Лучший книжный парень

Глава 11

Кара

Я никогда в жизни так не нервничала. Моя рука дрожит, когда я открываю калитку в сад Люка. Чувствую себя, будто иду на собеседование, и испытываю стыд, когда он открывает дверь еще до того, как я постучала. Либо он наблюдал за мной из окна, либо услышал, как я с ужасным трудом закрываю калитку, с чем, как это ни невыносимо, я, похоже, все еще не справляюсь.

— Просто оставь, — кричит он из дверного проема, где стоит, прислонившись к косяку с кухонным полотенцем, перекинутым через плечо, и выглядит как герой современного уютного романа. — Щеколда правда тугая.

— О, здорово, круто. — Что, черт возьми, крутого в том, что я не могу закрыть ворота, Кара, ты идиотка?

Я краснею, и он, должно быть, замечает это, когда приветствует меня и чмокает в щеку, когда я захожу внутрь.

— Прекрасно выглядишь. Вот, давай-ка я возьму твое пальто.

Он вешает его для меня, пока я снимаю ботинки и аккуратно ставлю их на полочку в прихожей. Меня внезапно поражает ощущение, что это странно — приходить на ужин к кому-то домой в одних носках и без обуви. Это кажется слишком личным. Возможно, мне следовало взять с собой тапочки, как тогда, когда я возвращаюсь домой к своим родителям.

Нет, как бы странно ни было ходить по дому в носках, наверное, было бы еще более странно появиться в своих собственных тапочках. Что это может означать? Привет, я переезжаю!

Мне нужно перестать слишком много думать. Я даже не знаю, можно ли считать это свиданием, но сегодня я была полна энергии и беспокойства. Хэтти ушла на пробежку еще до моего пробуждения, а Меган сразу после того, как поела. Я надеялась провести день за чтением и отдохнуть перед вечером, но совершенно не могла сосредоточиться. Прочитав одну и ту же страницу три раза, я решила разобрать свои книжные шкафы, что означало убрать все с полок, протереть и расставить обратно по местам.

На полпути я почувствовала себя измученной и решила немного вздремнуть, но совершила ошибку, забравшись под одеяло, что превратило короткий сон в полноценный. Я проснулась около четырех часов и хотела ударить себя, когда меня настигла реальность. Мне все еще нужно было закончить расставлять по полкам все книги, которые с таким трудом убрала ранее.

К тому времени, как я закончила, времени на подготовку к встрече с Люком оставалось совсем немного. Честно говоря, это, наверное, было к лучшему, иначе я бы перестаралась с уходом за собой и прихорашиванием и выглядела бы нелепо. Вместо этого я быстро приняла душ и высушила волосы феном, затем поправила прическу. Нанесла чуть больше макияжа, чем обычно, и примерила два платья, прежде чем переодеться в темные джинсы, сочетая их с белой футболкой свободного кроя, которую заправила сбоку. Я рада, что выбрала повседневную одежду, потому что он сделал то же самое: темные джинсы, белая футболку и клетчатая рубашка, расстегнутая спереди. Мы так хорошо смотримся вместе.

На этой неделе мы с Люком не так часто переписывались, но когда мы это делали, это было весело и игриво. Я веду себя как маленький задорный щенок каждый раз, когда вижу от него уведомление, но все еще не знаю, что значит для него сегодняшний вечер.

Несмотря на то, что я преуменьшила значение этого ужина для Хэтти и Меган, я думаю о нем как о свидании. У меня почти год не было секса, и меня это вполне устраивало, но я же не монахиня. Это немного несправедливо. Не то чтобы сегодня на повестке дня был секс. Я здесь, чтобы произвести хорошее впечатление и рассказать о книжном клубе, вот и все. Так ли это? Агрх! Не знаю! У меня скручивает желудок. Это волнующе, я просто хотела бы знать, что он думает о сегодняшнем вечере. Обо мне. О нас.

— Я принесла тебе подарок, — говорю я, протягивая ему сверток, который он тут же разворачивает.

— Большое тебе спасибо. Тебе не обязательно было это делать.

