Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

РСДРП и Бунд окончательно примерила только беда: безрезультативное окончание террористической войны, провал революции — Бунд объединился с РСДРП, вошёл в его состав на Четвёртом съезде РСДРП (с 10 по 25 апреля 1906 г.) о чём не любили распространяться советские историки.

А в период 1903 г. Бунд был полон надежд, сил, и предпринимал «манёвры» — якобы передумал, прекратил террористическую войну, и якобы, дальнейшие теракты не имели к нему отношения, и он не нёс далее никакой ответственности за беспорядки и смерть российских чиновников. Однако, на деле всё было по-прежнему, Бунд просто более законспирировался.

За три тысячи лет знаменитая еврейская сплочённость не изменилась ни на йоту, поэтому начавшаяся террористическая война в России была делом не только российского еврейства, так как Бунду в этой войне активно помогали многочисленные европейские еврейские «клубы, землячества и общества для оказания помощи деятельности Бунда в России. Помощь эта была главным образом, денежная» — отмечает Еврейская Энциклопедия (т. 5, с. 96). Скромно забыли отметить, что контрабанда оружия для террористов в России шла также от этих «помощников».

Если опять же оглянуться на мировую еврейскую историю, то видно, что подобные войны евреям приносили мало успеха. Единственным обнадёживающим примером были французские революции. Вероятно поэтому террорист А.Вальт (он же Лесин) в своих мемуарах («Эпизоды из моей жизни») признавался, что часть евреев не поддерживала террористическую войну и рассуждала по старинке:

«Евреи революционному (террористическому) движению не придавали особого значения. Они связывали все свои лучшие надежды с ходатайством в Петербурге, даже со взятками в министерствах, а не с победой революции».

Это было больше похоже на демонстрацию силы и ума, особенно учитывая увлекательную игру в кошки-мышки, при использовании двойных агентов, с российской полицией, которая эту жестокую игру, судя по многочисленным жертвам, — бесспорно проиграла. Учитывая, что в этой борьбе принимали участие в основном выходцы из богатых и обеспеченных еврейских семей, то это была романтическая, полная адреналина, жертвенная игра во благо мировой эволюции еврейства и своей славы в своём народе.

Российская полиция, все-таки, арестовала Гершуни в 1903 году, и в 1904 г. он был приговорён к смертной казни, но российские власти поступили по христиански — заменили смертную казнь на пожизненное заключение.

После ареста Гершуни возобновилась эмиграция евреев из России в Палестину и, особенно, в Северную Америку.

«Давно начавшаяся эмиграция должна усилиться и принять форму постепенной эвакуации второй Испании», — комментировал историк С. М. Дубнов, имея ввиду — начало иммиграции после погромов 1881 г. и случай в истории полной «эвакуации» евреев из Испании в начале второго тысячелетия.

Семён Маркович Дубнов был не только свидетелем тех событий, но и активным участником — одним из уважаемых идеологов еврейского сообщества того времени — и, конечно, он много думал, куда уехать миллионам евреев из России — «В Америке должна утвердиться гегемония еврейства», — ставил он очередную задачу своему народу. Хотя К. Маркс утверждал, что эта гегемония евреев в США уже утвердилась намного раньше.

И, забегая немного вперед, заметим, что через 16 лет Генри Форд объяснял своим согражданам, что еврейство в США задачу гегемонии решило.

На этот раз эвакуации евреев из России не произошло, они этого не захотели. То количество, которое покинуло страну и уехало в Америку — было мизерным по сравнению с оставшимися 5-ю миллионами. Так что евреи не исполнили призыв Дубнова, возможно, соглашаясь с Марксом, что эта задача в Америке уже решена.

И трагические события в России продолжали развиваться. В этом же 1903 году произошло два крупных события в рамках происходящей террористической войны — погром евреев молдаванами и украинцами в Кишиневе и погром русских евреями в Гомеле.

Глава 3. Погром в Кишиневе

После череды убийств высокопоставленных российских чиновников и ответных репрессивных мер правительства наступило непродолжительное затишье, передышка. Вот как этот небольшой период 1903 года описал С. М. Дубнов:

«На этот раз я поселился… в дачной местности близ Гомеля, главной резиденции Когана. В этом дачном пригороде, под названием Чонка, среди соснового леса на высоком берегу Сожа понастроили себе много дач зажиточные гомельские евреи.., образуя сплошной посёлок родственных и знакомых семейств. Шумно было среди нагромождённых дачных домиков, среди дамского говора и детского крика, суетного летнего безделья…»,

«Я скучал среди праздной толпы и делал экскурсии в разные места поблизости. Несколько дней провёл у родственников в Гомеле и Новозыбкове. Большой русской деревней показался мне старообрядческий город Новозыбков, где за короткое время выросла значительная еврейская община».

Эти милые картины из жизни евреев в «гетто» объясняют во многом нежелание евреев уезжать из России. Позже Ленин с гордостью заявит, что судьбу революции спасли полтора миллиона местечковых евреев (на самом деле это количество Ленин сильно занизил).

Мы обратили раньше внимание, что первые погромы евреев были в Одессе. Но к рассматриваемому нами периоду «битва» за Одессу была закончена, и за ней справедливо закрепилась репутация еврейской столицы в России,— это отметил в своём исследовании и Пол Джонсон.

А вот что происходило в Одессе в 1903 году, по воспоминаниям С. М. Дубнова:

«публика собралась в клубе «Беседа» чтобы выслушать доклад юного сиониста, одесского «вундеркинда» В. Жаботинского, писавшего под псевдонимом Альтомена шаловливые фельетоны в одесских газетах…»

Та же идиллия в «гетто» была — в Литве, на Украине, в Молдавии. Например, — среди населения Кишинева евреи составляли 46–47%. Как раз в этом году (1903) и произошла большая стычка в Кишиневе между молдавским и еврейским населением. Глянем на эти события внимательнее.

Эти события самым дотошным образом исследовал Солженицын, поэтому далее будет дано краткое изложение этого исследования, его логический анализ.

Кишиневский погром начался 6 апреля 1903 года в последний день еврейской пасхи, совпавший в том году с первым днём православной пасхи.

После этих событий остался один документ — обвинительный акт местного прокурора В. Н. Горемыкина, который не привлёк к ответственности ни одного еврея, что вызвало негодование других народностей: молдаван, русских и украинцев. Заглянем вместе с Солженицыным в этот обвинительный акт.

Во-первых, сразу бросается в глаза фраза об «обычных столкновениях между евреями и христианами, всегда происходивших за последние годы на Пасху». То есть, в последние годы это было обычным явлением. Но в этом году столкновение приобрело намного больший масштаб.

Вероятнее всего, в отличие от религиозных поводов, для которых были причины опять же экономического характера, на этот раз масла в огонь подлила местная газета «Бессарабец». Несколько статей этой газеты было посвящено антиеврейской теме и происходящим в стране событиям.

Одна из статей содержала сообщение, что в п. Дубоссары был заколот евреями христианский мальчик и, что это убийство, якобы, носило ритуальный характер.

Вероятнее всего в первый день праздника эта тема бурно обсуждалась во многих христианских домах, так как после обеда мальчишки с попустительства взрослых стали бросать камни в окна еврейских домов. Затем к ним присоединились взрослые, и всё закончилось к концу дня разгромом нескольких торговых еврейских лавок.

Полиция не смогла остановить эти хулиганские выходки, вела себя пассивно, хотя и арестовала в конце дня 60 человек. Солженицын много рассуждает на эту тему, говоря, что это «признак застоявшегося дряхлеющего правительственного аппарата».

Уверен, всё было намного проще — высокие полицейские чины не были при исполнении, отмечая праздник, а мелкие полицейские чины были исключительно христианами и выходцами не из богатых семей, где традиционно не были довольны еврейской гегемонией.

Поэтому эти полицейские своё личное недовольство евреями выразили пассивностью, злорадным невмешательством. В дальнейшем мы увидим такую позицию не раз, хотя еврейская пресса будет называть такие случаи исполнением приказа, полученного сверху (от правительства), о поддержке погромщиков.

Это обвинение ничем ни разу не доказано, а народное недовольство в лице низших и средних полицейских чинов является самым правдоподобным. При этом следует отметить, что субъективное мнение полицейского не должно отражаться на исполнении его должностных обязанностей, поэтому полицейские, конечно же, были не правы.

Но вернёмся к обвинительному акту — «с утра, 7 апреля, христианское население… сильно волнуясь, стало собираться в разных местах города и на окраинах небольшими группами, которые вступали с евреями в столкновения, принимавшими всё более и более острый характер».

Полиция опять проявляла сдержанность. В этот день евреи предприняли попытку коллективной защиты — их много собралось на Новом базаре «вооружённых для самозащиты дрючками, кольями и некоторые даже ружьями, из которых по временам стреляли», а некоторые евреи «имели при себе… и бутылки с серной кислотой, коей они и плескали в проходящих христиан». «Аптеками традиционно владели евреи», — отмечает Солженицын.

Это ещё более усугубило ситуацию. «Слухи о насилиях, чинимых евреями над христианами, быстро стали распространяться по городу и, переходя из уст в уста в преувеличенном виде, сильно раздражали христианское население». Погромщики ещё более разгневались, а к ним присоединялись новые горожане. К обеду погромы охватили почти весь город.

В связи с праздником в городе не было централизованного руководства действиями полиции, поэтому «низшие чины полиции, в большинстве случаев, оставались лишь немыми зрителями погрома». Кроме того, как мы уже указывали ранее — они и не рвались особо наводить порядок. Но это, конечно же, была их личная позиция, а не какое-то распоряжение правительства. Эта пассивность полиции ещё более воодушевила погромщиков. Всё накопившееся раздражение и обиды к евреям находили теперь свой выход, ответ.

Положение евреев в этой ситуации было незавидное, и достойно всякого сочувствия.

«Евреи, опасаясь за свою жизнь и имущество, окончательно растерялись и обезумели от страха… Часть евреев, вооружась револьверами, прибегла к самозащите и начала стрелять в громил… из-за угла, из-за заборов, с балкона… бесцельно и неумело, так что выстрелы эти, не принеся евреям ни малейшей помощи, только вызвали у громил дикий разгул страстей.

Толпа громил (народа) озверела, и всюду, где раздавались выстрелы, она немедленно врывалась и разносила всё в дребезги…». Особенно роковым для евреев был выстрел с их стороны, смертельно поразивший мальчика Остапова.

Во второй половине дня беспомощный и паникующий губернатор Кишинева фон-Раабен попросил помощи у начальника военного гарнизона генерала Бекмана.» С этого же времени войска начали производить массовые аресты бесчинствующих». Только к ночи удалось утихомирить народ.

Печальные итоги этих событий таковы: «Всех трупов… обнаружено 42, из коих 38 евреев», «раненых всех 456, из коих 62 христианина…», «Домов разгромлено было около 1350 (почти треть жилого Кишинева)» и 500 еврейских лавок; 68 полицейских и 7 солдат получили повреждения, среди которых один солдат получил ожог лица серной кислотой, арестовано было 816 человек, к уголовной ответственности привлечено 664 человека. Почти все чиновники высшего уровня потеряли свои посты.

Эти события ещё раз подтвердили, что в России реакция местного населения на еврейскую гегемонию в экономике, совсем другая, чем ожидали евреи, исходя из опыта сожительства с такими христианскими и славянскими народами, как поляки и белорусы.

Побывавший в Молдавии через 10 лет (в 1913 г.) публицист и писатель Василий Розанов обнаружил там полную экономическую гегемонию евреев, искренне этим возмутился и написал по этому поводу своё произведение.

Интересной и поучительной была реакция еврейского сообщества — все гневные стрелы полетели не в сторону молдавского, украинского и русского народов (хотя в Петербурге евреи зарезали редактора газеты «Бессарабец» Крушевана), а в адрес российского правительства.

И в самом деле, что толку что-то объяснять, укоряя или ругая разъярившийся народ. История переполнена примерами народных волнений, которые всегда вызывались вполне определёнными причинами. Но куда важнее предотвратить подобное, а практически это могло осуществить только российское правительство.

С тех пор еврейское сообщество выработало целую систему превентивных мер против любых проявлений антисемитизма, осью которых была работа в прессе и с прессой над сознанием народов и чиновников. Как это происходило, после событий в Кишиневе, описал Солженицын:

«Но далёким от этих событий вершителям общественного мнения — этих ужасов достаточно не было. При всех человеческих трагедиях и бедах, при всех смертях, они увидели на первом плане — как ударить по царской власти? И они прибегли к разжигательным преувеличениям.

