Курортное пугало

Глава 25. Киднеппинг по-анапски

– Завтра мы уже уезжаем? – поинтересовалась за завтраком Ксюша.

– После обеда, – подтвердил Эдик. – Так что часть вещей можно собрать уже сегодня.

– А мы в море не купались почти совсем, – вздохнула девочка.

– Так ты же сама настаивала на аквапарке.

– Сегодня хочу на море! – заявила Ксюша.

– Я тоже! – подхватил Гаврик.

– Я бы тоже к морю сходила, – поддержала детей Люба.

– На какой пляж пойдем? – Эдик загрузил карту Анапы на экран смартфона и передал аппарат дочери.

– Вот сюда, – быстро выбрала девочка место. – Рома говорит, здесь неплохо.

– Значит, на этом месте и остановимся, – согласился Эдик. И скомандовал: – Не теряйте время, собирайтесь.

Люба надела красную юбку, которая оставалась почти единственной вещью, которую она пока не обновила, и белый топ той же фирмы. Ксюша тоже вышла в юбочке и майке. Князев был в ярко-синей тенниске, как всегда, застегнутой на все пуговицы. Васильковый оттенок поло делал его взгляд пронзительно холодным. Люба почувствовала, что и настроение у супруга такое же: холодное и злое. «Нужно быть максимально сдержанной и мягкой сегодня, – подумала она, – даже если придется отгонять от него толпы поклонниц. Выходку, аналогичную вчерашней, на этот раз он вряд ли простит».

Расположились под зонтиком, возле которого стояли платные шезлонги. Ксюша кинула рядом надувной матрас. Сама пошла купаться без него, утянув с собой Гаврика. Наплававшись, дети заявили, что хотят мороженого.

– Мы сами можем за ним сбегать, здесь же недалеко, – сказала Ксюша. – Только накинем что-нибудь для приличия.

– Не стоит, лучше я схожу, – поднялась с шезлонга Люба. – А то еще заблудитесь.

– Не заблудимся, – заверила Ксюша. – Пап, скажи, ведь я же хорошо ориентируюсь в пространстве.

– Для женщины не хорошо, а великолепно, – согласился Князев. И разрешил: – Идите, только будь внимательней.

– Хорошо, папочка, – Ксюша чмокнула отца в щеку и начала напяливать на себя юбочку. Гаврик быстро натянул на себя шорты и майку, надел сланцы.

Едва дети ушли, к Любе и Эдику подошла миловидная девушка лет двадцати. В стороне ее ждал молодой человек, поэтому Люба решила, что сразу же обвинять во всех смертных грехах незнакомку не стоит. Она не была похожа на женщин, которые обычно вешаются на Князева. Среднего роста, с забранными в хвостик волосами, без макияжа, она выглядела естественно и мягко.

– Здравствуйте! – обратилась девушка к Эдику и Любе одновременно.

– Здравствуй! – ответили они почти хором и, заметив это, дружно рассмеялись.

– Извините, а Вы, случайно, не актер? – поинтересовалась незнакомка.

– Нет, я тружусь совсем в другой сфере, – разочаровал девушку Князев.

– Жалко, я то я автограф хотела попросить.

– И где же я должен был расписаться? – улыбнулся Князев. – Ну, если бы был актером. У тебя есть ручка и блокнот?

– Если бы Вы оказались актером, то я попросила бы Вас расписаться на моих трусиках, а потом хранила бы их, как извращенка.

Все дружно рассмеялись.

– И Вы не актриса? – на всякий случай уточнила у Любы девушка.

– Нет, хоть роль кое-какую сейчас и играю, – хмыкнула Люба.

– Тогда я не буду вам больше мешать, отдыхайте. – Девушка вернулась к своему кавалеру, шепнула ему что-то на ухо, после чего он обхватил ее за талию и куда-то увлек.

Однако отдохнуть не получилось: только Люба и Эдик удобно устроились в шезлонгах, как к ним подбежала запыхавшаяся Ксюша.

