Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Глава 29 ПОПАДАНЦЫ. Маленькие и большие неприятности (Александр Игнатьев)

В два часа пополудни бьющий от голода хвостом и выразительно демонстрирующий стертые (почти до старых мозолей!) лапы наглый тираннозавр, икающая от подобных показов нервная лошадь и два человека, заплатив по одному медяку за каждую живую голову и ещё два — за груз, прошли через главный столичный мост и, наконец, влились в шумную толпу.

Город нетерпеливо готовился к встрече новой Мадам для Властителя.Шёл последний предпраздничный день. В столицу торопливо съезжались пыхтящие и гудящие локомобили припоздавшей знати, из пригорода двигались вереницы дипломатических карет с роскошными (и не очень) хрустальными окнами и золочёными гербами, по мосту для среднего класса и простонародья тянулись бесчисленные телеги со снедью и прочим необходимым для подобного события скарбом.

Купцы довольно потирали руки, бесстыже поднимая цены, охранники и сыскари чесали затылки, готовясь к дракам, воровству и поножовщине.

Столица гудела, как разбуженный по утру, но ещё не уставший и не озлобленный происходящей суматохой улей.

Всем хотелось увидеть новую возлюбленную Великого Змея, и большой каменный город на холмах взвинчивал цены на проживание до невообразимо астрономических сумм. Места в приличных постоялых дворах, тавернах с предоставляемыми посуточно комнатками, пансионах и отелях были забронированы на месяц вперёд.

За какую-то неделю увеличив свое население почти втрое, Вазерион — стотысячная столица страны — кипел, окрасив себя в буйные краски геральдических стягов и вымпелов.

Сунувшись в два-три приглянувшихся по дороге местечка, Косте быстро понял, что придётся возвращаться в пригород и, вероятнее всего, абонировать какой-нибудь не слишком колючий стог сена. Он потащил было всю компанию на выход из этой праздничной толчеи, но Эмили смотрела на него такими умоляюще-сияющими от восторга глазами, что он сдался, согласившись походить по городишку до вечера.

Посмотреть было на что.

На одной из площадей на сбитых тумбах установили огромные ванны. В них, готовясь поступить на дворцовый стол, демонстрировали свою живую радужную чешую морские редкие рыбины, ползали огромные лангусты и зарывались в песок скаты. Девушка, повизгивая от удовольствия, бегала от одного чана к другому и тыкала пальцем в диковины, спрашивая торговцев, как зовут ту или иную морскую тварь. Костя с удовольствием наблюдал за ней и морально готовился ждать до вечера.

В другом широком проулке бекала и мекала испуганная баранина, из тупичков несло свиным тухловатым навозом, в лавках, источая ароматы копчёностей, висели разнообразные колбасы и окорока.

Выйдя делегацией, возглавляемой далеко видящим с высоты своего роста Вороном, на полукруглую площадь, путники остановились и закусили под сбитыми навесами нежнейшими кусками ещё дымящегося мяса и тонкими свежайшими лепёшками. Динозавру досталось полтушки старой, плохо продаваемой коровы, а запуганной Девгри — небольшой, но весьма аппетитный мешок овса.

Наконец, когда есть уже больше не было сил, а Эмили начала зевать, Костя, облегчённо вздохнув, скомандовал поворачивать из города:

— В поля, чтоб мать их… — негромко, но выразительно буркнул нагулявшийся за последние десять дней турист.

Между тем хозяин выездной торговой лавки с интересом рассматривал компанию. Намётанный взгляд торговца не упустилни шикарных мужских сапог,ни толстой, редкого качествакуртки с новомодными металлическими самоскрепляющимися застёжками; ни ездового, впервые увиденного ящера; ни девушки, несомненно дворянки, ни, наконец, золотого змеиного кольца!

«А парень-то из геральдических», — грамотно решил представитель торгового сословия и, прокашлявшись, начал:

— Я слышал, Вы в затруднении с ночлегом... Мог бы предложить вам две комнаты с холлом, балконной террасой и удобствами, правда недешево... шесть золотых. Но зато у главных восточных ворот! Через них ровно в полдень проследует Великая Делегация с Мадам. Они были сданы, но господа не прибыли по причине траура, и я бы мог...

Эмили судорожно сглотнула, услышав сумму, равную стоимости Девгри, но Костя воодушевился и радостно спросил:

— Вензельная доверенность центрального банка подойдет?

***

Смеркалось. Зимнее прохладное светило укатывалось куда-то за великую реку в далёкий океан, не забыв дополнительно раскрасить каменные здания столицы. Визерион в эти моменты становился золотым. Самым волшебным в его вечернем облике был громадный собор, своими шпилями уносящийся, подобно ракетам, ввысь. Окружённый широкой лестницей и множеством странных каменных фигур, он казался вечным олицетворением самого стольного города, его божественным началом.