Перешагивая через душевные чувства, разбираться в тех фабрикациях последующих месяцев и даже лет — это ещё и как будто самому преуменьшать трагедию? И накликать гневную отповедь? Но разбираться приходится, ибо кишиневским погромом воспользовались, чтобы нарицательно и навсегда заклеймить Россию…

Заключение обвинительного акта: «…Предварительным следствием не добыто данных, которые указывали бы, что упомянутые беспорядки были заранее подготовлены»

И никаким дальнейшим следствием — тоже не добыто. Но, вопреки этому, вышеупомянутое «Бюро защиты» евреев в России (при участии влиятельнейших М.Винавера, Г.Слиозберга, Л.Брамсона, М.Кулишера, С.Познера, М.Кроля), едва узнав в Петербурге о погроме, с порога исключило любые тому причины, кроме высочайшего заговора:

«Кто дал приказ к организации погрома, кто распоряжался тёмными силами, производящими его?». — «Как только мы узнали, при какой обстановке происходила Кишиневская бойня, для нас стало ясно, что эта дьявольская затея никогда не имела бы места… если бы она не была задумана в Департаменте полиции и не выполнялась по приказу оттуда».

Хотя, конечно, «негодяи в строгой тайне организовали кишиневский погром», — пишёт и в 40-х годах XX века тот же Кроль — «Но как бы глубоко мы ни были убеждены в том, что кишиневская бойня была организована сверху, с ведома, а, может быть, даже по инициативе Плеве, мы могли сорвать маску с этих высокопоставленных убийц и выставить их в надлежащем свете перед всем миром, лишь имея самые неоспоримые улики против них. Поэтому мы решили послать в Кишинев известного адвоката Зарудного», который «взялся вскрывать тайные пружины кишиневской бойни»…

Зарудный собрал и увёз из Кишинева «исключительно важный материал»… Этот «исключительно важный материал», открывший виновников «с полной очевидностью», — никогда, однако, не был опубликован, ни тогда, ни хотя бы позже…

В раннем мае, через месяц после событий, вспыхнула и раскатилась газетная и агитационная кампания вокруг погрома — и по прессе российской, и по всей европейской и американской. В Петербурге неистовые газетные статьи стали гласить об убийствах женщин и грудных младенцев, о множестве случаев изнасилования несовершеннолетних девочек, само собою — жён, и в присутствии мужей или родителей; сообщения о вырезанных языках…

Не прошло и недели, как эти содрогающие подробности напечатали западные газеты. Им безоговорочно верила западная общественность, и, например, ведущие евреи Англии вполне положились на эти пронзительные сообщения и дословно включили их в свой публичный протест…

Городской санитарный врач Френкель (осматривал трупы на еврейском кладбище), Городской санитарный врач Чоба (принимал раненных и убитых в Кишиневской Губернской Земской больнице…), Городовой врач Василевич (вскрыл и осмотрел 35 трупов), — каждый констатировал, что ни при осмотрах, ни при вскрытиях не обнаружил признаков и следов зверских издевательств…

Прокурор Одесской Судебной палаты (А. И.Поллан) в ответ на запрос Лопухина об изнасилованиях «лично произвёл негласное дознание»: по рассказам родственников же ни один случай изнасилования не подтверждён… Но что там осмотры и заключения врачей? Кому дело до конкретных исследований прокурора? Пусть себе остаются желтеть в служебных бумагах».

Пора вспомнить случай из жизни знаменитого еврея Карла Маркса, когда его выгнали из газеты. Это этот умник предложил использовать газету не для информирования населения, а для воздействия на него, то есть как оружие, вернее орудие управление человеческим сознанием. Что мы и видим в данном историческом случае — еврейское сообщество уже вовсю это оружие применяло, а российское правительство об этой части марксизма — или ещё не знало, или знало, но не умело пользоваться.

Зато руководство еврейским сообществом как лучший топ-менеджер использовало в принципе минусовую ситуацию, то есть этот тот случай, когда из, казалось бы, скверной ситуации выжимается максимум плюсов. Какие это плюсы?

Во-первых, как уже отмечалось, получена возможность влиять на правительство с тем, чтобы оно впредь держало свой возмущённый и распоясавшийся народ в узде и пресекало любые антисемитские выступления, лучше всего на стадии зарождения, то есть начального недовольства — роптания.

Во-вторых, своей ужасной фантазией в прессе, которой так возмутился Солженицын, еврейское сообщество попыталось вызвать к себе жалость и сочувствие, за счёт чего надеялось, в свою очередь, улучшить к ним отношение других народов и сильно снизить антисемитизм, являющийся защитной реакцией против тихой еврейской экономической агрессии. Такой ход позволяет избегнуть репрессивных мер и позволяет спокойно далее развивать экономическую экспансию. Это испытанный метод — весь XIX век и начало XX евреи всем напоминали о средневековых репрессиях, а после второй половины XX века и до наших дней о Холокосте.

В-третьих, сильно был подпорчен имидж России, вернее её руководства. После такого показа событий в прессе — никто в Европе уже не сомневался, что это просто кровожадные варвары, издевающиеся над цивилизованным еврейским народом. Необходима скорейшая замена этого руководства, при этом любыми методами — не исключая силовых, «революционных».

В-четвертых, в результате вышеперечисленных плюсов произошло ещё большее сплочение мирового еврейства, а среди сомневающейся или пассивной его части укрепилась идея создания собственного государства. Для многочисленных еврейских миллиардеров и миллионеров в различных странах было уже святым делом помочь финансами своим российским сородичам. По различным каналам в Россию пошли огромные деньги и оружие. Интенсивней заработали типографии в России и за её пределами.

Дальнейший ход событий полностью подтверждает сделанные выше выводы, Солженицын:

«Тогда правительство наложило запрет на газетные публикации о погроме, как разжигающие вражду и гнев, — и опять ведь неуклюжий шаг (ибо до этого правительство не удосужилось сделать никаких опровержений): тем сильнее все эти слухи были подхвачены в Европе и в Америке, и все вымыслы ещё безоглядней преувеличивались…

И поднялась — всемирная атака на царское правительство. Бюро Защиты евреев рассылало телеграммы во все столицы: всюду устраивать митинги протеста! Пишет член Бюро Кроль:

«мы также послали подробные сведения об этих ужасных зверствах… в Германию, Францию, Англию, Соединённые Штаты»,

«Впечатления наши сведения всюду производили потрясающие, и в Париже, Берлине, Лондоне и Нью-Йорке происходили митинги протеста, на которых ораторы рисовали ужасные картины преступлений, совершённых царским правительством», «Поразили весь мир те зверства». — И теперь уже безоглядно: полиция и солдаты «всеми способами помогали убийцам и грабителям делать их бесчеловечное дело»… На митингах клеймили новое злодеяние царизма, «сознательно им подготовленное».

В лондонских синагогах обвиняли… Святейший (православный) синод в религиозной резне. Осуждение выразили и отдельные католические иерархи…

Но с наибольшим полыханием было подхвачено европейской и американской прессой… «Пусть Бог Справедливости придёт в этот мир и разделается с Россией, как он разделался с Содомом и Гоморрой… и сметёт этот рассадник чумы с лица земли» («Балтимор Сан» 16.05.1903 г.)».

Если читатель сейчас зафиксирует этот случай и отношение американских евреев к России, то затем в ходе нашего исторического исследования будет понятно, почему тысячи евреев устремились из разных стран, в том числе и из Америки, в Россию после захвата власти в 1917 г., чтобы поддержать её и войти в новое правительство.

Вернёмся к нашей кишиневской истории. Понятно, что российское правительство не было готово (интеллектуально или по своему эволюционному недоразвитию) к подобной информационной войне и проиграло её. И страшнее всего то, что оно проиграло её не в планетарном масштабе, а в своей собственной стране — ведь потом миллионы российских рабочих и крестьян будут убеждены в том, что еврейская пресса писала правду и пойдут (наконец-то): на баррикады, и в Красную Армию к Бернштейну (Троцкому) воевать против своего «кровожадного» правительства.

Обратим внимание ещё на один исторический факт — указанный Солженицыным:

«Между тем «хладнокровная подготовленность» погрома все-таки провисала и требовала более крепких доказательств, уже к размаху разогнанной кампании… Надо было непременно дотянуться до центральной власти.

И вот тут-то! — через 6 недель после погрома, — на крайнее подожжение мирового негодования и на подрыв самой сильной фигуры царского правительства был — неизвестно где, неизвестно через кого, но очень кстати — «обнаружен» текст «совершенно секретного письма» министра внутренних дел Плеве к кишиневскому губернатору фон-Раабену (не циркулярно всем губернаторам черты оседлости, а только ему одному, и за десять дней до погрома), где министр в ловких уклончивых выражениях советовал: что если в Бессарабской губернии произойдут обширные беспорядки против евреев — так он, Плеве, просит: ни в коем случае не подавлять их оружием, а только увещевать.

И вот кто-то неизвестный так же вовремя передал текст письма английскому корреспонденту в Петербурге Д. Д. Брэму — а тот напечатал его в лондонском «Таймс» 18 мая 1903 г…

Ещё жгучей раскатились по всему миру и газетные статьи и митинги. «Нью-Йорк Таймс» на третий день после публикации отмечает, что «уже три дня как записка оглашена, и никакого опровержения не последовало»… А ненаходчивое царское правительство, да ещё и не понимающее всего размера своего проигрыша, только и нашлось что отмахнуться лаконичным небрежным опровержением, подписанным главой Департамента полиции А. А. Лопухиным, … а вместо следствия о фальшивке выслало Брэма за границу…

Уверенно можно сказать, что это была подделка, и по многим соображениям. Не только то, что Брэм никогда не представил никаких доказательств подлинности текста… Не только потому, что кн. Урусов, благорасположенный к евреям, тут же сменивший фон-Раабена и контролировавший губернаторский архив, — не обнаружил в нём такого «письма Плеве»…

Но главным образом потому, что государственные архивы России — это не были мухлёванные советские архивы, где, по надобности, изготавливается любой документ, или, напротив, тайно сжигается; там — хранилось всё неприкосновенно и вечно.

И сразу же после Февральской революции Чрезвычайная Следственная комиссия Временного правительства, а ещё более и ещё усерднее специальная «Комиссия для исследования истории погромов», с участием авторитетных исследователей, как С. Дубнов, Г. Адмони (он же Красный), — не только не нашла ни в Петербурге, ни в Кишиневе самого документа, ни даже его регистрации по входящим-исходящим, а обнаружила — всего лишь сделанный в министерстве внутренних дел русский перевод с английского текста Брэма…

И в августе 1917 на Московском Государственном Совещании председатель Чрезвычайной Следственной комиссии публично заявил, что «скоро представит документы департамента полиции об организации еврейских погромов», — но ни скоро, ни нескоро, ни его Комиссия, ни потом большевики никогда ни одного документа не представили. И как же застряла ложь — аж по сегодня… В современной (1996 г.) Еврейской энциклопедии читаем уверенное: «В апреле 1903 новый министр внутренних дел В. Плеве организовал при помощи своих агентов погром в Кишиневе»… Такой враг (российское правительство) мог быть достоин только уничтожения».

С этого момента процесс формирования и вооружения еврейских отрядов в России объяснялся необходимостью самообороны.

Во всей этой истории мы убедительно и ярко видели эффективность участия в террористической войне в России идеологов и журналистов, специалистов по информационным войнам, если проще — специалистов по лжи. С еврейской стороны этой информационной войной руководил А.И.Браудо.

О нём с восхищением писал в 1944году, отдыхая в Нью-Йорке после тяжёлой работы в России, М. А. Кроль: «Он выполнял её превосходно. При тогдашних русских условиях такая работа должна была вестись с большой осторожностью», требовалось соблюдать «строжайшую конспирацию». Даже члены «Бюро защиты» не знали, каким образом и какими путями ему удавалось провести ту или иную кампанию в прессе… целый ряд статей, появившихся в русской или заграничной повременной печати, и нередко производивших большое впечатление, были доставлены в соответственные газеты и журналы или лично Браудо, или благодаря его усилиям».

Реакция на события в Кишиневе в штабе еврейских лидеров в России была решительной.

С. М. Дубнов: «Группа писателей (я, Ахад-Гаам, Равницкий, Бен-ами и Бялик) решила немедленно разослать циркуляр о необходимости самообороны. В целях конспирации было решено написать его по-древнееврейски… Боеспособность этих кружков была потом доказана в гомельском погроме, в конце лета». (Когда в стычке с железнодорожными рабочими вдруг появились еврейские боевики с огнестрельным оружием).

На самом деле, как мы видели ранее в мемуарах, — боевые еврейские отряды уже были в 1901 году. И речь шла о популяризации этой практики в большинстве российских городов. Этих фактов в учебниках не было, и нет до сих пор, хотя сами евреи на них указывают.

Интересен и вывод в «параллельном» исследовании современного еврейского идеолога С. Резника:

«Итак, не может подлежать сомнению главное: Кишиневский погром не был прямым следствием имперской, шовинистической, антисемитской политики… Подводя итог этой главе, можно сказать, что не все погромы правительство организовывало. Но те, что оно не организовывало, — оно поощряло. А если не поощряло, то попустительствовало». Вот ведь как, а так правдиво начал…

(Вроде всё очень важно и серьёзно — и в прошлом, и в настоящем и для будущего, но удержаться от улыбки невозможно).

«В. К. Плеве, принимая еврейскую депутацию после Кишинёвского погрома, предъявил ей счёт, заявив, что вся российская смута идёт от евреев, так как они составляют 40 процентов всех революционеров в России, а в губерниях черты оседлости — 90%», — фиксирует С. Резник.