– Гаврик пропал, – сообщила она на бегу. – Только не убивайте меня, я не виновата! Я велела ему от меня ни на шаг не отходить, а он ослушался. Пока мороженое выбирала, он куда-то спрятался. Или, может, засмотрелся на что-нибудь, отошел и заблудился.

– Где ты его потеряла, показывай! – Эдик развернул дочь и, даже не одевшись, последовал с нею к палаткам за линией пляжа.

– Постойте, я с вами, – крикнула Люба, хватая юбку и на ходу надевая ее через голову.

Метались в толпе, звали Гаврика, умоляли выйти, грозили, заманивали – мальчик не отозвался. Люба рыдала, не заботясь об имидже. Князев пытался расспросить о мальчике местных торговцев, но его никто толком не запомнил.

Смартфон Князева издал звуковой сигнал о полученном сообщении. Сам он не обратил на это внимания – не до того было.

– Папа, тебе сообщение пришло, – сконцентрировала его внимание на факте получения SMS Ксюша.

– Потом посмотрю, сейчас есть более срочные вопросы.

– А вдруг сообщение с этой проблемой связано? Вдруг Гаврика похитили и требуют выкуп?

И как в воду девочка глядела. Сообщение содержало фотографию связанного Гаврика и тест: «Твой сын у нас. В полицию не обращайся, иначе живым его не увидишь. Жди инструкций».

– Люба, не ищи его, он не здесь, – Эдик осторожно тронул супругу за плечо.

– Что?

– Ты только не волнуйся сильно. Обещаю, что я его вытащу. – Эдик показал Любе полученное сообщение.

В обморок она не упала, но побледнела и покачнулась – Князев еле успел ее подхватить. Вернулись к своим вещам. Все было на месте.

– Мы присмотрели за вещами, – сообщила девушка с хвостиком, которая совсем недавно перепутала Князева с какой-то звездой. – Что-то случилось? Нужна помощь?

– Все в порядке, просто утюг не выключили, нужно срочно домой вернуться, – соврала Люба, чтобы оправдать спешные сборы.

– Ясно, – кивнула универсальная фанатка. – Ну, мы тогда тоже пойдем. – Девушка подхватила своего парня под локоть и, смеясь, поволокла его в сторону.

Эдик на ходу набрал Сергея.

– Сейчас вышлю номер, срочно пробей через своих ребят, чей он. И мне нужно все знать об этом человеке. Адрес, род занятий, связь с криминалом.

– Произошло что-то? Выехать к тебе?

– Ты будешь полезнее в Москве. Да и не успеешь сюда. Самому придется разруливать.

– Да в чем дело-то?

– Будь на месте. Сейчас не могу говорить. Перезвоню.

Как только оказались дома, Эдик включил ноутбук, вышел на видеосвязь с Сергеем. Ксюша и Люба маячили за его спиной. Ксюша была взволнована, но не паниковала. Или не до конца осознавала серьезность ситуации. Люба уже не рыдала. Слезы высохли, а лицо ее приняло какое-то отсутствующее выражение. Будто она долбанула изрядную порцию транквилизаторов. Ровно так же она выглядела на свадьбе. Можно было только удивляться ее способности отключать сознание в стрессовых ситуациях, превращаясь в говорящую куклу.

– Пробил номер? – спросил Князев, не тратя время на приветствия.

– Да, зарегистрирован в Краснодарском крае на имя жительницы Москвы Мотыльковой Ирины Сергеевны. Ей 59 лет, проживает по месту прописки в столице, пенсионерка, вдова, бездетная. В криминальных связях не замечена. Фотографию выслать?

– Не надо. И так ясно: отдыхала женщина на море, купила симку местного оператора, уезжая, выбросила. Или кто-то купил симку по ее документам. Она ни при чем. Знаю я, кто это сделал.

– Сделал что?

– Гаврика похитил.

Сергей нецензурно выругался. Люба за спиной пискнула что-то нечленораздельное и закрыла лицо руками.

– Кирилла подозреваешь?

– А ты можешь предложить другие варианты?

– Конкуренты.