— Это первая книга «Королей льда». Если она тебе понравится, остальные можешь взять у меня.

— Хммм, «Короли льда», — говорит он, поджав губы. — Роман о викингах?

— Хоккей на льду, — смеюсь я, хотя, честно говоря, полуобнаженный мужчина с бородой и развевающимися волосами на обложке ничем этого не выдает.

Я следую за Люком по коридору и направляюсь на кухню, и стараюсь не показывать виду, что осматриваю его квартиру. Эта комната великолепна. Благодаря огромному окну, выходящему в сад, я уже знаю, что при дневном свете она, должно быть, выглядит потрясающе. Кухонная плита, раковина и шкафчики расположены вдоль одной стены, на большом центральном островке расположены еще несколько шкафчиков и выдвижных ящиков, и я вижу, что он подготовился к нашему ужину. Слева от меня стоит его большой обеденный стол, а дальше — огромная гостиная открытой планировки с серым угловым диваном, на котором можно любоваться заходящим солнцем.

— Не хочешь ли чего-нибудь выпить? У меня есть вино, пиво, безалкогольные напитки, чай, кофе… вода?

Какой-нибудь напиток действительно помог бы мне успокоиться, но я не хочу выглядеть пьяницей.

— А что ты будешь пить?

— Я подумывал о красном вине к ужину.

— Красное было бы замечательно, спасибо. — Я стою рядом, пока он достает два бокала с открытой полки и откупоривает бутылку.

— Присаживайся, я сейчас все принесу. — Я замечаю, что он поставил два набора приборов на одном конце стола и зажег свечи. Свечи ведь говорят, что это свидание, верно?

Массивный обеденный стол напоминает мне сцену в банкетном зале из «Взятая на ночь», и я сразу же думаю о том, чтобы заняться на нем сексом.

Я закидываю ногу на ногу и, взяв себя в руки, сажусь лицом к кухне, чтобы получше рассмотреть его жилище. Стена позади меня выложена из необожженного кирпича, хотя думаю, что это, скорее, кирпичная кладка, чем оригинальная стена, поскольку если эта часть комнаты была бы в прежнем доме, то она выглядела бы более изношенной за десятилетия. На стене он повесил три большие черно-белые фотографии в рамках: закат, долина и дерево. Интересно, это то же дерево, что и на его татуировке.

— У тебя красивый дом, Люк. Как давно ты здесь? — спрашиваю я, когда он подает мне вино и садится напротив.

— Что ж, добро пожаловать, я рад, что ты здесь. Выпьем за это! — он поднимает свой бокал, и мы смотрим друг другу в глаза, чокаясь и делая по глотку. Это действительно превосходное вино, насыщенное и пряное, и я точно знаю, что буду наслаждаться каждой его каплей. — Я переехал в начале года.

— Ты сам делал ремонт?

— О нет, все это сделали люди, жившие здесь до меня. После того, как я продал свой старый дом, я просто захотел домик поменьше, куда мог бы сразу переехать и ничего там не делать. Ты это осуждаешь? — обвинение вызывает у меня смех.

— Боюсь, это связано с профессиональной деформацией. Я всегда проверяю чужие дома. Мне нравится видеть, как по-разному они подходят к ремонту и декору. Они проделали здесь прекрасную работу. Это место впечатляет, держу пари, оно отлично подходит для вечеринок.

— Ха, все так говорят. — Его улыбка исчезает. — Не могу сказать, что я слишком много этим занимаюсь.

— Нет?

— Мой друг Роб — единственный человек, которого я здесь действительно знаю, но мы выросли в получасе езды отсюда, так что я часто навещаю свою бабушку. А как долго ты здесь живешь?

— Всю свою жизнь. Мои родители живут недалеко от садового центра.

— Ты не уезжала даже учиться в университет или еще куда-нибудь?

— Нет, это было совсем не для меня. По выходным мы с папой подрабатывали на лесоповале, а после школы я устроилась на работу на полный рабочий день, но все равно жила дома, пока мы копили деньги на депозит. После ремонта своего дома я поступила на вечерние курсы, а затем начала заниматься интерьерами. — Я слишком много болтаю, а он лишь кивает. — А что насчет тебя?

