Курортное пугало

Глава 31. Нужная

В середине сентября неожиданно позвонила Рита. Отвечая, Люба напряглась, ожидая плохих вестей. С невестой Сергея ее ничего не связывало, как и с самим Сергеем. Даже с Князевым они теперь были почти никем: он – генеральным директором компании, одна – помощником исполнительного директора самого маленького филиала.

Однако Рита начала беседу так, будто они были подругами и регулярно созванивались:

– Привет! Как поживаешь? Как Гаврик? Хорошо учится? Не огорчает?

– Привет! Гаврик более или мене себя ведет, постепенно вспоминает, что забыл за лето. Он у меня, вообще-то, сообразительный, и память у него хорошая, – Люба посчитала, что на вопросы лучше ответить – они не были невежливыми и, вероятно, самой Рите было все равно, как учится и ведет себя Любин сын. Очевидно, что это было лишь прелюдией к серьезному разговору. А в том, что жена князевского друга позвонила ей не ради праздной болтовни, Люба не сомневалась.

– Наверное, в отца, он тоже не дурак, – сделала вывод Рита.

В Ритиных словах Любе послышался намек, хотя непонятно было, откуда взялось такое подозрение. Но и настоящий, и фиктивный отцы Гаврика были умными людьми, поэтому Люба на удочку не попалась, немногословно ответив:

– Наверное.

– Как сама? Не забыла еще Князева? – Рита явно приближалась к цели звонка.

– Как я его могу забыть, если он мой шеф? – деланно засмеялась Люба.

– Не виделась с ним после отъезда?

– Нет, он к нам не приезжает, доверяет Денисову. Да и мне в головном офисе делать нечего.

– Жалко, что вы расстались. Такая хорошая пара была! – не выдержала Рита, раскрыв карты.

Как ответить на эту реплику, Люба сообразила не сразу. Скажешь жаль – начнет сочувствовать, бередить раны. Скажешь нет – подумает, что не любила его, не жалеет о расставании. Промолчишь – обидится. Наконец, Люба сообразила, как поступить – перевести разговор на другую тему.

– Да что мы все обо мне и обо мне, как сама-то поживаешь? Как Сергей? Как Светлана Николаевна?

– Светлана Николаевна бодрячком. Кстати, часто тебя вспоминает, – Рите пришлось отклониться от главной темы, но ненадолго. – У нас с Сережей все окей. За вас с Эдиком только переживаем. Это абсурд какой-то, что вы не вместе. Очевидно же, что вас друг к другу тянет. И нам всем кажется, что вы так хорошо друг другу подходили!

– Ну, значит, не так хорошо, раз расстались. Нет смысла старое ворошить, – пришлось Любе заглотить наживку.

– А в чем все-таки причина вашей размолвки? – сразу же подсекла Рита. – Ты тогда так толком ничего и не рассказала. Поделись – легче станет. Может, я чем помогу.

– Спасибо за предложение помощи, но не надо ничего. Ты правильно тогда поняла: во всем виноват мой характер. И досадное недоразумение. Но характер прежде всего. Переделать ты меня не сможешь. Упустили возможность мы, второй попытки не дано. Так что успокойся и забудь. Наш поезд ушел.

– Это слова Эдика.

– И я с ним согласна.

– А я нет! – резко возразила Рита. – Плохо ты его знаешь, если думаешь, что поворота назад нет. Я его регулярно вижу. И поверь мне: шанс у вас есть. Знаю это. Но сами вы гордые, без посредника вряд ли помиритесь. Вот я и решила предложить тебе помощь. Я умею быть хорошим посредником. Ну, что? Давай попробуем вас помирить?

– Ничего из этого не выйдет. Извини, не хочу больше на эту тему говорить, – в Любином голосе прозвучали несвойственные ей холодные нотки.

– Хорошо, – тут же отступила Рита. – Давай о чем-нибудь другом поговорим.

– Например? – Любу уже начала утомлять неприятная беседа, и так уже растравившая душу, поэтому отвечала она холодно, даже с ироническими нотками в голосе.