После чего Резник делает поправку, взяв для примера крестьянские волнения в Полтавской и Харьковских губерниях в 1902 году: «эти данные были липовые, ибо статистика не учитывала основной массы участников революционных выступлений…».

Какие-то реальные «массы» этот идеолог «Голоса Америки» явно не учёл, как показали события в Гомеле в том же боевом 1903 году.

В 1903 году после кишиневских событий правительство приняло решение — запретить евреям приобретать недвижимость вне городов и местечек во всей Российской Империи. То есть правительство в очередной раз (в 4 или в 5-й?) решило остановить рост влияния евреев в сельском хозяйстве.

Глава 4. Погром русских в Гомеле

Ситуацию гегемонии евреев в Гомеле мы уже знаем из воспоминаний С. М. Дубнова.

Бухбиндер Н.А. в своей работе «Еврейское рабочее движение в Гомеле» (С) описал такую же бурлящую сионистскую деятельность, как и Дубнов, и отметил, что1 марта 1903 года гомельский комитет Бунда провёл «празднование» дня казни реформатора Александра II.

Если кто-то из современных российских молодых людей что-то слышал о еврейских погромах, то уж о русских погромах, организованными евреями в России, точно никто ничего не знает — все учебники истории хранят строгое табу, то есть стыдливо лгут и скрывают, а может никто из историков об этом не знает… Во всяком случае, похоже, что десятки тысяч профессиональных историков СССР и современной России читают студентам и школьникам лекции, после чего идут домой, где изучают учебники своих предшественников и жадно смотрят телепередачи по истории всезнающего еврея Сванидзе.

А покопаться в архивах у них времени не хватает, один Солженицын на склоне лет шелестит там жёлтыми страницами. Воспользуемся и на этот раз его находками.

Город Гомель, — половина его жителей евреи. Трагические события здесь развернулись с 29 августа по 1 сентября. В обвинительном акте Киевской судебной палаты, которая расследовала события, в «Деле о гомельском погроме» можно узнать о случившемся:

«Еврейское население (Гомеля)… стало запасаться оружием и организовывать кружки самообороны на случай возникновения противоеврейских беспорядков…Некоторые из гомельских обывателей имели возможность наблюдать целые учения еврейской молодёжи, на которых собирались за городом человек до ста участников и упражнялись в стрельбе из револьверов».

Вскоре возросшая сила и мощь гомельского еврейского сообщества перешла на иной качественный уровень, что и было зафиксировано в акте:

«Поголовное вооружение, с одной стороны, сознание своего численного превосходства и своей организованной сплочённости с другой — подняло дух еврейского населения настолько, что среди их молодёжи стали говорить уже не о самозащите, а о необходимости отмстить за кишиневский погром».

«Евреи г. Гомеля… в последнее время стали держать себя не только надменно, но и прямо вызывающе; случаи оскорбления крестьян и рабочих, как на словах, так и действием стали повторяться всё чаще и чаще, и даже по отношению к интеллигентной части русского общества евреи старались всячески подчёркивать своё презрительное отношение, заставляя, например, сворачивать с тротуаров даже военных». Видим, что бочка с порохом была готова — дело стало за спичкой.

Итак, с чего всё началось? С мелкой базарной стычки: торговка селедкой еврейка Малицкая и покупатель Шалыков начали о чём-то спорить — то ли качество селёдки не удовлетворило Шалыкова, то ли был обвес — нам остаётся только догадываться.

Но, когда торговка селёдкой оскорбительно плюнула Шалыкову в лицо, тот, не сдержавшись, полез в драку. Далее в акте читаем:

«на Шалыкова тотчас же набросились несколько человек евреев, свалили его на землю и принялись бить чем попало. Человек десять крестьян… хотели вступиться за Шалыкова, но тотчас же раздались особые условные свистки евреев, на которые необычайно быстро собралась большая толпа евреев…

Очевидно тревожные сигнальные свистки… моментально подняли на ноги всё еврейское население города», «отовсюду на базар стали сбегаться и даже съезжаться на извозчиках вооружённые, чем попало, евреи… Все прилегающие к базару улицы также были запружены евреями, вооружёнными камнями, палками, шкворнями, молотками, специально приготовленными кистенями и даже просто железными полосами.

Отовсюду раздавались крики: «евреи! на базар! русский погром!», «Побросав покупки, крестьяне — кто успел — вскочили на свои подводы и спешно стали выезжать из города…

Очевидцы свидетельствуют, что, настигая русских, евреи били их нещадно, били стариков, били женщин и даже детей. Одну девочку, например, стащили с подводы и, схватив за волосы, волочили по мостовой».

Солженицын отмечает: «Крестьянин Силков остановился поодаль поглазеть и ел булку. В это время пробегавший еврей нанёс ему смертельный удар в шею ножом и скрылся в толпе евреев. Перечисляются и другие эпизоды».

Последний случай опять напомнил террористическую войну евреев против греков в римской империи две тысячи лет назад, когда еврейские террористы под названием — «сикирии» или «кинжальщики» внезапно убивали на улицах городов мирных греков.

Заглянем ещё в акт судебной палаты — «евреи избивали русских и главным образом крестьян, которые… не могли оказать никакого сопротивления как по своей малочисленности по сравнению с еврейской массой, так и по отсутствию средств к самозащите… Потерпевшие в этот день были исключительно русские… Много раненных и избитых».

Как и в кишиневском случае, полиция не была готова к таким бурным событиям и не смогла навести порядок — «насилие над христианским населением продолжалось почти до самого вечера, и лишь с прибытием воинской команды скопища евреев были рассеяны» — говорится в акте.

Никто из русских после этих событий, например, не догадался заявить, что евреи подкупили Плеве и он, негодяй и «нерусь», организовал побоище русских, при этом можно было ещё и состряпать его приказ… Понятно, что русские этого не сделали.

И понятно, что европейская и американская пресса ни на йоту не возмутилась избиением мирных русских крестьян и горожан.

Погром русских, белорусов на своей же Родине, дома… Уже второй после Шклова в 1899 г…

Хотя, если опять же вспомнить историю, то евреи это уже проделывали в Греции, Йемене, Хазарии, Персии. Где все эти поборники свободы, прав и правды — почему этой правды нет ни в одном учебнике истории? Почему никто об этом не говорит, не предупреждает? — Поэтому и многие события в «перестроечной» России в конце XX — начале XXI века кажутся неожиданными.

В Гомеле наступил следующий день — 1 сентября. Солженицын комментирует события этого дня, опираясь на судебный акт:

«1 сентября после гудка на обед железнодорожные рабочие стали выходить из мастерских, необычайно шумно, с возгласами и перекликаниями, — и полицмейстер велел перегородить мост, ведущий в город. Тогда рабочие растеклись боковыми улицами и там «полетели камни в окна ближайших еврейских домов», а тем временем «по городу начали уже организовываться большие группы евреев», их толпа «издали стала бросать палками и камнями в толпу рабочих»,

«двумя брошенными из еврейской толпы кирпичами» сбили в спину полицейского пристава, он упал и потерял сознание. Русская толпа закричала: «жиды убили пристава!» — и «принялась ожесточённо громить еврейские дома и лавки».

Подоспевшая солдатская рота разделила две толпы и обратилась фронтами к той и другой, чем и предотвратила кровопролитие. С еврейской же стороны в солдат бросали камни и стреляли из револьверов, «осыпая бранью военных»… Тогда толпа громил растекалась по окраинам и громила там.

Полицмейстер снова увещевал, но ему кричали: «Жидовский батька, ты нас предал!». Залпами роты, и в русских и в евреев, погром был прекращён, но спустя два часа возобновился в предместье, был снова залп в погромщиков, несколько убитых и раненых, и погром прекратился… Описание этих событий мы вообще не встречаем у авторов-евреев».

Да, — идеолог из «Голоса Америки» С.Резник, прославленный «разоблачитель лжи» Солженицына, почему-то «забыл» в своём «параллельном» исследовании истории евреев в России прокомментировать этот случай, раскритиковать Солженицына и дать свою трактовку. Современник этих событий — историк С.М.Дубнов только вскользь, но с гордостью, упоминает этот случай — наконец-то евреи показали силу.

Генри Форд в своём исследовании обратил внимание на статью в «Американских Еврейских Известия» от 19 сентября 1919 года, где публикуются воспоминания Литманна Розенталя о встрече с Герцлем в 1903 году:

«Войдя в переднюю гостиницы, я встретил мать Герцля, которая встретила меня с присущей ей всегда очаровательной любезностью и спросила меня, сделалось ли настроение русских сионистов более спокойным», «Почему, госпожа Герцль вас интересует как раз настроение русских сионистов, почему вы спрашиваете только о них? — спросил я. — Потому, что мой сын, — отвечала она, — в высшей степени интересуется русскими сионистами.

Он видит в них квинтэссенцию и главную жизненную силу еврейского народа».

Как же выглядит эта квинт — эссенция еврейского народа? Гершуни? Дубнов? Слиозберг? Натансон? Евреи Гомеля? Оказывается, в России не только было самое большое количество евреев в мире, но они были и самые лучшие…

После ареста Гершуни в этом же 1903 г. — боевую еврейскую организацию возглавил не менее знаменитый еврейский террорист Е. Ф. Азеф, и террористическая война продолжалась.

Кончился насыщенный бурными боевыми событиями 1903 г., и наступил следующий, не менее трагический, 1904 г. В этом году евреи внимательно следили за исходом русско-японской войны, даже поток евреев, покидающих Россию, сильно снизился.

Глава 5. Глупая война и роковой император

«Победы японцев на море, гибель русских судов… Еврей видит теперь простёртую с театра войны руку, чертящую «Мене Текель Уфарсин». Это расплата за кровь Кишинева и Гомеля…» — торжествовал С. М. Дубнов и с облегчением отметил:

«Ярость правительственной реакции, однако, не так угнетала, как прежде. Чувствовалось приближение карающей руки». И это писал не какой-то фанатичный еврейский ортодокс-фундаменталист, а еврейский либерал, за которым в своё время в его родном местечке бежали еврейские мальчишки и кричали: «Апикейрос! Апикейрос!» (еретик). А что уж говорить об отношении более радикально настроенных евреев — бундистов и марксистов…

Евреи опять надеялись, как в Крымскую войну, — если Россия проиграет Японии, то станет покладистей и патриотизма будет поменьше, поэтому от всей души желали России поражения.

«Японцы потопили красу русского флота броненосец «Петропавловск» и нанесли русской армии ещё целый ряд поражений. И я спрашивал: «Готовится ли новый Севастополь, будут ли последствия его уже внутренней жизни такие же, как полвека назад?», — вопрошал с надеждой С. М. Дубнов.

Война России с Японией началась «не вовремя» — как раз в разгар террористической войны радикальных еврейских организаций с российским правительством. Но она началась «вовремя» в понимании лидеров еврейского общества, которые эту войну желали и финансировали-приготовляли.

Современный американский исследователь Дэвид Дюк в своей книге «Еврейский вопрос глазами американца» (2001 г.) пишет:

«Можно ясно показать, что организованное еврейство имело стратегические цели, широко распространяемые по всему миру с самого начала прошлого века, и что к настоящему моменту большая их часть уже достигнута. Например, в начале 20-го века целью русского и мирового еврейства было свержение царского правительства России и установление проеврейского коммунистического режима…

В еврейской общественной регистрационной книге Нью-Йорк Сити за 1917–1918 годы, редактируемой и издаваемой еврейской общиной, даётся краткий биографический очерк Якова Шиффа, который в то время он был одним из богатейших людей мира и главой гигантского банкирского дома «Кюн, Лоэб энд Компани». В ней говорится, что вышеупомянутая компания Шиффа разместила огромный японский военный заем в 1904–1905 годах, таким образом, делая возможной японскую победу над Россией».

Ещё Достоевский заметил, что в России дела с управлением страной плохи, а к 1904 году стали хуже некуда. Стратегические цели и общий итог этой войны абсолютно не оправдывают гибели нескольких сотен тысяч русских солдат. Разногласия России и Японии произошли из‑за Кореи, в которую вошли русские войска. И это в то время, когда внутри самой России идёт террористическая война. Возникает естественный вопрос:

— «Что делала русская армия в Корее? «Что, — опять России своих земель мало, не хватает?»

Ответ, — не хватало лесов… У некого «гениального» военного предпринимателя небольшого чина по фамилии Безобразов родился «гениальный» бизнес-план, в который он умудрился вовлечь царскую семью. Император Николай Второй и его мама вложили в концессии, в вырубку лесов на реке Ялу в Корее большие деньги.

А. Бушков в своём историческом исследовании пишет: «Именно он (Безобразов) в конце концов «пробил» у императора идею организации на реке Ялу (служившей естественной границей меж китайской провинцией Манчжурия и Кореей) лесных разработок и устройства там деревообрабатывающих фабрик. По заверениям Безобразова, эта затея должна была принести просто-таки фантастические прибыли…

По просьбе Безобразова Алексеев выдвинул к самой границе 150 кавалеристов регулярных частей — охраны ради. Не ограничившись этим, Безобразов набрал из китайцев изрядное количество «секьюрити», вооружил их до зубов и двинул на корейскую территорию…

Япония негодовала. Россия отмалчивалась. «Пайщики-концессионеры» всё больше наглели. Трудами Безобразова в район конфликта стали перебрасываться подразделения регулярной пехоты. Они, правда, именовались «лесной стражей»…».