— Ну, мы с мамой жили с бабушкой и дедушкой, когда я был маленьким. Мама — врач. Она забеременела сразу после окончания медицинского факультета, а моего отца и след простыл. Мама вернулась домой, чтобы они могли присматривать за мной, пока она работает. Они владели деревенским пабом, и я подрабатывал там на кухне.

— Ух ты, держу пари, у тебя есть оттуда несколько замечательных историй.

— Да, мне это правда нравилось. Я определенно думал, что у меня там впереди целая карьера, но потом мой дедушка умер примерно в то же время, когда заболела Хизер. Бабушка продала паб и дала нам денег, чтобы мы могли сосредоточиться на лечении Хизер, что, знаешь ли… не помогло. И вот вся история моей несчастной жизни.

— Мне так жаль, Люк. Это такая дерьмовая ситуация.

— Все в порядке. Хорошо, когда можно так быстро все это рассказать, — говорит он, медленно отпивая из своего бокала. — Я благодарен за то, что у меня было.

Я не хочу, чтобы он грустил, поэтому после долгой паузы меняю тему и говорю о настоящей причине, по которой я здесь сегодня.

— Итак, у тебя были мысли по поводу книжного клуба?

— У меня была такая напряженная неделя, благодаря твоей рекомендации в инстаграме, что, честно говоря, не было возможности. Хотя единственное, о чем я подумал, может быть, среда — подходящий вечер для этого?

— Среда — это то, о чем и я тоже думала! — он выглядит довольным, что я соглашаюсь с ним. — Это идеальный вечер. Больше ничего особенного не происходит, но неделя уже идет, и людям, возможно, захочется чем-то заняться, а не сидеть дома и смотреть телевизор. И я подумала, что, может быть, лучше начать в семь тридцать? И, может быть, делать его в первую среду каждого месяца, чтобы было проще отслеживать?

— Хорошо, пусть будет первая среда месяца. Я рассказал о нем Джо и Кэти, которые работают в «Солнечном сияние». Думаю, ты с ними знакома? Они оба очень хотели присоединиться, так что мы все будем там.

— Ох, как мило. — Я не могу вспомнить, с кем знакомилась, но постараюсь представиться должным образом, когда приеду в следующий раз. — Мне вот что интересно: как думаешь, сколько человек сможешь вместить?

— Вместимость, наверное, человек пятьдесят. Я подумал, что мы могли бы передвинуть все столы и стулья так, чтобы они были обращены к задней части зала, и ты могла бы принимать оттуда гостей?

— Звучит здорово. Так что, если ты не против, думаю, мы должны просто прорекламировать клуб с помощью плакатов в кафе и через твои социальные сети. Я бы поделилась им у себя в аккаунте, но тогда есть риск, что придет больше пятидесяти человек, и я хочу, чтобы это было что-то вроде темы кофейни «Солнечное сияние», а не темой Кары Уилсон.

— Для меня все еще странно, что ты столь известна в интернете. Тебя это не пугает?

— Не слишком. У меня такая поддерживающая аудитория, и благодаря ей я смогла развить свой бизнес. Я стараюсь больше не делиться слишком личными вещами, а то иногда горстка людей слишком увлекается.

— Типа сталкеров? — он выглядит обеспокоенным.

— Нет, ничего такого плохого. Просто иногда люди думают, что знают тебя лучше, чем на самом деле, если это вообще имеет какой-либо смысл? У них много мнений о том, как тебе следует прожить свою жизнь.

Мы еще немного поговорили о плюсах и минусах социальных сетей, пока он доставал еду из духовки и готовил закуски для нас обоих. Я стараюсь сохранять невозмутимое выражение лица, хотя в душе восхищаюсь тем, как великолепно он выглядит, как непринужденно чувствует себя на своей кухне. Я общалась с ним только в кафе, так что мне нравится видеть его в другом свете. Сидя напротив него за обеденным столом, я замечаю, что у него в зрачках есть крошечные крапинки, которые чуть темнее, чем остальные. Я очарована, могла бы часами составлять их карту.

