тому же девочка почему-то решила, что ей шляпы не идут, а бейсболка к лицу и идеально вписывается в гардероб.

Пока девочка выбирала себе бейсболку, Люба присмотрелась к пляжным платьям. Они были недорогими, хлопковыми и мягкими на ощупь. Спать в таких тоже, должно быть, комфортно. К тому же выглядели эти платьица намного кокетливее ее старушечьей ночнушки из белой ткани в мелкий цветочек и не так вычурно, как та прозрачная тряпочка, которая шла в комплекте с пеньюаром.

Люба купила себе даже два платьица. Оба короткие, с кокетливыми оборками, но все же разного фасона. Одно скроено асимметрично, с изображением веселой красотки и надписью «Все люди как люди, а я королева». Оно было васильковым. Другое мятное с изображением кокетливой белой кошечки с розовым бантом.

Домой вернуться к назначенному времени еле успели, но можно было бы и опоздать – об этом все равно никто не узнал бы: Эдика дома еще не было.

Люба накормила детей фруктами и уложила спать, сама осталась на кухне ждать мужа. Время шло, а он не приходил и не звонил. Чтобы скоротать время, женщина занялась делами: перегладила все одежду (свою, и мужа, и детскую, включая Ксюшину).

Время уже давно перевалило за полночь, а Эдик все не шел и не шел. Снова пожалела, что так и не решилась спросить у мужа его телефонный номер. Сейчас бы позвонила, удостоверилась, что с ним все окей, что он просто не может оторваться от длинноногой скелетихи, успокоилась бы и легла спать. Но точно ли успокоилась бы? Пыталась соврать себе, что волнуется за Князева: вдруг с ним что-то случилось. Не вышло. Себе пришлось признаться, что беспокоится за себя: ей было неприятно, что ее супруг сейчас получает удовольствие с другой женщиной. Хотя чего она еще хотела? Он взрослый мужик, причем, видать, темпераментный, а она запретила ему к себе приставать. Где же ему искать удовлетворения, как не на стороне?

К тому же он прав: одевалась она доселе не слишком эротично, скорее даже, антисексуально. Но теперь она переоделась в платьице с веселой принцессой и ждала Эдика в куда более привлекательном виде. Взглянув в зеркало, заметила, что в этом кокетливом наряде кажется моложе. А это ведь тоже козырь, если играть против Нины и Веры, которые были почти ровесницами ее мужа. Сама она была моложе его на 8 лет. Разница небольшая, но она все-таки имеется. Так что на возраст, наверное, тоже можно делать ставку.

Вернулся Эдуард около двух часов ночи. От него несло женскими духами и вином, хотя пьяным он не был. Выглядел он удовлетворенным, будто кот, укравший крынку со сметаной. Окинув Любу взглядом, хмыкнул. «Наверное, его повеселила надпись», – успокоила себя женщина, стараясь убедить себя, что она не выглядит смешно.

– Почему не спишь? – спросил строго.

Недаром говорят, что лучшая защита – атака: Люба растерялась и забыла, что собиралась выговорить Эдику за позднее возвращение. И признаться, что беспокоилась за него, тоже не смогла: вдруг догадается, что ревновала. Поэтому прикрылась глажкой одежды как неотложным делом, выполнение которого считает относящимся к должностным обязанностям «жены на час».

– Пошли спать, – сказал Эдик, даже не дослушав Любины объяснения, и направился наверх. Она последовала за ним.

Эдик включил душ, а когда вышел из него, Люба уже спала. Чудной она была в этом странном молодежном платьице, и почти наверняка купила его, чтобы понравиться мужу. До чего же непоследовательны женщины: то интим не предлагай, то предлагай – сами не знают чего хотят. Хорошо, что он удовлетворен сейчас, а то бы… пришлось бы вернуться в душ и сделать воду похолоднее.

На этот раз Любе удалось проснуться почти одновременно с мужем. Сквозь дремоту она слышала, как он встал с кровати, включил душ. Сладко потянувшись, она тоже встала и направилась в нижнюю спальню. Когда Эдик спустился, она уже подсушивала хлеб для тостов и варила кофе.

