Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

В первой половине 1921 года Ленин продолжает усиливать меры по повышению производительности труда пролетариев, о которых говорят сами названия его работ — «О производственной пропаганде», «Об политехническом образовании». Ленин двигается в правильном направлении. Интересно — что никто кроме Ленина и Бронштейна ничего толкового не предлагал, все смотрели на этих двоих и ждали от них гениальных идей и решений.

В октябре 1921 г. Ленин подводит итог: «Продовольственная политика Советской России в 1917–1921 гг., несомненно, была очень груба, несовершенна…». А в другой работе Ленин объясняет:

«Мы думали, что по коммунистическому велению будет выполняться производство и распределение… И мы говорим, что надо построить всякую крупную отрасль народного хозяйства на личной заинтересованности. Обсуждение — сообща, а ответственность — единолична… Митингуй, но управляй без малейшего колебания, управляй твёрже, чем управлял до тебя капиталист. Иначе ты его не победишь». Кстати, — «Управляй твёрже чем капиталист» — это следует понимать по-ленински: эксплуатируй рабочих больше, жестче чем капиталист. Ленин собрался победить капитализм в экономическом единоборстве интересными методами.

Только Ленин начал, наконец-то, что-то созидать и строить в захваченной стране как обнаружилась серьёзная проблема. Он вдруг увидел, что его марксистов-коммунистов, собратьев по идее и захвату, его подчинённых разъедает коррупция… Они закончили борьбу, расслабились и наслаждаются в полной мере опьяняющим состоянием власти. Это не только домашняя прислуга, казённый автомобиль, кремлёвские пайки и прочее. Это ужасное хайло чванства, обострённое деньгами и властью, причём — довольно глупое и бесполезное в деле созидания.

Ещё недавно (2 июля 1918 года) Ленин, исходя из основной идеи Маркса, красиво врал:

«…массы восстали против всяких чиновников. Они создали новое государство… В этом государстве полиции и чиновников нет…». А 16 января 1920 г. Ленин говорил уже совсем иное —

«Я никогда не сомневался, что в наших комиссариатах бюрократизма ещё очень много, во всех. Но чтобы в профессиональных союзах было не меньше бюрократизма, я не ожидал». Поражает наивность Ленина; выглядят очень странно его удивительные открытия.

Вокруг Ленина ни что иное — как красные барины вознесшиеся… Вокруг вонь коррупции, голоса чванства и хлам бюрократии. Да и для чего они слетелись в Россию для захвата власти с разных городов Европы и США? Чтобы жить хуже чем они жили до этого?

Маркс начинал свой протестный путь с возмущения правительственной бюрократией — чиновниками, на этой основе он объявил о бессмысленности существования государства и о необходимости его ликвидации. Ленин вдруг понял — всё вернулось на круги своя. Ленин: «если есть такое явление как взятка, если это возможно, то нет речи о политике,… потому что все меры останутся висеть в воздухе и не приведут ровно ни к каким результатам».

Когда-то Ленин подразумевал под эксцессами только пьяные выходки пролетариев или изнасилования пьяными матросами. Ленин пытается объяснить и вразумить сотоварищей —

«На мой взгляд есть три главных врага, которые стоят теперь перед человеком… Три главных врага, которые стоят перед ним следующие: первый враг коммунистическое чванство, второй — безграмотность и третий взятка».

Что может быть хуже красного чванливого захватчика-взяточника у власти? Теперь для Ленина враги не буржуи и не мелкие собственники, а среди своих.

Ленин не сразу осознал — каких размеров достигло вокруг него гниение. Внизу — для рабочих Ленин и Бронштейн ввели дисциплинарные суды на заводах и фабриках, а вверху — что делать с красной неэффективной бюрократической элитой?

В начале ноября 1920 года Ленин предлагает ещё вполне оптимистично и утопично — «Необходимо повести борьбу с бюрократизмом и чиновничеством, нужно и здесь одержать победу, для этого средство одно — развитие сознания и самодеятельности самой рабочей массы», а также — «повысить культурный уровень масс». Но вскоре Ленин понимает, что предложил глупость, — и предлагает более реальное:

«подбор людей; установление индивидуальной ответственности за делаемое; проверка фактической работы. Иначе из бюрократизма и волокиты, которые нас душат, не вылезть».

Но перед Лениным совсем иной враг, совсем иная проблема — это не Краснов, не Деникин и не Колчак. Уже в конце декабря 1920 года в глазах и словах Ленина оптимизма гораздо меньше —

«Я понимаю серьёзность бюрократизма, но мы его уничтожение в партийной программе не ставили. Это не вопрос съезда — это вопрос целой эпохи…». Вот так — проблема оказалась вечной.

Ленин углубляется в проблему и прогрессирует — оптимизма у него остаётся всё меньше и меньше. Ленин: «Кто вам предлагает покончить с бюрократизмом — тот демагог… Это чепуха…» (2 февраля 1921 г.), «Мы не можем вполне успешно бороться с бюрократизмом.., потому что мы слабы, нет сил; и того, кто поможет в этом, того надо привлечь…» (9 марта 1921 г.).

Да, это не экономика — мелкого собственника… — в Геную за помощью не поедешь.

Ленин признался в своём бессилии и беспомощности в борьбе против своей красной бюрократии.

К этой картине следует добавить повальное воровство организованное соратниками Ленина. Если, например, у Бронштейна была великая идея мировой гегемонии и он к ней стремился, то у тысяч и миллионов его сородичей — маленьких «Бронштейнов» идея была попроще — ведь не зря они боролись и рисковали жизнью при захвате России, — ведь не для смешной цели: облегчить участь российских крестьян и рабочих… Вот и начали обогащаться с первых дней захвата власти — в этой книге уже приводились примеры на эту тему в предыдущих главах. Особенно была «лафа» тем многочисленным еврейским чиновникам, которые работали подальше от начальства и ЧК — в различных советских учреждениях за границей.

«Что такое была «работа» в раннесоветских торгпредствах — живейше описано в книге Г. А. Соломона, первого советского торгпреда в Таллине… Нет слов пересказать это ранне-большевистское безмерное, бессчётное ограбление России…» — указывает в своём исследовании А. Солженицын.

Для Ленина, который был «идейным» и не воровал — ситуация прескверная; а тут ещё соратники делают «мудрые» подсказки, которые окончательно подрывают психику вождя — «Главки сбросить? Пустяки. Что вы поставите вместо них? Вы этого не знаете. Не сбрасывать, а чистить, лечить, лечить и чистить десять и сто раз. И не падать духом» (Ленин М. Ф. Соколову 16 мая 1921 г.). Здесь мы видим Ленина уже на грани отчаяния, паники, нервного срыва. И его последующие проблемы со здоровьем головы уже видятся закономерными.

Кстати, советом Ленина — «чистить, лечить, лечить и чистить» чуть позже довольно успешно использовали все советские руководители от Сталина до Брежнева, и знаменитые «психушки» стали неотъемлемым элементом Советской власти.

Ленин на грани нервного срыва от беспомощности, от окружающих ворюг, бюрократов и взяточников переходит у любимым репрессивным мерам. — 27 июля 1921 г. ЦК РКП (б) публикует обращение «Ко всем партийным организациям. Об очистке партии».

В реальности карательная очистительная струя пошла криво — чистке подверглись бывшие члены других партий влившихся в ходе Гражданской войны в Центрожид. Подверглись чистке члены этих партии изобличённые в религиозности, выходцы из «бывших» граждан — бывшие интеллигенты, кулаки, мещане и просто пассивные члены партии, не проявлявшие в дни кровавых расстрелов идейной прыти.

Чтобы было меньше самостоятельности и бесконтрольности у различных красных хозяйственных князьков и больше управляемости — Центрожид усилил централизованность и вертикальность управления — 12 августа 1921 г. постановлением СТО (Совет Труда и Обороны) различные предприятия объединялись в тресты.

Начало 1922 г. проходит под тем же требованием Ленина: «Проверять людей и проверять фактическое исполнение дела — в этом, ещё раз в этом, только в этом теперь гвоздь всей работы и всей политики». Ленин уже не доверяет окружению, он требует проверять друг друга — и этим хочет ликвидировать коррупцию среди своих.

Ленин сам проверяет окружающих и по малейшему поводу, даже пустячному, устраивает образцово-показательную взбучку — «т. Шейнман! Ваши слова, что Госбанк теперь «мощный аппарат» вызвали во мне смех. По секрету: это верх ребячества, верх коммунистически-сановного ребячества…

И если Вы не захотите открытыми глазами через всё коммунистическое враньё смотреть на эту правду, то Вы — человек, во цвете лет погибший в тине казённого вранья… Либо искать и медленно находить (сто раз испытывая и проверяя) людей,… либо весь Госбанк и вся его работа = нуль, хуже нуля, самообольщение новой бюрократической погремушкой…» (Ленин А. Л. Шейнману, 28.02.1922 г.).

Во-первых, если учесть, что в этом письме Ленин цитирует свой собственный смех (!), то возникает вопрос — всё ли в порядке с головой у Ленина? Во-вторых, — как же иначе со своими бороться? Бороться со своими… — дожил Ильич; у него почти отчаяние…

Вот, например, ещё одно характерное письмо Ленина начала 1922 года —

«т. Молотову для членов Политбюро. Московский комитет (и т. Зелинский в том числе) уже не первый раз фактически послабляет преступникам-коммунистам, коих надо вешать. Делается это по «ошибке». Но опасность этой «ошибки» гигантская. Предлагаю:

2. Объявить строгий выговор Московскому комитету за послабления коммунистам (вид послабления — особая комиссия).

3. Подтвердить всем губкомам, что за малейшую попытку «влиять» на суды в смысле «смягчения» ответственности коммунистов ЦК будет исключать из партии.

4. Циркулярно оповестить НКЮст (копия губкомпартам), что коммунистов суды обязаны карать строже, чем некоммунистов. За неисполнение этого нарсудьи и члены коллегии НКЮ подлежат изгнанию со службы.

5. Поручить президиуму ВЦИКа огреть президиум Моссовета выговором в печати.

Р. S. Верх позора и безобразия: партия у власти защищает «своих» мерзавцев!!» (18 марта 1922 г.).

Видно из этого письма как гневен Ленин, что принимает крайние меры, и что он уже на грани нервного, психического срыва.

Надеюсь, что когда-нибудь найдётся талантливый режиссёр и сделает хороший фильм — покажет все кровавые злодеяния Ленина и всю его личную трагедию после победы… Что может быть хуже понимания собственной ошибочности, бесполезности огромных трудов и огромной пролитой крови, разочарования в близких, вообще — в людях, понимания бессмысленности много…

В результате — когда весной 1922 г. подвели итоги чистки, то оказалось, что из 730 тысяч членов партии в начале 1921 г. — осталось 410 тысяч. Несмотря на такое огромное количество исключённых «за дискредитацию партии» — эффект был незначительный и временный, так как чистили в основном низовые партийные структуры, — получилась популистская пропагандистская акция по очистке имиджа партии.

Естественно — в этой чистке не пострадали чиновники новой титульной нации нового государства.

И это было ярко заметно, — настолько, что уже после чистки и подведения итогов в 1922 г. возмутился «несправедливостью» верный слуга Центрожида — Максим Горький.

В начале Горький написал возмущённое письмо академику Ипатьеву, что торговая миссия в Берлине — на 98% состоит из евреев, для которых, стоит заметить, — работа за границей была излюбленной, да и Советская власть только им доверяла работу в «буржуазном окружении».

«начинается перечень состава полномочных представительств и консульств СССР за границей (1925 г.), и тут выясняется, что не было тогда в мире страны, в которую Кремль не направил бы своего верного еврея!» — восклицает еврейский исследователь с интересной фамилией М. Зарубежный (публикация в журнале «Алеф» — «Евреи в Кремле» в феврале 1989 г.), и! — приводит развёрнутый список верных Советской власти (С).

Вообще, — интересно сейчас, в XXI веке, слышать как евреи по всякому, с ярой ненавистью клянут Советскую власть, а безграмотная русская публика, развесив уши, им тупо поддакивает, а образованные демократы целенаправленно поддерживают эту тему.

М. Горький неосторожно дал интервью советскому журналисту, в котором высказался о непропорциональном назначении евреев на ответственные должности в государственном аппарате. Разразился скандал, — московская газета «Дер Эмес» («Правда») напечатала в июле 1922 г. негодующую статью, в которой были такие строки — «Что же, они (Горький и Шолом Аш, взявший интервью) предлагают, чтобы евреи отказались от всякого участия в правительственном аппарате? Чтобы они убрались с дороги? Такое решение может быть принято только контрреволюционерами или трусами» (С).

В конце 1921 г. Советская власть попыталась навести порядок с деньгами — к этому времени у населения в ходу были ещё деньги царской России, Временного правительства — «керенки» и ранние советские кредитные билеты и расчётные знаки. Но напечатанные новые рубли быстро теряли стоимость, поэтому в октябре 1922 г. выли ещё выпущены червонцы обеспеченные золотом, в том числе церковным. Но и эти денежные знаки трудно приживались, особенно среди крестьян. Окончательно порядок в этой сфере начал налаживаться только в начале 1924 г. — когда были изъяты из обращения все предыдущие советские деньги, а остались червонцы нового образца (с гербом СССР).

Вернёмся к основной проблеме Ленина — к его борьбе с взяточничеством и бюрократией. Чистка рядов, взаимные проверки и слежки ничего не дают, наоборот — только обостряют ситуацию, внутренние противоречия и конфликтность, разлагают соратников. Назревает большой внутренний раздрай, грозящий полным распадом. Ленин это видит, понимает; понимает, что его советы, уговоры и проверки не дают нужного эффекта.