– Нет среди них таких отчаянных. Кроме Кирилла некому.

– А просто бандиты быть не могут? Выкуп требовали?

– Пока ничего не требовали, велели ждать. Но местные не могли знать мой номер телефона. Я его даже жене не говорил. Его знают от силы десять человек.

– Об этом я не подумал. Что делать собираешься?

– Подними все свои связи. Мне нужно оружие и бронежилет. Срочно. И адрес Кирилла и его брата в Анапе. Хочу опередить противника.

– Может, лучше в полицию обратиться?

– Опасно, вдруг у него связи там. Как бы мальчику не навредил. Хотя Гаврику он вряд ли навредит. Не понимаю, почему он его, а не Ксюшу захватил.

– Это как раз ясно. Ксюша взрослее и, следовательно, умнее. Ее сложнее было похитить.

– Не трать время.

– Приступаю.

Сергей отключился.

Выдвигать какие-либо требования киднеппер не спешил, как будто нарочно давал Князеву время подготовиться. Сергей вышел на связь раньше. Сообщил, что Кирилл проживает у брата, продиктовал адрес.

Любу и Ксюшу к этому времени Эдик из кабинета уже выпроводил – они и так услышали больше, чем следовало. Люба была слегка не в себе. Делала все механически, на вопросы реагировала с задержкой. Наливая себе воду, уронила и стакан, и графин. Разбила, облилась. Если бы не Ксюша, то и порезалась бы.

Девочка тут же отправила Любу переодеваться. Сама осторожно сгребла осколки, протерла полы.

Вообще, она держала себя в руках лучше, чем взрослые. Скорее всего, все-таки не из-за недопонимания остроты ситуации – идиоткой Оксана никогда не была. Просто умудрилась собраться. Эдик испытывал гордость за дочь – оказалась вся в него: переняла умение концентрироваться, трезво мыслить и четко действовать в экстремальных ситуациях. Превосходное качество для бизнес-леди, которой ей предстояло стать.

– Как с оружием и бронежилетом? Удалось договориться с кем-нибудь?

– Увы, нет. Работаю над этим. Но ты же не собираешься в одиночку сражаться с бандой киднепперов?

– Полагаю, что банда состоит из Кирилла и его брата. Как его, кстати, зовут?

– Давидом. Они сводные.

– Других родственников у него нет, не знаешь?

– О других ничего не известно. Скорее всего, больше нет никого. Но у Давида семья. Жена, двенадцатилетний сын и восьмилетняя дочка. Не понимаю, как они Кириллу такую опасную авантюру затеять позволили. Может, он Гаврика не там, где живет, держит?

– А где, например?

– Мало ли домов в сезон в Анапе сдается. Еще и склад у них есть. Адрес скину.

– Тогда сначала на склад наведаюсь. С сувенирным пистолетом. У Гаврика видел среди игрушек подходящий.

– Ты сбрендил? Собираешься с игрушкой идти против как минимум двоих вооруженных бандитов?

– Придется рискнуть. Требований от похитителей, чувствую, не дождусь. Да и так ясно: Кириллу не нужны деньги, нужны мои страдания. Что он задумал – неясно. Но он что-то выжидает, тянет время. Значит, оно ему зачем-то нужно. Буду действовать быстро – получу шанс разрушить его планы.

– Советую все-таки обратиться в полицию, – вздохнул Сергей, понимая, что Князев его не послушает: раз он решил штурмовать склад и дом врага – пойдет на штурм. Даже в одиночку и без оружия. При всей своей внешней холодности и рассудительности, Эдик был натурой горячей и безбашенной. Сергей, друживший с ним еще со школы, знал это как никто другой.

– Никакой полиции. Не могу рисковать ребенком. – Своим решением Эдик Сергея не удивил, но тот все же сделал последнюю попытку отговорить приятеля от безумного поступка:

– Но готов рисковать собственной шкурой? – поинтересовался, криво усмехнувшись. – Ради чужого мальчишки?

– Он не чужой… То есть не совсем чужой. Гаврик – сын моей жены.