«Семья» была заинтересована в войне, естественно победной. Теперь русская армия ценой огромных потерь пыталась защитить инвестиции Николая II.

Министр внутренних дел Плеве также был сторонником этой войны, — он считал, что нужна «маленькая победоносная война», которая оздоровительно повлияет на Россию — поднимет патриотизм, сплотит общество.

Глава российского правительства Витте также был заинтересован в войне, но в проигрышной…

У Витте в голове были оригинальные «сверхмудрости». Вот что он писал своему земляку в Германию канцлеру Германии Бюлову: «Как фанатик, я боюсь быстрых и блестящих русских успехов; они бы сделали руководящие санкт-петербургские круги слишком заносчивыми… России следует ещё испытать несколько военных неудач».

Вообще, — «на кого работал» Витте было непонятно вплоть до 1917 года. То ли на русских, то ли на немцев, то ли на евреев, то ли на англичан. На него сильное влияние имела его жена еврейка Матильда, и, при этом, он был членом масонской организации с руководством в Англии.

Итак, русско-японской войны желали три вышеназванных государственных «деятеля», плюс евреи и плюс Европа с Америкой.

«Американская пресса «приветствовала каждую японскую победу и не скрывала надежд, что Россия будет быстро и решительно побеждена», — отмечает Солженицын.

Как видим, — у России было много врагов, включая её руководителей…

Только Япония не хотела этой войны и пыталась её избежать, договориться мирно.

С этой целью ещё в конце 1901 года в российскую столицу на переговоры прибыл крупный государственный деятель Японии Хиробуми, чтобы урегулировать разногласия между Россией и Японией. Но Николай Второй и Витте сделали всё чтобы этого не произошло.

Лесные концессии царской семьи ближайший советник Николая II А. М. Безбородов придумал прикрыть идеей преобразования Кореи — в «Желтороссию», и представил разработанный план этого мероприятия. Без горькой улыбки трудно наблюдать за этими безумствами. Но Николаю II эта затея понравилась — слава и лавры создания «Желтороссии» уже сладко его манили.

В этой главе мы впервые в своём исследовании встретились с Николаем II — внимательно глянем на этого императора. В 1894 году в возрасте 26 лет он возглавил Российское государство.

Член царской семьи, великий князь Александр Михайлович вспоминал в своих мемуарах день кончины Александра II (по исследованию С. Резника):

«Он (Николай II) взял меня под руку и повёл вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что сделался императором, и это страшное бремя власти давило его.

— Сандро, что я буду делать! — патетически воскликнул он. — Что будет теперь с Россией? Я ещё не подготовлен быть царём… Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!»

Николай II чувствовал, что императорский престол России не для него, — это не его должность, нет призвания, нет дара, а без этого и не научиться. Но Николай II надеялся ещё, что научится и, что всё у него получится.

И здесь сразу стоит обратить внимание на ущербность и минусы монархической системы управления. Во-первых, как можно доверить человеку в 26 лет руководить государством, тем более таким огромным и сложным как Россия? Во-вторых, власть передаётся — в огромной стране с сотнями миллионов граждан — по наследству сыну независимо от его характеристик: болезней, черт характера, наличия таланта или отсутствия всякого таланта и т.д.

Интересно, что сегодня в России есть много сторонников этого абсурда, включая такого уважаемого, заблудшего и запутавшегося общественного деятеля, как Никита Михалков. Его утверждение, что главный плюс монархии в воспитании смолоду наследника к государственному управлению — полностью разбивает Николай II своей биографией, уж как его воспитывали и учили…

Ярый Монархист (!) Б. В. Никольский записал в своём дневнике о Николае II:

«Когда его лицо не движется, то оно имеет вид насильственно, напряжённо улыбающийся. Веки всё время едва уловимо вздрагивают. Глаза, напротив, робкие, кроткие, добрые и жалкие. Когда говорит, то выбирает расплывчатые, неточные слова, и с большим трудом, нервно запинаясь, как-то выжимая из себя слова всем корпусом, головой, плечами, руками, даже переступая…

Точно какая-то непосильная ноша легла на хилого работника, и он неуверенно, шатко, тревожно её несёт». — «Он хуже, чем бездарен! Он — прости меня Боже, — полное ничтожество… О, Господи, неужели мы заслужили, чтобы наша верность была так безнадёжна?.. Я мало верю в близкое будущее» (Резник).

У Николая II не получилось, не научился, — и у него не хватало ума и смелости отказаться от престола в пользу более талантливого родственничка, а ещё лучше — создал бы коллегиальную систему управления страной. Отсутствие у него ума, смелости, воли — обернулись страшной трагедией для России.

Мудрый «самурай» Хиробуми несколько месяцев находился в российской столице и старался достичь мирного результата. И после долгих и бесплодных переговоров понял неизбежность военного столкновения, понял, что необходимо серьёзно готовиться к войне, и уехал в Англию за финансовой помощью и оружием. Там у него всё получилось быстро. и в начале 1902 года подписал договор с Англией против России на поставку современного оружия.

А известный еврейский банкир в Америке и железнодорожный король Яков Шифф вместе с руководством США взялся финансировать эту войну японцев против ненавистной ему России.

Солженицын: «По современной Еврейской (иерусалимской, на английском языке) энциклопедии — «Шифф выдающимся образом участвовал в даче займов своему правительству и иностранным, из которых самым впечатляющим был заем Японии в 200 млн. долларов во времена русско-японской войны 1904–1905 гг. Чрезвычайно разгневанный антисемитской политикой царского режима в России, он с радостью поддержал японские военные усилия.

Он последовательно отказывался участвовать в займах для России и использовал своё влияние, чтобы удержать и другие фирмы от размещения русских займов, в то же время оказывая финансовую поддержку группам самообороны русских евреев». Ту же позицию заняли в Европе Ротшильды.

Результат войны известен — 150 тысяч (!) бессмысленно погибших русских солдат — не считая моряков, потопленные корабли, позор поражения… И, к великому сожалению, это не все жертвы Николая Второго, сюда ещё следует прибавить 4–5 миллионов русских солдат, погибших в результате его бессмысленного решения участвовать в Первой мировой войне, и, наконец, он не справился с революцией 1917 г. — погибло ещё 6–7 миллионов, включая цвет нации. Да, — и плюс расстрел народа в кровавое воскресенье.

Какие эпитеты можно подобрать к этому нерадивому российскому императору?.. — Это на усмотрение читателя.

Однако в современной России президент Ельцин и Патриарх Алексий, этого страшного для России человека, назвали святым… Как понять? Как найти здесь логику? Жалко только его детей, которые из-за него же безвинно пострадали.

И это — герой России… Пример для подражания будущих поколений… Это ему следует молиться и у него просить защиты! Полный абсурд и полная атрофия здравого смысла в разгар развала государства. Так мог поступить с воскресением «образа» Николая II только заклятый враг России или глупец.

К сожалению, продолжая наше исследование, нам придётся ещё многократно наблюдать за руководством страной Николая II и страдать за Россию столь же многократно.

Генерал А. И. Деникин обнаружил в трагедии поражения от японцев даже положительные стороны:

«Горечь поражения, ясное сознание ужасной отсталости вызвали большой подъём среди военной молодёжи и заставили понемногу или переменить направление, или уйти в сторону элемент устаревший и косный… В течение десяти лет русская армия, не достигнув, конечно, далеко идеалов, всё же сделала огромные успехи. Можно сказать с уверенностью, что, не будь тяжёлого маньчжурского урока, Россия была бы раздавлена в первые же месяцы отечественной войны» (Первой мировой),

«Но чистка командного состава шла всё же слишком медленно. Наша мягкотелость («жаль человека», «надо его устроить»), протекционизм, влияния, наконец, слишком ритористически проводимая линия старшинства засорили списки командующего генералитета вредным элементом…»

(А. И. Деникин «Очерки русской смуты»)

В этот же период происходили интересные процессы в еврейском сообществе — важная работа по устранению возникших препятствий из-за «неправильно понятого марксизма», препятствий для консолидации еврейского сообщества. Что случилось? Ленин и Бунд, препираясь внутри своего еврейского сообщества, выступили с резкой критикой еврейских капиталистов в России, — и это угрожало расколом внутри еврейского сообщества.

Фактически это был шантаж — требование поделиться деньгами, — все делали общее дело, но одни — террористы, рисковали жизнями и шли на тяжкие кровавые преступления, а другие — роскошествуют и жадничают поделиться деньгами, дают только на оружие и листовки. Конфликт был серьёзен, и в него вмешались еврейские мудрецы.

«… я нахожу, что обострённая классовая борьба внутри еврейства несовместима с национальною в момент, когда наш народ как целое подвергается нападению и должен защищаться тоже как целое против общего врага…», — объяснял горячим и неразумным марксистам мудрый С. М. Дубнов.

Из мемуаров П. Н. Милюкова — Плеве Куропаткину: «Чтобы остановить революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Война оказалась не маленькой, не победоносной и не антиреволюционной, а наоборот.

Свидетель тех событий, княгиня Лидия Леонидовна Васильчикова — Вяземская, с болью вспоминает: «бесцельность цусимской бойни произвела фатальное впечатление в стране».

Когда стало понятно поражение России в войне и то положение, в которое попал император и правительство, то –

«Пошёл петиционный и резолюционный штурм наряду с революционным. Он застал еврейское общество уже готовым к бою», — вспоминает С. М. Дубнов.

Да это был лучший момент — напасть на неудачников, давить, требовать, пугать.

Террористическая война продолжалась и велась умелой рукой.

«Часть этой руки» — Семён Маркович Дубнов в начале 1917 г. сделал осторожную запись:

«17 марта (1917 г.)… Еврейство в этой революции не выдвигается, не бросается вперёд — тактический шаг, урок 1905…» (Это была осторожность, проявленная до приезда в Россию Ленина и Троцкого).

А теперь глянем, что в нашем умном XXI веке пишет ведущий современный еврейский идеолог, «опровергая» Солженицына, Семён Резник:

«Но у народа России к тому времени накопилось достаточно опыта и здравого смысла, чтобы выставлять свои требования и добиваться их удовлетворения. Отказ признать само наличие этих требований, а тем более — их удовлетворить, и привёл к революционному взрыву»,

«Постулируемая Солженицыным суперреволюционность евреев — это миф…»,

«Так, вот «вопроса русско-еврейских отношений» в проблемах, связанных с российской революцией, объективно не существовало, хотя он существовал в воспалённом мозгу некоторых идеологов крайне правого — черносотенного — лагеря».

Осмелюсь предположить, что Семён Резник, во время своих приездов в Россию из США, является частым гостем Еврейского университета в Москве, который в 2003 г. изменил своё название и стал называться — «Высшая школа имени С. М. Дубнова».

Вопрос не стоит, кому верить — Резнику или уважаемому еврейскому историку Дубнову и многочисленным неопровержимы фактам. Но поражает наглость и самоуверенность, с которой Резник лжёт со страниц своей книги, и восторженное тиражирование этой лжи множеством еврейских СМИ. А «наши» Феликсы Разумовские и Геннадии Костырченки ему поддакивают. На что надеется Резник?

И следует признать — да, надежда у Резника есть. Она рождается из представления о сплошной неграмотности и необразованности нашего населения, относящихся к области знания истории собственной страны (людей с высшим образование это касается в первую очередь). Это лишний раз — показывает какая сейчас, в XXI веке, идёт в России и за Россию информационная идеологическая война. Кому это нужно?..

«Через две недели наступила та революция, о которой мы все страстно мечтали…», — С. М. Дубнов.

Глава 6. Развитие успеха в информационной войне.

«Кровавое воскресенье».

То, что большевистские, советские историки называли «революцией 1905 г.», являлось, на самом деле этапом террористической войны. Тогда еврейским агитаторам удалось толкнуть на борьбу с властью часть населения страны. Как этот толчок в спину на баррикады у них получился — мы сейчас и рассмотрим.

В 1904 году всё сильнее разгоралась идеологическая и информационная борьба за умы российских граждан. Как это происходило, ярко описывает её свидетель, редактор журнала «Кронштадский маяк» Николай Иванович Большаков:

«Теперь в Петербурге появилась пьеса, вызвавшая шумное одобрение еврейской печати, под названием «Чёрные вороны», в которой предается живому осмеянию и поруганию подвижническая деятельность отца Иона (Кронштадтского)…

Я помню, какой гвалт подняла еврейская печать, когда в Малом театре шли «Контрабандисты», пьеса из интимной еврейской жизни, помню те скандалы, которые устраивали дети Израиля во время представления «Контрабандистов».