Возможно даже, что Ленин понял, что он и его сотоварищи являются заложником некой системы, законы которой объективны, а бюрократия и коррупция неизбежны — Ленин говорил в состоянии безысходности: «Часто: не нам принадлежит этот аппарат, а мы принадлежим ему».

Но Красный Вождь захватчиков России не оставляет надежду и пытается подойти к решению этой проблемы с принципиально другой стороны — путём изменения самого аппарата управления, его структуры. Он вспомнил свои же слова о неизбежном загнивании монополии и предлагает следующие меры — «Аппарат партийный и советский следует размежевать» — Ленин пытается ввести принцип двух начал, принцип противоположностей. Далее он пытается этот свой жирующий бюрократический аппарат сделать скромнее — Ленин:

«Главнейшей очередной задачей настоящего времени, и на ближайшие годы — важнейшей (!), является систематическое уменьшение и удешевление советского аппарата».

Итак, Ленин задумал бороться с бюрократией путём уменьшения громоздкого аппарата управления и разделения власти на две ветви, чтобы единую власть разделить на политическую и административную. Но когда административную власть поставил под контроль политической-партийной, то сразу свёл к нулю своё правильное начинание.

Но сам осуществить реформирование Ленин уже не может, здоровье не позволяет. Соратники его проблемы со здоровьем пока скрывают от общественности. Ленин выступает крайне редко, а общается с сотоварищами при помощи писем. Ему уже если не всё, то уже многое противно, он разочарован во всём — куда шёл? За что боролся? Зачем захватывал? — Добился полной власти над империей — и получил только кратковременное удовольствие — что смог, а затем одни проблемы и разочарования.

Мало того, что при неком расслаблении и спаде рабочего напряжения всегда вдруг вылезают различные хвори и болячки, так ещё в этой ситуации — глубокий моральный упадок… — надлом.

Дурацкие мысли об ошибочности и бессмысленности забирают-сжирают остатки энергии Кровавого марксиста. Ленин сильно-болезненно всё воспринимает, «берёт в голову», зацикливается, не может выйти логически из тупика — и 25–27 мая 1922 года наступает потеря речи и паралич всей правой части тела. Это не что иное как саморазрушение левого полушария мозга, отвечающего за рассудочную работу, за логику.

Всё… — великого авантюриста Владимира Ульянова-Ленина почти не стало, осталось совсем чуть-чуть. Иногда он приходит ещё в сознание и даже на довольно длительные периоды, но в голове у него торчит одна боль и тревога — как сохранить от развала партию и аппарат управления государством — а значит — дело всей своей жизни.

Далее в этом исследовании мы должны рассмотреть совершенно логично борьбу за власть — кто займёт место умирающего Ленина. Проследим путь к победе в этой борьбе Сталина — после чего власть в России нельзя уже будет называть «Центрожидом» в прежнем понимании. Это всё рассмотрим в следующей главе.

Глава 2. Борьба Сталина за власть,

Ошибки Бронштейна и третий фактор.

«Надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы,

и льву, чтобы отпугнуть волков» — Н.Макиавелли.

Лейба Бронштейн в период мирного строительства и решения ряда рассмотренных нами внутриполитических и хозяйственных проблем позиционно проиграл, отстал от Ленина, в отличие от которого у него почему-то не возникало созидательных идей кроме - как переделать концентрационные лагеря в трудовые, хотя, по сути - для обитателей этих лагерей ничего в лучшую сторону не поменялось.

Можно озвучить ещё из нецитированных «шедевров» Бронштейна: «между экономическим и юридическим принуждением вообще нельзя провести водораздела», «репрессии для достижения хозяйственных целей есть необходимое орудие социалистической диктатуры».

Бронштейн вышел из Гражданской войны победителем — ведь это он командовал Красными армиями. И на протяжении всей этой истории с захватом власти и её удержанием Бронштейн сам себя воспринимал и многие в его окружении и в обществе как первое лицо на равных с Лениным, — в главе посвящённой кадрам Центрожида уже были приведены многочисленные факты подтверждающие этот статус Бронштейна.

После последнего своего дела — организации системы трудовых лагерей в 1921 г., — Бронштейн как- то выпал из активного процесса строительства, померк, и реально с 1921 г. по 1923 г. не был по делам, идеям и по влиянию на ход событий первым лицом нового государства, и даже фактически не был вторым. Хотя «по инерции» его авторитет воспринимался где-то рядом с Лениным, хотя сам Бронштейн по той же «инерции» воспринимал себя как минимум равный Ленину. Как сказали бы современные маркетологи - Бронштейн в самооценке допускал позиционную ошибку.

Бронштейн был уверен, что после смерти Ленина именно его изберут товарищи своим вождём. Возможно, окидывая поверхностным взглядом своё и Ленина окружение, Бронштейн и не видел достойного приемника на место вождя кроме себя, он даже и не предполагал, что может быть кто-то другой, и был спокоен и уверен.

Ещё Бронштейн был уверен в том, что сработает национальная солидарность огромного количества евреев в управлении партией и государством, и по этой причине не мог стать вождём нееврей. — И в этом самоуверенно допустил ошибку. Да и кто мог подумать, что в решающий момент его друзья и соплеменники: Розенфельд (Каменев) и Зиновьев встанут на сторону Сталина.

Причём эти оба, вечно колеблющиеся ещё в предыдущие годы, встали на сторону Сталина не сами — автоматически, а в результате мудрых действий Сталина. То есть — ещё одной ошибкой Бронштейна была большая недооценка интеллектуальных возможностей Сталина.

Бронштейн, будучи не в концлагере как оппозиционер — а высланный из Советской России Сталиным в благополучную заграницу, после долгого анализа прошлых событий и своих ошибок писал в своих мемуарах: «В 1920 году власть Сталина была уже неоспоримой…» — На самом деле это был его эмоциональный перебор, хотя он был прав в том, что в 1920 г. сильно возросло влияние Сталина внутри партии и в происходящих процессах.

Бронштейн верно отразил качества своего соперника приведшие к столь высокой позиции:

«Если в годы революции Сталину не хватало качеств вождя, то в годы революции он обнаружил качества упорного профессионального революционера. Он принадлежал не к тем многочисленным тысячам, которые в этот период дезертировали из партии, а к тем немногим сотням, которые оставались в её рядах».

За эти качества Сталина его любил Ленин, поэтому ему очень доверял и на него опирался. Польский марксист-ленинец С.Пестковский вспоминал 1918–1920 годы:

«Ленин не мог обходиться без Сталина ни одного дня… В течении дня он вызывал Сталина по телефону бесконечное число раз или же являлся в наш кабинет и уводил его с собой».

То есть в отсутствии Бронштейна, Ленин видел в Сталине, возможно, единственно достойного собеседника, с которым можно было многое обсудить, выслушать интересное мнение или получить дельный совет.

В то время, когда Бронштейн, как главнокомандующий Красной армии был на фонтах, то Сталин занимался больше работой внутри партии и правительства, хотя и принимал активное участие в самые тяжёлые моменты для захватчиков: в обороне Царицына и Петрограда. Поэтому Сталин лучше Бронштейна ориентировался во внутренних хитросплетениях партийного и государственного аппарата — и как этот аппарат лучше использовать для достижения своих целей.

Поэтому Сталина, как опытного аппаратчика, на 11-м съезде РКП (б) в апреле 1922 г. избрали генеральным секретарём партии. Тогда это не была такая важная должность как, например, при Брежневе — должность вождя, а второстепенная аппаратная, причём требовалась большая нудная работа, на которую не было много желающих. Вероятно, поэтому при этом назначении пассивно вёл себя Бронштейн и все остальные высокопоставленные члены Центрожида.

Это назначение Сталина состоялось ещё до майского паралича Ленина в 1922 г., но Ленин в апреле уже серьёзно был болен и фактически съезд проходил без его активного участия. И Сталин был избран не по рекомендации уважающего его Ленина, а вопреки… — Ленин по этому поводу ворчал:

«Не советую, этот повар будет готовить только острые блюда».

Ленин имел ввиду характерные кавказские черты характера и замашки Сталина, которые затем стали ярко видны в расцвете его правления. Возможно, Ленин предполагал, что Сталину с его резкостью и твёрдостью не хватит терпения, мягкости и гибкости в работе с людьми. В этом он ошибся — как раз терпения и гибкости у опытного Сталина было достаточно, особенно — в борьбе за власть, и в первые 8–9 лет его руководства.

То что Сталин был избран на съезде секретарём партии вопреки желанию коммунистического «Бога»-Ленина — бесспорно говорит об огромном авторитете Сталина среди членов партии.

Но поскольку в этот момент никто ещё не мог предположить, что уже через месяц Ленин будет парализован, и все задумаются о его смерти и последствиях, - поэтому назначение Сталина не явилось тогда тревожным «звоночком» другим претендентам на верховную власть.

Когда в мае 1922 г. Ленин выбыл из активного участия в жизни партии и государства — сильно возросла роль генерального секретаря партии — Сталина. Сталин понял, что жить Ленину осталось немного, что начнётся борьба за власть, в которой у него в окружении столь знаменитых и авторитетных евреев совсем маленькие шансы на победу. Сталин участвовал в работе партии с начала XX века и прекрасно знал её историю и всех её главных членов — и поэтому прекрасно понимал, что если он замахнётся на верховную власть, то ему придётся бороться одному против огромной еврейской коалиции. А он прекрасно знал их манеры, бесцеремонность, наглость, крайнюю жестокость и коварство. Но Сталин первый включился в активную скрытую борьбу за высший пост в государстве и в партии, в отличие от спокойного и самоуверенного Бронштейна.

Этот ранний старт в, казалось бы, безнадёжной борьбе позволил Сталину накопить весомые плюсы, увеличить свой вес и влияние, создать коалицию авторитетных членов партии против Бронштейна.

Пользуясь своим положением, Сталин сразу, после того как Ленин выбыл из активного участия в работе, через Секретариат ЦК стал не афишируя активно влиять на кадровую политику, выдвигая на различные важные посты своих людей. По его логике подготовки к борьбе за власть эти новые назначенцы не могли быть еврейской национальности. Как указывает в своей книге по истории России М.В.Ходяков — до конца 1922 г. было произведено 4750 назначений на ответственные посты.

Сталин был по природе упорный боец — о чём свидетельствовали его заслуги перед партией до 1922г., при этом он был романтическим свирепым бойцом, — ведь не случайно он носил кличку «Коба» в честь его любимого героя романа «Нуну» Константина Казбеги; и вместе с тем он был ещё безжалостным бойцом-джигитом и коварным абреком — «Высшее наслаждение — найти для себя врага и раздавить его, а потом выпить бокал хорошего грузинского вина» — признавался Сталин в редкие моменты откровений, но об этих его чертах узнали позже, а пока его знали как толкового трудоголика.

В августе 1922 г. во время отсутствия по болезни Ленина на 11-ой Партконференции посвящённой борьбе с коррупцией — при активном участии Сталина было принято оригинальное решение не в ленинском стиле: чтобы оградить партийную верхушку от материальной нужды и соблазна брать взятки было решено дать значительные привилегии партработникам различных руководящих уровней. По этому поводу была принята резолюция — «О материальном положении активных партработников». Теперь партработникам были сильно увеличены зарплаты, они обеспечивались отличным жильём, имели возможность отличного бесплатного лечения, отдыха на курортах и в санаториях.

Понятно, что в условиях, когда партработники и так различными путями двигались в сторону «заслуженного» обогащения — все они и члены их семей очень обрадовались такому улучшению их положения, а Сталин, который принимал в этом самое активное участие, — заработал массу очков и множество поклонников, что было немаловажно в борьбе за власть.

В это время среди лидеров партии началась разгораться дискуссия по вопросу принципов и структуры нового государства. Сталин выдвинул предложение создания федерации равноправных республик. ЦК компартии Грузии, в отличие от ЦК других республик, признал это предложение преждевременным и выдвинул свои условия вхождения. Однако ЦК РКП(б) 24 сентября 1922 г. одобрил проект Сталина «О взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками» и окончательно утвердил в начале октября.

В ответ — в конце октября ЦК компартии Грузии всем составом подал в отставку. Ф. Дзержинский и А. И. Ротенберг поехали в Грузию разбираться. Атмосфера накалилась до такой степени, что близкие и любимые соратники Ленина подрались: принципиальный Дзержинский и горячий Орджоникидзе сцепились в рукопашной.

Подтвердились самые худшие опасения Ленина. — Если старые большевики дерутся кулаками по второстепенным вопросам, то что будет — когда начнут бороться за пост Председателя ЦК и СНК…

Ленин сильно переживает, ищет выход и 6 октября 1922 г. он, больной, передаёт Каменеву компромиссный вариант, якобы исключающий раздрай среди лидеров партии —

«Надо абсолютно настоять, чтобы в Союзном ЦИКе председательствовали по очереди…»

Когда Ленин очередной раз пришёл в сознание, то отверг идею Сталина об автономизации и высказался за образование Союза социалистических республик, при этом грузина Сталина назвал «грубым великорусским держимордой», обвинив в великорусском шовинизме. Этот момент, эту критику Ленина мог эффективно использовать против Сталина Бронштейн, но не стал, занял пассивную позицию.

Идею Ленина Х Всероссийский съезд Советов 30 декабря 1922 г. утвердил — был образован СССР. (Второй Всесоюзный съезд Советов 31 января 1924 г. утвердил первую Конституцию СССР.)