– Фиктивной.

– В этом я уже не уверен.

– Даже так? Может, думаешь, что и Гаврик твой?

– Это исключено. Но он считает меня папой, и это налагает определенную ответственность. К тому же я не думаю, что будет перестрелка. Кирилл предпочитает методы психологической борьбы. Думаю, физически Гаврику он не навредит, но психологическую травму мальцу причинить может.

– Он ее уже нанес, похитив. Для пацана это серьезный стресс.

– Он может травмировать его еще сильнее. Например, рассказав про настоящего отца.

– А он знает, кто настоящий отец Гаврика? Откуда?

– Из первых рук, можно сказать. Не хочу развивать эту тему.

– Лады, удачи тебе!

– К черту!

Эдик прервал видеосвязь и направился в комнату Гаврика – поискать игрушечный пистолет, который издали или сослепу можно было перепутать с настоящим. В детской застал Любу. На ней было зеленое платье-рубашка, успевшее стать его любимым. Женщина сидела на полу, прижимая к груди рюкзак Гаврика, и беззвучно плакала. Выглядела она настолько несчастной, что у любого сжалось бы сердце. И такой красивой, что Эдик почувствовал совершенно неуместное в данной ситуации возбуждение.

Ксюша была здесь же. Сидела на кровати и смотрела на безутешную женщину с искренним сочувствием.

Осторожно вызволив из плена Любиных рук рюкзак Гаврика, Эдик отыскал в нем пистолет, сунул его в карман.

– Пап, с тобой все нормально? – испуганно уставилась на Эдика Ксюша. – Пистолет же игрушечный. – Девочка даже привстала, чтобы лучше разглядеть оружие и убедиться в том, что оно не настоящее.

– Знаю, – ответил Эдик, не пытаясь объяснить дочери, зачем ему нужна эта безделушка.

Тут зазвонил телефон. Вызов был с того же номера, что и сообщение о похищении Гаврика. Эдик тут же взял трубку.

– Твой сын у нас, – сообщил собеседник уже известную Князеву информацию. Голос киднеппера был изменен, что еще раз убедило Эдуарда в том, что похитителем является Кирилл – если бы не искажающая голос программа, Эдик наверняка его узнал бы.

– Что тебе нужно? – спросил Князев бандита.

– Деньги. Миллион деревянных наличкой. Некрупными немечеными купюрами. Как раздобудешь средства, напиши. Только поторопись. Кормить и поить твоего отпрыска мы не намерены. И пипи водить тоже, а он уже просится.

– Постараюсь не затягивать. Это все требования?

– Пока да. Остальные озвучу позже. В полицию не сообщал?

– Нет.

– Правильно, и впредь не сообщай.

– Понял.

– Адью.

Незнакомец повесил трубку, а Эдик отметил про себя, что маскируется Кирилл классно: изменил не только голос, но и манеру общения. Только непонятно зачем: все равно же ясно, кто может стоять за похищением Гаврика.

– Люба, сейчас я переведу тебе миллион. Бери паспорт, иди в банк и снимай деньги. Потом возвращайся, – распорядился Князев. Но супруга, казалось, его не слышала.

– Пап, она, кажись, не в состоянии заниматься финансовыми вопросами, – заметила Ксюша. – Почему бы тебе самому не сходить за деньгами?

– Потому что в итоге похитители потребуют не только деньги.

– А что еще?

– Пока не знаю. Знаю только, что деньгами не ограничится. Тем более такой смешной суммой. Очевидно, что это предлог. Постараюсь уладить вопрос другими средствами.

– Хорошо, – решила Оксана. – Я постараюсь объяснить тете Любе, что нужно делать, и прослежу за ней.

– Я бы предпочел, чтоб ты сидела дома.

– Раз они уже похитили Гаврика, зачем им и я? К тому же даже лучше, что мы с тетей Любой вместе будем.

– Хорошо, – разрешил Эдик. – Удачи!

– И тебе, пап!

