Лучший книжный парень

Глава 19

Кара

Люк приходит чуть позже десяти утра, и когда я открываю дверь, он протягивает мне поднос с двумя чашками кофе из «Солнечного сияния», двумя бутылками зеленого сока, свежей выпечкой и пуншем из винограда.

— О-оу, твой первый книжный марафон, а ты уже приготовил закуски. — Он одет в светло-серые спортивные штаны и темно-зеленую толстовку с капюшоном, и, несмотря на то, что от него исходит запах только что вставшего с постели, пахнет от него потрясающе. Тот свежий, чистый аромат с нотками древесных специй, который я ощущала от него раньше. О да, когда мое лицо было всего в нескольких дюймах от его обнаженной кожи в ту ночь, когда я умоляла погладить его по животу.

— Подумал, что тебе, возможно, понадобится второй завтрак после твоего раннего подъема. — Он аккуратно ставит свои ботинки рядом с моими, и я чувствую легкое нервное возбуждение. Мы впервые остаемся наедине в моем доме. Впервые мы остаемся наедине после той роковой ночи на диване. Не нужно думать о животе Люка. Не нужно думать о том, откуда я знаю, что ему нравится, когда его целуют в шею. — Как у тебя дела?

— Прочитала две книги, но обе были новеллами. Проходи.

— Впечатляет. — Он следует за мной по коридору в гостиную, где я разложила на журнальном столике закуски и книги для нас обоих. Дверь во внутренний дворик открыта, и дует приятный ветерок. Сегодня идеальный день для чтения.

— Итак, как мы собираемся это делать?

— Я подумала, что, если тебе интересно, может быть, мы могли бы прочитать пару одних и тех же книг вместе? Ты можешь взять мою бумажную копию, а я скачаю электронную книгу, и мы сможем поболтать о них по ходу дела.

— Однако ты читаешь гораздо быстрее, чем я.

— Мы могли бы почитать вместе?

— Как это?

— Мы будем начинать каждую главу в одно и то же время. Если я закончу первой, то смогу почитать что-нибудь еще, пока ты не закончишь, а потом мы продолжим в том же духе.

— Ты не против переключаться между книгами?

— Нет, я обычно беру с собой несколько книг.

— Хорошо, тогда давай так и сделаем.

Я передаю ему свой первый вариант и беру «читалку», чтобы загрузить еще один экземпляр для себя.

— Хочешь диван или кресло?

— Не важно.

— Садись на диван, вытянись. Я читала в постели, так что лучше немного посижу.

Я плюхаюсь в кресло и принимаю свою любимую позу, подтянув колени к груди. Люк делает пару выпадов, переплетая пальцы и вытягивая руки перед собой, разминаясь, прежде чем плюхнуться на диван, слегка подпрыгнув. Я стараюсь не думать о его идеальном пенисе, который так и торчит из-под этих свободных штанов.

Полчаса спустя я глубоко сожалею о том, что выбрала для нашего дружеского чтения «Роман на десять ночей». Это история об актрисе по имени Дейзи, которая приводит Марко домой на одну ночь. Во многих любовных романах о сексе не говорится, по крайней мере, до середины, но эти двое приступают к нему с первой же страницы. К несчастью для Дейзи, он довольно посредственный, и она с нетерпением ждет возможности выгнать Марко.

К еще большему сожалению, поскольку это происходит во время пандемии, они оба сдают анализ перед его отъездом, и когда выясняется, что у них обоих положительный результат, она соглашается позволить ему остаться и провести карантин в ее квартире вместе с ней. Мне нравится этот подход к вынужденной близости, тем более что они уже делали это и не стремились задерживаться рядом дольше, чем это необходимо.

Я дочитываю первую главу и жду, когда Люк закончит, мне не терпится услышать его мысли.

— Хорошо, и что теперь? — спрашивает он, кладя книгу на колени, его палец скользит между страницами, как закладка.

— Расскажи мне, что, по-твоему, произойдет дальше.

