Лучший книжный парень

Глава 12

Люк

Думаю, что на минуту я был на грани того, чтобы потерять ее. Ее книжные рекомендации заставили меня на этой неделе много думать о Каре. О том, что я хотел бы сделать с ней, для нее. Во мне как будто снова включился переключатель либидо. Но дело не только в книгах, в ней есть что-то, что меня так привлекает. Нет, не что-то, а все.

Все в ней восхитительно, но меньше всего я хочу торопить события или отпугнуть ее. И она совершенно ясно дала понять, что отреклась от мужчин, что я полностью понимаю, учитывая то, что произошло с ее бывшим. Полагаю, я просто хочу узнать ее получше, даже если ей кажется, что сейчас она сама себя не знает.

— Кто начнет первым? — спрашивает она, натягивая покрывало повыше. Я вижу, что она чувствует себя неуверенно, и, наверное, мне следует начать, задать тон.

— Я начну. Ты… — Возможно, это была плохая идея. Теперь я изо всех сил пытаюсь придумать интересные вопросы, которые не заставили бы меня выглядеть мудаком. — Ты веришь в любовь с первого взгляда?

— Хм, — она слегка замолкает, и я позволяю ей подобрать слова. — Мне нравится думать, что это возможно. На самом деле, я была со своим бывшим так долго, что никогда не искала любви, если в этом есть смысл? У меня уже была любовь.

Она ерзает, поджимая ноги под себя, и поправляет одеяло на коленях.

— Такое чувство, что, может быть, это происходит только в книгах? Что насчет тебя? Не думаю, что ты производишь впечатление человека, который «верит в сказки».

Я ненавижу то, что этот ублюдок с ней сделал. Я представляю, как мужчины пялятся на нее, куда бы она ни пошла, а он сделал ее такой несчастной, что она даже не замечает этого.

— Мы с Хизер дружили с детства, поэтому трудно сказать, когда влюбились друг в друга, мы всегда просто были частью жизни друг друга. Думаю, для меня никогда не было никого, на кого можно было бы обратить внимание.

— Это действительно мило. — Она на мгновение замолкает, чтобы обдумать свой следующий вопрос. — Что тебя больше волнует — внешность или характер?

— Не думаю, что меня долго сможет привлекать красивый человек с дерьмовым характером.

— Хороший ответ. Твоя очередь.

— Расскажи мне о своем любимом Книжном Парне.

— Полегче, — смеется она. — Мэттью Брейверман из «Любовь до отвращения».

— Что тебе в нем нравится?

— Ну, он суперсексуальный, амбициозный, невероятно хорош в постели. — Она умолкает и прикусывает нижнюю губу, явно погруженная в какие-то воспоминания о книге. Я знаю, какой будет моя следующая книга. — Но, думаю, что мне в нем действительно нравится, так это то, что он так заботится о героине, Брайони, что, несмотря на то, что она считает его своим врагом, он делает все, чтобы защитить ее.

— Похоже, он хороший парень. Что он делает, что делает его таким хорошим в постели? — она испускает долгий медленный вздох, от которого у меня мурашки бегут по спине.

— Хм. Есть сцена, в которой они случайно оказываются запертыми в его кабинете на рождественской вечеринке. Они напиваются виски из ящика его стола и… Эй! Ты явно пропустил мою очередь спрашивать.

Черт, я хотел посмотреть, к чему это приведет.

— Ох, ты собираешься оставить меня в неведении?

— Никаких спойлеров! Ты должен просто прочитать.

— Обязательно прочту. Хорошо, твоя очередь.

— Каково твое идеальное первое свидание? — спрашивает она.

— Не знаю. У меня никогда не было первого свидания. А у тебя?

— Я тоже не знаю. Книги, вероятно, дали мне нереалистичное представление о том, каким должно быть первое свидание. Я же просто думаю о месте где можно узнать друг друга немного лучше. Место не обязательно должно быть модным или экстравагантным. Ты считаешь себя парнем, который любит секс на первом свидании? — Иисусе.

— И снова, не имею ни малейшего представления. Сначала мне нужно назначить свидание, чтобы это выяснить.