И печать (демократическая) радостно приветствовала эти скандалы, ибо они были протестом против пьесы, «оскорбляющей религиозные чувства евреев… Кончилось тем, что евреи добились почти повсеместного воспрещения ставить эту, будто бы человеконенавистническую пьесу. Общеизвестное умение евреев затушевать всё, что носит в отношении их обличительный характер…

Помню я, два года назад, возвращаясь из Сибири к северной столице, по всей линии железной дороги эти листки, рисунки, стихи и издевательства над отцом Иоанном Кронштадтским…

Ну, а почему же не одна из современных красных газет, ни одним словом не обмолвится против «Чёрных воронов»? Тут же дело идёт о православном черносотенном священнике, что с ним церемониться! Ведь известно, в каком «почёте» нонче православие у красных газет и их хозяев — евреев…

Началось безудержно-наглое осмеяние православной церкви и ея лучших представителей…

Стыдно Русским людям молчать при виде злобной еврейско-изменческой травли имени пастыря… Чёрные вороны тучами собираются над Россией, и первое, что они силятся расклевать — это святыни и святых…»

По мнению еврейских идеологов того времени — православие было частью существующей народной и государственной идеологии, которую необходимо было ликвидировать, а освободившееся место заполнить красивой ложью о свободе, равенстве и братстве.

Из этого отрывка хорошо видно, каким широким фронтом велась эта ожесточённая атака, идеологическая борьба за умы «масс» в ту пору. Именно она и была определяющей, а беготня с винтовками — только её внешним проявлением. И в этой борьбе за умы простых русских людей самым тяжёлым оружием была марксистская технологическая машина прессы.

Когда на идеологическом фронте всё решилось и определилось, и когда большая часть народа, бездуховного народа, уже внутренне была готова вешать царя и громить православные храмы — тогда уже судьба революции и России была предопределена.

Понятно, что к этому процессу одинаково причастны, как умные и денежные евреи, так и тупой, бездарный царь и, подобные ему, министры и руководители православной церкви. За что все потом и пострадали.

На усилившуюся информационную борьбу обратил внимание и Солженицын:

«Осенью 1904 по всем крупным городам России прокатилась «банкетная компания» с накалёнными и вещательными тостами к свержению «режима». Из-за границы на банкеты тоже поспевали с публичными речами (например Тан-Богораз)…

В эти годы сильно активизировалось петербургское Бюро Защиты евреев, с задачей «бороться против антисемитской литературы и распространять надлежащие сведения о правовом положении евреев…».

Слиозберг признавался, что в этом широко помогали средствами международные еврейские организации.

Кстати, — это была копия «банкетных компаний» проводимых ранее неистовыми революционерами Бланками во Франции, а затем Карлом Марксом в Германии.

Мы все хорошо помним из школьных и университетских учебников как обрабатывались мозги рабочих и молодёжи различными импортными газетами типа «Искра» и листовками от Бунда и Ленина.

Свидетель событий тех лет Виктор Правдин писал:

«Они обрабатывают эту молодёжь, весьма усердно и весьма поспешно, в социал-демократическое стадо по образцам и программам немецких евреев социал-демократов…

Тысячи калужских, рязанских, курских… и проч. самым усердным образом читают теперь Маркса, Энгельса и растолкователя их Каутского под руководством еврейских адвокатов, докторов, журналистов и их русских приспешников, …формируют из них целые полчища защитников еврейских планов, еврейских интересов, а прежде всего они нарочито отучают эту безусую деревенскую молодёжь от идей Отечества. И Отечество, и семья, и община, — всё это, оказывается, очень устарело для наших деревенских революционеров.

Лишь для евреев и свой «Сион», своя религия, и семья, и сплочённая община, — всё это должно оставаться неприкосновенным, а у других народов всё это, по словам еврейских пропагандистов, лишнее и должно быть истреблено. Такой очищенный от всех этих старых исторических наростов, российский экземпляр выставляется евреями как самый лучший материал для основания новой «счастливой» России! Новая Россия приготовляется теперь спешно в еврейских лабораториях».

Меньше пишется о проводимой в это время обработке мозгов крестьян такими неугомонными специалистами по крестьянской агитации как Натансон и Чернов, что привело к так называемому «аграрному террору» и надёжной «порче» крестьян вплоть до 1917 года.

Как это выглядело, писал Меньшиков в «Новом времени» уже после 1905 г. —

«…пугачёвщина 1905–1906 годов не прекратилась вовсе… Крестьяне не ходят, правда, как прежде целыми толпами и с караванами конных подвод, чтобы грабить помещичьи усадьбы и жечь их… Продолжаются самые возмутительные, самые нелепые потравы. Становится невозможным завести огород или плодовый сад, ибо и овощи, и фрукты непременно будут расхищены ещё в завязи. Мало сказать — расхищены, — растения, иногда очень дорогие, выписанные из дальних стран, вырывают с корнем, ломают, рубят… Племенной скот увечится самым иногда самым безжалостным образом. Сельскохозяйственные машины портятся и пр. пр. Чувствуется не отчаяние нищеты, не жадность разбойника, а какое-то сладострастие вандалов, уничтожающих культуру только потому, что она культура».

«Деревенские старики, родившиеся «при господах», ещё хранят оттенок уважения и к чужой собственности, и к чужому культурному труду, но хулиганствующая молодёжь впадает явно в тот опасный психоз, который побуждал варваров разрушать всякую цивилизацию…

На барина-благодетеля чаще всего смотрят, как на дурака, простотой которого пользоваться будто бы сам Бог велел. Жестокие, первобытные нравы вытесняют не только культурных людей из русской деревни, но и тех крестьян, которые ещё не потеряли образ человеческий».

Многим людям правильно увидеть или понять истину мешает внушённая «идиллия» об «идеальности» народа, о его — призрачной «святости» в смысле мудрости. Хотя понятие — «мой народ», вполне может быть для этих многих — «святым».

Чтобы не было иллюзий, необходимо обязательно в средних школах вводить предмет — «Социология», и объяснять это сложное понятие «народ», ибо это самая любимая игрушка для манипуляций, как в смысле слова-понятия, так и в смысле той огромной группы людей, которое оно обозначает.

В середине 90-х годов XX века был виден единственный плюс «перестройки»: печаталось много литературы, от художественной до научной, которую было немыслимо увидеть при марксистах в СССР. В том числе стало возможным прочитать некоторые мемуары представителей интеллигенции и дореволюционной элиты общества, которым удалось выжить после 1917 г.

Историческая ценность этих мемуаров в трагедии этих людей — в том, что они, изгнанные из своей Родины, сидя в далёкой эмиграции среди других народов и без надежды вернуться в Россию — долгими вечерами анализировали произошедшую трагедию. Этот фильм своей жизни до 1917 года они просматривали в своих воспоминаниях тысячи раз в поисках ответов на многие — почему? Поздно и трагично они приходили к пониманию правды, случившегося. И найденные ответы им пользы уже не принесли, но их далеким потомкам в России в XXI веке они могут пригодиться.

Сейчас с этой целью заглянем в мемуары княгини Лидии Леонидовны Васильчиковой, урожденной — Вяземской (опубликованные в 1995 г.).

«Если для горожан, чьё понятие о русских крестьянах сводилось, с одной стороны, к тургеневским идиллиям, с другой — к революционным народническим статьям, если для этих профанов деревенской жизни русский мужик 1918 года оказался сюрпризом, то для нас, деревенских жителей, поведение их было, увы, не новостью»,

«На доброго барина, благодетеля смотрели ещё и не как на дурака, а с подозрением и презрением к его великодушию, объясняя добродетель — попыткой спасти добрым делом свою грешную душу». «Лошади подвергались ужасным мучениям, им вырывали языки, выжигали глаза, и над ними проделывались жестокости, которые я воздержусь описывать» (о 1905 г.),

«Я полагаю, что единственным объяснением такой необычной психологии великорусских крестьян заключалась в том, что они не были наследственными собственниками, а земледелие было общинным».

Это очень интересный вывод бывшего землевладельца и «эксплуататора». Интересно и то, что плачевное положение крестьян продолжилось и при марксистах в колхозном варианте, а от понятия — «не моё» возникли неэффективность труда и повальное воровство. В наше время — идея фермерства потерпела крах, а модифицировать организацию колхозов и совхозов, чтобы организовать труд крестьян с долевым участием не додумались. А воз и нынче там…

Посмотрим на другие выстраданные княгиней истины:

«Я считаю, что основной ошибкой русских культурных классов моего времени в их отношениях с крестьянством было то, что они их считали за таких же людей, какими они были сами, и приписывали им свои собственные чувства и своё мышление. Если в каждом человеке существуют звериные инстинкты, то в культурных классах они пропорциональны человеческим инстинктам.

В наших великорусских крестьянах (малороссы несколько иные, — В.) этот звериный инстинкт преобладал… Если бы крестьяне расценивались именно так и с их детства с этими звериными инстинктами боролись бы, много случившегося бы во время революции можно было избежать»,

«Не оттого громадная крестьянская масса в России стала сплошным звёрьём, что аграрная реформа не была закончена, …а потому, что, гонясь за её умственными достижениями, недостаточное внимание обращалось на развитие её моральных устоев», в этом по мнению княгини — «лежит громадная и, потому единственная, на мой взгляд, вина русского дворянского интеллигентного класса».

Да, это важный вывод — господствующие классы в России считали, что — чтобы косить и пасти коров — для этого образования не надо. В результате — пришли другие «умники» и привнесли своё марксистское представление о разрушении, справедливости и «свободе»… «Образованные» крестьяне ничего не получили, и даже наоборот, — зато учителя захватили власть в России.

Взглянем на другие ценные выводы княгини Васильчиковой-Вяземской.

«Между тем никто из моих знакомых денег за границу (в 1905 г.) не перевёл не только потому, что это считалось не патриотично, но потому, что …паники не было. В нашей Тамбовской губернии один еврейский банкир Поляков… своё имение продал и переехал жить за границу»,

«В 1905 году все думали, что смута явилась следствием неудачной компании. Теперь мы умнее и знаем, что она была подготовлена интернациональной организацией и оказалась генеральной репетицией того, что случилось в 1917 году. Директивы были ясные и определённые, силки расставлены умелой опытной рукой, и если революция (1905 г.) сорвалась, то это не было виной организовавшей её интернациональной шайки».

А это — признание своей тогдашней близорукости и необразованности в некоторых важных общественных науках, — в первую очередь, истории. Банкир Поляков, конечно, прекрасно знал, что планируется, поэтому на всякий случай заблаговременно всё продумал, чтобы ничего не терять.

Необходимо отметить и одну «общую» истину — благополучие, праздность и наслаждение своим положением и происхождением способствовали тому, что правящая национальная элита в тот период недооценила применённую против неё и их народа марксистскую технологию.

Теперь от философии истории перейдём к самой истории и подведём итог всему вышеизложенному — началу массовых беспорядков в исторической картине под названием — «Кровавое воскресенье».

Итак, как все мы знаем — всё началось с мирной демонстрации под предводительством попа Гапона 9 января 1905 года.

Пинхус (Пётр) Рутенберг — организатор еврейских боевых дружин в Петербурге, друг и вдохновитель священника Гапона, он же и его убийца по заданию милой партии эсеров написал хвастливые мемуары под названием — «Убийство Гапона».

Ранее мы видели мучительные и бесплодные попытки еврейских лидеров войти в среду русских рабочих. Но эти попытки продолжались с завидным упорством.

«И даже перед самым 9 января на «экстренном собрании рабочих 27-го декабря (1904 г.) рабочими был выгнан из залы еврей, пытавшийся произнести агитационную речь политического характера и разбросать прокламации, и были задержаны три еврейки, агитировавшие на политической почве», — цитирует в своём исследовании Солженицын отрывок из доклада директора департамента полиции Лопухина.

Не везде, конечно, так фатально получалось, в других местах рабочие уши развешивали с любопытством и впитывали, открыв рты, мудрость марксизма. На этот раз, надежд на успех было больше — народ смотрел косо на императора и правительство из-за тысячи бессмысленно убитых сыновей.

Аркадий Коц подсуетился, и в 1902 году перевёл на русский язык «Интернационал», на случай удачи.

Но трудно было с этими «тупыми» рабочими, поэтому костёр пришлось разводить самим —

ещё до кровавых событий на Дворцовой площади. «9 января, ещё до всякой стрельбы войск, единственной сооружавшейся в тот день баррикадой (4 линия Васильевского острова), с разрушением телеграфной и телефонной линий, затем и нападением на полицейский участок, руководил молодой Семён Рехтзаммер (сын управляющего акционерным обществом товарных складов и хлебных элеваторов)».

Личность Рехтзаммера — очередной пример, опровергающий лживое утверждение Эдварда Радзинского о том, что евреи приняли активное участие в государственном перевороте в России по причине нищеты и бедности.

Из воспоминаний еврейского историка Дименштейна («1905») — Бунд подготовил и выпустил большим тиражом провокационное воззвание: «Революция началась. Она загорелась в столице, она прокатилась пожаром по всей стране… Вооружайтесь! Нападайте на оружейные магазины и разберите всё оружие… Обратите все улицы в сплошное поле битвы!» Вот он — чистый марксизм, терроризм.