На первое блюдо у нас тарт с запеченным перцем, баклажанами и козьим сыром, и он безумно вкусный.

— Это ты приготовил? — спрашиваю я, когда расправляюсь с первым кусочком. Я неаккуратна в еде, поэтому стараюсь не забывать о хороших манерах.

— Я.

— Очень вкусно.

— Спасибо. Рад, что тебе нравится.

— Ты превосходно готовишь.

— На какое-то время я сбился с пути. Как только я остался один, то понял, что моя жизнь стала бы невыносимой, если бы до конца своих дней питался только тостами, поэтому я поставил перед собой задачу готовить по одному новому блюду в неделю, и это возродило мою любовь к еде и кулинарии. В пабе-ресторане подают блюда классической британской кухни, так что было приятно выйти из зоны комфорта. Я просто рад, что мне есть с кем разделить это удовольствие сегодня вечером. — Мы улыбаемся поверх бокалов с вином, когда поднимаем их одновременно.

— Я буду приходить каждый вечер, если ты будешь так готовить. — Он смеется и качает головой, продолжая есть. Мне правда нравится его смешить.

— Ты часто готовишь? — спрашивает он.

— Раньше я готовила чаще, чем сейчас. Мне было очень трудно привыкнуть готовить на одного человека, понимаешь?

— Понимаю, что ты имеешь в виду. Я ненавижу расточительство, и не всегда все съедается без остатка. Часто в итоге я съедал два ужина в одиночку.

— Какое самое вкусное блюдо ты когда-либо готовил?

— Что ж, надеюсь, что это будет наше следующее блюдо.

Я пока попробовала только два блюда, которые он приготовил, и могу с уверенностью сказать, что наше основное блюдо — одно из лучших в моей жизни. Сытная лазанья, сочная, отлично приправленная, и мы оба почти не разговариваем, потому что она такая вкусная, что мы не можем оторваться от нее.

— Так, у тебя есть предложения по поводу первой книги? — спрашивает он, расправляясь со своей тарелкой.

— Вообще-то, у меня есть пара идей, дай-ка возьму свой дневник. — Я промокаю рот салфеткой и встаю из-за стола. Моя сумка с пальто в прихожей, и я пользуюсь этой возможностью, чтобы сделать глубокий вдох и еще раз взглянуть на себя в большое зеркало, висящее на стене. Прическа в порядке, макияж на месте, в зубах ничего не застряло.

У меня все в порядке. Я ничего не испорчу.

Когда я возвращаюсь к столу, Люк пододвигает мой стул так, чтобы я сидела на конце стола, а не напротив него, и я открываю свой дневник, чтобы пролистать страницы.

— Это реально круто, — говорит он, восхищаясь страницами, которые я уже заполнила. — Расскажи мне о нем.

— Это просто место, где я люблю записывать то, что прочитала, оценивать каждую книгу, делать небольшие рецензии, записывать любимые цитаты и тому подобное. Затем каждый месяц я выбираю понравившуюся книгу и пользуюсь этой страницей… — я перелистываю несколько страниц, пока не нахожу нужную: — чтобы сохранить список моих любимых книг и все, что я оценила на пять звезд.

Внезапно я чувствую себя очень неловко. Я повсюду ношу с собой свой книжный журнал, и, хотя он знает, что я люблю читать, он и не подозревает, что я настолько помешана на этом. И некоторые вещи, которые я написала здесь, немного пикантны, чтобы делиться ими на первом свидании, которое, возможно, и свиданием-то вовсе не является. Я пролистываю страницы чуть быстрее, чтобы вернуться в нужное русло.

— А вот здесь я изложила все свои идеи о книжном клубе.

— Подожди, вернись-ка назад. — Он придвигает журнал к себе и перелистывает страницу или две. — Что это?