— Думаю, они будут действовать друг другу на нервы, прежде чем проникнут друг другу под кожу.

— Я думаю так же. Держу пари, что возникнет огромное недопонимание. Марко попытается уйти, но не сможет. Затем они разрулят обстановку отличным сексом и будут жить долго и счастливо. Надеюсь на признание в любви в коридоре.

— Мило.

Наши прогнозы очень ошибочны. На третий день маленькая квартирка буквально кипит от сексуального напряжения, и Дейзи с Марко решают узнать друг друга получше в сцене, которая слишком напоминает ту ночь, когда мы с Люком задавали друг другу вопросы на его диване. Я ничего не могу поделать, но меня возбуждает то, что они обсуждают, в сочетании с моими собственными воспоминаниями о той ночи. Люк говорит мне, что любит целоваться, позволяет мне трогать его живот, указывая на его самые чувствительные места.

К концу главы они раскрывают свои самые сокровенные фантазии, за которыми следует невероятно грязный секс под дождем, на ее балконе, на виду у незнакомца через дорогу, который отдает им приказы, пока сам в это время дрочит.

Я не прочла и шестидесяти страниц, а эта книга уже невероятно горячая. Если это то, чем они занимаются на третий день своей изоляции, одному богу известно, что еще их ждет. Это так жарко, что, будь я одна, то взяла бы эту книгу с собой в постель и достала игрушку из прикроватного ящика, чтобы побыстрее кончить. Очевидно, я не могу этого сделать, когда Люк сидит на моем диване с книгой в одной руке, а другую закинул за голову. Его футболка немного задралась, обнажая нежную кожу над бедром.

Не знаю, почему я не подумала о том, что Люк может быть здесь, в моем доме, и читать непристойности. Я понятия не имею, кончает ли он во время чтения, но эта книга — сплошная пошлость, и я благодарю свою счастливую звезду за то, что мое возбуждение не будет таким очевидным, как у него. Хотя, вероятно, будет, потому, что я раскраснелась и нервничаю. Мне приходится крепко сжать бедра, чтобы держать себя в руках. Я опускаю взгляд, и, конечно же, сквозь футболку видно, как затвердели мои соски. Это невыносимо, и я не знаю, что мне делать, кроме как встать и уйти.

— Ты действительно можешь читать, вот так расхаживая? — спрашивает Люк, отрываясь от книги.

— Я просто сжигаю лишнюю энергию. Не важно, я дочитала третью главу. Вернусь через секунду. — Я бегу в ванную, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и как только дверь закрывается, я не могу удержаться и запускаю руку в нижнее белье, чтобы почувствовать, насколько я мокрая. Мои глаза закатываются, когда я закрываю рот в беззвучном стоне. Не думаю, что мне потребуется много времени, чтобы кончить, но это так неуместно, когда внизу сидит гость.

Если бы это была сцена из книги, он бы почувствовал, как я возбуждена, последовал за мной сюда и прижал к стене всем весом своего тела. Теперь у меня паранойя. Что, если он стоит по ту сторону двери и слушает меня, а я случайно заговорю вслух, как иногда делаю, когда испытываю стресс?

Я ополаскиваю лицо и шею холодной водой, но это никак не помогает обуздать мои грязные мысли, поэтому я возвращаюсь на кухню, наливаю стакан воды и выпиваю большую его часть. Прислонившись к косяку кухонной двери, я пытаюсь угадать, сколько страниц он уже прочитал. Должно быть, он уже близко к этой сцене. Вижу, как его глаза расширяются, когда он пробегает глазами по странице, и как он судорожно сглатывает. Невыносимо возбуждающе наблюдать, как он реагирует на ту пошлость, которую, как я знаю, он читает. Его челюсть отвисает еще больше, когда он дочитывает главу и захлопывает книгу.

Внезапно он выпрямляется.

— Охуеть!

Мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы сдержать рвущийся наружу смех.