Это было фактически последнее участие Ленина в управлении захваченным государством, осталось последнее — назначить преемника, главное лицо в новом государстве. И это окружающие понимали.

В начале 1923 г. состоялся 12-й съезд диктаторской партии, на котором Ленин уже не присутствовал.

«В феврале 1923 года Ленину стало совсем плохо, и он попросил Сталина принести ему яд. Сталин обещал, но не принёс» — вспоминал Молотов.

И в этой ситуации Бронштейн повёл себя крайне странно — ему, как первому после Ленина, предложили выступить с отчётным политическим докладом, но он отказался. Хотя выступил на съезде с докладом о состоянии промышленности. Но когда ему предложили стать заместителем председателя СНК — заместителем Ленина, то есть в отсутствии которого Бронштейн был бы первым лицом правительства, то он отказался. Такое впечатление, - что Бронштейн то ли устал в свои 44 года, то ли что-то происходило в его личной жизни.

Но, вероятнее всего, Бронштейн боялся, что у него не получится и он скомпрометирует себя — у него не было уверенного видения себя и своей работы на этих мирных постах. Он привык действовать в боевых условиях: в подполье, при захвате власти, в Гражданской войне. — И методы этого фашиста: расстрелять инакомыслящего, расстрелять из своих каждого десятого для примера и для устрашения, взять в заложники семьи, чтобы лучше работали и воевали — эти его методы в мирной жизни не годились, а искать мирный выход в поисковом режиме, как это делал Ленин, — у него не получалось.

Он долго перестраивался, долго приноравливался к мирным условиям. Как верно заметил историк Р. А. Медведев («К суду истории») — Троцкий определялся до осени 1923 года.

С уверенностью можно утверждать, что на сомнения и колебания Бронштейна сильно повлияла ситуация в стране, общественное мнение — в 1921 г. Кронштадтское восстание прошло с антиеврейскими лозунгами и против Бронштейна лично, крестьянские восстания русских крестьян также носили такой же оттенок, «Юдофобство (антисемитизм) одна из самых резких черт на лице современной России… Юдофобство везде: на севере, на юге, на востоке, на западе» — писал в 1922 г. С.С.Маслов.

С.М.Шварц также говорил об антисемитизме середины 20-х — «это было гораздо более опасное явление», которое по его утверждению поразило рабочий класс и чиновников и партаппаратчиков среднего уровня.

«Теперь еврей — во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной армии… Он видит, что проспект Св. Владимира носит теперь славное имя Нахимсона… Русский человек видит теперь еврея и судьёй, и палачом…» — констатировал действительность Бикерман.

Русские люди увидели также, что вместо русских названий городов появились: Троцк, Свердлов, Зиновьевск и другие увековечивающие имена захватчиков - фашистов.

Сталин в 1923 г. продолжал использовать свои возможности в кадровых назначениях — не только назначал своих сторонников или «нейтральных», которые были бы ему благодарны, но стал разреживать ряды потенциальных сторонников Бронштейна, например, летом 1923 г. не без участия Сталина Раковский был отправлен послом в Лондон.

Летом 1923 г. прошли массовые стачки и забастовки рабочих. Об их характере можно судить по публикации в «Еврейской трибуне» в 7 сентября 1923 г. — «Комиссариат внутренних дел организовал не так давно специальную комиссию, занимающуюся «охраной евреев от тёмных сил».

В российском обществе, несмотря на расстрелы, животный страх и мощное запугивание в течение нескольких лет, существовали мощные антиеврейские настроения. По сути - со времен рабочих протестов и Кронштадтского восстания они не утихали. И с этим не могли не считаться в Центрожиде, особенно Ленин и Бронштейн, который и сделал вывод: «Россия не дозрела до того, чтобы во главе её стоял еврей».

В это время некоторые лидеры партии, понимая ситуацию с Лениным, расклад сил и прогнозируя будущее, начали сплачиваться вокруг Сталина. Бронштейн:

«Наиболее верных соратников, первых своих соратников, Сталин нашёл в Орджоникидзе и Дзержинском». При этом о последнем Бронштейн отзывался исключительно положительно: «Дзержинский отличался глубокой внутренней честностью, страстностью характера и импульсивностью. Власть не испортила его…».

Теперь потенциально против Троцкого был не только Секретариат ЦК, но и ЧК, а под руководством Троцкого была существенная сила — Красная армия.

В.М.Молотов вспоминал: «в условиях острой борьбы вокруг Сталина всё больше сколачивалась активная группа — Дзержинский, Куйбышев, Фрунзе и другие», «Мы называли себя «большевики» — против Троцкого. Он зна-а-ал, чуял, конечно, сговор. Он со своими компаньонами, а мы со своими».

Обратите на фамилии вокруг Сталина, — а кто оставался с Бронштейном? Очевидно, вырисовались две группировки: неевреи во главе со Сталиным и евреи во главе с Бронштейном.

К тому же - то, что Бронштейн-Троцкий обладал таким преимуществом — как Красная армия оказалось его минусом. Ибо он слишком поздно включился в борьбу за власть над Россией, опоздал, потому что был занят реализацией своих любимых планов «мировой революции», захвата власти над всей планетой, он глобалил… На этот раз он опять координировал свои действия с немецкими евреями-революционерами, которые готовили там очередную красную революцию.

И Троцкий опять со своим ген. штабом усердно думал - как пройти через Польшу, как её попутно захватить, не повторив ошибок 1920 года. Его опытный революционер-террорист Уншлихт уже готовил почву в Польше, где в 1923 г. началась череда загадочных взрывов: от редакций газет до складов с оружием. Но в сентябре 1923 г. произошла утечка информации о грядущем красной агрессии, и поляки всё поняли, начали спешно и серьёзно готовиться к отражению, и даже к этому подключили другие европейские страны.

Раздосадованному Троцкому пришлось свои гигантские мировые планы отложить. И только после этого он внимательно глянул — а что творится в самой захваченной России, и начал включаться, вмешиваться в происходящие внутренние процессы. Потерянные несколько месяцев на мировую революцию затем дорого стоили Троцкому, ибо Сталин стартанул в гонке за власть раньше, к этому моменту нарастил достаточное преимущество, чтобы не только противостоять всемогущему Троцкому, но и победить его.

В сентябре 1923 г. на Пленуме ЦК обсуждались летние стачки и забастовки рабочих. Сталин:

«Первая причина — это волна брожения и забастовок в связи с заработной платой, прокатившаяся по некоторым районам республики в августе этого года… Вторая причина,…это те массовые отпуска, которые наши партийные товарищи допустили», «не изжили некоторых пережитков военного периода»,

«Наш государственный аппарат в значительной мере бюрократичен, и он долго ещё останется таким. В этом аппарате работают наши партийные товарищи, — атмосфера, я бы сказал, — этого бюрократического аппарата такова, что она облегчает дело бюрократизации наших партийных работников…», партийные «ячейки в этих районах мало активны, политически и культурно отсталы», «Плохо нас информируют с мест».

Такое впечатление, что Сталин собирался опять устроить чистку рядов. Завязались острые споры, в результате которых Бронштейн вскочил и, хлопнув дверью, покинул заседание. И 8 октября направил резкое письмо членам ЦК о кризисе в управлении.

Всё, — началось открытое противостояние. У Бронштейна сразу появились сторонники: А.Розенгольц, А. Гольцман, Г. Пятаков, С. Бреслав, Е. Преображенский и другие - возникла оппозиция Сталину, которая подспудно уже давно формировалась и существовала, но не было лидера.

15 октября 1923 г. 46 сторонников Бронштейна написали заявление в Политбюро ЦК. Началась борьба за кадры — сторонники Бронштейна поздно, но поняли, что уже произошло и спохватились — потребовали упразднить назначенство, а ввести выборность, «провести перевыборы всех тех парторганов, которые раньше были назначены». Этим ставилась задача убрать кадровые наработки Сталина, ослабить его. Но этим сторонники Бронштейна и настроили против себя всех назначенцев.

Кроме этого, оппозиция во главе с Бронштейном потребовала отмены решений 10-го съезда о запрете группировок внутри партии, о фракционности — чтобы у них была возможность легально существовать и бороться за власть со Сталиным. Сталин это понимал и парировал:

«Что же предлагает Преображенский? Он предполагает ни более, ни менее как восстановление партийной жизни по типу 1917–1918 годов», «тогда не было нэпа», «Во-вторых, …восстановление минувших порядков фракционной борьбы привело бы к неминуемому подрыву единства партии, особенно теперь, в отсутствии Ленина».

«И вот пошла драка. Я приезжаю как раз в это время. Сталин тут начал наворачивать очень правильно, я считаю блестяще» — вспоминал Молотов.

Кроме того, Сталин обвинил 46 оппозиционеров в «перепеве» письма Троцкого, а самого Троцкого Сталин удачно превентивно обвинил в стремлении к личной диктатуре и фракционности, то есть в попытке расколоть партию. Так как Сталин в этой борьбе первый завладел инициативой, а Бронштейн уже как оппозиционер нападал на существующий порядок и хотел что-то изменить, то аргумент Сталина против Бронштейна — «попытка расколоть партию» каждый раз срабатывал надёжно и мощно, и у Бронштейна против этого аргумента не было противоядия.

В это время Ленин пришёл в сознание и вмешался в конфликт. Понятно, что начавшийся серьёзный раздрай только добивал его. Ленин: «Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину того раскола…».

Ленин приходит к довольно верному выводу-выходу, чтобы нейтрализовать опасное влияние отдельных авторитетов и группировок — необходимо их авторитетность и силу растворить в большей массе членов ЦК привлечением не ангажированных новичков, —

«В первую очередь я ставлю увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже до сотни, …для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии».

Но это «разбавление» старого сгустка только на руку Сталину, ибо в старом сгустке много евреев — сторонников Бронштейна, а антиеврейские настроения не утихли, да и кадровая политика под контролем Сталина. Кроме того, на низовом уровне в партию евреев стало вступать меньше, — с НЭПом и концессиями оживилась торговля, активизировался бизнес, в который теперь и пошли новые поколения евреев зарабатывать деньги, а не в партию. А поскольку рабочие и красноармейцы при полном отсутствии стартовых капиталов не могли заняться бизнесом, то у них был всего лишь один путь лучшей, интересной, обеспеченной жизни — карьера в партии и в административном аппарате, а карьеру на административной работе опять же не сделать без партийности.

«Достаточно сказать, что 75–80% членов партии вступили в неё лишь после 1923 года… Это разводнение революционного ядра партии явилось необходимой предпосылкой аппаратных побед над «Троцкизмом» — признавался Бронштейн-Троцкий.

Трагическая ситуация для Ленина, и одновременно лукавая улыбка истории-Мадонны по поводу пренебрежительного отношения к «надстройке» — недавно победили армии Колчака, Деникина и Юденича, а сейчас грозит внутреннее саморазрушение, самораспад.

А борьба обострялась — 8 декабря в «Правде» была опубликована статья Бронштейна «Новый курс», в которой он писал: «Перерождение «старой гвардии» наблюдалось в истории не раз». Он обвинил сторонников Сталина в преображении, в предательстве идеалов революции, в бюрократизации, подвергнув критике «аппаратно-бюрократический курс» партии.

Вообще, обвинять в бюрократизации — самый надёжный марксистский способ, ибо в каждом государстве есть бюрократия, помните — с этого начинал Маркс. Этот способ годиться во все времена и во всех странах. Когда в начале XXI века в России Немцов, Хакамада, Явлинский и прочие демократы и правозащитники решили напасть с критикой на правительство Путина — они первым образом обвинили в бюрократии, а затем в коррупции — всё предельно просто: там где бюрократия там есть и коррупция. И то и другое всегда существует в любом государстве, только коррупция варьирует в размерах.

При этом тогда Троцкий, как и современные демократы, попытался использовать и вечно зелёную радикальность, революционность молодежи, говоря за неё, - что «молодёжь остро чувствует бюрократию», при это льстя молодёжи, что она — «важнейший барометр нашей партии».

По сути - Троцкий использовал те же испытанные технологические приёмы, благодаря которым была осуществлена революция и свергнуто российское руководство.

Но Сталин это тоже проходил ещё во время террористической войны 1901–1906 гг. и тут же вступил в жёсткую борьбу за молодёжь. А поскольку Бронштейн опасно выступил с отеческой позиции старого вождя-большевика, соратника Ленина, фактически задав Сталину вопрос — А кто ты такой? То Сталин ему тут же озвучил, что Бронштейн не старый большевик, а старый меньшевик, и это было правдой. Сталин оказался талантливым в этой борьбе, ни в чём не уступал Бронштейну и даже превосходил его.

Особой победой Сталина было привлечение на свою сторону руководителей Петрограда и Москвы: Розенфельда (Каменева) и Зиновьева(Радомысльского). Как ему это удалось, и на какой трюк попались эти два друга — непонятно. В это время Троцкий сильно заболел и слёг — возможно, по этой причине эти два поддонка прильнули к Сталину. Но Сталин слишком хорошо знал их, и вероятнее всего презирал обоих.

У Каменева и Зиновьева была мысль сыграть в свою собственную игру за власть, но не получилось. — «Сталин провёл решение секретариата, чтобы не пускать к Ленину Зиновьева и Каменева, — вспоминал Молотов, — раз врач запретил. Они жаловались Крупской. Та возмутилась…

Сталин ей ответил: «ЦК решил и врачи считают, что нельзя посещать Ленина». Крупская: «Но Ленин сам хочет этого!» Сталин: «Если ЦК решит, то и мы вас можем не допустить».

Как видим в борьбе за власть Сталин «ставил плечо жёстко» даже Крупской, которая видела преемником Ленина Зиновьева и лоббировала его перед Лениным.