Она, кажется, глубоко задумалась, взбалтывая вино в бокале, и я не могу отвести от нее глаз, ожидая ее следующего вопроса, хотя знаю, что сейчас моя очередь.

— Это свидание? — Поехали.

— А ты хочешь, чтобы это было свидание? — я сдерживаю улыбку.

— У меня тоже никогда не было первого свидания.

— Ты уходишь от ответа.

— Ты первый его избежал! — обвиняюще указывает она, и мне хочется схватить ее за палец и притянуть к себе, но я не собираюсь переступать границы дозволенного.

— Тебе весело?

— На самом деле, да, спасибо. Вернемся к игре. Ты держишься за руки на людях?

— Да, но только с моей бабушкой Энни. — Мой ответ вызывает на ее лице самую красивую улыбку. Я рад, что она чувствует себя немного спокойнее и наслаждается этой игрой так же, как и я. Я протягиваю руку через спинку дивана, в надежде, что она возьмет меня за руку, но она слишком далеко, и я проклинаю себя за то, что у меня нет дивана поменьше. — Спроси меня о чем-нибудь другом.

— Тебе нравится целоваться?

— Я люблю целоваться. По-моему, это крайне недооцененное занятие. — Прямо сейчас я могу думать только о том, как прижаться губами к ее губам, как будто это не было первым, о чем я подумал с того момента, как она вошла в дверь.

— Адам по-настоящему целовал меня, только если это должно было привести к сексу. — Я чувствую легкий удар под дых, когда она произносит его имя. Мне невыносима мысль о том, что она была с ним. — Только когда я начала читать любовные романы, я поняла, что целоваться можно в любое время, когда захочешь. Иногда просто поцелуи могут быть конечной целью.

— Кара, не могла бы ты оказать мне услугу? — я такой мудак. Не могу поверить, что собираюсь попросить ее об этом. — Я знаю, что Адам — единственный парень, с которым ты была, так что это не совсем логичная просьба, но, исходя из того, что ты мне рассказала, я не хочу представлять его рядом с тобой. Мы можем не упоминать его имя в этом разговоре? И я сделаю то же самое.

— Конечно, — говорит она с улыбкой. Фух. — Эм, скажи мне, что тебе нравится в поцелуях.

Я на минуту задумываюсь над ее вопросом.

— Ну, во-первых, мне нравится, что ты можешь заниматься этим где угодно. Так что, даже если вы не дома или на людях, вы все равно можете быть нежны друг с другом. Чем старше я становлюсь, тем романтичнее мне это кажется.

— О, так ты любитель ППЧ?

— Что такое ППЧ?

Этим я зарабатываю милейший писк от Кары.

— Публичное проявление чувств.

Я громко смеюсь над этим:

— Я не собираюсь трахать кого-то в супермаркете, если ты это имеешь в виду, но да, думаю, что я довольно нежный парень. Для меня поцелуи, даже если они длятся всего пару секунд, — это как секрет. Мне нравится, когда на дворе зима, и вы оба укутаны в одежду, но находитесь где-то на улице, и ты можешь просунуть руки под одежду, нащупать кожу и понять, что вы оба хотите друг друга. Никто другой не может этого сделать, только тот, с кем ты вместе. Ты понимаешь, о чем я?

— Угу. — Ее глаза слегка остекленели. — Господи, тебя, должно быть, написала женщина. — Не знаю, что это значит, но мне интересно, думает ли она о том, чтобы прикоснуться ко мне так же, как я думаю о том, чтобы прикоснуться к ней.

Ее следующий вопрос подсказывает мне, что, возможно, я прав.

— Тебе нравится массаж?

— Мне нравится его делать. Я немного чувствителен, когда дело доходит до массажа мне. В конце концов я начинаю хихикать, как ребенок.

— Где у тебя чувствительные места?

Не говори «мой член», Люк.

— Моя шея. Вот это место. — Я поглаживаю кожу в ложбинке на шее. — Я растекусь словно воск, если ты немного поиграешь там. — Она даже не вздрогнула, когда я сказал «ты».