Первым делом Эдик отправился на разведку к торговым рядам. К его удивлению, торговая палатка с надувными игрушками и матрасами работала. Правда, за прилавком стоял не Кирилл – похожий на него мужчина (вероятно, Давид).

Обходными путями Князев пробрался к складским помещениям, прислушался. За одной из дверей раздавались голоса. В одном из собеседников Эдик узнал Кирилла. Другие голоса были детские. Их почему-то было два, и оба не были похожи на Гаврилин.

Впрочем, эта странность Князева не остановила. Сконцентрировавшись, он вынес хлипкую дверь плечом и ворвался в пыльный чулан с криком:

– Руки за голову, оружие на пол!

Игрушечный пистолет он направил в голову единственного взрослого – Кирилла. Помимо него, в комнате находились двое детей: девочка примерно одного возраста с Гавриком и пацан, который несколько дней назад передавал Князеву записку от его недруга.

Девочка закричала и закрылась руками, а мальчишка захохотал. Заржал и Кирилл.

– Совсем сбрендил, Князь? – спросил отсмеявшись. – На фига нужна эта клоунада?

– Где ты прячешь Гаврика? – поинтересовался Князев, вложив в голос всю силу негодования, на которую был способен. Пистолет отбросил за ненадобностью – эта пушка оказалась способна напугать только маленькую девочку.

– Я? Прячу? Гаврика? – Кирилл явно недоумевал.

– Так это не ты его похитил? – догадался Эдик, сдуваясь.

– А его похитили? – Кирилл тут же посерьезнел.

Отправив детей к брату, предложил Князеву сесть на свободный тюк и рассказать, что именно случилось с его сыном.

Понимая, что судьба Гаврика Кириллу небезразлична, Эдуард ввел его в курс дела, утаив лишь тот факт, что знает, кто из них является настоящим отцом похищенного ребенка.

Обсудив общую проблему, бывшие приятели составили общий план действий.

Решили, что Эдик должен вернуться к себе и ждать следующего звонка киднеппера. Кирилл тем временем достанет настоящее оружие и привезет его Князеву. Все это время они должны поддерживать связь по телефону.

Когда Эдик вернулся в коттедж, Люба и Ксюша уже были дома. Дочка рассказала, что полмиллиона наличкой им снять не удалось – лимит по Любиной карте составляет 50 тысяч рублей в день. Но Ксюша времени даром не теряла: пока Люба, точно кукла, сидела на кровати сына, девочка в отцовском кабинете мастерила куклы из тысячных купюр и бумаги, напечатав на ней скаченные в интернете изображения денег. К приходу отца криминальное творчество подходило к концу. Ксюша ловко ссыпала фальшивки в спортивную сумку и сообщила, что выкуп готов.

Князев дождался звонка Кирилла, и узнав, что тот будет на месте уже через пять минут, тут же отправил похитителю сообщение, что деньги собраны.

Почти сразу же после этого позвонил сам киднеппер. Все тем же искусственным голосом продиктовал Князеву адрес, который тот должен был запомнить. Прийти за ребенком ему следовало вместе с Любой. Брать такси нельзя, нужно добираться пешком. Они должны вместе спуститься в подвал дома, который будет предусмотрительно открыт, и поставить сумку с деньгами на столярный стол. После этого Эдик должен позвонить киднепперу для получения дальнейших указаний.

Требования были в высшей степени странные. Создавалось впечатление, что бандиты заинтересованы в том, чтобы Ксюша осталась одна, без присмотра. Может, им была нужна именно она?

Своими соображениями Эдик поделился с Кириллом, когда тот пришел. Он согласился, что опасения не беспочвенны. В результате Ксюше велели остаться с крестным, которого она совсем не помнила, а Князев поднялся за Любой.

Увидев в гостиной Кирилла, она споткнулась и чуть не скатилась с лестницы – Эдик еле успел ее подхватить. Зато шок вернул Любу в сознание. Она обрела способность соображать и тут же начала расспрашивать Князева о судьбе сына.