Я хочу спрятаться под столом. Страница, на которую он указывает, как ясно указано вверху, является страницей «Мои Лучшие Книжные Парни». Страница, на которой я перечисляю своих главных героев романов, объясняю, за что я их люблю, и — и это самое ужасное — цитирую самые горячие вещи, которые они говорят в своих книгах. Я многие из них знаю наизусть, там много пошлости, и прямо сейчас я действительно не хочу, чтобы Люк читал что-либо из этого. Отчасти потому, что это делает меня похожей на влюбленного подростка, отчасти на случай, если у него сложится впечатление, что это именно то, что я ищу в мужчине. Не то чтобы я искала мужчину, но все равно не хочу, чтобы он об этом знал.

— Окей, это потрясающе. Объясни.

— Ух. — Я закрываю лицо руками. — Здесь написано то, что написано. — Я забираю у него журнал и возвращаюсь на страницу книжного клуба. — У меня такое чувство, что ты читаешь мой подростковый дневник.

— Лучшие Книжные Парни, хах. — Он отклоняется, положив руки на стол перед собой. — Интересно знать, как они выбираются?

Я делаю глубокий вдох и проглатываю свой стыд:

— По разным причинам. Иногда это связано с их личностью, иногда с тем, что они делают или говорят.

— А поточнее? — он откидывается на спинку стула, слегка наклоняя голову, и у меня возникает желание забраться к нему на колени.

— Это трудно объяснить. Просто есть книги, в которых парень действительно делает это для героини больше, чем в других. От них исходит приятная атмосфера, они заботливые, открытые и честные, полны энтузиазма, когда дело доходит до… ну, ты понимаешь.

— Нет, не знаю. — Он медленно качает головой и прикусывает губу, стараясь не улыбнуться.

— До секса. — Я неловко откашливаюсь, чтобы прочистить горло. — Вообще, я нахожу это прекрасным, что милые, добрые мужчины, которые становятся дикарями, — моя слабость. В книгах. Именно они становятся главными. Бонусные баллы, если умеют подбирать слова.

Я знаю, что Люк милый, и знаю, что он добрый, но сейчас я могу только гадать, есть ли в нем что-то дикое.

— Взял на заметку. — Он флиртует со мной? Что это значит? — Андерс есть в этом списке?

Андерс Пайнвуд — герой книги «Высоко в небе», которую я порекомендовала ему, когда увиделась с ним на прошлой неделе. Он пилот, который летает на частных самолетах по всему миру, спит со своими знаменитыми и богатыми клиентами, но всегда тоскует по лучшей подруге, с которой он почти никогда не встречается, так как не бывает дома. Я не знала, что Люк уже начал ее.

— Ох, Андерс Пайнвуд определенно в этом списке.

— Я закончил ее только сегодня днем. Какую же жизнь прожил этот человек, — понимающе усмехается он, и мне интересно, о какой сцене он думает. — Эй, ты мне солгала.

— Что? — мое лицо пылает. — В чем я тебе солгала?

— Ты сказала, что не читала порно в моем кафе, но все, что ты мне до сих пор присылала, было чрезвычайно пикантным, Кара.

— О, ничего себе, — смеюсь я, испытывая облегчение и стыд одновременно. — Хорошо, я не знала, что ты такой ханжа. Сбавлю обороты в следующих рекомендациях.

— О нет, пожалуйста, не надо. Я, скорее, наслаждаюсь этим. — Что он имеет в виду, говоря, что он наслаждается? Он наслаждается ими так же, как я наслаждаюсь любовными романами? Поздней ночью, когда моя рука составляет компанию? Мои бедра инстинктивно сжимаются, и я на мгновение перестаю дышать. — Ну, расскажи мне немного подробнее о том, чем ты занимаешься, когда не работаешь или не читаешь?

Я благодарна за отсрочку от того, что, как я теперь уверена, является флиртом. Если это, помоги мне Боженька, не флирт, то тогда, наверное, вообще никто и никогда не флиртовал со мной. Я просто сгораю от нетерпения.

— Не так уж и многим, если честно. Моя работа — одна из тех, где я постоянно придумываю идеи для своих клиентов или ищу вдохновение. Я не могу закончить работу точно в пять и перестать о ней думать. Может, у тебя с «Солнечным сиянием» то же самое?

— Да, определенно. Даже если меня там нет, я думаю о нем, но это хорошо, потому что помогает не забивать себе голову лишними мыслями.