Начался 1924 год. Сталин начал с жёсткой атаки (17 января 1924 года) — «Первая ошибка Троцкого выразилась в самом факте выступления статьёй (в «Правде») на другой день после опубликования резолюции Политбюро ЦК и ЦКК, которую нельзя рассматривать иначе, как новую платформу, противопоставленную резолюции ЦК, принятой единогласно», «он противопоставил себя ЦК и возомнил себя сверхчеловеком, стоящим над ЦК, над его законами, над его решениями».

Вообще 1924 г. для Бронштейна был крайне неудачным, а сам он был мало активным.

21 января 1924 года умер Ленин, и это событие не улучшило положение Бронштейна. Во-вторых, во время смерти Ленина Бронштейн был далеко — в санатории в г.Тифлисе, что так же имело определённое значение. В-третьих, — после Ленина правительство (СНК) возглавил А.И.Рыков; в управлении партии и государства всё больше и больше постов занимали русские.

А Крупская странным образом не давала предпочтения ни Бронштейну, ни Сталину. Молотов: «Крупская же плохо вела себя после смерти Ленина. Она поддержала Зиновьева».

К тому же — один из секретарей Бронштейна Глазман в 1924 году покончил жизнь самоубийством.

Возможно, на активность Бронштейна оказал влияние и фактор, о котором писал Солженицын:

«На то указывает, например, приводимое Агурским свидетельство А. Чилиги, сидевшего потом с троцкистами в Верхнеуральском изоляторе: «троцкисты действительно были молодыми еврейскими интеллигентами и техниками», и особенно из левых бундистов. Оппозиция рассматривалась как преимущественно еврейская» (М. Агурский).

Троцкого это сильно тревожило. В марте 1924 он жаловался Бухарину, что среди рабочих Москвы открыто говорят: «Жиды бунтуют!», и будто он «получил сотни писем на эту тему». Тогда «Троцкий попытался вынести вопрос об антисемитизме на заседание Политбюро, но его никто не поддержал» (Агурский). Троцкий больше всего и боялся, чтобы Сталин в борьбе с ним использует публично козырь антисемитизма.

Но Сталин не использовал антиеврейские настроения русского народа — потому что сам был не русским, не рисковал. Но зато он искусно использовал эти настроения среди членов Политбюро.

Как мы только что видели — Бронштейн в марте жаловался на антисемитизм Бухарину, то ли ожидая от него отклика-сочувствия, то ли, вероятнее всего — проверял его отношение к этому вопросу. Но как только в мае 1924 г. прошёл XII съезд РКП(б) и в Политбюро появились «новички»: Бухарин, Рыков и Томский — Сталину удалось «как-то» сблокировать их рядом с собой против Бронштейна. А в сентябре-октябре 1924 г. прошла первая волна арестов сионистов (вторая в 1928 г.).

Сталин упорно шаг за шагом теснил Бронштейна, ослаблял его, а сам всё усиливался. Казалось бы , -совсем невероятное и фантастическое ещё 2–3 года назад становилось возможным.

Затем Сталин покусился на самое святое Бронштейна — на его мечту-надежду о мировом господстве, о мировой революции — «Борьба против перманентной революции начинается открыто с 1924 года…» — отметил в своих мемуарах Бронштейн.

Первый идею о строительстве социализма в одной взятой стране высказал в феврале 1924 г. Бухарин.

Эту идею тогда как бы не заметили. Ибо ещё совсем недавно опять обсуждался вопрос о революции в Германии. В 1923 г. в Германии марксисты подобные Бронштейну опять пытались поднять массы — на этот раз им противостояли не только власти, но и Гитлер со своими сторонниками. В Германии опять запахло революцией, и у Бронштейна загорелись глаза.

«Осенью 1923 года это была не только идея. 20 октября военная комиссия ЦК разработала план мобилизации Красной Армии — на случай вооружённой помощи территориальному проекту (до 2,5 млн. человек) и создание для этих целей 20 новых дивизий. Специально отбирались люди, знающие немецкий (со времен плена у немцев в Первую Мировую)» — писал Иоахим фон Риббентроп. А во главе Красной армии стоял ещё Бронштейн, и это был его проект.

Сталин в письме Зиновьеву 7 августа 1923 года — «Если сейчас в Германии власть, так сказать, упадёт, а коммунисты её подхватят, они провалятся с треском. Это в «лучшем» случае. А в худшем случае — их разобьют вдребезги… Конечно фашисты не дремлют, но нам выгоднее, чтобы фашисты первые напали…».

Но у коммунистов в Германии ничего не получилось, как не получилось и у Гитлера. Поскольку Германия была в международной изоляции после поражения в Первой мировой войне, то её руководство неожиданно вышло с дельными предложениями к руководству СССР.

А поскольку в 1922 г. в Генуе посланцы Ленина так и не нашли инвесторов, (где, кстати, также прошли переговоры с немцами и 16 апреля 1922 г. был подписан двусторонний договор), то в СССР приняли немецкие предложения, и вместо свержения власти в Германии с этой властью руководство СССР стало сотрудничать. Так реализовались совместные проекты начатые в конце 1923 года — лётная школа в Липецке, танковая школа в Казани, и несколько других экономических. — Немцы тогда инвестировали в эти проекты 20 миллионов марок, и это сотрудничество с Германией продолжалось вплоть до нападения Германии на СССР в 1941 г.

К тому же правительство Англии 1 февраля 1924 г. признало СССР и выразило готовность к сотрудничеству, а 7 февраля правительство Италии сделало то же самое. В 1924 г. были установлены дипломатические отношения СССР с Грецией, Норвегией, Данией, Австрией, Швецией и Китаем — и сохранён контроль над КВЖД. В 1923 г. потерпела неудачу революция в Болгарии, а в 1924 г. — потерпела неудачу революция в Эстонии. Идея мировой революции меркла.

К концу 1924 г. Сталин объявил, что считает возможным построение социализма в СССР, не зажигая революций в других странах, и его поддержали. Бронштейн опять проиграл.

Но так как идею мировой революции до последних своих сознательных дней поддерживал Ленин, то у Бронштейна был удобный повод нанести Сталину сильный удар обвинением в антиленинской политике, а авторитет Ленина был огромен. Бронштейн написал работу — «Уроки Октября».

Казалось бы, — Сталин попал в затруднительное положение, но на Пленуме ЦК Сталин выступил (19 ноября 1924 г.) с «ответной» речью под названием «Троцкизм и Ленинизм» — Сталин:

«Но вот вопрос: для чего понадобились Троцкому все эти легенды об Октябре и подготовке Октября, о Ленине и партии Ленина?.. В чём смысл, задача, цель этих выступлений теперь, когда партия не хочет дискутировать, когда партия завалена кучей неотложных задач, когда партия нуждается в сплочённой работе по восстановлению хозяйства, а не в новой борьбе по старым вопросам?

Для чего понадобилось Троцкому тащить партию назад, к новым дискуссиям? Троцкий уверяет, что всё это необходимо для «изучения» Октября. Но неужели нельзя изучать Октябрь без того, чтобы не лягнуть лишний раз партию и её вождя Ленина?»

Сталин отвечал мастерски, а Бронштейн (Троцкий) нападал и… — опять проигрывал. Бронштейн набрал довольно много минусовых очков, а Сталин довольно много плюсовых, — Сталин мог себе позволить уже напасть на Бронштейна не только словесно, но и отобрать у него главную его силу — руководство Красной армией или даже выгнать его из партии и лишить всего.

В конце 1924 г. Ленинградский губком вынес постановление об исключении Бронштейна из партии.

На «помощь» Бронштейну пришёл Сталин:

«Мы… убедили их выбросить из своей резолюции пункт об исключении. Спустя некоторое время после этого, когда собрался уполномоченный пленум ЦК и ленинградцы вместе с Каменевым потребовали немедленного исключения Троцкого из Политбюро, мы не согласились… и ограничились снятием Троцкого с поста наркомвоена».

Таким образом, - Сталин, как высокопрофессиональный аппаратчик, из двух зол оставил Бронштейну меньшее, лишил его главной его силы — Красной армии.

Партийного, народного или красноармейского возмущения не последовало в защиту Бронштейна. После этого беззащитный и сильно ослабленный Бронштейн не представлял существенной опасности Сталину. Как видим, — Сталин уже полностью владел ситуацией и мог себе позволить многое. — Оказалось, что с хитростью, коварством и прагматичной мудростью Сталина не мог соперничать тогда в СССР ни один еврей — даже Бронштейн…

Наступил 1925 г. Сталин и его сторонники смещают Бронштейна с должности Наркома обороны.

Бронштейн мог ожидать от Сталина таких радикальных шагов, но от Каменева и Зиновьева никак…

Он яростно набросился на них с критикой и припомнил все их грехи, но — «В 1925 году Сталин взял под защиту Зиновьева и Каменева против моей критики их поведения в 1917 году» — вспоминал Бронштейн в своих мемуарах.

После свержения Бронштейна с главного военного поста Сталин решил, что с ним почти покончено, и можно уделить внимание развитию экономики страны. Причём первым делом необходимо было разобраться в текущем моменте — что есть? И что происходит? И что может быть в перспективе.

Глава 3. Очередная беда крестьян и проблема Сталина.

К 1925 г. ощутимое увеличение производства продуктов питания показало сельское хозяйство, — крестьян взбодрили реформы НЭПа. Этому особенно все были рады на фоне прошлых голодных лет. Как таковая проблема голода была решена, и была решена весьма быстро и просто — без всяких инвестиций, власти снизили пресс на крестьянство, дали немного вольницы — и через два года продовольствия резко прибавилось.

Но такой эффект получился ещё и потому, что произошло резкое увеличение посевных площадей, которые не засевались в период Гражданской войны и крестьянских восстаний, да и земли убиенных казаков стали осваивать. Хотя в то время коммунисты приписывали рост сельского производства исключительно НЭПу — «правильному ходу» с заменой продразвёрстки на налог и разрешение на торговлю хлебом.

На волне этой эйфории советские экономисты Н. Д. Кондратьев и Н. П. Макаров считали приоритетной задачей максимальное развитие сельского хозяйства, считали его опорным в развитии экономики страны. Николай Бухарин восторженно говорил: «Всему крестьянству… надо сказать: обогащайтесь, накапливайте, развивайте своё хозяйство».

Но тут коммунисты с другой стороны плюса обнаружили большой минус. — Во-первых, буквально за два года крестьянство относительно разбогатело, причём разбогатело и по сравнению с рабочим классом. Естественно полуголодные пролетарии начали с завистью и раздражением смотреть на крестьян — что ж это получается за пролетарская диктатура? — за что боролись?

Например, Л.Бронштейн с давних дореволюционных пор считал, что невозможен союз пролетариев с несознательным крестьянством, которое необходимо нещадно эксплуатировать как лошадь или корову.

Во-вторых, идеологи марксизма задумались: крестьянство составляет в России около 80% всего населения — и если это крестьянство будет дальше так обогащаться и идти в сторону буржуазии, то что это за пролетарское коммунистическое государство получится…

В-третьих, в период этого оживления крестьян выявилось его естественное расслоение — «поднялись» самые трудолюбивые, рукастые, талантливые и смекалистые, а — лодыри, горлопаны и пьяницы естественно остались на прежнем положении. Естественно - последние начинали горлопанить революционные лозунги — раскулачивать и делиться.

В-четвертых, — рост крестьянского производства естественно привёл к активизации торговли продовольствием, «излишками» — соответственно появилось много торговцев, спекулянтов и типов вроде Оси Бендера (знающего 400 способов как, не работая, — получить много денег), которые также жили лучше рабочих, стали «франтово» одеваться и всё больше походить на буржуев.

Этот спекулятивный городской капитал естественно послужил толчком к появлению различных трактиров и ресторанов… — в которые пролетарий попасть не мог, зато могли себе позволить со своими льготными зарплатами коммунистические партработники, в том числе и чекисты и военачальники — это были признаки явного разложения для наивных-идейных коммунистов.

В результате всего этого получалось, - что хороший труд крестьян не вписывался в коммунистическую идею и с ней противоречил. Наблюдался забавный парадокс — оказалось много недовольных ростом крестьянского производства, и стали звучать революционные голоса с разных сторон — «пропеть отходную НЭПу».

Партийной верхушке захватчиков, в том числе и Сталину, — необходимо было как-то определяться в возникшей ситуации. Раньше Ленин искал и находил выходы в подобных ситуациях. Теперь, раз Сталин победил в борьбе за место Ленина — ему и решать все проблемы, в том числе и хозяйственно-политические. Сталин же пока наблюдал за дискуссией по крестьянскому вопросу - чтобы определиться, и фиксировал в своём докладе 9 мая 1925 г. ещё одну проблему:

«Перевыборы Советов, вскрывшие тот несомненный факт, что в целом ряде районов нашей страны середняк оказался на стороне кулака против бедняка». Естественно — более умные, трудолюбивые и смекалистые крестьяне пользовались авторитетом у односельчан.

В это время нашло озарение на вечных перебежчиков, двух братов-акробатов: Зиновьева и Каменева. Они осознали последствия поражения Бронштейна, происходящие процессы и, пока не афишируя, перешли в лагерь сторонников Бронштейна и стали готовить политический удар по Сталину, и даже свой рупор влияния на массы стали готовить. А в Сталинский блок сторонников примкнул Ворошилов.