Не вдаваясь в подробности, он сообщил, что сейчас они вдвоем направятся по указанному похитителями адресу с целью передачи выкупа за Гаврика. После этого мальчика должны отпустить.

– А что здесь делает Кирилл? – поинтересовалась настороженно.

– Он присмотрит за Ксюшей. Он ее крестный и не причинит ей вреда.

– Кажется, некоторое время назад ты думал иначе?

– Все меняется. Друзья познаются в беде.

– Ясно, – кивнула Люба. И напомнила: – Разве нам не нужно поторопиться?

Князев поднял сумку с куклами, другой подхватил Любу под локоть и повел к выходу.

Дорогой пришлось несколько раз останавливаться, уточнять маршрут. Наконец, нужный дом был найден. Путешествие заняло почти час.

Дом оказался небольшим и старым, находился он в частном секторе. Ни калитка, ни входная дверь заперты не были. Из коридора была видна дверь на кухню. Половица была сдвинута. В пол было вделано кольцо. Вероятно, это была крышка погреба. Эдик ловко, будто делал это много раз, поднял крышку и сообщил Любе:

– Нам сюда. Нужно спуститься вдвоем и поставить сумку с деньгами на столярный стол.

Князев спустился в подвал первым, помог Любе. Столярный стол в подвале на самом деле был – в дальнем углу. Супруги приблизились к нему. Князев поставил на стол сумку и вынул смартфон. Набрал номер похитителя. Послышались короткие гудки. Голос оператора сообщил, что абонент разговаривает по другому номеру и предложил либо перезвонить, либо дождаться ответа. Сделать выбор Князев не успел – над головами Эдика и Любы раздался грохот, и помещение погрузилось в темноту. Это захлопнулась крышка погреба.

– Вы попались в ловушку, – сообщил похититель, ответивший неожиданно на звонок Эдика. – Ваш сын получит свободу, но вы должны погибнуть. Жить вам осталось ровно тридцать минут, после чего сработает взрывное устройство. Проведите последние минуты жизни с удовольствием.

Люба заплакала, прильнув к груди Эдика. Он обнял ее за талию, погладил по голове. Не знал, что сказать. К такому развитию событий он готов не был. И вообще, поведение попавшегося им киднеппера не поддавалось логике. Какую выгоду получит похититель, взорвав родителей ребенка вместе с деньгами, было неясно.

– Поцелуй меня, если не противно, – еле слышно выдохнула Люба в ухо мужа.

– Ты совсем сумасшедшая? Мне приятно, еще как приятно, – шепнул он так же тихо. И нашел ее губы. Мир расплылся, оставив их наедине.

Тишину нарушил князевский смартфон, вдруг заговоривший знакомыми голосами.

– Что они там делают? Целуются? – прозвенел телефон голосом Гаврика.

– Да, наверное, – ответил ему слегка приглушенный Ксюшин голос.

– Фу!

– Ничего не фу, это даже приятно.

– Хочешь, поцелую?

– Нет, конечно, ты маленький. И для поцелуев у меня Рома есть, если ты вдруг не заметил.

– Ничего я не маленький! В классе я самый большой, между прочим.

– Ты, кажется, говорил, что я некрасивая. Зачем тебе страшненькую целовать?

– Мне неправильно показалось. Ты теперь красивая. И Роме тебя целовать, кажется, нравится.

– Мне тоже показалось насчет твоей мамы, что она некрасивая, а она тоже ничего и вообще клевая.

– И братья с сестрами не целуются, это как раз фу и ни разу неприятно, – встрял в разговор юношеский голос. Его Люба как-то раз тоже уже слышала. «На свою сестру я бы так смотреть не стал. Я же не извращенец», – это ведь именно он говорил Гаврику, когда тот возмущался, что юноша у аквапарка рассматривает Ксюшу так, будто хочет ее присвоить.

Пазл сошелся. Киднеппинг таковым не был. Потому что Гаврика никто не похищал. Все было розыгрышем, шуткой. Хотя за такие шуточки нужно пороть. И не только.

– Мать твою! – выругались Люба и Эдик хором.