— Это то, что чтение делает для меня. Это мой любимый способ отвлечься и расслабиться. Ну, и у меня есть две лучшие подруги, с которыми я часто вижусь.

— Местные?

— Ага. Хэтти и Меган. Мы знаем друг друга со средней школы, и они живут в одной квартире в том здании над супермаркетом.

— Знаю это место. Как мило, что вы так долго дружите.

— Да, и они замечательные. Не знаю, что бы я без них делала. Они приезжают и остаются на ночь по пятницам, а потом мы совершаем множество однодневных поездок по разным местам, в зависимости от настроения.

— Что ж, с нетерпением жду встречи с ними когда-нибудь.

— Думаю, на самом деле, ты уже встречался с ними. — Я не успеваю остановится.

— Встречался?

— Ну, я имею в виду… — Ох нет, что ты говоришь, Кара. — Они были в «Солнечном сияние». Я рассказала им о нем, и они зашли выпить кофе. Ну, думаю.

— О, так ты говорила обо мне со своими друзьями? — он поднимает брови, и я полностью теряю дар речи. Нет. Да. Ты такой горячий. Не знаю. Что вообще такое слова? У меня что, желудок только что вывалился из задницы?

— Я, э-э, может быть, как-то упоминала о тебе.

— Я же просто дразню тебя. — Мне это нравится. Пожалуйста, дразни меня каждый день до конца моей жизни. — Готова к десерту?

— Да, пожалуйста.

— И подлить еще? — я одобрительно киваю, и он уходит на кухню. Я оставила свой телефон в сумке, но я бы хотела, чтобы он был здесь, чтобы я могла отправить тысячу кричащих смайликов девчонкам. Вместо этого я делаю несколько глубоких вдохов и стараюсь не выглядеть так, будто у меня сгорает мозг.

Люк возвращается с двумя маленькими блюдечками, на каждом из которых шоколадный брауни и по ложке ванильного мороженого. Мы сразу приступаем к еде. Это самый приятный ужин, который у меня был за последнее время. Самый приятный вечер, который у меня был за последнее время, и я так рада, что провела его с ним.

— Что это здесь наверху? — спрашиваю я, не в силах даже проглотить первый кусок, прежде чем заговорить.

— Оливковое масло первого отжима и морская соль.

— Почему это так вкусно? Кажется, что это не должно работать, но это потрясающе.

— Не знаю. Мы так подавали их в пабе, и я никогда не готовил их по-другому. — Вкусовое сочетание настолько насыщенное, что следующий звук, который вырывается у меня изо рта, по сути, порнографический, и мы оба смотрим друг на друга, улыбаемся, отводим глаза и оглядываемся. У меня кружится голова, и не думаю, что могу полностью винить в этом вино.

Остаток ужина проходит в приятной непринужденности, пока мы еще немного разговариваем о работе, наших друзьях и наших семьях. Я стараюсь не слишком заискивать перед ним, но он действительно такой милый.

— Итак, мне любопытно узнать… — он делает глоток вина, превращаясь в короля драматических пауз. Я напрягаюсь, гадая, о чем он собирается спросить. — Ты встречалась с кем-нибудь после того, как твой бывший ушел?

Думаю, в какой-то момент — это должно было всплыть. И я бы хотела знать, что у него на уме.

— Нет. Я правда нервничаю из-за этого. И, кроме того, не думаю, что хочу этого. Я по-сути отреклась от мужчин на обозримое время. — Кроме тебя. Думаю, я пере-отреклась от мужчин ради тебя, Люк. Но этого я не говорю. Это слова какой-нибудь главной героини. А у меня не хватает уверенности в себе, чтобы сказать такие вещи вслух.

— Я тоже нервничаю.

— Думаю, что нервничаю больше. Мне действительно неловко в моем возрасте признавать, что у меня были только одни отношения. Только с одним человеком. Думаю, что на свиданиях меня бы съели заживо. И не в стиле дарк романов. — Господи, может быть, я выпила слишком много вина. Он, должно быть, жалеет, что вообще пригласил меня к себе.