— Кара, это самая грязная вещь, которую я когда-либо читал. Это пытка.

Как бы я ни старалась, я не могу удержаться и не перевести взгляд с его лица вниз, на его тело, туда, где невозможно скрыть, насколько мучительно заставила его чувствовать себя эта сцена. Я вижу, как он напрягся в своих спортивных штанах. Я вспоминаю, как он гладил себя на диване, и по всему моему телу пробегает дрожь. Он, должно быть, проследил за моим взглядом, потому что снова садится и кладет подушку себе на колени.

— Мне жаль, Люк! Подруга сказала мне, что это было действительно приятное чтение. Ну, имею в виду, я знала, что в книге будет секс, но не думала, что она будет настолько красочной.

— Скорее порнографической.

— Честно говоря, я этого не ожидала. — Мы смотрим друг другу в глаза, и оба смеемся над этим непреднамеренным намеком.

— Не хочешь принять душ? — спрашиваю я.

— Вместе?! — это звучит наполовину как кашель, наполовину как смешок.

— Нет! Боже, нет, я имею в виду холодный душ, чтобы… — Я провожу рукой взад-вперед по его промежности, — ну, знаешь… успокоиться.

— Сейчас лишь… — он поворачивает запястье, чтобы посмотреть на часы. — Еще даже нет одиннадцати. Эта книга только для чтения в нерабочее время.

— Порнография не придерживается расписания. — Я поджимаю губы, стараясь не ухмыляться.

— Возможно, мне придется отложить эту книгу и почитать что-нибудь более простое. Я старый человек, Кара. Я не готовился к публичному чтению непристойностей так долго, как ты. У тебя проблема. Ты пропагандируешь порно.

— Понимаю. Не хочешь вместо этого почитать «Самый сладкий маленький пирожок»?

— Это настоящие пироги или пирожки как вагины?

Я бросаю книгу ему в руки и смеюсь, качая головой:

— Обычные пирожки. Съедобные пирожки. Сладкие пирожки. Пирожки из теста.

— Ладно, тебе нужно перестать говорить «пирожки».

Мы возвращаемся на свои места, и он начинает свою новую книгу, а я продолжаю читать «Роман на десять ночей». Он, должно быть, замечает, что я немного нервничаю, потому что кладет раскрытую книгу себе на грудь.

— Кара, как ты можешь читать такую книгу и не испытывать потребности, ну, знаешь, облегчиться?

Откровенность его вопроса заставляет меня фыркнуть, но это обоснованный вопрос.

— Ну, если бы я читала ее в одиночестве, то уже точно несколько раз кончила.

— Господи Иисусе. — Он хватает подушку и закрывает ею лицо. — Не будь со мной снова столь откровенна.

К счастью, секс становится более спокойным, жарким, но интимным, по мере того как Дейзи и Марко лучше узнают друг друга. Иногда книга действительно застает врасплох и открывает новые грани или порождает семена новой фантазии, о которой раньше и не помышляла. Хотя я совершенно уверена, что не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я занимаюсь сексом, все, что я могла представить в этой главе — это как Люк приезжает ко мне, перегибает меня через балконную решетку, а дождь смачивает нашу кожу. Слава богу, у меня нет собственного балкона. Бетонный внутренний дворик создает совсем другую атмосферу.

В какой-то момент Люк задремывает, прижав книгу к груди, и я чувствую себя странно тронутой тем, что он чувствует себя здесь достаточно комфортно. В последнее время наша дружба стала такой неожиданной радостью.

После ухода Адама многие наши общие друзья пропали с поля зрения, и я никогда по-настоящему не понимала, почему именно я осталась в стороне. Это он изменил мне, это он заслужил, чтобы его бросили, но вместо этого он, вероятно, водил свою новую девушку на все мероприятия, викторины в пабах и двойные свидания, на которые я должна была ходить. Одному Богу известно, как он им это объяснял. Всего несколько человек написали мне, что им жаль слышать о нашем расставании.