Телефон замолчал.

Почти сразу же Эдик набрал Ксюшу.

– Сейчас же выпустите нас из погреба! – велел дочери. – Если немедленно не прекратите этот спектакль, у твоих друзей будут неприятности.

– Прости, пап, мы хотели как лучше, – пропищала Ксюша. – Сейчас Рома вас выпустит. Только ты не дерись, обещаешь?

– Драться не буду, – пообещал Эдик, – но разговор у нас будет серьезный.

Вскоре крышка погреба поднялась, впустив в темное помещение свет и открыв пленникам проход на волю. Князев помог Любе подняться по лестнице, подстраховав снизу, Роман подал ей руку.

– Роман, – представился юноша, протягивая Князеву для приветствия руку, когда тот выбрался наружу.

Протянутую руку тот пожал, хоть и не сразу, констатировав при этом, что не считает знакомство приятным.

Ксюша и Гаврик ждали их у входа в кухню. Потом прошли в комнату Ромы, где у заговорщиков, можно сказать, был штаб. Там находились юноша и девушка с хвостиком, которых Люба с Эдиком уже видели на пляже, – это они спрашивали у них автографы.

– Это Света, моя сестра, и ее парень, Данила.

С Данилой Эдику тоже пришлось обменяться рукопожатиями.

– Рассказывайте, с какого перепуга вы устроили этот розыгрыш и, главное, зачем, – приказал Эдик, когда все расселись. – Начинай ты, – кивнул он Ксюше.

– Я хотела вас помирить, – призналась Ксюша. – И подумала, что оставшись наедине перед скорой смертью, вы точно помиритесь, а потом, когда опасность минует, так и останетесь помирившимися.

– Оставим вопрос нашей гипотетической ссоры в стороне, – заметил Эдик. – Но как ты не подумала, к чему может привести этот розыгрыш? Ты видела, в каком состоянии была Люба, когда пропал Гаврик? А если бы она вообще умом тронулась и так и осталась бы тронувшейся? Или вообще бы умерла от огорчения?

– Мне жалко было тетю Любу. Я не ожидала, что она так перепугается. Но было поздно передумывать. Нужно было довести задуманное до конца, чтобы вы помирились, а то выходило, что зря все было затеяно.

– Теперь хотелось бы услышать версию старших участников авантюры. Роману 17 лет, Свете – сколько?

– Двадцать, – пискнула Света.

– А Даниле?

– Двадцать два, – признался Светин друг.

– Можно сказать, взрослые люди, двое даже совершеннолетние, – констатировал Князев. – Вы знаете, что по закону за похищение детей полагается? Не понимаете, чем для вас эта история могла бы закончиться?

– Меня брат редко о чем просит, не смогла ему отказать, – призналась Света. – Тем более что мне ничего опасного не надо было делать, просто отвлечь вас на время, пока Рома Гаврика уводил.

– А я не мог отказать Ксюше, просто потому что это Ксюша, – улыбнулся Роман так, что Люба сразу его простила и заступилась даже:

– Ладно, давай простим ребят, все же хорошо закончилось.

– Чудом закончилось хорошо, – заметил Князев, выкладывая на стол ствол. – Я ведь и перестрелять пацанов мог.

– Из игрушечного пистолета? – хмыкнула Ксюша.

– Он настоящий, – поправил ее Рома, заметно побледнев.

– Оружие настоящее, – подтвердил Князев.

Люба схватилась за сердце, ахнув.

– Ух ты! А можно посмотреть? – вскочил Гаврик.

– Нельзя! – дернул его за рукав Данила, усаживая обратно.

Князев убрал пистолет.

– И что мне с вами прикажите делать, киднепперы недоделанные? – поинтересовался Князев.

– Понять и простить, – снова широко улыбнулся Роман.

– Я согласна. Давайте помиримся и отметим чудесное спасение Гаврика, – попыталась пошутить Люба.

Шутка была так себе, но все рассмеялись.