Сталин, пожалуй, был готов к их предательству и поступил осторожно и мудро — «вопрос, поставленный Зиновьевым, об организации в Ленинграде специального журнала под названием «Большевик» с редакцией в составе Зиновьева, Сафарова, Вардина, Саркиса и Тарханова. Мы не согласились с этим, заявив, что такой журнал, параллельный московскому «Большевику» неминуемо превратится в орган группы, во фракционный орган оппозиции…» — заявил Сталин в декабре 1925 г. на 14 съезде партии, подозревая, что Зиновьев с Каменевым готовятся к чему-то неприятному для него.

Перед этим съездом, в сентябре, вышла книга Зиновьева «Ленинизм», а после этого съезда вышли ещё две идеологические работы Зиновьева — «О большевизации» и «Философия эпохи».

В этот период Сталин не был таким деспотом, — каким был в 30-х, и как его рисуют критики сейчас. Сталин не был против публикации работ Зиновьева и более того — он создал бюллетень «Сборник материалов по спорным вопросам», в котором всевозможные оппозиционеры могли опубликовать свои мнения, взгляды и работы.

Кстати, стоит обратить внимание на отношение красных захватчиков к оппонентам из своих. — Если русских патриотов и всякую «контру»: православных священников и русских интеллигентов они легко расстреливали в большом количестве и отсылали в концлагеря и заграницу, то со «своими», как мы видели на примере убийства Урицкого относились крайне мягко.

А когда по делу покушения на Ленина приговорили в августе 1922 г. к смертной казни двенадцать человек во главе с А. Р. Гоцем и М. Я. Гендельманом, то этот приговор так и не привели в исполнение и более того — в 1924 г. всех их амнистировали.

И далее мы увидим как до 1934 г. (в течение 10-ти лет) Сталин будет мягко возиться со своими неисправимыми партийными врагами.

На 14 съезде партии в декабре 1925 г. Зиновьев во главе коммунистов Ленинграда решил застать Сталина врасплох, и предпринял атаку вместе с Каменевым и Г.Сокольниковым (под маской -Бриллиант). Они прямо заявили о необходимости снятии Сталина с поста. М. В. Ходяков в своей книге пишет — слова Каменева: «утонули в криках с мест «Неверно! Чепуха! Раскрыли карты! Мы не дадим вам командных высот».

И это не был результат аппаратных игр Сталина, как многие уверяют, и на съезде не кричали «подсадные утки» — поскольку Сталина поддержали партийные делегаты с разных городов

На этом же съезде Сталин, увидев такую «народную» партийную реакцию в свою пользу — рискнул и сыграл на публику, — сказал свою знаменитую «джентльменскую» фразу, которую очень не любят вспоминать сегодняшние его критики и недруги — «если товарищи настаивают, я готов очистить место без шума и дискуссии…».

Но товарищи-делегаты съезда не хотели отставки Сталина, а значит — поддержали его в борьбе с Бронштейном и с новыми оппозиционерами.

В результате съезд осудил взгляды «новой оппозиции», а Сталин ввёл в состав Политбюро Молотова, Калинина и Ворошилова, - то есть в борьбе против «еврейского триумвирата», в подборе и выдвижении своих сторонников национальность для Сталина имела немаловажное значение.

Опять получилось — на Сталина нападали, а он не только удачно защищался, но и набирал политическую силу ещё больше. «Новая оппозиция» и «старая» в лице Бронштейна довольно долго из-за взаимных обид не могли объединиться, но к лету 1926 г. они все-таки объединились.

«Новые оппозиционеры», также называвшие себя подчёркнуто «ленинцы», — обвинили Сталина во многом: в пособничестве кулачеству, в назначенстве, в дифференциации зарплаты рабочим и в привилегиях партработникам. И популистски требовали чтобы все были равны; а с другой стороны обвиняли Сталина в торможении ленинского НЭПа и, следовательно, — в слабом развитии среднего класса — мелкой буржуазии.

Оппозиционеры также вспомнили старый добрый трюк Ленина по национальному вопросу и обвинили Сталина в притеснении коммунистов в национальных республиках — «бюрократический режим пытается парализовать это стремление посредством запугивания местным национализмом…, отстраняя национальных работников, как коммунистов второго разряда».

Сталин, как и раньше, мастерски отвечал вначале словом (некоторые отрывки его речей) — Сталин:

«Слов нет, что крестьянский вопрос имеет для России важнейшее значение, что страна у нас крестьянская», «иные думают, основное в ленинизме — крестьянский вопрос, что исходным пунктом ленинизма является вопрос о крестьянстве, его роли, его удельном весе. Это совершенно неверно. Основным вопросом о ленинизме, его отправным пунктом является не крестьянский вопрос, а вопрос о диктатуре пролетариата… Тем не менее Зиновьев, видимо, не согласен с этим положением.

В своей статье «Памяти Ленина» он говорит: «Вопрос о роли крестьянства, как я уже сказал, является основным вопросом большевизма, ленинизма». Это положение Зиновьева, как видите, целиком вытекает из неправильного определения ленинизма, данного Зиновьевым»,

«Партия есть основная руководящая сила в системе диктатуры пролетариата… Как обстоит дело на этот счёт у Зиновьева?.. Достаточно взять хотя бы следующее место книги Зиновьева «Ленинизм», чтобы убедиться в этом: “Что такое, — говорит Зиновьев, — существующий в Союзе ССР строй с точки зрения его классового содержания? Это диктатура пролетариата. Какова непосредственная пружина власти в СССР? Кто осуществляет власть рабочего класса? Коммунистическая партия! В этом смысле у нас диктатура партии”.

…Этой формулой, взятой без оговорок, как бы подсказывает:

а) беспартийным массам: не смейте противоречить, не смейте рассуждать, ибо партия всё может, ибо у нас диктатура партии.

б) партийным кадрам: действуйте посмелее, нажимайте покрепче, можете и не прислушиваться к голосу беспартийных масс…

в) партийным верхам: можно позволить себе роскошь некоторого самодовольства, пожалуй, можно даже зазнаться, ибо у нас диктатура партии, а значит и диктатура вождей».

Как видим — хотя Зиновьев сказал матку-правду, но Сталин ловко всё перевернул против Зиновьева и прочих оппозиционеров и оказался лучшим оратором перед «массами».

А затем Сталин ответил делом. — После того как оппозиционеры дружно вышли очередной раз против Сталина с работой — «Проект резолюции по делу тов. Лашевича и др.» — в июле 1926 г. вывели из Политбюро Зиновьева и сняли его с должности председателя Исполкома Коминтерна.

В октябре 1926 г. Троцкого исключили из состава Политбюро ЦК ВКП(б), а Каменева исключили из кандидатов в члены Политбюро.

В октябре 1927 года Троцкого и Зиновьева вывели из состава членов ЦК ВКП (б), а в ноябре этого же года их исключили из партии.

Стоит опять отметить, что на стороне Сталина был народный антиеврейские фактор. На этот раз не только рабочие осуждающе говорили — «Жиды бунтуют!», но уцелевшая, благодаря сотрудничеству с захватчиками, интеллигенция подала свой голос — в 1926 г. на митинге по еврейскому вопросу в Московской консерватории (!) выступил профессор Ю. В. Ключников:

«Уже Февральская революция (1917) установила равноправие всех граждан России, в том числе и евреев… Создалось определённое несоответствие между количественным составом (евреев) в Союзе и теми местами, которые в городах временно евреи заняли…

Мы здесь в своём городе, а к нам приезжают и стесняют нас. Когда русские видят, как русские же женщины, старики и дети мёрзнут по 9–11 часов на улице, мокнут под дождём над лотком Моссельпрома, и когда они видят эти сравнительно тёплые (крытые еврейские) ларьки с хлебом и колбасой, у них появляется ощущение недовольства…

Страшно нарушена пропорция и в государственном строительстве и в практической жизни и в других областях… Если бы у нас в Москве не было бы жилищного кризиса — масса людей теснится в помещении, где нельзя совершенно жить, и в то же время вы видите, как люди приезжают из других частей страны и занимают жилую площадь. Это приезжие евреи… Растёт национальное недовольство и национальная сторожкость, настороженность других наций».

Знаменитый профессор В. И. Вернадский в 1927 г. писал в письме: «Москва — местами Бердичев; сила еврейства ужасающа — а антисемитизм (и в коммунистических кругах — В.) растёт неудержимо».

Среди многих причин антиеврейских настроений населения и даже коммунистов были непрекращающиеся репрессии. Академик Д.С.Лихачёв обратил на это особое внимание, что в современной России «почему-то» привыкли говорить и показывать о репрессиях в период «красного террора» 1918–1922 гг. и «чистки» в середине 30-х, а на самом деле, — кровавые репрессии не прекращались ни на один год вплоть до начала войны с Германией в 1941 г.

В этот «забытый» период следует обратить внимание на убийство великого российского поэта России С. А. Есенина (1895–1925 гг.). То, что прекрасные стихи Сергея Есенина были пронизаны патриотизмом и любовью к России — ни у кого сомнений не было. А как говорил товарищ Луначарский: «Идея патриотизма — идея насквозь лживая», то есть опасная для захватчиков России. Поэтому Есенин не мог уцелеть, оставаясь в СССР.

Когда был особый разгар убийств российской интеллигенции и её высылки из России, то Есенин уцелел, — по многим причинам, в том числе и благодаря его связи с Исидорой Дункан.

Есенина сразу не убили и не выслали вместе со всеми, хотя он также подвергся преследованиям и вынужден был покинуть Москву и Петроград, максимально удалиться от новых властей. С этой целью, и вероятнее всего — по чьему-то мудрому совету, он пустился в длительное путешествие по Кавказу и Азии, и доехал даже до жаркой Бухары. Но когда Есенин во второй половине 1925 г. вернулся в Москву и Петроград в надежде, что его забыли или простили красные комиссары, то это было заблуждение.

Но как захватчики России могли ему простить такие стихи —

«Хлестнула дерзко за предел

Нас отравившая свобода».

Ведь это можно трактовать как разоблачение технологии изложенной в «Протоколах…».

А как могли потерпеть стихи этого рязанского парня о главе Центрожида Ленине —

«Он с лысиною, как поднос,

Глядел скромней из самых скромных.

Застенчивый, простой и милый,

Он вроде сфинкса предо мной.

Я не пойму, какою силой

Сумел потрясть он шар земной?..

Он не садился на коня

И не летел на встречу буре.

Сплеча голов он не рубил,

Не обращал в побег пехоту.

Одно в убийстве он любил

Перепелиную охоту».

Сергей Есенин вернулся из Азии в столицу после смерти Ленина. И когда талантливый певец красных фашистов В. Маяковский писал:

«Ты не умер, Ты жив, Ильич!

Мы докончим твою работу…», то вернувшийся Сергей Есенин не изменился и не стал петь хвалу захватчикам России, С. Есенин:

«Ленин умер!»

Их смерть к тоске не привела

Ещё суровей и угрюмей

Они творят его дела…».

«Они» не могли допустить чтобы этот русский писал такое для «их» запуганных и одурманенных масс. И вообще — была строгая монополия воздействия на русские массы, причём только с одного рупора. С. Есенин прекрасно понимал, что бороться ему против этого красного кровавого колоса невозможно, да и «вылечить» свой народ, в котором он разочаровался, от глупости и глубоко пропитавшего дурмана красной пропаганды он уже был бессилен. Это было отчаяние и страшное осознание безвозвратности, беды, собственной беспомощности и ненужности своему народу, понимание своей скорой кончины. Есенин:

«С горы идёт крестьянский комсомол,

И под гармонику, наяривая рьяно,

Поют агитки Бедного Демьяна,

Весёлым криком оглашая дол…

Вот так страна!

Какого ж я рожна

Орал в стихах, что я с народом дружен?

Моя поэзия здесь больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен…».

После возвращения С.Есенина к нему был приставлен «друг», активный член Бунда — Эрлих, который должен был информировать главарей Советской власти о новых опасных произведениях поэта-патриота, который становился всё более опасным и невыносимым для захватчиков, и им уже необходимо было принимать «срочные меры», ибо уже звучала «борзая» правда в строках Есенина:

«Одолели нас люди заезжие,

А своих не пускают домой…

Видно, кто-то нас смог рассеять,

И ничья не понятна вина…

Ты, Росея моя, Рос-сея

Азиатская сторона…».

И когда появились очередные стихи, которых мы уже никогда не увидим — потому что их увидел Эрлих и его чекисты, то захватчики организовали целую операцию по убийству Сергея Есенина. А после убийства произвели ещё и зачистку идеологического поля — прошла шквальная критика творчества поэта, критика его жизни — с целью максимально вымарать грязью образ поэта, очернить его и высмеять. И тут оказалось, что главными критиками и изобличителями Есенина после его смерти стали его «друзья» -«казачки» Эрлих и ему подобные.

А поскольку С. Есенин был очень популярен в народе, то ровно 80 лет сотни комиссаров, политработников, деятелей советской культуры, сотни кандидатов и докторов наук, а с ними и тысячи безвинных учителей нагло врали многим поколениям россиян о самоубийстве поэта. И только 6 февраля 2005 г. на первом телеканале российского телевидения рассказали немного правды о судьбе этого выдающегося русского поэта убитого захватчиками России.

А кто мог встать на защиту русского поэта на кровавом олимпе власти? — Грузины Сталин и Орджоникидзе? Латыши? Китайцы охранявшие Бронштейна? Поляк Дзержинский? «Венгр» — папа Дж. Сороса? Русские красные солдафоны Центрожида: Будённый и Ворошилов? Бухарин с его фашистскими убеждениями? Или русский деревенский «интеллигент» дедушка Калинин?