Ещё один еврейский исследователь Н. Бухбиндер («9 января и еврейское рабочее движение») писал:

«В стачках почти повсеместно участвовали одни еврейские рабочие… В целом ряде городов при попытках остановить заводы и фабрики русские рабочие оказывали сильное сопротивление».

Это перед государственным переворотом 1917 с русскими рабочими поработали более основательно, и они вели себя по-другому. Хотя и до 1905 г. Бунд организовывал «освободительное движение» масс очень старательно —

«Чтобы обеспечить эту массовость, отряды Бунда стали обходить мастерские, заводы и фабрики и даже семьи рабочих, призывая прекратить работы, насильственно выпуская пар из котлов, снимая приводные ремни; хозяевам производств грозили, местами стреляли в них, в Витебске плеснули в хозяина серной кислотой. Это было «не стихийное выступление масс», — отмечает Солженицын.

То есть эту славную «революцию» в России еврейские организации насильственно притягивали за уши. Вернее — они сами её осуществляли, как мы в этом уже убедились. И это ещё раз показывает в своей книге Дименштейн, рассказывая о роли вооружённых отрядов самообороны в революции, которые мы уже встречали в гомельских событиях 1903 года:

«Самооборона… обычно была тесно связана с боевыми отрядами партийных организаций… Можно сказать, что вся черта еврейской оседлости была покрыта целой сетью вооружённой самообороны, которая сыграла большую роль своими боевыми действиями… Против неё могло выступать только организованное войско». Этими еврейскими отрядами «самообороны» в западных и южных губерниях России было подавлено, запугано всё местное население

Из свидетельства Дименштейна следует — что на территории России действовали не отряды самообороны, а агрессивное еврейское войско, представленное многочисленными террористическими отрядами в крупных городах России, которому, соответственно, противостоять могли только правительственные войска.

Вот оно — лицо «восставшего революционного народа» в России, а не то — которое изображено в миллионах учебниках в СССР и современной России.

Главные события по замыслу террористов должны были произойти в логове врага — в столице России. Итак, 9 января 1905 год, Петербург.

Большинство рабочих было выходцами из крестьян. Что такое революция, и тем более — французская, — они точно не знали. Условия работы на промышленных предприятиях того времени были тяжёлые, как и на всех промышленных предприятиях в Европе в то время. И им тоже было не легко. И как в XXI веке — рабочие современных заводов и служащие современных частных фирм в России — они хотели за свой труд получать больше денег.

Единственное отличие тех рабочих от современных — они были, как и все крестьяне, людьми очень верующими, православными. И такие совсем неглупые еврейские лидеры, как Дубнов, Натансон и др., которые с 1870 года безуспешно всеми методами пытались поднять против властей народ, прекрасно понимали, что этот народ сам добровольно против властей, например, за Пинхусом Рутенбергом не пойдёт, а вот за каким-либо батюшкой — может быть, пойдёт.

Действительно, одно дело, когда во главе демонстрации рабочих по Невскому проспекту идёт «интеллигент» Пинхус Рутенберг, и совсем другое — русский поп с крестом… Разница громадная. А ведь важна не слава, а результат, цель.

Многими исследователями была замечена интимная глубокая связь христианских священников, особенно больших христианских иерархов (не только православных) с еврейским сообществом.

И ответ здесь один — общая на двоих Библия. И этот ответ многогранен, даёт много объяснений.

Поэтому Пинхусу Рутенбергу было не сложно найти себе «друга» в рясе — Гапона, который согласился участвовать в авантюре-провокации, пока Семён Рехтзаммер с еврейскими рабочими отрядом будет строить рядом баррикады из телеграфных столбов.

Глядишь, к этому «шоу» присоединяться по пути шествия кучи праздно-гуляющих (воскресенье) городских зевак, создадут массовость — народность восстания. Всё красиво, логично.

А рабочие, послушав нехитрую речь священника Гапона, ряса которого была для них авторитетом, не увидели ничего плохого в том, чтобы, стоя на коленях на Дворцовой площади перед батюшкой-царём, попросить у него улучшения условий труда и оплаты.

Хотя и не по прямому адресу обращение, но по простоте своей душевной и скудности ума они воспринимали батюшку-царя как положено — как сердечного отца и заботливого пастыря всего народа, наместника Бога над народами в России. Рабочие в воскресенье собрались — и началось, пошли.

Этот обманутый народ абсолютно не знал своего царя и не знал — на что он способен. Они даже не задумались, что только что этот царь бессмысленно погубил на Дальнем Востоке 200 тысяч (!) своего народа, русских.

«Недооценили» умственныё способности императора Николая II и его советчиков — и организаторы этой авантюры. Они не ожидали, что он так легко попадётся на провокацию, полностью вляпается — в упор расстреляет демонстрацию народа с православными хоругвями. Такого подарка они не ожидали…

Даже, если все в Зимнем дворце и в Гатчине знали истинную подоплёку происходящего, то, разве не было других вариантов выхода из этой ситуации? — Огромное количество.

Некоторые исследователи отмечают, что царь не виноват, что его в этот момент его в Зимнем дворце не было, он был в загородной резиденции, а виноват генерал Д.Ф.Трепов. Но невозможно поверить, что такое решение — как расстрел мирной толпы у Зимнего дворца(!) было принято без его участия. Не каждый же день расстреливают толпы народа в столице России на Дворцовой площади!

Николай Второй, зная о происходящем, «на всякий случай» решил смотреть на события из крепости, сооружённой его отцом в Гатчине. В первую очередь, из-за «святого» Николая II погибло около 300 безоружных человек, его подданных, на Дворцовой площади.

И возмущённый народ (что и требовалось — а новость разнесли быстро) вступился за невинно убитых православных, и выразил это забастовками, стачками, баррикадами. Начался качественно иной этап террористической войны.

Рассматривая эти события и им подобные — всегда встаёт не простой вопрос: чья вина перевешивает — хитрого умного агрессора или печальной тупости своих… Если совсем просто взглянуть на ситуацию — так ведь русский царь, русские офицеры и солдаты расстреляли русских рабочих, а не евреи…

Этот и ему подобные моменты истории профессионально используют современные специалисты информационной войны. Семён Резник:

«С одной стороны, в его эпопее явственно виден «патриотический» соблазн отвести историческую вину от России, возложив её на евреев. С другой стороны, Солженицын понимает, что такое «объяснение» как раз менее всего патриотично: оно делает русский народ неполноценным, ибо не может полноценный народ позволить кучке зловредных иноплеменников (евреев) распоряжаться своей судьбой».

Здесь мы видим коварную профессиональную игру по Фрейду — на «эго»: гордости и самолюбии.

Любимые трюки этих специалистов — «народ не может быть неполноценным», «глас народа — глас Бога», «это же великий русский народ — он не может ошибаться» и т. п.

Выделим события в России XX века:

1. Поражение в войне с Японией.

2. Террористическая война 1901–5 гг.

3. Поражение в Первой мировой войне.

4. Кошмар 1917 г.

5. Кошмар 30-х годов.

6. Победная война над немецким фашизмом.

7. Поражение в Афганистане.

8. Поражение в «Холодной войне».

9. «Впечатляющие» результаты перестройки и чеченская война.

Из всего перечисленного в плюс, в гордость и «полноценность» можно отнести только одно событие — великую победу в 1945 г. Счёт поражений и побед — 8:1. Ни в одном веке такого не было. Есть доказательства против?

Может стоит, хотя бы на некоторое время, убрать самоласкающий бред о собственной «великости» и посмотреть критически и правдиво на себя и на окружающий мир?

Может в XXI веке стоит изменить тенденцию? Смотрите, что происходит сейчас. Еврейский мировой олигарх Сорос крушит финансовые системы различных стран и целых регионов и, при этом, искренне утверждает, что он не виноват в трагедии миллионов людей; просто их правительства составляют дураки, не умеющие справиться с возникшими проблемами…

Вернёмся к нашей невесёлой истории начала XX века. Интересно сложилась судьба помощника Рутенберга — священника Гапона. Солдаты, естественно, в священника не стреляли — и он остался жив.

«Его завербовала царская охранка» — такова версия параллельного прочтения еврейской стороны. Начальник московской полиции С.В.Зубатов, по примеру Бисмарка, пытался контролировать протестное рабочее движение и, с этой целью, сам создавал рабочие организации.

Но история с Гапоном была намного проще. Гапон, ввязавшись в эту авантюру с евреями, Рутенбергом, вероятнее всего, рассчитывал на славу перед паствой и своим начальством, или — на деньги для ремонта храма. Но едва ли он предполагал, что сотни людей, которые ему поверили, подвергнутся смертельной опасности.

Арестованный после случившегося кошмара, Гапон рассказал в полиции всю правду. Гапон — кающийся перед властью, но остающийся авторитетом в рабочей среде, да ещё с ореолом «мученика» — террористам был не нужен, и даже вреден. Поэтому он был убит (повешен) по их приговору. Исполнителем приговора стал всё тот же вербовщик-«друг» священника Пинхус Рутенберг.

Сделав своё «героическое» дело, Рутенберг благополучно покинул Россию — поехал греться на солнышке в Палестину, где, став миссионером-сионистом, занялся, на благо своей новой родины, мирным трудом — электрификацией всей Палестины, стал там миллионером и умер в богатстве и почёте.

Но миллионы его соотечественников продолжали его дело в России. Более того, в 1905 году наметилась интересная тенденция — некоторые «активные» еврейские деятели, бежавшие ранее из России, стали в неё возвращаться, когда волнения в России приобрели массовый характер.

«В 1905 году, когда он (Витте), заключил в Портсмуте мир с Японией, встретился с президентом США Теодором Рузвельтом, тот передал ему письмо для Николая Второго, в котором указывал на неверное толкование российской стороной одного из пунктов торгового соглашения 1832 года.

Соглашение предусматривало доступ в каждую из стран бизнесменов из другой страны. Ограничение могли касаться лишь лиц, о которых имеются данные, что их приезд может нанести стране материальный или иной ущерб. Но российская сторона исключение превратила в правило, чтобы не впускать в Россию американских евреев! ..

Вернувшись в Россию, Витте передал письмо американского президента царю, а тот — министру внутренних дел Булыгину. Но с мёртвой точки дело не сдвинулось… Позднее, уже при Столыпине, комиссия пришла к положительному решению, но этому решению «не было дано никакого хода»: американских евреев продолжали дискриминировать. То же продолжалось и после убийства Столыпина, когда правительство возглавил министр финансов В.Н.Коковцов…», — из этой просветительской информации Резника видно, что российское правительство умудрилось «дискриминировать» не только своих — российских евреев, но и американских евреев…

А на самом деле российское правительство, обнаружив новую тенденцию, пыталось как-то её приостановить, что и объясняет в своём исследовании Солженицын:

«Этот протест (Рузвельта) — с одной стороны, конечно, принципиальный — на практике касался, в основном, уже заметного числа российских евреев, от эмиграции получивших американское гражданство. Они снова возвращались в Россию, — часто и для революционной работы, но уже как купцы, которые не должны испытывать теперь ограничений в деятельности и местности. Этой мине предстояло взорваться несколькими годами позже»,

«Например, Исаак Гурвич, эмигрировавший в 1889, и затем в США — активный левый марксист, один из создателей американской социал-демократической партии, — в 1905 вернулся в Россию и был избран выборщиком Государственной Думы».

Итак, на помощь террористам поспешили их друзья из других стран. Что из этого всего получилось — мы рассмотрим в следующей главе.

Глава 7. Разгар кровопролития

«Пошёл петиционный и резолюционный штурм наряду с революционным», — в этой знаменитой фразе С. М. Дубнова следует обратить внимание на последнее качество штурма — «революционный».

Это ни что иное — как огромное усиление уличного террора, проявившегося в серии убийств современными сикириями высокопоставленных представителей российской власти. После ареста Гершуни его террористическую организацию возглавил не менее знаменитый кровавый еврейский террорист — Азеф, который мастерски играл в «кошки — мышки» с полицией.

Нужно, конечно, вспомнить знаменитого убийцу маньяка-романтика Савинкова, которого в начале XXI века благодаря известному фильму сделали единственным террористом в России этого периода. Н. Сванидзе в своих телепередачах показывает милого и умного Азефа, как графа Монте Кристо, легко расправившегося с тупыми российскими полицейскими и затем умершего своей смертью то ли на пляжах Турции, то ли Италии. А еврейский режиссер М. Левитин сегодня, в XXI веке, поставил в Москве спектакль в честь этого национального героя — кровавого террориста.

В своём исследовании Солженицын обращает внимание на «талантливых» личностей, которые в то время не просто убивали, а подходили к этому «творчески», «красиво».

«Ещё один из вожаков анархистов, И.Гроссман (он же под маской Рощин), с глубоким уважением вспоминает белостокского Арона Елина: «знаменитый террорист», но не просто «красных дел мастер», «никогда не впадает в «механический боевизм». Упоминаются и другие «красные мастера» — Яков Новомирский, Александр Ге, Лев Чёрный, В. Гордин.

