Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Глава 13 Предсказание (Александр Игнатьев) ПОПАДАНЦЫ

В маленьком городке, («Уездный город, как столица... бооольшооой»), дворов на пятьдесят, новость о покупке ящера разнеслась со скоростью молнии, поразившей сухую сосну в середине поля.

Поэтому, когда новоявленный хозяин дошагал до мясных рядов, Косте без особого торга был предложен мешок костей и обрези. Но тот, понимая, как оголодал его скакун, не жалея средств, прикупил целиком заднюю часть местного аналога земной коровы и при помощи тележки самолично сгрузил перед зубастой, недобро осматривающей мир мордой. Видя такое богатство, морда мигнула широко расставленными, немного увеличившимися в размерах глазами и, торопливо чавкая, принялась за обед.

Минут через пятнадцать, сыто рыгнув и облизнувшись, скакун подцепил длинным когтем короткой передней лапы застрявший в зубах хрящик ...помедлил и, подняв хвост зрелым гороховым стручком, выложил содержимое кишечника аккуратной пирамидкой.

Зрители, расположившиеся за сараями и с интересом подглядывавшие за трапезой, зажав носы, спешно эвакуировались с подветренной стороны, а перед Костей замаячила перспектива крупного штрафа за осквернение общественного места.

Гордый собственник ездового динозавра судорожно схватил его за хлипкий поводок и быстро поспешил в сторону управы - самолично признавать вину и не навязываться на скандал со службами правопорядка. Зная хорошую пословицу: «Не пойман – не вор», он, при наличии такого числа свидетелей, не решился наживать врагов среди местных правителей.

Уже через час, продолжая пребывать в возбужденно-сумасшедшем состоянии, он, без страха, по хвосту влез на спину скакуна, и последний двинулся в сторону тракта ровным, немного размашистым шагом, который легко перешёл в бег, более чем подходящий для дальних переходов. Дорога при их приближении странно пустела, но хорошо накатанная почва мягко пружинила под лапами ящера, и Костя задремал.

***

Проснулся он от толчка и тихого пофыркивания, которое доносилось из зубастой пасти.

Звуки были настолько не соответствующими размерам животного, что наездник открыл оба глаза и, повозив костлявым задом по коврику, мирно лежавшему на спине чудовища, сонно спросил:

— Ну, и что мы имеем в результате?

Морда хмыкнула и, повернув к ездоку голову, указала лапой на полянку, на которой расположился цыганский табор.

— Мои знакомые, — констатировал путешественник. — Пойдём, напросимся на обед. Я хотел к ужину к Яге попасть, но и пообедать нам не помешает.

«Коняга» фыркнула двумя ноздрями, похожими на шлангообразный водопроводный сток, и беззвучно повернула к стоянке.

Недолго размышляя, Костя подъехал к стоящим ромбом крытым повозкам и, спешившись, прошёл за полосу периметра. На холщовом тенте аккуратными белыми буквами было написано: «Магозин. Годание».

Лисий оборотень, больше напоминавший классического комиксного Будулая, явно принадлежал к категории, считавшей грамоту лишней проблемой. За спиной у Кости зашуршало, и тенты с повозок разом опустились.

— Почтеннейший, — обратился парень к «Будулаю».— Вы оказываете исключительно услуги по гаданию или продаёте и сопутствующие товары, например обед?

Когда-то, еще маленьким детдомовским мальчишкой, он любил слушать рассказы дворника о бурной молодости и часто глубокой ночью убегал в его каморку. Там вечно пьяный старик рассказывал удивительные волшебные истории: как ходил моряком на китобое, был старателем и мыл золото в тайге, путешествовал с табором цыган и воровал для них колхозных лошадей. Из этих рассказов врезались в память колоритные сцены погони да красивые цыганки в ярких цветастых платках, гадающие на судьбу.

Услышав такое пожелание, цыганский барон сделал глубокий вдох и, слегка поперхнувшись переполнившим грудную клетку воздухом, пёстрым шаром подкатил к вопросившему, посмотрел прямо в глаза и обрушил на него свою сбивчивую, но очень темпераментную речь:

— Весьма польщён! Какая неожиданная новая встреча! Вы сразу поняли главное! Как удачно вам и нам встретить на пустынном тракте в наше время по-настоящему образованное существо, чётко знающее, куда ему идти, где остановиться и что попросить!

От такого набора слов у Кости странно заломило в висках. Голова пошла кругом. Он хотел было остановить говорливого продавца, но почему-то не смог. Мир мягко поплыл перед глазами…

Тут сзади кто-то негромко рыкнул.

Словоразлив моментально прекратился, и в голове наступило прояснение.

А цыганский барон – почему-то со слегка потускневшей улыбкой – уже готовился на второй заход…

— Минуточку!