– Доброе утро! – улыбнулась Эдуарду.

– Доброе.

– Мы можем поговорить, пока дети спят?

– Давай после завтрака – не хочется портить аппетит разборками.

– С чего ты взял, что я собираюсь устраивать разборки? Просто хотела попросить тебя кое о чем.

– Снова нужно отпроситься на час?

– Нет, другое.

– Но потерпит твоя просьба четверть часа, пока я пью кофе?

– Разумеется, – вздохнула Люба.

Она боялась, что кто-то из детей проснется раньше, ведь они и легли вчера значительно раньше взрослых. Тогда важный для нее разговор не состоится. А она основательно к нему подготовилась, обдумав, пока лежала в полудреме, подробности беседы, формулировки.

Ей повезло: дети не проснулись, и после кофе Эдуард сам пригласил ее для беседы в кабинет.

– Итак, что ты хотела попросить?

– Не изменять мне.

– Постой. О каких изменах может быть речь, если мы даже не любовники? – удивился Эдик.

– Теоретически мы супруги, и твои связи с другими женщинами со стороны выглядят изменами. А если Ксюша обо всем догадается? Или кто-то из общих с твоей бывшей женой знакомых увидит тебя не со мной, а с другой особой? А если эта особа вообще окажется засланным казачком? – перечислила Люба основания для своих опасений. – Я не хочу лишиться второй части гонорара из-за твоей неспособности обуздать свой темперамент.

– Если обман вскроется по моей вине, второй части гонорара ты не лишишься, – успокоил наемную супругу работодатель, – но в остальном ты права: от моей жены можно ожидать подставы. Люда не могла ею быть, потому что сегодня уже улетает, и номер у нее был снят задолго до того, как я выбрал Анапу для нашего отдыха. Но в будущем лучше не рисковать. Постараюсь на время обуздать свой темперамент, как ты выражаешься.

– Спасибо за понимание, – облегченно вздохнула Люба, постаравшись не демонстрировать ликования слишком уж явно. – Но у меня имеется еще одна просьба: сообщи мне свой номер телефона.

– Зачем? – насторожился Эдуард.

– Вчера я волновалась из-за того, что ты задерживаешься. Был бы у меня твой номер, позвонила бы и успокоилась.

– Не выдумывай! Что вообще со мной могло случиться?

– Ты боишься чего-то или кого-то – я заметила, – выдохнула Люба, краснея от смущения – она страсть как не любила демонстрировать дедуктивные способности. – И опасное находится на улице, где мы покупали головные уборы. Ты что-то увидел в зеркале, когда рассматривал свое отражение. Поэтому и не дал никому нормально повыбирать – рванул вперед как ошпаренный. И потом мне запретил там с детьми гулять – тоже не просто так. Вот!

– Решила поиграть в детектива-любителя? – усмехнулся Эдуард. – Доля правды в твоих догадках есть, но только доля. Угроза заключается в неприятном разговоре, свидетелями которого наши дети стать не должны. Вот и вся опасность!

– Не мог бы ты хотя бы тогда сам звонить и предупреждать, когда задерживаешься? – сдалась Люба.

– Это возможно, – кивнул Эдик. – Что-то еще?

– Пока все. И да: шляпу, которую Ксюша вчера себе забрала, можешь носить – она себе уже бейсболку взамен купила.

– Ясно. Можешь быть свободна, то есть заниматься своими делами.

Люба, хмыкнув, поблагодарила хозяина за лояльность и отправилась восвояси, то есть готовить завтрак. На этот раз она решила порадовать домочадцев дроченой – русской яичницей с хлебом. Но сделала она это кушанье по особому рецепту, авторскому, добавив в него жареные шампиньоны и зеленый лук. Оставив готовый омлет в теплой духовке, пошла поднимать детей.

– Фу, опять яйца, – простонала Ксюша, с презрением глядя на дрочену.