Конечно, я безумно люблю Хэтти и Меган, но было приятно для разнообразия побыть в мужской компании. Кажется, мы оба смогли пережить то, что произошло за ужином в тот вечер, без особой неловкости, хотя не могу отрицать, что много думала об этом. К счастью, создание книжного клуба «Солнечное сияние» дало мне много возможностей вести себя непринужденно и профессионально.

Когда я заканчиваю «Роман на десять ночей», то делаю фотографию и загружаю ее в свой аккаунт в инстаграм. Пишу краткий обзор, добавляю несколько смайликов «огонь», отмечаю автора и издателя, и добавляю все хэштеги книжного марафона. У меня урчит в животе, поэтому я готовлю для нас небольшое блюдо с сыром, крекерами и нарезанными фруктами. Готовлю пару чашек кофе, а когда возвращаюсь в гостиную, он уже проснулся и снова читает. Я протягиваю ему чашку, и он одними губами произносит «спасибо», от этого простого жеста у меня внутри становится тепло. Мне хочется запустить пальцы в его волосы и проверить, такие ли они мягкие на ощупь, какими кажутся, но я этого не делаю, потому что друзья так не поступают, не так ли?

Я снова устраиваюсь поудобнее в своем кресле и пользуюсь моментом, чтобы оценить, как же это приятно. Меган всегда советует мне замечать все хорошее в своей жизни, что-то о том, чтобы быть в большей гармонии с тем, что у тебя есть, а не сосредотачиваться на том, чего у тебя нет. Или, как в моем случае, сосредоточиваться на том, что потеряла.

Я как раз приступаю к новелле о спортивных соперниках, когда слышу радостное «хм-м-м» Люка. Поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как он закрывает книгу и кладет ее на кофейный столик. Он откидывается на спинку дивана и потягивается, как кот, закинув руки за голову.

— Не могу поверить, что я только что прочитал целую книгу на одном дыхании.

— Это приятное чувство, да? — мне нравится, как подпрыгивают его щеки, когда он улыбается. — Что думаешь?

Из-под его футболки и спортивных штанов выглядывает полоска обнаженной кожи, и требуется серьезное усилие, чтобы сосредоточиться на том, что он говорит.

— Мне понравилось. В ней есть все классические черты. Никаких неожиданностей, драматургия на низком уровне, второстепенные персонажи забавные, романтика милая. В целом, идеальное субботнее чтение, четыре балла из пяти.

— А почему не пять? — спрашиваю я, жалея, что не могу сесть к нему на колени и провести кончиками пальцев по его поясу.

— Не хватает остринки, — говорит он, подмигивая.

Черт, черт, черт, черт, не подмигивай мне.

— Ха! Быстро учишься. — Я смотрю в сад, чтобы скрыть свой румянец.

— А как твоя книга? — спрашивает он.

— Для меня она слишком запутанна. Я предпочитаю, когда в книгах все продумано до мелочей.

— Что ты имеешь в виду?

Я кладу книгу на колени и поворачиваюсь к нему боком.

— Для меня радость романтики отчасти в том, что есть вещи, которые, как ты знаешь, обязательно произойдут. Я не хочу слишком много сюрпризов или неожиданных поворотов. Мне нравится, когда я вижу, что что-то приближается еще за милю, а потом это происходит.

— Приведи пример.

— Например, когда персонаж говорит, что что-то невозможно, ты просто знаешь, что именно это и произойдет. Или, когда два врага дают друг другу прозвища, ты сразу знаешь, что в конце концов они полюбят друг друга. Когда у плохого парня есть определенный набор правил относительно отношений, ты знаешь, что они вот-вот будут нарушены. Или, когда женщина говорит, что у нее никогда не получалось кончить с мужчиной, ты, черт возьми, знаешь, что к концу книги он доведет ее до невероятного оргазма. Понимаешь, что я имею в виду?

— Предзнаменование?

— Именно! Посмотрим, уловишь ли ты что-нибудь такое в своей следующей книге, — говорю я, кивая на стопку, которую для него приготовила.