— У тебя не было никаких мимолетных встреч? — у меня вырывается смешок. Сама эта идея совершенно смехотворна.

— Ни в коем случае. Я не пыталась ни с кем познакомиться, и я не из тех девушек, которые заводят отношения на одну ночь. В последний раз у меня был секс больше года назад. Я так волнуюсь, что, если кто-нибудь попробует сделать со мной, я окажусь настоящим отстоем, и тогда они больше не захотят меня видеть. — Слишком. Много. Информации. Кара.

— Я тоже был только с одним человеком. И в последний раз занимался сексом задолго до ее смерти. Поверь мне, я тоже чувствую себя вне достаточной практики. Думаю, я смирился с тем фактом, что первый раз, вероятно, будет ужасным, и мне остается только надеяться, что дальше все наладится.

— Ты скучаешь по сексу? — спрашиваю я, пожалуй, чересчур прямолинейно. Люк неловко ерзает на стуле. — Извини, это, наверное, слишком личное. Книги о любовных приключениях вероятно стерли мой тормоз. — Хорошо выкрутилась, Кара. Вини во всем книги.

— Все в порядке, — говорит он, делая большой глоток. — Наверное, я скучаю по этому, но не думаю об этом слишком много. Я никогда не хотел быть ни с кем, кроме Хизер, поэтому, когда она умерла, мое сексуальное влечение как будто тоже исчезло вместе с ней.

Я рада это слышать, потому что чувствую то же самое. Чтение пикантных книг возбуждает меня, но есть ли желание вовлечь в этот процесс кого-нибудь еще? Адам забрал его с собой, когда уходил.

— Понимаю. У меня было странное чувство гордости за то, что мы с Адамом были первыми и единственными сексуальными партнерами друг друга. Ну, по крайней мере, он был моим. — Слова срываются с моих губ, а глаза, должно быть, остекленевают, когда я покусываю кончик ногтя на большом пальце. — У меня такое чувство, что я буквально забыла, что делать с пенисом.

Люк чуть не выплевывает свой напиток.

— Ладно. Секса у нас сегодня точно не будет.

Мое лицо становится свекольно-красным.

— Это была шутка. — Он резко выпрямился, сдвинул очки на лоб и закрыл лицо руками. — Мне так жаль. Это была глупая шутка. Мы можем притвориться, что я этого не говорил? Мне стыдно. Я пригласил тебя сюда не для секса. — Ох. Тогда ладно.

Я наблюдаю, как он поправляет очки, приводит себя в порядок. Он очень милый, когда стесняется.

— Хотя… — неуверенно говорит он, — я думал, ты знаешь об этом больше, чем большинство, учитывая, сколько романов ты читаешь.

— В том-то и дело. Эти книги написаны женщинами и для женщин, так что, хотя многое в них и кажется по-настоящему сексуальным, я понятия не имею, чего хотят мужчины в постели.

— Я чувствую то же самое. Касательно женщин.

Я делаю еще один глоток и, встретившись с ним взглядом, приподнимаю бровь:

— Все-таки это не бисексуальное пробуждение на поздней стадии?

— Не думаю, что это так. Если это и происходит, то до меня это еще не дошло. Хотя «Соседи по комнате» была замечательной. Не думаю, что я стал бы читать книгу с двумя главными героями мужчинами, если бы ты ее не порекомендовала.

— Ну что я могу сказать? Любовь — это любовь. Для меня не имеет значения, кто занимается любовью. В книгах.

— В книгах. — Он медленно кивает, проводя подушечками пальцев взад-вперед по дну бокала.

— Итак, я рассказала тебе о своих Лучших Книжных Парнях, теперь расскажи мне, что ты ищешь в женщине? — я рискнула и сделала, как я надеюсь, соблазнительный глоток вина.

— Похоже, у тебя сложилось впечатление, что я кого-то ищу. — Ах. Значит, я серьезно заблуждалась. Он глубоко вздыхает. — Если серьезно, мы с Хизер познакомились еще в детстве. Я смотрел только на нее, и мне пришлось немного привыкнуть к тому, что я одинокий мужчина. Не могу представить, что у меня будут другие отношения.