– Это не яйца, а дрочена, – поправил Гаврик. – Попробуй, она вкусная.

– Ну и название, – сморщила носик Ксюша.

– Хочешь, сделаю бутерброд с колбасой и сыром? – предложила Люба.

– Есть захочет – сама сделает, – остановил ее муж. И, попробовав омлет, констатировал: – Не вкусно, а объеденье!

– Ладно, попробую, – притянула к себе дрочену Ксюша. В итоге съела все и заметила: – Чем-то на жюльен похоже.

– А жюльен как раз и произошел от французского блюда кокот, которое тоже делается из яиц и является родственником нашей дрочены! Поэтому и емкость для приготовления жюльена называется кокотницей! – радостно поделилась познаниями Люба и тут же прикусила язык. Вот зачем ей было надо показывать свою эрудицию? Чем меньше знаешь, тем лучше к тебе относятся. Дурачкам все сочувствуют, а зазнайкам не доверяют. Впредь она постарается вести себя скромнее.

После завтрака наконец-то пошли на пляж. Выбрали песчаный. Дорогой купили коврики, надувного дельфина для Гаврика и матрас для всех остальных. Впрочем, матрас Ксюша захватила почти в единоличное владение: и плавала на нем, и загорала. Было здорово. Единственная проблема – песок: любое дуновение ветра – и песчинки летели в глаза, рот, лязгали на зубах. В следующий раз решили выбрать гальку.

Перед обедом пришлось возвращаться домой, принимать душ, чтобы смыть песок, который казался невероятно пронырливым, вездесущим. Вода не только смыла все лишнее, но и взбодрила. На обед все шли посвежевшими.

Люба надела свое белое платье – то самое, сшитое своими руками. Эдик удивился его сходству с тем, что купил ей в ЦУМе. Это было чуть более длинным и без банта, но тоже очаровательным, и Любе оно шло. А вот красные серьги женщину портили. По цвету они подходили идеально, но вот по форме. Эдик уж было хотел сказать Любе, что не стоит носить это украшение, но передумал: женщины терпеть не могут, когда критикуют их вкус и умение одеваться. А вот Ксюша щадить Любу не стала:

– Стремные сережки! – сказала она. – Бе-е!

– Мои любимые, – ответила Люба таким тоном, как будто услышала комплемент. – Я сама их сделала.

– Сама ты бе-е! – заступился за мать Гаврик.

– О вкусах не спорят! – напомнил Эдик и поторопил семейство: – Идем скорее, а то все вкусное съедят.

Все дружно засмеялись и покинули коттедж.

После обеда отправились на причал – в планах была водная прогулка с выходом в открытое море.

Кто-то на теплоходе сказал, что увидеть дельфина – к счастью, можно загадывать желание. Все сгрудились у кормы.

– Я его видел, видел! – вдруг закричал Гаврик. – Он выпрыгнул из воды и снова спрятался в волне.

– Где? Покажи! Я тоже хочу увидеть! – пристала к нему Ксюша.

Многие из пассажиров, услышав радостный крик мальчишки, потянулись к левой палубе. А Эдик потянул Любу к правой:

– Надо сделать селфи, а то мы давно не обновляли нашу романтическую фотоподборку.

Люба поспешно последовала за ним. Встав у кормы и обняв Любу за талию, Эдик поднял смартфон. Сделал несколько фотографий. Потом быстро сунул аппарат в карман и неожиданно привлек Любу к себе, одарив крепким поцелуем. Настолько крепким, глубоким и долгим, что у нее перехватило дыхание. Оторвавшись на секунду, Эдик выдохнул ей в ухо:

– Подыграй мне! – и снова властно смял ее податливые губы.

Любе ничего не оставалось, как попытаться ответить на поцелуй. Большого опыта у нее не было, но Эдик даже вида не подал, что заметил ее неумелость.

– Молодец! – шепнул. И снова прильнул к ее рту, будто жаждущий путник к живительному ключу.