– Хорошо, – неожиданно согласился Князев. – Учитывая добрые намерения, глупую шутку вам прощаю. И приглашаю всех к нам на шашлыки. А то завтра мы уже уезжаем.

Идея была поддержана. Тут Эдик вспомнил, что Ксюша должна была оставаться дома под присмотром Кирилла. Как он-то ее мог отпустить?

– Как ты уговорила Кирилла отпустить тебя одну? – поинтересовался у дочери.

– А он меня и не отпускал. Я сказала ему, что его дядя Сережа вызывает по видеосвязи, он вошел в твой кабинет, и я его заперла.

– Так он наш пленник?

– Получается, да.

Эдик поспешил набрать номер Кирилла, чтобы сообщить ему о благополучном освобождении Гаврика.

– Наконец-то! – отозвался тот. – Все живы? Гаврик в норме?

– Да, все живы и здоровы. Можно расслабиться.

– Нельзя, Ксюша сбежала. Ей может угрожать опасность. Нужно ее отыскать.

– Ксюша с нами. Сейчас мы приедем, выпустим тебя.

– Откуда?

– Из кабинета, в котором она тебя закрыла.

– По-твоему, я два часа сижу в кабинете? – засмеялся Кирилл. – Я сразу же выбрался из окна, но Ксюшу не успел остановить. Видел только, что она на такси уехала.

– Тогда разожги пока мангал во дворе, чтобы время не терять. У нас здесь с киднепперами дружеская вечеринка намечается.

– Ты шутишь?

– Да нет, это они над нами пошутили. Не было похищения. Это Ксюша с друзьями розыгрыш нам устроила.

– Да я бы за такой розыгрыш ее на месяц посадил бы под домашний арест!

– А вот Люба простила. И нам с тобой неплохо бы научиться прощать.

– Обмозгуем этот вопрос, – отозвался Кирилл после недолгой паузы. – Возвращайтесь.

– Привет! – Кирилл смотрел изучающе, как будто хотел просветить Любу насквозь и узнать, что творится у нее в душе.

– Привет! Давно не виделись, – ответила, избегая смотреть в глаза.

– Смотрю, ты недолго скучала после расставания.

– Исчезнув внезапно, как ты это сделал, нельзя рассчитывать на верность. Ведь не ожидал же ты, что буду сохнуть по тебе до старости?

– Мне казалось, что для тебя наши отношения значат не больше, чем для меня. Был не прав.

– Прав, – зло ответила. А что он еще ожидал? Что станет объясняться ему в любви десятилетней давности, да еще и в присутствии нынешнего мужа?

– По сути, мы друг друга и не знали совсем. Ты о себе не рассказывала ничего.

– А ты и не спрашивал. Всегда спешил куда-то. Да и сам о себе ничего не рассказывал. О себе настоящем. Даже чужим именем назывался.

– Виноват. Не простишь?

– Уже простила. И забыла.

– Забыла? Правда?

– Правда. Теперь мы просто знакомые, нас ничего не связывает.

– Кроме Гаврика?

Люба стушевалась. Ответила не сразу, но уверенно:

– Включая Гарика.

– Но мы хотя бы не враги?

– Не враги и не друзья. Просто знакомые.

– Лады.

– Пойдем в беседку, а то на нас и так уже молодежь косится с подозрением.

– Идем. – Кирилл направился к распаковывающей сумки компании. Люба последовала за ним.

Пикник закончился вечером, когда уже стемнело. Люба в нем участия почти не принимала: сославшись на усталость и эмоциональное истощение, она почти сразу ушла к себе. На самом деле она просто не знала, как вести себя с Кириллом и Эдуардом. Произошло столько всего, что в голове не укладывалось. Женщина хотела остаться одна и обдумать новые обстоятельства, решить, как поступить с отцами Гаврика: названным и настоящим.

Расходясь, договорились в девять утра встретиться на пляже, где произошло «похищение» – детям не хотелось уезжать, не попрощавшись с морем и новыми друзьями.

В беседке остались только Эдуард и Кирилл – отношения между ними так и не были выяснены: пришло время расставить все точки над «и».