Я всегда планирую перекусить перед чтением, чтобы было больше времени на чтение, и вчера вечером я приготовила большое блюдо макарон с сыром. Когда у меня начинает урчать в животе, я отправляю его в духовку вместе с чесночным хлебом на ужин. За едой мы делаем перерыв в чтении и обсуждаем наши впечатления от прочитанных книг.

— Учитывая, что еще несколько месяцев назад ты читал не так уж много романов, ты подсел?

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что я попался на крючок. Приятно слышать напоминание о том, что счастливый конец возможен, даже если ты не всегда добиваешься своего. — Он выглядит задумчивым, и я могу сказать, что он думает о Хизер. Как мило, что она всегда в его сердце.

— О, Люк, есть так много путей к любви. Это лучшее, что есть в романтических персонажах. Не важно, с какими неприятностями сталкивала их жизнь, не важно, насколько они были сломлены, каждый заслуживает своей собственной истории любви.

Он делает большой глоток воды и смотрит в свою тарелку, нахмурив брови. Уголок его рта приподнимается, как будто он что-то обдумывает.

— Кара, можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Я не понимаю, как ты можешь так увлекаться любовными историями и при этом отказываться от мужчин. — Блядь. У него настоящий талант задавать глубокие вопросы. Я откладываю столовые приборы и откидываюсь на спинку стула, обдумывая свой ответ.

Мне причинили боль.

Я слишком разбита.

Мне страшно.

Мне не нужен никто, кроме меня самой.

Все это звучит нелепо. Я знаю, что это полная противоположность тем словам, которые я только что использовала, чтобы успокоить его.

— Наверное, я вижу пары и думаю: «Рада за них», «Надеюсь, у них будет прекрасная совместная жизнь», но это не для меня. Я счастлива сама по себе. На самом деле, это правда.

Я не говорила об этом Люку, но за последние несколько недель я переписывалась с парой парней. Это ни к чему не привело, и фриков по-прежнему слишком много. Никто и близко не сравнится с тем, что я чувствую, разговаривая с ним.

Люк помогает мне убрать со стола, а пока я мою посуду, изучает фотографии, открытки, рисунки и календарь на дверце моего холодильника. Меня немного пугает, что там могут быть наши с Адамом фотографии, но потом вспоминаю, что Меган убрала их все несколько месяцев назад и сказала, что нельзя каждый день видеть его лицо перед завтраком.

— Эй, у тебя скоро день рождения!

Агрх.

Оно быстро приближается, и я бы предпочла просто не обращать на него внимания.

— Ага.

— Сколько тебе исполнится? Если не возражаешь, что я спрашиваю?

— Мне будет тридцать.

— Грандиозный день рождения! Взволнована?

— Эм, не особенно. Честно говоря, я немного этого боюсь. Это будет мой первый день рождения с тех пор, как Адам ушел.

— О, черт, извини. Эти первые «даты» даются нелегко. — Это точно. Он понимает. — Запланировала что-нибудь приятное?

— Не уверена, — вру я. Я планирую провести день, лежа под одеялом и плача. — Буду работать, а потом, наверное, просто перекусим, выпьем вина и сходим с девочками в кино.

Я намеренно не приглашаю его на этот раз. Мне не нужно, чтобы он видел, как я плачу из-за Адама.

— Что ты хочешь на свой день рождения?

Я отвечаю мгновенно:

— Свидание с Мэттью Брейверманом, — смеюсь я.

— С парнем из «Любовь до отвращения»?

— Ага. Мой первый настоящий Книжный Парень. — Я замираю с закрытыми глазами и широкой улыбкой на лице, вспоминая Мэттью Брейвермана во всей его великолепной, непристойной красе. Эта книга подняла планку на очень высокий уровень. Мэттью по-прежнему является постоянным персонажем в моих ночных фантазиях, хотя в последнее время там все чаще появляется мужчина из реальной жизни.