Похоже, под впечатлением от такого количества пролитой крови террористы избрали для своего флага красный цвет.

За 1901–1906 годы террористами было убито 768 представителей власти, среди которых были чиновники самого высокого уровня — убиты великий князь Сергей Александрович, великий князь Владимир Александрович, граф Шувалов (московский градоначальник), генерал Мин, министр Плеве, министр Булыгин и много других. Хотя Петербург в это время называли террористической столицей Европы, но покушения на жизнь чиновников происходили во многих городах России, даже в Финляндии «фин» О.Шауман стрелял в генерал-губернатора Финляндии Бобрикова.

Со стороны еврейского сообщества при невыясненных обстоятельствах погиб в столице только основатель и лидер партии кадетов Герценштейн Михаил Яковлевич (1859–1906).

Вот как в разгар этой войны на убийства террористов восторженно реагировал «выдающийся интеллигент» — именем которого назван современный университет в Москве — С. М. Дубнов: «Убит Плеве!» Я прочёл телеграмму. Да, действительно, Плеве взорван бомбой по дороге к царю с очередным докладом! И эта крепость взята». — Есть… кто там следующий… И это кричал не какой-либо кровавый палач тип Азеф или Гершуни, а настоящий еврейский интеллигент из обеспеченной семьи.

Уверенно можно сказать, что по числу совершённых убийств российских государственных служащих и покушений на них — нет подобных примеров в истории человечества. Стоит отметить, что ряд видных террористов этого периода, например как — М.Трилиссер или Розалия Залкинд затем стали затем знаменитыми большевиками, выдающимися «деятелями» новой советской власти.

Стоит отметить героизм определённого характера у еврейских террористов, их самопожертвование, их неистовое демоническое стремление к убийствам российских чиновников и к разрушению Российского государства. Над этим явлением не раз задумывался Максим Горький:

«Между тучами и морем гордо реет Буревестник, чёрной молнии подобный…

Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике…

Вот, он носится как демон, — гордый, чёрный демон бури…»

Тогда ещё М. Горький восхищался эти чёрными демонами смерти и разрушения; он только тогда понял, прозрел и ужаснулся — когда увидел, что произошло, когда эти чёрные демоны захватили власть над Россией в 1917 г. — тогда Горький в ужасе покинул Россию залитую кровью. А в этот период этот русский балбес и заблудший романтик, кстати, — искренне желавший бедным слоям российского общества добра и улучшения жизни, восторгался черными демонами, и критиковал «толстых жирных пингвинов»: русских буржуа, дворянство, зажравшееся чиновничество, самовлюбленных думцев и многочисленных умно рассуждающих интеллигентов, которые все вместе в результате своей беспечности и бездействия и проиграли свою Родину — Россию.

Сделаем небольшую паузу, я хочу обратить внимание на один примечательный факт проявившийся в 2005 году — после научных публикаций Платонова и Солженицына 2001 г. и 2003 г. стало понятно, что история в современных российских учебниках, и тем более в советских сильно сфальсифицирована, отрывочна и избирательна, а настоящая — правдивая история России очень опасна для современных демократических и либеральных идеологов, как и для идеологов-коммунистов.

Неуклюжая американо-израильская попытка «ответить» в лице гражданина этих государств Шимона Резника А.И.Солженицыну явно провалилась. И что тогда? Что дальше? Ведь так оставлять нельзя, — надо же как-то историческую правду покрыть ложью, ведь надо как-то опять замарать мозги россиян?

И дальше — некие «загадочные» силы взяли некоего примитивного автора дешёвых фантастических рассказов А.Бушкова и сделали из него модного, популярного историка. И этот «гениальный» А.Бушков один написал только за 2005 г. несколько книг по истории России и издал их на «загадочные» деньги стотысячными (!) тиражами. Когда летом 2005 г. я посетил в Москве Государственную Думу, некогда уважаемый мною народный депутат ректор престижного университета по фамилии Ю.П.Савельев с восторгом спросил меня: «А вы читали книги А.Бушкова посвящённые русской истории? — Потрясающе!».

На всякий случай я купил все книги А.Бушкова — и в самом деле был потрясён новым изобретением.

Поскольку читатель на этом этапе чтения моей книги и изучения истории России уже сам хорошо во многом разбирается, то я сейчас процитирую несколько отрывков из книги А.Бушкова «Сталин. Красный монарх» (2005 г.), и читатель сам убедиться какое огромное значение имеет ложь в виде казалось бы незначительных недомолвок, полуправды, — А. Бушков:

«Стоит ли удивляться, что в 1905 г. русские интеллигенты отправляли телеграммы японскому императору, поздравляя его с победой над Россией? Логика проста: чем хуже для России, тем лучше для грядущей революции…»,

«Поначалу никто не думал о пистолетах, динамите и кинжалах. Теоретики из организации «Народная воля» решили добиться крушения ненавистного царизма, просвещая и агитируя крестьянство… Вот характерное признание в мемуарах одного из них (фамилия и национальность не имеют в данном случае никакого значения, поскольку речь идёт о типичнейшей фигуре — А. Бушкова):

«Народа я не знал, так как родился в городе, деревни почти не видел, да, кроме того, я был чужим этому народу по крови. Русскую историю я тоже плохо знал. Признаюсь, не любил я её»… Эту проблему наш революционер разрешил очень просто: завалил свой стол трудами русских историков, пару месяцев их усиленно штудировал… — и кинулся агитировать народ. То, что он был евреем, никакой роли не играет». А. Бушков:

«Гремят выстрелы и рвутся бомбы. Эсеры тут оказываются впереди — настолько, что все другие партии плетутся далеко позади. Печальный список велик: министры внутренних дел Сипягин и Плеве, великий князь Сергей Александрович… А кроме них — 33 губернатора, генерал-губернатора и вице-губернатора, 16 градоначальников…

И повсюду, и каждодневно русская интеллигенция с поразительной быстротой выступала в защиту бомбистов и прочих революционных убийц…

В Сибири, в Томске, боевики (совершенно неважно, какой партии — в скобках А. Бушкова) начали палить из револьверов по крестному ходу… Только за первые шесть месяцев 1906 г. революционерами всех мастей убито 499 человек, но Дума, к совершеннейшему недоумению иностранных журналистов, пытается протащить закон об амнистии за любые преступления, если только они имели политический характер!».

Как видим, если пойти почти по следам А. И.Солженицына и сказать почти правду, но при этом не указать национальность загадочных «интеллигентов», «теоретиков», «депутатов», эсеров и боевиков, то как бы «автоматически», само собой читатель понимает, что это всё странные, глупые и кровожадные русские — убивающие своих госслужащих, расстреливающие крестный ход своих православных, радующиеся позорному поражению русской армии и гибели сотен тысяч русских солдат и посылающие восторженные поздравления японцам, а русская интеллигенция «повсюду» защищала убийц-террористов и т. п. И когда у российского читателя, да и у любого иностранного, голова уже идёт кругом от непонятностей, и в голове полный сумбур и неразбериха, тогда Бушков ему категорически объясняет:

«Особо подчеркну, что варианты «кучки» большевиков, равно как и «кучки» жидомасонов в качестве объяснения не годятся», «Вся беда, по-моему, в пресловутой «черте оседлости». Будь у евреев возможность жить не в гетто, без всяких «процентных норм», наверняка не было бы и такого количества революционно настроенной молодёжи. Нытье некоторых, что в этом случае евреи-де «захватили», «погубили» и «заполонили» Святую Русь, на самом деле — не более чем комплекс неполноценности». Как евреи жили в «русском гетто» мы уже видели в описаниях еврейского историка С.М.Дубнова, труды и ежедневные исторические хроники которого А. Бушков не удосужился изучить.

Вот для таких выводов и пишутся очень быстро книги, которые издаются огромными тиражами загадочными богатыми спонсорами, фамилии и названия организаций которых не имеют значения…

Неужели выполнить заказ по лживому изображению истории России даже писателю фантасту стоит того — чтобы опозорить свою фамилию перед специалистами и читателями, доверие которых А.Бушков предварительно в предисловии пытается заранее получить таким неприятным примитивным способом: «Что поделать, читателя я привык уважать».

Вернёмся в 1905 г. к истории России. Российским властям немного повезло — специалист по смертоносным бомбам и их изготовитель Максимилиан Швейцер, случайно подорвался на своём детище в 1905 г. До сих пор (2005 г.!) в Санкт-Петербурге на Васильевском острове на одной из улиц во славу того кровавого терроризма гордо красуется табличка: «В этом доме в 1905 г. была динамитная мастерская».

В разгар этой борьбы еврейские интеллигенты (С. М. Дубнов и его друзья) не сидели сложа руки — в начале 1905 года от лица еврейского сообщества Г.А.Ландау выдвинул «Заявление еврейских граждан» к российским властям с требованием равноправия, которое выглядело ультиматумом или условием прекращения террористической войны. Интересно проследить далее «эволюцию» этого требования.

На втором этапе в Вильно была создана организация — «Лига борьбы за равноправие евреев», которая потребовала от российского правительства предоставления автономии еврейской общине, учитывающей право использования еврейского языка, право обучения в национальной школе и т.д.

Примечательно, что подобной «национальной автономии» в то время не было у евреев ни в их любимой Англии, ни в любимой Америке.

«Формально международное еврейство требовало достижения равноправия своими единоверцами в России. По сути же целью было разрушение альтернативной православной государственности и распространения иудейско-материалистической системы и на Россию» — объяснял М. Назаров.

И дальнейший «прогресс» подтвердил истину его слов. А дальше — больше, третий этап. В марте 1905 года Бюро Защиты евреев созвало в Вильно организационный съезд «Союза для достижения полноправия еврейского народа в России».

«Полноправие» — это уже было больше «равноправия», и оставалось только догадываться, что это должно было обозначать. Но лидеры еврейской общины и на этом не остановились, — они решили подключить дополнительный потенциал в этой войне — подбросить дополнительных «дров».

С этой целью (на четвёртом этапе) была предпринята коварная попытка, выделить и противопоставить российскому правительству другие нации. Вот как об этом пишет Семён Маркович Дубнов (1905 г.):

«Политическая работа усилилась. Вместе с Левиным и Б.Гольбергом я организовал отдел Союза полноправия в Вильне. Была сделана попытка создать параллельно Союз четырех народностей — поляков, евреев, белорусов и литовцев — на почве краевой автономии и культурного самоопределения».

Как видим, — евреи разжигали местный и национальный сепаратизм, стремясь противопоставить власти нерусские народности и развалить государство. Но, «из этой затеи ничего не вышло», с досадой отмечает Семён Маркович, народы не поддались на провокацию. Как обычно поляки всё испортили — они, имея хороший опыт, по-прежнему относились к евреям с недоверием, настороженно.

Кроме того, еврейские лидеры пытались сплотить народы в черте оседлости, а там отношения складывались несколько веков, мягко говоря, не гладко. Княгиня Л.Л.Васильчикова (Вяземская) размышляет:

«Я часто удивлялась, почему в школах черты оседлости дети различных национальностей (русские, поляки, литовцы, немцы) держатся вместе, но не общаются с еврейскими детьми. Прожив очень недолгое время в крае, я убедилась, что причина лежала в расовых особенностях еврейских детей, проявляемых в самом раннем возрасте… Для еврейских детей, даже когда они ещё в младенческом возрасте, деньги представляют главный интерес в жизни», «Национальный вопрос на окраинах в описываемые мною годы стоял очень остро».

Можно заметить, что Ленин в 1917 г. со своей идеей «самоопределения наций» не был оригинален, он просто её скопировал у Дубнова. Зато когда Ленин и Бронштейн взялись за её осуществление через 12 лет — эта бомба сработала.

И, наконец, -пятый этап. Евреи были радикально настроены, думали, что события в России пошли полностью по сценарию французских революций, и не считались уже с императором. Поэтому Моисей Гольдштейн по свидетельству С.М.Дубнова в это время и кричал: «Мы не примем равноправия из окровавленных рук самодержавия, мы возьмём его из свободного всероссийского парламента!»

Что ж — одурачить избирателей с помощью прессы и митингов было вполне возможно.

И это ещё не всё… Как отмечает в своём исследовании, в книге «Над бездной» (2001 г.), профессор из Санкт-Петербурга И. Я.Фроянов — в 1905 г. во время подписания Портсмутского мира в Америке между Россией и Японией С. Ю. Витте дважды посетила группа влиятельных американских евреев-банкиров.

На встрече с Витте был и еврейский банкир Яков Шифф, финансировавший японцев против России, а затем террористов в России, который сказал Витте –

«Если царь не может дать своему народу свободу, в таком случае революция воздвигнет республику, при помощи которой права будут получены».

«Конечно, — ответил Витте, — это может статься, но не раньше, чем через сто лет, а до той поры будут царствовать Романовы». Ошибся Витте почти на сто лет.

Это выражение — «революция воздвигнет» — ничто иное, как угроза силового захвата власти, которая уже осуществлялась. Это шестой этап.