— Я чувствую то же самое. Все еще не могу смириться с тем фактом, что я больше не в отношениях.

— Значит, ты хочешь остаться одинокой навсегда?

Я никогда не задумывалась об этом с такой точки зрения, поэтому просто думала, как мне показалось, очень долго.

— Последний год был тяжелым. Думаю, когда ты так долго с кем-то встречаешься, трудно представить себя с кем-то другим. Я всегда все делала по плану, а потом этот план просто без предупреждения разрушился.

— Ты не производишь впечатления безрассудного человека.

— Боже, нет, я никогда не была безрассудной. А ты?

— Определенно нет. Открытие кофейни, вероятно, один из самых безрассудных поступков, которые я когда-либо совершал, но даже на это ушли месяцы планирования, так что вряд ли это можно назвать точным определением этого слова.

— Я даже не знаю, что такое безрассудство. Мое сердце бьется учащенно от одной мысли об этом.

— Хорошо, представь, что ты в книге, — говорит он, садясь и наклоняясь ближе ко мне. — Что бы ты сделала, если бы была безрассудной, хотя бы на один день?

— Если бы я была в книге?

— Да. Какой главной героиней ты бы стала? — О боже.

— Люк, это такой хороший вопрос. Хорошо, дай мне подумать. — Воспоминания о том, что я недавно прочитала, проносятся в моей голове, как в виртуальной библиотеке. Я пытаюсь вспомнить книгу, в которой у главной героини были бы необузданные наклонности, но мне трудно найти ту, которая показалась бы мне подходящей. Вероятно, потому, что я — полная противоположность дикой натуре. — Думаю, я была бы героиней, которая делала все, что хочет, и не беспокоилась бы о последствиях.

— Может быть, тебе стоит попробовать как-нибудь стать безрассудной, — говорит он, и в его голосе слышится почти насмешка. — Ты бы запрыгнула на первого парня, который посмотрит в твою сторону, не задумываясь.

Это то, что он обо мне думает?

Мое лицо, должно быть, выдает меня.

— Прости, Кара, я не это имел в виду. Пожалуйста, не обращай на меня внимания, мой флирт отвратителен. Я приношу свои извинения.

Так он флиртует со мной?

Черт, все так запутанно. Я могу только прикусить губу, собираясь с мыслями и пытаясь сосредоточиться. В том, как он произносит «Прости», есть что-то столь сексуальное. Мне хочется дать ему гораздо больше поводов для сожаления.

— В книгах все эти женщины настолько уверены в себе, чтобы добиваться того, чего они хотят, или, по крайней мере, использовать возможности, которые представляются им на пути, а я не знаю, чего хочу, или что мне нравится, вообще ничего не знаю. — Если это свидание, то я произвожу ужасное впечатление.

— У меня есть идея, — говорит Люк. — Еще вина?

— Конечно.

Он наполняет мой бокал и встает, неся оба к дивану.

— Иди сюда.

Он похлопывает по подушке в углу, и я чувствую себя послушной собачкой, когда следую за ним и сажусь. Я устраиваюсь поудобнее и поджимаю ноги, тогда он снимает со спинки дивана покрывало и накрывает меня. Берет еще одно со спинки кресла, прежде чем сесть на противоположный конец дивана, лицом ко мне. Мы выглядим так, будто живем в доме престарелых, и я поджимаю губы, сдерживая смех от этого зрелища.

— Удобно?

— Да? — осторожно спрашиваю я. — И странно нервозно. Что мы делаем?

— Мы собираемся сыграть в игру.

— Какую игру?

— Что-то вроде… — он машет рукой туда-сюда между нами, — игры в знакомство друг с другом. Я задам тебе вопрос, ты ответишь на него, а потом задашь вопрос мне.

— Сексуальные вопросы? — Кара!

Он с трудом отпивает глоток вина.

— Если это те вопросы, которые ты хочешь задать, тогда дерзай. Думаю, может, мы сможем помочь друг другу понять, чего мы хотим.

— Люк… — шепчу я.

— Да, Кара?

— Это в точности то, что сделал бы Книжный Парень.

— Знаю.