Мимо него неторопливо брели уставшие путники. Ворон икал и ковырял передней лапой застрявшее между зубов ребро старухи-коровы; Эмили, сидя на сытой и немного успокоившейся Девгри, смотрела, широко раскрыв глаза, на проплывающие мимо неё величественные мраморные фигуры; Костя вздыхал, размышляя, какой он всё-таки болван и как было бы хорошо ему сейчас пить пиво с Марком.

На старых ступенях за ажурным столиком сидел и пристально наблюдал за проходящими мимо горожанами и приезжими старичок с длинной бородой, заплетённой в толстую косу. Когда люди поравнялись с ним, он посмотрел на них ясными синими глазами и весело прокричал:

— Пустышка палец не жмёт, малыш? Вижу-вижу маленького Василиска, который подарит мне новую каменную фигурку!

Эмили удивлённо покосилась на старика и спросила:

— Кто это?

— Откуда я знаю, — пожал плечами Константин. — Какой-то местный чудак...

***

В конце концов, их усталый караван подъехал к предполагаемой гостинице. Их встречали. Устроив Ворона позади постоялого двора на сеновале и предложив обиженно засопевшему ящеру вторую половину коровы (которую любезно подвёз купец), Костя поспешил к конюшне, расседлал уставшую лошадку, строго приказал конюхам: «Помыть, расчесать, накормить и напоить животное».

Наскоро поужинав, он поднялся на второй этаж и, кивнув Эмили на её половину, закрыл дверь в свою. Комната оказалась чистой и светлой, большую её часть занимала двуспальная кровать с балдахином и трюмо с зеркалом.

«Перепутал спальни-то», — мелькнуло в голове, и парень со вздохом пошёл стучать к Эмили - меняться. Она открыла, но оказалось, что вторая спальня идентична этой, и Константин, извинившись, собрался уходить.

В этот момент Эмили спросила:

— Мы сможем остаться до окончания праздника?

— Ну, давай, — согласился он.

— Замечательно! Это очень интересно - посмотреть на новую Мадам, которая, возможно, станет Её Величеством. А потом сделаем необходимые закупки и, мне кажется, надо составить план переходов. Вы, конечно, знаете карту страны, но хотелось бы иногда ночевать на постоялых дворах...

Уже стоящий в дверях предполагаемый путезнатец затормозил и осторожно поинтересовался:

— А куда мы, собственно, собрались?

— Как? Ну, мы же обсуждали, — удивлённо и даже с небольшим вызовом отозвалась девушка. — Мне необходимо попасть к Великому Орлу.

Потом помолчала и робко добавила:

— Это очень важное дело.

Костя вздохнул. Всё-таки он никогда не понимал всех этих («воистину!») куриц, именующихся девицами.Особенно тех, которым зачем-то понадобились Орлы. Он нахмурился и резко сообщил:

— Вас, Мадама, я могу в целости и сохранности доставить ОБРАТНО, к родне! А там хоть к Орлу, хоть на Луну! Лично я нагулялся! Спокойной ночи!

***

Утром за завтраком они не проронили ни слова. Так же молча просмотрели парад разряженных сановников. Издалека увидели закутанную от ветра и холода в чёрный плащ тщедушную фигуру Его Величества и белые с золотом одежды новой Мадам.

Потом Костя полежал на кровати и, здраво поразмыслив, решил помириться со строптивой девчонкой. А заодно попытаться внушить малявке прописную истину: «Девке одной по дорогам шляться нельзя!».

Но на стук никто не ответил.

Спустившись вниз, парень узнал у подавальщицы, что пять минут назад… его спутница, выяснив короткую дорогу к базару… отправилась туда! Сама, естественно!

Чертыхнувшись, Костя торопливо оделся и пошёл следом. На поиски. Сбежавшей. Курицы!

Он прошёл примерно половину дороги, когда в боковом проулочке услышал знакомый возмущённый голос и затем испуганный вскрик.

Матюгнувшись, бегом поспешил в тупичок.

Перед ним, демонстративно поигрывая длинным узким ножом, стоял оборванец, а чуть дальше, у стены, в надорванной юбке и бледная как мел, стояла Эмили.

Почему-то мелькнули лицо старого конюха и давнишняя забытая фраза «снасиловали».

Парень прыгнул и, фактически вырвав у грабителя стилет, ударил его в грудь кулаком. Тот попятился, но устоял и сделал ответный выпад. Костя резко отступил на шаг в сторону, а последний, споткнувшись о выступающую брусчатку, налетел всем телом на свой же нож, фактически нанизав себя на клинок. В его груди забулькало, изо рта появилась чёрная кровь, он с ненавистью посмотрел на защитника и повалился на холодные камни.

Где-то сзади послышался топот ног и чей-то уверенный голос произнёс:

— Брось оружие! Сопротивление бесполезно!