«Вильно ещё была в руках красных. Армией бундистов командовал молодой энтузиаст из иешиботников Девенишский (Вайтер)», — описывает в своих мемуарах события октября 1905 г. Дубнов.

(Кстати, — вот кто ввёл в России красный флаг и — вот когда родилась Красная Армия — её основателями были иешиботники, «красных дел мастера»…).

Но необходимо было захватывать власть не только в «штабе» еврейского сообщества — в Вильно, но и в других российских городах, в первую очередь — в столицах.

И уже 13 октября 1905 года Нахамкес, Бронштейн, Гоц и Парвус организовали и возглавили в Петербурге «Совет рабочих депутатов» — якобы альтернативный центр власти.

После этой неудачной попытки захвата власти в России Парвус бежал из России, заработал миллионы на поставках оружия турецким «революционерам», и, как почётный миллионер, финансировал деньгами немецкого государства октябрьский переворот в1917 году.

Бронштейн — Троцкий был арестован 3 декабря 1905 г., бежал по дороге в ссылку в г. Берёзове, перебрался в США и вернулся в Россию в 1917 г., чтобы помочь Ленину осуществить государственный переворот; Гоц Абрам Рафаилович (1882–1940 гг.), получил 8 лет каторги за терроризм. После государственного переворота в России 1917 г. он отчаянно боролся с Лениным за власть над Россией; члены его подпольной организации убили Урицкого и пытались убить Ленина летом 1918 г. Этих еврейских интеллигентов-террористов мы ещё встретим в нашем исследовании истории России.

Некоторые дотошные эрудиты возражают, пытаясь найти русского среди этих личностей, что бывший помощник присяжного поверенного Георгий Нахамкес (1877–1918 гг.) — это не еврей Нахамкес, а русский Хрусталёв, он же — Носарев (Носарь) и он же Стеклов. Специально для них объяснение этой загадочной личности с четырьмя фамилиями имеется в современной еврейской газете «АМИ» (Народ мой) № 8 сентябрь 2004 г. В ней утверждается, что первый редактор газеты «Известий» еврей Юрий Нахамкес трижды крестился, чтобы поменять фамилию Нахамкес на русскую, — и каждый раз брал новую фамилию, чистую. Это немаловажно — так как этот авантюрист сыграет ещё важную роль в 1917 г.

Итак, в Петербурге всё понятно, а что в Москве? И в Москве всё в порядке — там те же «тёмные» силы под руководством Зиновия Доссера, В.Л.Шанцера (он же — Марат), Мартына Мандельштама (он же — Лядов) и Льва Кафенгаузена пытались захватить власть в городе. Атмосфера в Москве, как писал тогда Виктор Правдин, этому благоприятствовала:

«У нас перед глазами есть поразительный факт: когда генерал Долгоруков наводнил Москву евреями, то тяжелоумы и толстосумы московские не успели буквально оглянуться, как вся Москва, которая доселе считалась опытной в торгово-промышленных делах, очутилась в еврейских руках:

русские портные и белошвейные заведения моментально исчезли со всех улиц, всюду как грибы после тёплого дождя появились «ссуды», подмосковное село Богородское сделалось маленьким Бердиевым, газетные объявления запестрели распродажами Билефельдских товаров с уступкой 40%, глухие переулки закишели домами терпимости и т. д. и т. п…».

Все еврейские организации, несмотря на различные названия, — действовали в тесной взаимосвязи. Например, российские сионисты, которые ставили официально перед собой задачу организации собственного государства в Палестине, решили не скрывать, что они работают над решением и других задач и в 1906 году на своём всероссийском съезде в Гельсингфорсе приняли решение — «…не только повернуться лицом к повседневным нуждам и требованиям русского еврейства, но и вложиться вплотную в его политическую и общественную борьбу», и съезд «санкционирует присоединение сионистов к Освободительному Движению».

Это обозначало официальное присоединение к террористической войне против российского правительства. Опираясь на воспоминания того же С. Дименштейна, Солженицын пишет:

«В разгар революции присоединились и сионистские партии разных оттенков: в отрядах самообороны «особенно активно участвовал Поалей-Цион», были и «вооружённые отряды СС (сионистов-социалистов)», также и СЕРП «организовал боевые отряды». Таким образом, «в боевые революционные моменты эти социалисты из сионистов всех толков были вместе с нами», — сообщает С. Дименштейн, в будущем видный большевик».

На этом примере мы ещё раз убеждаемся, что многочисленность еврейских партий и организаций не должна отвлекать внимание и вводить в заблуждение исследователя — всех их следует рассматривать в рамках единого еврейского движения против российской власти.

Тем, у кого ещё остались сомнения, и тем, кто не разглядел лицо «революционного народа», можно указать и на другие исторические факты — на события в Вильне и Житомире.

«В Вильне на митинге, собранном с разрешения губернатора, «стали стрелять в стоявший там колоссальный царский портрет, а некоторые стали его дырявить ударами стульев», через час на улице уже стреляли и в самого живого губернатора…», — сообщает Солженицын.

В Житомире (С) — «Правительственный Вестник» сообщает как факт: за две недели до погрома «толпа… до 300 человек собралась за городом… где начались упражнения в стрельбе из револьверов… в портрет Государя Императора». После того в самом городе было несколько драк между евреями и христианами, зачинщиками которых, по утверждению «Правительственного Вестника», чаще оказывались евреи.

Дименштейн эти события описывает так: «Это был не погром, а бой с войсками контрреволюции» — то есть христиане не нападали, а нападали евреи.

Как выглядела контрреволюция показывает Солженицын — «На помощь житомирской самообороне выехал из ближайшего местечка вооружённый отряд еврейских юношей и по пути в местечке Троянове «был остановлен украинскими крестьянами».

Как провода в одном кабеле, несмотря на свою разноцветность, бегут вместе в одну сторону, так и еврейское движение в России, несмотря на различные названия организаций — все они выполняли одну общую задачу, и их необходимо рассматривать как единое целое — еврейское сообщество, включая и так называемых «большевиков». Правомерность этого утверждения доказали события 1917 года — когда после свержения российского правительства в новое правительство Ленина-Бронштейна(Троцкого) вошли представители различных еврейских организаций, причём не только российских, и все они дружно осваивали Россию вплоть до смерти Ленина и выхода на политическую арену Сталина.

Бурные события 1905 г. сильно отличались от событий 1917 г. реакцией населения (народа) на попытку свергнуть власть. Эту реакцию российского населения на попытку еврейских террористических организаций свергнуть власть в стране по марксистской технологии мы рассмотрим в отдельной главе.

Глава 8. Антиреволюционные народные погромы 1905 г.

Реакция народных «масс» на агитацию и принуждение участвовать в беспорядках против существующей власти неожиданно вылилась в патриотический антиреволюционный взрыв — в короткий период вспыхнуло более 600 (!) (шестьсот!) погромов евреев в различных населённых пунктах России, самые продолжительные и с многочисленными жертвами события произошли в Одессе и в Киеве.

Об этих событиях Россия узнала через 97 лет только благодаря трудам Солженицына —

«По обоим погромам имеются подробные отчёты сенаторских ревизий — высший класс достоверности расследования, применявшийся в имперской России» — Сенат был авторитетнейшим и независимым юридическим учреждением. По киевскому погрому — отчёт комиссии под руководством сенатора Турау. По одесскому же погрому мы имеем аналогичный и детальный отчёт о ревизии сенатора Кузминского.

Итак, познакомимся с событиями 1905 года в Одессе — Солженицын цитирует и комментирует отчёт сенатора Кузминского —

«Довольно большая толпа евреев (13 июня) ворвалась во двор жестяной фабрики, засыпала городовому глаза табаком… при появлении полицейского наряда разбежалась, открыв огонь из револьверов, причём, из числа стрелявших, четыре еврея (перечисляются) были тогда же задержаны; ещё на одном перекрёстке «из собравшейся… толпы евреев двое стреляли из револьверов и ранили конного стражника», «вообще в течение всего дня 14 июня на всех почти улицах города происходили постоянные стычки евреев с нарядами полиции, во время которых евреи пускали в дело огнестрельное оружие и камни» и ранили несколько городовых…»

И тут-то подплыл к Одессе (14 июня) «Потёмкин»! В собравшейся до 5000 человек толпе «многие мужчины и женщины… произносили речи, призывавшие народ к восстанию против правительства»; среди студентов, проникших на броненосец, выделен Константин Фельдман (где он на заседании комиссии, убеждал поддержать городское движение бомбардировкой города, но «большинство команды не согласилось»)…

Генерал Каханов приказал запереть войсками в порту все скопившееся там тысячи «неблагонадёжных элементов городского населения»… Запертая в порту толпа ринулась «разграблять сложенные в порту товары», начиная с ящиков вина, потом учинила беспрепятственный грабёж и поджёг пакгаузов, так что скоро одна из гаваней была вся охвачена огнём…

Остановить же бесчинства в порту Каханов не решался, чтобы не вызвать стрельбу «Потёмкина» по городу. Так прокипело ещё 15-е. 16-го «Потёмкин» стрелял по Одессе тремя холостыми и двумя боевыми… (в этот же день в городе ввели военное положение).

18-го «Потёмкин» вынужден был уйти…

…лето кончалось спокойно и, может быть, никаких бурных событий в Одессе бы не было — однако 27 августа воспоследовал несравненный закон об автономии высших учебных заведений.

Тотчас студенчество выделило из своего состава «коалиционный совет», а он «решительным и смелым образом действий подчинил своему влиянию не только студенчество, но и профессорский состав».

Напомним: после петербургского 9 января, после многомесячной раскачки общественного негодования, после позорно проигрываемой японской войны — императорское правительство не нашло лучшего способа «успокоения», как объявить, 27 августа, полную административную автономность высших учебных заведений и их территорий. И этим — ещё раздуло безудержный революционный раскал».

«Начались многолюдные сходки в университете, «сбор денег на вооружение рабочих и пролетариата, на вооружённое восстание, на покупку оружия для будущей милиции и самообороны»…

Затем 17 сентября первая же сходка в университете происходила «при участии посторонней публики, нахлынувшей в таком громадном количестве, что пришлось устраивать две отдельные сходки», эсер Тэпер «и два студента — еврея произносили речи, призывая слушателей вести борьбу за освобождение страны от политического гнёта и разлагающегося самодержавия».

30 сентября военное положение в Одессе было снято — и теперь на университетские митинги потянулись и «воспитанники всех учебных заведений, даже в возрасте 14 лет»; на этих митингах евреи «являлись главными ораторами, призывающими слушателей к открытому восстанию и вооружённой борьбе».

«14 октября, вслед за коммерческим, постановили прекратить занятия и в остальных средних учебных (заведениях) — и «коммерсанты» со студентами отправились повсюду насильственно прекращать занятия в гимназиях…

15 октября глава полиции Нейгард получил из министерства внутренних дел распоряжение не допускать на университетские сходки посторонних лиц, — и с 16-го оцепил университет солдатами для этой цели, одновременно велев изъять из оружейных магазинов револьверные патроны, до тех пор свободно продававшиеся.

«Закрытие посторонним лицам доступа в университет вызвало сильное брожение среди учащейся и еврейской молодёжи», возникла громадная толпа, закрывающая по своему пути магазины (! — не громящая) (а американский магазин оружия разграбила), стала валить трамваи, конки, на улицах спиливать деревья для баррикад…

Нейгард попросил Каханова занять город войсками. Тогда «из-за баррикад, за которыми разместились группы демонстрантов, большей частью евреев, с женщинами и подростками в их числе, стали обстреливать войска; стреляли по войскам также с крыш, балконов и окон»; войска ответили огнём, демонстранты были рассеяны…

«17 октября весь город был занят войсками, по улицам ходили военные патрули и порядок весь день ничем не нарушался»…

После объявления Манифеста, с утра 18-го, командующий Одесским военным округом генерал Каульбарс, чтобы «дать населению возможность беспрепятственно использовать предоставляемую Манифестом свободу во всех видах», — распорядился всем войскам не показываться на улицах — «дабы не нарушать среди населения радостного настроения»…

Со всех сторон начали стекаться к центру города отдельные группы, «преимущественно евреев и учащейся молодёжи», с красными флагами, с криками «долой самодержавие», «долой полицию», и ораторы звали к революции. Из металлического изображения на Думе слов «Боже, Царя храни» — первые два слова выломали; ворвались в думский зал, «был изорван большой портрет Государя Императора, а на Думе национальный флаг заменён красным…

«Молодёжь, и в особенности еврейская, с видимым сознанием своего превосходства стала указывать русским, что свобода не добровольно дана, а вырвана у правительства евреями… открыто говорили русским: «теперь мы будем управлять вами» (в 1905 однако это не вышло, но получилось в 1917-ом…), и также: «мы дали вам Бога, дадим и царя».

«Большая толпа евреев с красными флагами гналась» долго за двумя городовыми, один через двор и крышу бежал, другого же Губия, эта толпа, «вооружённая револьверами, топорами, колами и железными палками, ворвавшись во двор, нашла спрятанным на чердаке и так изувечила, что он по дороге в больницу умер, два же отрубленные пальца его руки найдены дворником»…