Калинин любил заботиться, но не о русских. После убийства С. Есенина Калинин в 1926 г. на съезде ОЗЕТа озаботился вдруг чистокровностью евреев, «бедственным» положением новой титульной нации и «резко выступил против ассимиляции (советских евреев) и выдвинул широковещательную программу еврейской автономии» (С). То есть — чтобы евреи в СССР не смешивались в браках с русскими и другими нациями и сохранить их чистое национальное ядро — необходимо было создать им где-то в хорошем месте на территории СССР автономную республику.

И место для этого было подходящее: тёплое, плодородное и почти свободное, недавно ещё высохшее от потоков крови «Всероссийское кладбище» многих тысяч русских и татар — Крым. А также планировалось создание обособленных отдельных еврейских национальных районов в местах постоянного исторического проживания евреев, например, — в Белоруссии, на Украине, в Молдавии.

Понятно, что сам Калинин не мог до этого додуматься, что его кто-то здорово накачал-пропитал этой идеей. На демократическом Западе инициативу Калинина назвали — «Декларация Калинина». Маяковский обеспечил этой идее поэтическую пиар-поддержку фантастическими стихами —

Трудом упорным

Еврей

В Крыму

Возделывает

Почву-камень.

Планировалось переселить в Крым — 100 тыс. еврейских семей. — Под еврейскую колонизацию отводилось 455 тыс. га земли. В Крыму проживало ещё много татар, — но ведь это не проблема…

Председатель ЦИК Крымской АССР Вели Ибраимов не понял новую линию партии сделать часть евреев крымскими крестьянами и выступил против, в защиту своих земляков. Но по наущению видного теоретика марксизма-ленинизма Ю. Лурье (под маской — Ларин) был расстрелян — причём не за противодействие еврейской колонизации, а официально — за бандитизм.

Он же — Ю. Лурье с гордостью утверждал, что даже сам глава — председатель еврейской международной организации «Джойнт» — Луи Маршал признал благодетельное право революционных конфискаций. Эта идея еврейского Крыма очень понравилась международному еврейскому сообществу — была некая связь с древней историей, приморское место стратегическое для страны, да и вообще — место благодатное — чем не советский Израиль. Евреи многих стран стали оказывать щедрую помощь переселенцам в Крым — тракторами, семенами, деньгами; особенно щедро помогали евреи их США.

16 октября 1925 г. «Джуиш кроникл» писала — «Крым предположено сделать теперь заместителем Палестины. Зачем посылать евреев в Палестину, столь непроизводительную и неоправдывающую… большие жертвы и неимоверно тяжёлый труд… Богатая земля Украины открыта для них, и плодородные поля Крыма улыбаются страждущему еврею… Москва явится покровительницей русского еврейства и потому может претендовать на моральную поддержку евреев всех стран» (С).

Конечно, эта грандиозная акция не могла пройти без ведома и одобрения Сталина. Это был жест и знак уважения Сталина международному еврейству. Ибо, как мы видели — евреи всех стран так искреннее радовались за успехи «своих» в России в 1917 г. и после, гордились ими, и правильно считали Россию Ленина и Бронштейна своей страной. Так всё было хорошо — а тут вдруг грузин Сталин вступает в борьбу за власть и побеждает их гордость — Бронштейна, Зиновьева, Розенфельда…

Нет никаких сомнений в умственных способностях Сталина, и понятно, что за 20 лет работы в логове международной террористической организации — Сталин знал огромную силу еврейского сообщества на планете и не мог с ней не считаться, не мог её недооценивать и игнорировать.

И еврейский Крым — выглядел как дань, как компенсация евреям за проигравшего Бронштейна и власть. И как минимум — до начала 1930-х годов Сталин получил «моральную поддержку евреев всех стран».

Сталин, хорошо знавший историю, мог с большой вероятностью предугадать — чем закончится этот земельный проект.

Стоить заметить, что Сталин не раз использовал метод пролонгации проблемы и затем надеялся на благоприятные перемены по принципу — а там посмотрим: «может шах умрёт или осёл сдохнет…».

Так и получилось — в 30-х уже всё внимание международного общества привлёк на себя Гитлер, тем самым освободив Сталина от пристального наблюдения за ним, - благодаря этому Сталин получил свободу действий и ею воспользовался…

Потом в конце 30-х Сталин так же играл в затяжку драгоценного времени с Гитлером.

Знающие историю России люди с огромным интересом смотрели на эту затею коммунистов в Крыму — в течение XIX века русские цари пытались неоднократно безрезультатно приобщить евреев к крестьянскому труду — выделяли хороши земли, чиновников и консультантов в помощь и угробили зря огромное количество денег. — Неужели теперь у этих коммунистов получиться утереть нос русским императорам?

Само в Крыму ничего не выросло… А идейного запала хватило чтобы убедиться в безнадёжности этой затеи до 1929 г., — зато огромное количество денег на этот проект ушло безвозвратно…

Причина? — Та же. Краткая Еврейская Энциклопедия объясняет: «частое возвращение поселенцев в прежние места жительства или уход в города Крыма и других частей СССР».

Обратите внимание — эту советскую еврейскую крестьянскую крымскую историю скрывали и скрывают до сих пор все: советские идеологи, современные коммунисты современные демократы и либералы. Зато сколько шума до сих пор вокруг крымской послевоенной истории — когда после 1945 г. евреи в СССР опять потребовали у Сталина дать им в автономию Крым. Но у Сталина 1947 года было совсем другое положение в мире, другой вес, и в мире был уже другой расклад — чем в 1925 г…

Вернёмся в тот 1925 г. В октябре 1925 г. умер Фрунзе, и при странных обстоятельствах погиб Котовский. А в июле 1926 г., сразу после речи против Бронштейна, умер Дзержинский.

Рой Медведев: «Неожиданная смерть Фрунзе в 1925 году и Дзержинского в 1926 изменили расстановку сил в руководстве партии и, несомненно, усилили позиции и влияние Сталина, который сумел в 25–26 годах взять под свой личный контроль руководство Красной Армий и ОГПУ, что было невозможно при Фрунзе и Дзержинском». Да, с этим выводом следует согласиться.

Но не следует забывать, что эти два авторитетных соратника Ленина мощно усиливали Сталина и будучи живыми. В связи с их смертью и жизнью стоит обратить внимание на несколько деталей.

Во-первых, в нашу «перестроечную» и «постперестроечную» эпоху в России десятки телефильмов и статей о смерти Фрунзе и Дзержинском с маньякальным упорством пытаются показать, «доказать» без всяких доказательств, что этих двоих коварно убил Сталин.

Пора давно поставить точку — Сталин точно в их смерти не причастен. В случае с Фрунзе, скорее всего, была допущена врачебная ошибка, но эту версию еврейские и западные идеологи упорно отвергают — как будто врачи не допускают ошибок, хотя этому есть миллионы примеров. Единственным доказательством причастности Сталина к этим смертям приводят одно «доказательство» — Сталин от этого выиграл. Но от смерти сторонника Сталина Фрунзе больше выиграл друг Троцкого Тухачевский.

Но почему-то, во-вторых, — ни один современный идеолог, аналитик не выдвинул версию причастности к этим смертям Бронштейна или кого-то с его группировки. Ведь и Дзержинский и Фрунзе входили в группировку Сталина… — И если Бронштейну перестал противостоять мощный Дзержинский, и остались его замы: Менжинский, Г. Г. Ягода, В. Л. Герсон и М. М. Луцкий (из которых три последних — евреи) — разве Бронштейн не мог предположить, что ему станет значительно легче после смерти Дзержинского?

О личности Дзержинского стоит сказать немного подробнее. Сейчас чуть только зайдёт речь о кровавых событиях тех лет — сразу произносят фамилию Дзержинского или Сталина. И ни одной фамилии более… — за широкими плечами Дзержинского умудряются прятать сотни еврейских палачей. Даже об Урицком не говорят, когда свергают памятник Дзержинскому, то обновляют большую памятную плиту первому руководителю ЧК еврейскому фашисту Урицкому — парадоксально…

А кто сейчас вспоминает, например, еврейского фашиста Семёна Шварца — председателя Всеукраинской ЧК? А его коллегу по Всеукраинской ЧК Евсея Ширвинда? — и т. д.

Не стоит, конечно, забывать, что и Дзержинский и Фрунзе входили в группировку захватившую Россию и причастны ко многим фашистским злодеяниям, несмотря на «светлый» облик Фрунзе.

Но, пожалуй, по признанию самого Бронштейна — Дзержинский захватывал власть не ради удовольствия от власти или ведомый идеей гегемонии над всем миром, он похоже и в самом деле надеялся построить справедливое общество и прикладывал к этому усилий больше чем другие до самой своей смерти. Дзержинский единственный из партийной верхушки захватчиков занимался реально устройством беспризорных детей и судьба этих детей была, бесспорно, намного лучше чем при демократах в горбачёвско-ельцинскую «перестройку».

Мало кто замечает на вклад Дзержинского в развитие всего железнодорожного хозяйства России и в развитие промышленности. В период противоборства внутри партии и бесконечных дискуссий такое впечатление, что только Дзержинский и его подчиненные реально занимались созидательным трудом.

«Во главе одного их ключевых ведомств, разрабатывавших планы развития промышленности, с начала 1924 г., находился Ф. Э. Дзержинский» — пишет в своей книге М.В.Ходяков — «Из всех руководителей ВСНХ, по свидетельству Н.В.Вольского (Валентинова), лично знавшего многих большевистских лидеров, Дзержинский был лучшим.

Его ценили даже беспартийные «царские» спецы, говорившие после кончины своего начальника:

«Жаль умер Дзержинский. С ним было хорошо работать. Нас, специалистов, он ценил и защищал…»

Дзержинский, находясь на посту председателя ВСНХ, в категорической форме высказывался против решения экономических проблем волевыми методами… «В наших отношениях с деревней, — подчёркивал Дзержинский, — не должно быть места эксплуатации с расчётом на то, что сельское хозяйство принесёт нужные капиталы для развития индустрии».

Обратите внимание — в те годы стоял до боли знакомый вопрос — где взять деньги для развития страны? Не печатать же их…

Тот же вопрос стоял в России после «перестроечного» развала и грабежа, те же иллюзии на инвестиции и рынок акций… Но России в XXI веке повезло — резко выросли цены на нефть — и стал вопрос — как лучше применить «халявные» деньги? Тогда у Сталина «халявы» не было.

Тогда 12 октября 1925 года продлили договор о сотрудничестве с Германией и туда же послали специалистов, чтобы они посмотрели на современные заводы и новые разработки оружия. А в апреле 1926 г. Советское правительство взяло у Германии заем — 300 миллионов марок. Что дальше — откуда взять ещё? Позиция Дзержинского понятна, но и он не мог подсказать — где взять достаточное количество денег для развития экономики страны, промышленности. Послушаем поисковую логику Сталина во время доклада от 13.04.1926 г.:

«Возьмите Индию… Есть ли в Индии промышленность? Безусловно, есть. Развивается ли она? Да, развивается. Но там развивается такая промышленность, которая не производит орудий и средств производства. Там орудия производства ввозятся из Англии…»,

«Из этого следует, что индустриализация нашей страны не может исчерпываться развитием всякой промышленности. Из этого следует, что индустриализация должна пониматься прежде всего как развитие у нас тяжёлой промышленности и, особенно, как развитие нашего собственного машиностроения…», «необходимо обновить старое оборудование наших заводов и построить новые заводы… Но для того, чтобы обновить нашу промышленность на основе новой техники… Требуются большие и очень большие капиталы. А капиталов у нас мало…»,

«Англия индустрировалась благодаря тому, что она грабила десятки и сотни колоний… Германия ускорила свою индустриализацию в результате победоносной войны с Францией в 70-х годах,… взяв пять миллиардов франков контрибуции у французов, влила их в свою промышленность. Россия, старая Россия, сдавала кабальные концессии и получала кабальные займы…»

При этом Сталин обращал внимание, что и те имеющиеся малые деньги используются неэффективно, вернее — транжирятся и разворовываются. Хотя Сталин, бесспорно, понимал, что на экономии трат малых денег также не разбогатеешь и не станешь развиваться. Сталин:

«У нас царит теперь разгул, вакханалия всякого рода празднеств, торжеств, собраний, юбилеев и т. д. Юбиляров всякого рода и охотников до торжеств у нас такая уйма…»,

«Замечательнее всего то, что у беспартийных замечается иногда более бережное отношение к средствам нашего государства, чем у партийных. Коммунист действует в таких случаях смелее и решительнее. Ему ничего не стоит раздавать ряду служащих пособие, назвав его тантьемой, хотя тут тантьемой и не пахнет. Ему ничего не стоит перешагнуть через закон, обойти его, нарушить его… Объясняется это, пожалуй, тем, что коммунист считает законы государства и т. п. делом семейным»,

«нам необходимо вести систематическую борьбу с воровством, с так называемым «весёлым» воровством в органах нашего государства… Есть воровство стыдливое, скрытое и есть воровство смелое, «весёлое»… Недавно я читал в «Комсомольской правде» заметку Окунева о «весёлом» воровстве… Заслуживает тут внимание не только сам вор, сколько факт, что окружающая публика, зная о воре, не только не боролась с ним, а, наоборот, не прочь была похлопать его по плечу и хвалить за ловкость, ввиду чего вор стал в глазах публики своего рода героем».

Согласитесь — это здорово напоминает обстановку в СССР в 60–80-е годы — и чем это закончилось известно. Что делать Сталину — как с этими перечисленными негативами бороться? — Поскольку загнивание всеобщее: охватило полностью партию и ЧК (а что уж говорить о различных нэпманах — Остапах Бендерах, скупающих и перепродающих то немногое, что производила промышленность и сельское хозяйство), а Сталин один и не может в каждом городке навести порядок.