– Погода у нас в этом году хорошая. В саду гулять – удовольствие. Я тебе не говорила, что у нас шикарный сад? Здесь и цветники, и тенистые аллеи, и беседки… Даже небольшой прудик имеется, правда, без лебедей.

– Раза за вас, – ответила Люба, мечтая о том, чтобы Рита уже прекратила беседу.

– Слушай, а давай к нам в гости? Гаврика в охапку – и приезжай. Например, на эти выходные. Комнат в доме много, найдем, где вас поселить.

– Спасибо за приглашение, но у нас другие планы.

– Сережа бы на рыбалку Гаврика сводил. А мы бы со Светланой Николаевной по грибы сходили. Любишь тихую охоту?

– Вообще в грибах не разбираюсь, – призналась Люба. – И рыбу люблю только есть. Так что как-нибудь в другой раз.

– Но ты все-таки подумай. Если все же решишься – предупреди хотя бы с вечера, я Сережу встретить тебя пришлю. Двери нашего дома для тебя всегда открыты. Что бы там у вас с Князевым ни произошло.

– Спасибо, я поняла, – сдержанно поблагодарила Люба. – Если передумаю, перезвоню. Хорошей недели!

– Вам тоже. Пока! – наконец-то попрощалась Рита.

Пожелав собеседнице всего доброго, Люба повесила трубку.

Рита была доброжелательна и не сказала ничего плохого, но осадок от разговора остался неприятный, горький осадок. Беседа все никак не хотела выходить из головы, и при воспоминании о ней сердце тревожно сжималось. Будто было в ней что-то важное, прозвучавшее между строк. И самого важного Люба не уловила. Неспроста ведь позвонила Рита, не просто так. Что-то произошло там у них. Возможно, Рита хотела сказать что-то важное, но передумала из-за того, что Люба была холодна, не желала поддерживать беседу. Что-то с Эдиком? Почему-то казалось, что да. Но ведь не мог же он попасть в серьезную передрягу? Будь так, Кирилл, наверное, знал бы и сказал Любе.

Прошло всего три дня, и Люба еще не отошла от предыдущего разговора, как Рита позвонила снова. Точнее, на этот раз позвонила не она сама, а Светлана Николаевна, но с ее номера. В отличие от Риты, она начала разговор без обиняков:

– Любочка, деточка! – запричитала она. – Недавно узнала, что вы с Эдиком развелись. Даже ушам своим не поверила. Вы же так хорошо друг другу подходили. Сердце за вас радовалось. Как же так получилось, что ты бросила Эдика? Он тебя обидел? Поделись, не держи в себе боль. Обиду нужно отпускать.

– Спасибо за участие, Светлана Николаевна, – вежливо ответила Люба. – Но трагедии никакой не произошло, и Эдик меня не обижал. Мы просто решили, что так будет лучше. Если б мы с ним поссорились, я бы у него не работала. Так что Вы зря беспокоитесь.

– Мне уже много лет, деточка, так что не пытайся меня обмануть, – возразила собеседница. – Когда увидела тебя на свадьбе, обрадовалась. Сразу поняла, что такая жена Эдику и нужна. Но тогда вы вели себя так, будто чужие, будто все не по-настоящему. Я с детства любую фальшь чувствую. И вот сейчас говорю с тобой и слышу, что кривишь душой: не таких ты отношений хотела. Люб он тебе!

– Светлана Николаевна, Вы на самом деле очень проницательная женщина, – решилась Люба на признание. – Вы все верно на свадьбе почувствовали: мы с Эдиком тогда едва знакомы были и не моги друг друга по-настоящему любить. Так что наш брак изначально был фальшивкой. Так надо было. А теперь я сыграла свою роль и больше ему не нужна. Это не обидно, это было заранее обговорено. Только Вы, пожалуйста, не говорите никому, что наш брак был фиктивным – это может Эдику навредить.

– Да знаю я давно, что он фиктивным был. Разве Сережа может что-то от меня скрыть? Так что не бойся за Эдика. Я язык за зубами держать умею.