Цыган резко щелкнул зубами, закрывая рот, по новой давясь лишним воздухом.

— Минуточку, уважаемый! Просто скажите, вы торгуете едой на вынос, или занимаетесь исключительно гипнозом? — имея за спиной клыкастую поддержку, строго спросил Константин.

Лис обиженно посмотрел на присутствующих и, бормоча о вечно спешащих в неизвестном направлении путниках, легко, особенно для такого тучного существа, спрыгнул с повозки и отправился куда-то вглубь стана - туда, где сбитой кучкой стоял притихший табор.

Парень озадаченно посмотрел ему вслед.

— Кааакой милааай мальчииик! — внезапно услышал Константин.

— Мы гадаем! По волосу, руке, крови, по восходу и закату, на удачу и добычу, а тебе на судьбу! Дай руку, дорогой.

Уже абсолютно уверившийся в разуме ящера, Костя посмотрел на него – как раз о чем-то глубоко задумавшимся - и спросил:

— Ворон! Что я здесь забыл?

Ящер оторвался от размышлений о смысле бытия и... сел на задние лапы, всем своим видом показывая единение с природой. И полнейшее отсутствие желания куда-то уходить.

Костя вздохнул и, скривив лицо в непередаваемой гримасе покорности судьбе, протянул руку.

Цыганка, с горящими глазами (видно, уже предвкушая будущее изобилие) умоляюще оглянулась в поисках барона и, одарив путника ещё одним дружелюбным взглядом, погрузила в свои крошечные ладошки, удивительно напоминавшие лисьи лапки, Костину пятерню.

— Ооо, бальзам моего сердца… — проникновенно начала она.

Но тут червяк беспокойства завозился в груди ответственного путешественника, и он громко спросил:

— А денег сколько?

Лисица вздрогнула. Опустила, наконец, хитрый улыбчивый взгляд на широко открытую ладонь, посерела лицом, и, с трудом разжав внезапно ставшие синими губы, произнесла:

— Вам, господин, я судьбы не нагадаю…

— Почему? — вконец обиженный Костя хотел знать судьбу. Он любил волшебные истории.

«Вот ведь, умеют они цену набивать!», — подумал он и, достав серебряную монетку, предложил:

— Серебрянка. Мой ужин и ночлег в трактире! За судьбу. Расскажи, гадалка!

Лисица, блеснув глазами темной стали, повторно посмотрела на ладонь и благоговейно раскачивая ее, как ребенка в колыбели, вдруг запела:

Во имя милосердия пророка,

Создателя единого кольца,

Живого бытия, пространства мирового,

Который свет зажег во мраке тьмы начала и конца,

Что мыслью озарил глаза бездушных тварей,

Сокрытое увидеть нам помог.

Я помолюсь. Я расскажу тебе.

***

Когда с зарей времён вершился жизни бег,

И обретали мысль и чувства звери,

В тумане, порождающем сознание,

Сквозь тьму вселенной, приходило знание.

Огонь, подаренный пророком, не потух

Родился князь дракон, чтоб обновлялся дух.

Чтобы рождались новые сердца, пылал их Разум ,

Чтобы не было конца в кольце миров —

И в том его великое искусство,

Из разума пришло в наш мир и чувство.

Потом пришла любовь —

И тот душой велик, кто путь прошёл и

Тайну сам постиг.

Драконы будут те прославлены в народе,

Кто благороден по своей природе.

Драконом стать — от зверя отличаться;

Не только мускулом и языком,

Не только словом управлять умело,

Для них творец нашел иное дело —

Им предначертано исправить

Иль разрушить мир!

Есть сила у души — она из ощущения:

Из вкуса, зрения, привязанности, лжи.

У нового верховного дракона

Для жизни не хватило силы слова

И он погиб, исторгнув плод—яйцо

И далеко забросив в мир — кольцо.

Пришедший слаб пока душой и телом,

Но крылья нелетающей любви

Помогут обрести ему свои.

А дальше все решит судьба и тело.

Цыганка, не отрывая взгляда от Костиного лица, завершила свой речитатив, разом обмякнув, и, ещё больше побледнела.

Парень удивлённо посмотрел на странную ведунью и молча протянул ей маленькую, весело блеснувшую на послеполуденном солнце серебряную монетку.

— Ладно!— вздохнул он и развернулся к дракону. — Пошли, концерт окончен, а есть нам не предложили.

При слове «есть» тиранозавр икнул, рыгнул, поднял зад, смешно повилял хвостом, стряхивая пыль, и целенаправленными легкими прыжками, превращающими утрамбованную землю в асфальтовую дорогу, устремился в сторону табора.

Костя понимающе заулыбался и последовал за «коником».