Поэтому он организует для наведения порядка устрашающие показательные карательные акции, чтобы приструнить разом всех в стране — так возникли известные шумные пропагандистские «дела»: «астраханское дело», «смоленский гнойник», «шахтинское». Вот оно реальное объяснение, ибо современные еврейские идеологи объясняют эти устрашающие и превентивные акции — как деспотизм диктатора Сталина, который просто «от балды» захотел получить удовольствие от судебных процессов и угнетения народа. — И почти все граждане России (более 100 миллионов) — этой лжи верят.

Сталин понимает, что навести порядок необходимо, но это сбережёт деньги, а не прибавит… — где и как взять денег?

А что новые «советские» — нэпманы? Может — они решат проблему денег через развитие и налоги? Или — у них можно будет взять деньги другими способами…?

Тогда не было таких гигантских «Ходорковских», зато было огромное количество Остапов Бендеров новой экономики, присмотримся к ним пристальнее. Из нашего опыта «перестройки» можно смело утверждать, что бизнес начали те — у кого был достаточный для этого первоначальный капитал, — так было и тогда. «Ш. Эттингер отмечает, что «евреи составляли большинство нэпманов, нуворишей», что подтверждалось и впечатляющим, в «Известиях» 1928 года, перечнем фамилий “не уплативших государственных налогов и сборов”» — пишет А. Солженицын.

«Бухарин публично отметил в начале 1927 на партийной конференции, что “во время военного коммунизма мы русскую среднюю и мелкую буржуазию наряду с крупной обчистили” (или физически уничтожили). Как открыли свободную торговлю — «еврейская мелкая и средняя буржуазия заняла позиции мелкой и средней российской буржуазии… (и до революции позиции еврейской буржуазии были очень впечатляющие — авт.)» — отмечал А. Солженицын — «Бухарин описывал картину, которая была у всех на виду. Еврейскую буржуазию не вымаривали сплошь, как русскую. Купец-еврей несравненно реже становился проклятым «бывшим», находились свои заступники и выручатели».

Несомненно, и в эти годы и в этих условиях также работала знаменитая многотысячелетняя взаимопомощь и солидарность евреев — то есть еврейских бизнесменов-нэпманов и еврейских чекистов, еврейских чиновников и партаппаратчиков. Это был расцвет еврейского предпринимательства. Большая часть среднего и мелкого торгового бизнеса была в еврейских руках. Кстати, именно в этот период был создан символ той эпохи — культовый еврейский герой того времени — Ося Бендер, которому до сих пор симпатизируют миллионы российских граждан…

Мог ли этот нэп своими честными налоговыми отчислениями или инвестициями в Россию поднять экономику страны? — За развитие этого ленинского НЭПа ратовали Зиновьев и Каменев.

При внимательном экономическом анализе — ответ был ясен. Тогда по подсчётам экономиста Г.И.Ханина в годы НЭПа (1925–1927 гг.) ежегодный прирост ВВП в СССР был всего — 2%, в то время как в ведущих европейских странах был 6–8%, а в США — 9–10%. Значит НЭП — не решал проблемы развития страны. И более того своей видимой сытостью был обманчиво опасен.

Сталин прекрасно понимал, что при таком разрыве развития через несколько лет с государством СССР никто на планете считаться не будет, оно будет поглощено, исчезнет в первой же вспыхнувшей войне. А теперь уже сабли и кони не помогут при всей идеологической марксистской накачке.

«Нужны… Многие миллиарды и притом в долгосрочные вложения, а удаётся, притом с громадными трудностями, получить за границей лишь подтоварные кредиты на 3–4 года при заказе оборудования» — писал экономист А. Югов. Где взять товары под кредиты, где взять деньги для развития промышленности?

Эта партийная дискуссия в СССР длилась уже несколько лет, и ещё длилась бы таким же вялым образом долго… — если бы вдруг не «помог» определиться один курьёзный случай с серьёзными последствиями. Несмотря на то, что Сталин уже пришёл к мнению о строительстве социализма в одной стране, в СССР, но… — Коминтерн существовал и работал «по инерции», и при случае кому-то в марксистском мировом революционном движении помогали. Вот и помогли шахтёрам в Англии во время их затянувшейся забастовки с 1 мая 1926 г. — по март 1927 г. В то время как английское правительство стремилось сломать шахтёров измором, — из СССР к ним тайно выслали в подмогу 16 миллионов золотых рублей.

Получился не просто скандал, а запахло реальной войной. Представители Англии в апреле 1927 г. спровоцировали нападение на советское полпредство в Пекине. А 27 мая 1927 г. английское правительство аннулировало предыдущие соглашения с СССР, разорвало дипломатические отношения и стало рассматривать возможность войны.

Сталин прикинул возможности СССР на случай этой войны с Англией, потенциальные ресурсы СССР для этой войны и — схватился за голову… — Вот тут-то вопросы о создании промышленности и денег встали как никогда остро.

Ещё на апрельском пленуме 1926 г. Бронштейн предлагал план интенсивной индустриализации страны. Сталин тогда обвинил Троцкого в «Сверхиндустриализаторстве» и «сверхчеловеческих прыжках». Теперь Сталин убедился в правоте Бронштейна и стал убеждать в этом других.

Необходимо было срочно от бесконечных слов переходить к каким-то делам. Почему-то советские идеологи и историки, а тем более — современные демократы, еврейские идеологи «забывают» об этом важном историческом случае с угрозой войны с Англией. А этот случай является важным звеном логической цепи поступков Сталина.

А тут ещё и оппозиция в лице еврейского триумвирата: Бронштейна, Розенфельда и Зиновьева решила воспользоваться возникшими трудностями, и резко активизировалась — от призыва повоевать с Англией и разжечь мировую революцию, до организации забастовок и демонстраций рабочих в России.

Зиновьев написал статью — «Контуры будущей войны». Сталин после этого на Пленуме ЦК 29 июля — 9 августа 1927 года устроил разборку на тему — «Что значит говорить теперь о «возможности» войны»?..— теперь, когда война уже неизбежна?».

«Главная идея Сталина ещё в апреле 1927 года состояла в том, что к вопросу о темпе нашего хозяйственного развития незачем припутывать международный фактор. На этом и построена теория социализма в отдельной стране» — объяснял Бронштейн, — «Сталин перешёл к максимализму: «Необходимо догнать и перегнать передовую технику развитых капиталистических стран».

Войны с Англией удалось избежать, но тряхнуло всех в верхушке руководства СССР здорово — пришлось срочно решать более радикально вопрос с оппозицией, с экономикой и деньгами.

Сталин ещё в апреле 1926 г. говорил:

«Говорят, что экспорт нашего хлеба невыгоден, нерентабелен. А почему он невыгоден?.. Установлено всеми нашими планирующими органами, что на заготовку одного пуда хлеба достаточно 8 копеек. А на деле получилось… 13 копеек за пуд. А как это могло случиться? —… работник по заготовке… — раньше чем приняться за заготовку хлеба,… он заводится армией стенографисток и машинисток, обзаводится обязательно автомобилем и т. д.»

Теперь Сталин посмотрел на зерно и крестьянство совсем конкретным алчным взглядом. А крестьянство давало вместе со всем нэпом — 2% в год прироста ВВП… — то есть что-то надо было с ним делать - чтобы увеличить производительность в сельском хозяйстве, увеличить производство зерна.

В эту же сторону посмотрело и всё партийное окружение Сталина, — Молотов:

«За счёт крестьян — другого выхода тогда не было, без крестьян ничего нельзя было сделать. За счёт крестьян — все были согласны, потому что рабочие и так отдавали всё, что у них есть. У буржуазии уже всё отняли».

Более того, — крестьянство и традиционные нэповские торговцы хлебом вели себя очень «странно». Мало того, что урожай дал Бог очень большой, так при этом ещё — «свои» решили воспользоваться грядущей войной с Англией и нажиться — возмутительно спекулятивно резко возросли цены на зерно, муку и хлеб именно тогда когда возникла угроза войны с Англией. История с ценами на хлеб получилась крайне некрасивая, подлая и с далеко идущими последствиями.

Кроме этого «патриотизма», очевиден был и ежегодный сезонный весенний не мотивированный недостатком зерна спекулятивный рост на хлеб, например, — базарные цены на пшеничную муку — 1 апреля 1928 г. — 3 руб. 90 коп, 1 марта 1929 г. — 26 руб. 64 коп., 1 апреля 1929 г. — 28 руб. 32 коп.

Кстати, об этих историях с хлебом современные критики Сталина так же «почему-то» «забывают».

С этим беспределом и суперприбылями спекулянтов и крестьян властям необходимо было что-то делать. (Кстати, сегодня в начале XXI века в России происходит то же самое сезонное безобразие с ценами на зерно при хороших урожаях, — и правительство Путина боится что-либо предпринять. А в чьих руках сегодня в России торговля зерном?).

Глава 4. Конец оппозиции, конец нэпу, конец крестьянству.

По крестьянскому вопросу в конце 1926 г. Сталин приступил от слов к делу. Солженицын цитирует свидетеля тех событий Б. Бруцкуса — с конца 1926 года «Реакция началась с удаления частника из торговли зерном. Затем последовали запреты скупки кож, масличных семян, табаку… летом 1927 г. началось нормирование цен в частной торговле». Пострадало много мелких и средних перекупщиков, большинство из которых были евреи — сторонников у Бронштейна значительно прибавилось.

Когда Бронштейн сделал осмотр своих оппозиционных рядов, то отметил в июле 1927 г. то, что мы раньше отмечали — «на важнейших дипломатических постах, т. е. на непосредственно охране интересов рабочего государства от капиталистических врагов, стоят в настоящее время почти сплошь оппозиционеры»(Бронштейн).

«Самой широкой и многочисленной была оппозиционная волна накануне юбилея революции в октябре-ноябре 1927 года». — вспоминал в мемуарах Бронштейн — «Тысячи, десятки тысяч рабочих прошли в Москве, в Ленинграде, отчасти в провинции через тайные и полутайные собрания, где выступали ораторы оппозиции… Осенью 1927 года вооружённые силы ГПУ были применены, хотя пока ещё и без кровопролития, для ареста, роспуска революционных собраний…».

Как видим, по признанию самого Бронштейна — он вёл тайную подпольную подготовку-борьбу с существующей Советской властью с целью свержения Сталина и захвата власти — всё начинало повторяться как перед октябрём 1917 г. И в эту борьбу были вовлечены сотни и тысячи сторонников Бронштейна-Троцкого — это важно не забыть, когда начнутся процессы над «троцкистами». Сегодня, когда клянут Сталина и осуждают его репрессии против «троцкистов», почему-то забывают и самого Бронштейна, и его слова, и его дела и его соратников…

В октябре 1927 г. Троцкого и Зиновьева вывели из состава членов ЦК ВКПб. Если это был бы «бывший» русский офицер или русский интеллигент, получивший образование до 1917 г., то Сталин, ЧК уже давно бы его расстреляли или бросили в концлагерь, а с Бронштейном мягко возились много лет. Но Лейба Давидович не останавливался и не успокаивался, — он ещё шире развернул деятельность с целью поднять на празднование очередной годовщины революции «народное» восстание, и послал в разные города СССР своих соратников поднимать народ.

Например, его старый друг и деятель румынской революции (заговора в Румынии) Христиан Раковский, как бывший председатель Совнаркома Украины, — поехал 5 ноября 1927 г. агитировать со стороны оппозиции на Украину. — Где он публично (!) беспрепятственно выступал против Сталина в Харькове, Днепропетровске, Запорожье и агитировал народ на активные противоправительственные действия. Вот вам деспот и тиран Сталин. Подобное не возможно себе представить после Сталина.

Как пишет современный критик Сталина автор книги «Раковский против Сталина» В.Е.Мельниченко — на Украине оппозиция потерпела неожиданно полный крах, несмотря на то, что там работало на высоких должностях много сторонников Бронштейна — таких как знаменитый грабитель Львова и знатный красный фашист, удиравший вместе с Тухачевским от поляков — Иона Эммануилович Якир.

Украинский народ оказался сознательным, назвав оппозиционеров — «раскольниками». И того же Раковского под крики и улюлюканье просто изгоняли с трибуны. Оказалось — что народ поддерживал Сталина, а не оппозиционеров. На этом фоне Сталину закономерно и легко было расправится с оппозицией самым жестоким образом, но он этого не сделал.

Старания троцкистов все-таки не были совсем бесполезными — во многих городах СССР, особенно в сибирских, — 7 ноября прошли массовые антиправительственные демонстрации сторонников Бронштейна. В результате этих массовых беспорядков Бронштейна только исключили из коммунистической партии.

Сталин в этом году также пострадал — начальник Военной Академии им. Фрунзе Эйдман послал для усиления охраны Сталина трёх «надёжных» курсантов, один из которых — Яша Охотников вдруг сильно ударил Сталина кулаком по голове. Когда-то в деревнях молодцы так оглушали быка или хряка. В этом случае серьёзного ущерба здоровью Сталина этот удар не принёс.

Стоит ещё раз отметить знаменитую «жестокость» Сталина к своим врагам в этот период — Бронштейн во время подпольной и явной борьбы работал председателем Главного концессионного комитета, начальником электротехнического управления, председателем научно-технического отдела ВСНХ. После исключения из партии Бронштейн со своими сторонниками продолжал борьбу против Сталина, готовился к государственному перевороту.