– Значит, Сережа знал, что мы не по-настоящему женились? – уточнила Люба. – И Рита тоже? – Почему-то неприятно было, что все про контракт знали и разыгрывали перед ней спектакль. Почувствовала себя доверчивой лохушкой.

– Рита не знала ничего, только недавно все у Сережи выпытала. Ну а Сергей, конечно, с самого начала знал и помогал Эдику свадьбу устраивать. Билеты тебе заказывал, пригласительные за вас рассылал.

– Спасибо, что рассказали об этом. Чувствую себя дурой, – призналась Люба.

– Не думай об этом. Неважно, что все неправильно у вас начиналось. Важно, что неправильно закончилось.

– А как должно было закончиться? Второй свадьбой? Так не бывает. Вы же знаете теперь, что все было спектаклем. Чего же Вы теперь от меня хотите? Помирить нас? Зачем?

– А затем, что любите вы друг друга.

– Думаю, Вы ошибаетесь, – вздохнула Люба.

– Не ошибаюсь. Возраст позволяет мне нарушать этикет. Так что скажу все как есть, без утайки: Эдик тебя любит. Плохо ему без тебя. Нужна ты ему.

– Если б была нужна, он бы сам мне об этом сказал, – не поверила Люба, хоть поверить и хотелось. Очень.

– Приезжай, сама все увидишь, – предложила Светлана Николаевна.

– Спасибо, но нет, – твердо отказалась Люба. – Я навязываться никому не буду. Наш поезд ушел.

– Подумай хорошенько. Я тебе в конце недели перезвоню.

– Перезванивайте, – разрешила Люба, – но я своего решения не изменю.

После разговора со Светланой Николаевной на душе стало еще тяжелее, чем после беседы с Ритой. Воспоминания воскресли с новой силой, снова став яркими, красочными, живыми. Люба почти совсем потеряла сон и по утрам просыпалась на влажной от слез подушке. Но ехать в Москву, встречаться с Эдиком, унижаться, прыгая перед ним на задних лапках и умоляя снова взять ее к себе кем угодно – нет! Так поступить гордость ей не позволяла.

В пятницу Любу разбудил не будильник, а телефонный звонок. Номер определился, но был незнаком. Люба ответила.

– Доброе утро! Извини, если разбудил, – прозвучал в трубке смутно знакомый мужской голос. – Это Сергей Тимофеев тебя беспокоит, друг Эдуарда Князева. Ты меня помнишь?

– Да, конечно. Что случилось? – Люба была встревожена не на шутку. Одно дело, когда звонят женщины, другое дело, когда это делает мужчина, не слишком склонный к сантиментам, да еще и в такую рань.

– Эдик к беде. Понимаю, что ты уже могла вычеркнуть его из своей жизни, но все же, надеюсь, его судьба тебе не совсем безразлична. Если тебя не будет рядом, боюсь, мы его не спасем. На тебя вся надежда.

– Да что с ним случилось-то? В аварию попал? – забеспокоилась Люба еще сильней, понимая, что ее худшие опасения подтверждаются.

– В аварию не попадал. Долго объяснять, что случилось – на месте сама все поймешь. Я уже заказал билеты на тебя и Гаврилу. Вечером садись на московский поезд – и к нам. Я тебя встречу. Мы откладывали и откладывали, надеялись, все утрясется, но больше тянуть нельзя. Вопрос жизни и смерти, можно сказать. Ты ему нужна.

– Поняла, я приеду, – тут же согласилась Люба. – Только без Гаврика, его я с подругой оставлю. Как с его билетом быть?

– Да черт с ним, с билетом! Главное, чтоб ты приехала! На кону, можно сказать, жизнь человека! До завтра! – Сергей повесил трубку.

«Вот почему мне Рита и Светлана Николаевна звонили. Эдик в беду попал, умереть может. Хотели мне сказать, но не решились, – догадалась Люба. – Да что ж они тянули-то? Я ж не бесчувственная. Нужна – значит, поеду. Что же с ним случиться могло? Господи, лишь бы не умер!»