— За что ты так сильно его любишь?

— Мне нравится, что он хорошо разбирается в Брайони, он понимает ее лучше, чем она сама себя понимает. Мне нравится их фальшивое свидание, потому что на один вечер они теряют бдительность. Они ведут себя так, будто притворяются, притворяются друг для друга, но каждое их слово — правда, и когда они, наконец, оказываются за закрытыми дверями, секс становится незабываемым.

— Помню, — говорит он на грубом выдохе. — Не думаю, что Мэттью Брейверман продается на «Амазон».

— К сожалению, нет, но девушка же может мечтать. Что ты делал на свое тридцатилетие? — спрашиваю я. Он двигает бедрами, прислоняясь к стойке, и чешет за ухом. — О, черт, я подумала, ты старше, надеюсь, я тебя не обидела.

— Вовсе нет, мне тридцать три. Когда мне исполнилось тридцать, мы не смогли многого сделать, но я поужинал с Хизер в больнице.

— О Боже, прости, я не подумала.

— Все в порядке. Это было по-своему особенное событие. — Люк складывает руки на груди, расправляя плечи. — Одна из ее подруг приготовила для нас ужин и удивила меня, когда я пришел в часы посещений. Медицинский персонал закрыл на это глаза и позволил мне задержаться допоздна. Мы вместе посмотрели «Дневник памяти».

— Классика.

— Это был ее любимый фильм. Особенно ближе к концу, она смотрела его почти каждый день. Думаю, ей было очень приятно видеть, как пара состарилась вместе.

— Черт.

— Ага, для меня он был своего рода пыткой.

Наверное, сейчас не лучшее время говорить ему, что, по-моему, Ноа в некотором роде сталкер, и то, как он уговорил Элли пойти с ним на свидание через манипуляции — это полный бред. Я заканчиваю вытирать столовые приборы и молча убираю их обратно в ящик. Сейчас только восемь часов вечера, впереди нас ждет великолепная часть книжного марафона, но мое настроение изменилось после всего этого неловкого общения о дне рождения.

— Что хочешь прочитать следующим?

— Уже поздно, я, пожалуй, пойду, — говорит он, отталкиваясь от стойки и заключая меня в объятия. Его прикосновение застает меня врасплох, и я ничего не могу поделать, кроме как раствориться в нем. Я прижимаюсь щекой к его груди и вдыхаю его запах, едва уловимую смесь ароматов стирального порошка, кофе и специй на его коже. Мое дыхание сливается с его дыханием, и я слегка наклоняюсь влево, прислушиваясь к ритму его сердцебиения. Меня уже очень давно никто так не обнимал. А может, вообще никогда.

— Уверен? — шепчу я. Пожалуйста, не уходи.

Люк поднимает голову, и я следую за ним, пока не оказываюсь с ним лицом к лицу, грудь к груди, живот к животу.

— Думаю, на сегодня с меня хватит романов.

Его пальцы сжимают мое плечо. Подушечкой большого пальца он проводит линию по моей шее. Низкий стон и подергивание его губ заставляют меня задуматься, чувствует ли он, как сильно я его хочу, написано ли это у меня на лице. Если бы у меня был пенис, я бы уткнулась им ему в бедро. Мой живот опускается, когда мои бедра подаются вперед, и я понимаю, что у него та же проблема.

— Я сам выйду, — говорит он, отстраняясь. Это был легчайший поцелуй, может, даже не поцелуй, а просто шепот его губ у линии моих волос. Затем он отстранился. — Продолжай читать.

— Хорошо.

Каждое мое нервное окончание напряглось. Я пытаюсь устроиться поудобнее в кресле и краем глаза наблюдаю за входной дверью, пока Люк собирает свои вещи. Я приветливо машу ему рукой, когда он выходит, но в ту же секунду, как слышу щелчок двери, откладываю книгу и засовываю руку в нижнее белье, стремясь к разрядке, которая накапливалась весь день.