«Троцкий в директивном письме от 21.10.1928 года, посланном за границу и опубликованном не только в органе печати Маслова, но и в белогвардейских органах («Руль» и др.), выступил с клеветой и антисоветским заявлением о том, что существующий в СССР строй является «керенщиной наизнанку», призывает организовать стачки, срывать компанию коллективных договоров… Другие троцкисты прямо говорят о том, что не надо «останавливаться» ни перед чем, ни перед какими писанными и неписаными уставами “в деле подготовки к гражданской войне”» — фиксировал Сталин.

В 1928 г. Бронштейна-Троцкого выслали в ссылку в тёплую Алма-Ату (а не в Сибирь), где он жил в комфортабельной гостинице.

Это наказание (ссылка) выглядело довольно интересно. В современной России по этому поводу даже профессионалы употребляют привычные критические клише к Сталину. Вот, например, что по этому поводу написано в учебном пособии для вузов «Новейшая история России»(2004 г.) для «обучающихся по специальности 020700 «История» под редакцией М.В.Ходякова. — «Судьба членов антисталинских оппозиций действительно сложилась трагично. Троцкий уже в январе 1928 г. был выслан в Алма-Ату…» — и тысячи преподавателей будут это твердить миллионам студентам, «забывая» упомянуть многие тысячи людей действительно трагично загубленных Бронштейном-Троцким.

В ссылку ему разрешили взять с собой всё, кроме оружия — и он увёз с собой несколько вагонов личных вещей, включая два вагона документов из своего архива. А в Алма-Ате Бронштейн жил в гостинице в прекрасных условиях. Если бы организовал забастовку рабочих или демонстрацию кто-нибудь из «бывших», из русских патриотов — можно легко представить что бы с ним сделали бы…

Нет сомнений — если бы Сталин и Бронштейн поменялись бы местами, то Сталин был бы уже давно расстрелян как враг власти и революции.

А вот, например, как выглядела ссылка соратника Бронштейна Раковского, — В. Е. Мельниченко:

«В Саратов переехала и жена Христофора Георгиевича (Раковского). Жили в гостинице «Астория» (как известно гостиницы с таким названием во всех городах являются далеко не самыми худшими). Как и в Астрахани, Раковский устроился работать в губернской (затем окружной) плановой комиссии… Главной для Христиана Раковского по-прежнему оставалась антисталинская борьба».

Эй, — где этот тиран и деспот Сталин??! — Если он своих заклятых врагов селит в лучших гостиницах и обеспечивает хорошей работой. Они то все, начиная с Троцкого, — в 1918–1923 гг. не то что за оппозиционную борьбу, за наличие критической книги расстреляли тысячи русских без суда.

Оппозиционеры-антисталинисты и дальше занимались подпольной деятельностью, агитацией и подготовкой к свержению Сталина. ЧК раскрыл их заговор, и Троцкого выслали за пределы СССР в Турцию со всеми вещами. А, например, Раковского — выслали дальше в глубь, в Барнаул на полезный алтайский воздух. «В Барнауле Раковский снова устроился консультантом в окружной плановой комиссии, возглавлял работу по составлению второго пятилетнего плана развития н. х…» — писал Мельниченко — «В Барнауле Раковский, как и прежде, стоял во главе теоретико-политической работы оппозиции… На первых порах ему разрешили поехать в алтайский город Чеман,… проездом он побывал в Бийске, встретился с Белобородовым. Удалось побывать и в Новосибирске, повидаться с Мураловым».

Вот это называется сталинская ссылка, колония, жестокие незаконные репрессии. Сам Раковский в этот период отмечал —

«…я вёл переписку и писал документы, которые рассылаю по колониям ссыльных, поддерживал связь с Троцким» (Мельниченко). Так как Троцкий был далеко за пределами СССР, а Раковский в Барнауле, то это, бесспорно, подтверждает наличие хорошо отлаженной, разветвленной, подпольной антисталинской организации.

Письма пересекали границу СССР и попадали от Троцкого к Раковскому в Барнаул и обратно.

В основном вся оппозиционная печатная продукция печаталась за границей и переправлялась в СССР, о чём свидетельствует и Мельниченко: «Все рассмотренные нами антисталинские документы Раковского, опубликованные за границей, были написаны им за два года — с августа 1928 года по август 1930 года».

Загадочная эта ненависть евреев к Сталину на фоне такой любви и толерантности Сталина к ним. Такое впечатление, что Сталина ревновали к власти, ненавидели из-за власти, что он сумел отобрать у «своих» власть над Россией.

На фоне такого тёплого отношения к своей еврейской оппозиции, которое мы только что наблюдали, потрясает фашизм Сталина к русским, например, академик Д. С. Лихачёв о том прожитом времени свидетельствовал («Воспоминания», 1999 г.), что весь период нэпа «воронки» работали не переставая, шли расстрелы и концлагеря были переполнены, по-прежнему физически истреблялась интеллигенция и православные священники, против которых в 1928 г. репрессии сильно возросли.

«Помню, что однажды, на квартире у своего учителя я встретил настоятеля Преображенского собора отца Сергия Тихомирова и его дочь. — вспоминал Д. С. Лихачёв — Отец Сергий был чрезвычайно худ, с жидкой седой бородкой. Не был он не речист, ни голосист, верно служил тихо и скромно.

Когда его «вызвали» и спросили об отношении к советской власти, он ответил односложно: «от Антихриста». Ясно, что его арестовали и очень быстро расстреляли. Было это, если не ошибаюсь, осенью 1927 г., после Крестовоздвижения… Ясно, что она (дочь отца Сергия) пошла вслед за отцом».

«В 1928 г. было закрыто 534 церкви, в 1929 г. — 1119. В Москве из 500 храмов к началу января 1930 г. осталось 224, а через два года — 87 церквей» — отмечает в своей книге М. В. Ходяков. Особенно комиссары демонстрировали сатанинское упорство в уничтожении церквей в глубинке России, например, в Орле к 1930 г. не осталось ни одной действующей православной церкви (М. В. Ходяков).

При этом стоит учесть, что сам Сталин в молодости был очень религиозен, как и его родители.

Сталин (1879–1953 гг.) с отличием окончил Горийское духовное училище, затем 5 лет учился в Тифлисской духовной семинарии. Этот парадокс можно объяснить только тем, что Сталин прекрасно понимал, что он с 1917 г. — захватчик России, и он по-прежнему ломал сопротивление русского народа, а православные священники были его духовным стержнем, и по-прежнему считал священников конкурентами над умами граждан и стремился к монополии.

В борьбе за монополию над мозгами подданных захваченного государства марксисты-коммунисты старательно делали зачистки возможных инакомыслящих — так они арестовали в 1928 г. студента Д.С.Лихачёва (будущего академика) и группу его друзей-студентов за книгу Г. Форда о захватчиках России и отправили на явную гибель в Соловецкий концлагерь.

В подозрении в инакомыслии коммунистической инквизицией подвергся репрессиям оставшийся до сих пор ещё в живых каким-то образом русский историк академик Платонов с весьма умеренными для марксистов взглядами. Подверглись арестам и его сторонники и сослуживцы.

Еврейское сообщество на фоне борьбы с еврейской оппозицией пострадало своеобразно — были властями закрыты Еврейское Историко-Этнографическое общество, Еврейский этнографический музей и два издательства: «Еврейский вестник» и «Еврейская летопись», но в 1928 году осталось работать ещё 34 издательства на идише.

Многочисленные еврейские кадры Советской власти в этот период Сталин ещё не трогал, они были его главной опорой в руководстве Россией, и по-прежнему занимали большинство ведущих постов Советского государства. В 1927 г. в Советском «рабоче-крестьянском» государстве только 11% всех коммунистов СССР работали на фабриках и заводах (включая коммунистов — инженеров и служащих), а в крестьянстве — менее 1%. То есть остальные 88% коммунистов работали в диктаторском аппарате партии и в аппарате управления государством.

Заглянем в экономику. В промышленности наблюдался прогресс — в 1928 году были, наконец-то, загружены старые промышленные мощности. Хотя через десять лет после захвата власти, к 1928 г., экономика СССР составляла только 80% от экономики дореволюционной царской России. Также по сравнению с тем же периодом значительно ниже были и зарплаты рабочих. Закономерен был банальный вопрос — За что боролись русские пролетарии? Только в 1929 г. в СССР был достигнут промышленный уровень 1913 года, а уровень зарплаты рабочих был ниже дореволюционного.

Ещё более было не понятно — за что боролись в 1917–1919 гг. крестьяне, встав на сторону захватчиков?

Положение крестьян было намного хуже чем при царе… — без собственности на землю, с дикими фашистскими продразвёрстками, силовым принуждением в красную армию, выселением, расстрелами и концлагерями, унижением со стороны диктаторской партии и диктаторского пролетариата.

Теперь, — уже 4 года как крестьяне мирно жили и работали, и сами стали есть более сытно. Но это оказалось не надолго. Отношения власти с крестьянством становились хуже, даже хуже чем в 1926 г.

После того как правительство запретило частным предпринимателям торговать зерном и начало регулировать цены, то началась «ёлочка» — действие одной стороны — затем ответное действие другой стороны — затем ответное действие первой стороны и т. д. — Крестьяне в ответ на правительственные меры взвинтили цены на рынке.

«Но к 1927 году окончательно обнаружилось то, что грамотный экономист знал и раньше, что притязания буржуазного союзника по своему существу беспредельны. — писал Бронштейн — Кулак хотел землю в полную собственность. Кулак хотел иметь право свободного распоряжения всем своим урожаем».

Сталин решил попробовать решить проблему с помощью партии, идеологическим путём — 10 октября 1927 года вышло Постановление ЦК ВКП(б) — «О регулировании роста партии в связи с итогами партийной переписи», в котором было принято решение об активизации бедного и среднего крестьянства в партию.

Этой мерой хотели пропитать крестьянство «своими» чтобы оно было более «сознательным» и управляемым. Повторимся, что в этот период среди всех коммунистов СССР всего 11% работали на заводах, а их доля среди крестьян была менее 1%. Вот теперь долю коммунистов среди крестьянства Сталин решил увеличить, но видимых успехов эта мера по усилению идеологического влияния на крестьянство не дала.

В декабре 1927 г. на 15 съезде ВКП(Б) окончательно было решено перестраивать сельское хозяйство.

Цены на рынках росли стремительно при хороших урожаях. Правительство в ответ — в 1928 г. закрыло рынки, базары. Крестьяне в ответ сократили посевные площади — слишком велика была разница между государственными закупочными ценами и базарными ценами. При этом закупка зерна государством была организована плохо —

«Злоупотребляя бонификацией и всякого рода «законными» накидками на цену, наши заготовительные организации, вместо того, чтобы обуздать спекуляцию, повели бешенную конкуренцию между собой, …невольно помогая спекулянтам и кулакам срывать советскую политику цен… Но она (партия), упоённая успехами прошлогодних заготовок и отвлечённая дискуссией, прошла мимо этих недочётов…» — объяснял ошибки Сталин.

Из-за противоборства государства и крестьянства возникла тупиковая ситуация, в которой на развитие сельского хозяйства даже прежними темпами было трудно надеяться. Было понятно, что власть не может влиять на крестьянство, на сельское хозяйство и не может управлять им, а это опять же — 80% населения страны и важнейшая отрасль экономики.

Если развивать сельское хозяйство путём модернизации — закупкой дорогой иностранной техники и раздать её крестьянам, — то не было уверенности, что крестьяне смогут её рачительно и рационально использовать, делясь ею друг с другом, или не устроят саботаж — и техника погибнет.

Даже если бы не трогали крестьянство, — и оно развивалось бы дальше нормально, как фермерское (хотя и без собственности на землю), как во многих других странах, то есть с приростом 2% в год, то это не устраивало руководство страны, Сталина, ибо было совершенно понятно — чтобы выйти из разрухи Гражданской войны и догнать европейские страны, чтобы выжить, необходимы значительно более высокие темпы развития.

Коллектив авторов учебника истории России под редакцией Зуевой верно отмечает:

«Итак, как это не покажется парадоксальным, «нормальное» экономическое развитие в конце 20-х годов для СССР было бы авантюрой, «авантюрный» же индустриальный прорыв выступал как наиболее реалистичный (необходимый) вариант социально-экономического развития».

Сталин понимал, что в ближайшее время и в краткие сроки — в стране, в сельском хозяйстве, необходимо провести глобальную хирургическую операцию, чтобы перестроить так сельское хозяйство — чтобы оно было и регулируемым властью, управляемым и производило больше продукции.

И Сталин начал готовиться к этой операции, начал всем объяснять (речь в Сибири в январе 1928 г.):

«…мы имеем в этом году нехватку, дефицит, более чем в 100 миллионов пудов зерна… Он приведёт к тому, что наши города и промышленные центры, а также наша Красная Армия будут поставлены в тяжёлое положение… Урожай у вас високосный, можно сказать, небывалый. Хлебных излишков у вас в этом году больше, чем когда-либо, а план хлебозаготовок не выполняется. Почему, на каком основании?

Разве это не факт, что урожай у вас в этом году по Сибири почти такой же, как в прошлом году? Почему же вы считаете план невыполнимым? Посмотрите на кулацкие хозяйства… — имеются хлебные излишки по 50–60 тысяч пудов на каждое хозяйство, не считая запасов на семена, продовольствие, на корм скоту…

Вы говорите, что кулаки не хотят сдавать хлеба, что они ждут повышения цен и предпочитают вести разнузданную спекуляцию. Это верно. Но кулаки ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными ценами… Беднота и значительная часть середняков уже сдали государству хлеб по государственным ценам. Можно ли допустить, чтобы государство платило втрое дороже за хлеб кулакам, чем бедноте и середнякам?..