— Это одно из моих любимых мест. И еще мне, как ни странно, нравится ключица. А где еще? — Мы совсем перестали задавать вопросы по очереди, но мне нравится видеть, как она спрашивает все, что приходит в голову. Такая смелая.

Я тоже чувствую себя слишком осмелевшим, поэтому приподнимаю футболку, чтобы показать ей, и не могу отрицать, что тихий вздох, который срывается с ее губ, тешит самолюбие.

— Не обращай внимания на то, что моя спортивная фигура — это далекое воспоминание, но вот эти места по бокам действительно чувствительны.

— Ох, заткнись, ты выглядишь великолепно. — Она грызет костяшки пальцев, и я уже собираюсь опустить рубашку, когда она спрашивает: — Можно мне…? — но обрывает себя на полуслове.

Наблюдать за тем, как она сдерживается — настоящая пытка, и я отчаянно хочу узнать, что она хочет сказать.

— Что тебе можно?

— Можно мне потрогать тебя там? — Блядь. У меня перехватывает дыхание.

— Конечно.

Она подползает ко мне по дивану, и я откидываюсь на подлокотник, прижимая футболку к груди. Кара протягивает ко мне руку, и, клянусь, я вот-вот взорвусь, когда она нежно проводит пальцами по моему животу. Я закрываю глаза, когда она прослеживает дорожку волос к моему паху, но как только я думаю, надеюсь и молюсь, что она собирается запустить пальцы за пояс моих джинсов, она отстраняется и снова увеличивает расстояние между нами.

— Извини, у меня что-то вроде наклонности к животам после прочтения книг «Короли льда». Ну, ты скоро поймешь. — Она кивает на книгу, которую я оставил на обеденном столе.

— Не стоит извиняться. — Я с трудом сглатываю и снова опускаю футболку, радуясь, что колени укрыты одеялом. Мне нужно успокоиться, сказать своему члену, чтобы он перестал смущать меня, но я не хочу, чтобы эта игра заканчивалась. Мне нужно знать, что ее заводит, что ее отталкивает, чего она желает, все ее самые сокровенные фантазии. И я получаю удовольствие, что чертовски здорово после долгих лет страданий.

— Как насчет, быстрого раунда?

— Конечно. — Она садится немного прямее и кашляет, приходя в себя.

— Как ты относишься к связыванию? — спрашиваю я.

Глаза Кары расширяются, а рот приоткрывается от шока:

— Вау, хорошо, начали. Эм, да, может быть, немного, не уверена, насчет всех этих подвешиваний к потолку.

— С завязанными глазами?

— Да, это очень сексуально. А ты?

— Никогда этого не делал, но, по-моему, звучит забавно. Порка?

— Хммм, немного, если будет подходящее настроение. Удушье?

— Боже, нет. Тебе это нравится? — мне противна сама мысль об этом. У меня от этого мурашки по спине.

— Нет, это не для меня, но моя подруга Хэтти говорит, что в наши дни это нравится многим парням. Я не возражаю против крепкой, собственнической хватки в другом месте, — она поглаживает кожу на шее, переходящей в плечо, — или, когда ты держишь меня за лицо, это нормально. Мне нравится, когда меня слегка дергают за волосы, просто от отчаяния, а не из желания сделать больно. Это трудно объяснить. — Она рассеянно наматывает волосы на пальцы, и это заставляет мой член подергиваться.

— Метки. Укусы?

— Хм, — она надувает губы и качает головой. — Я так не думаю.

Это так горячо, что мы говорим об этом так небрежно. Кара выглядит просто великолепно, завернувшись в плед на краю моего дивана и подперев голову одной рукой. Она — воплощение того, как по вторникам мы вместе планируем, что приготовить на ужин, а по воскресеньям разгадываем кроссворд. И в то же время она — самое сексуальное создание, которое я когда-либо видел.

— Хотя в «Нарушителе сделки» есть одна сцена, где они на его яхте, и прямо перед тем, как Джейсон набросился на Арию, он кусает ее за бедра, а затем еще больше их целует, и я определенно думаю, что это было горячо. О, и вот еще что… — Она отворачивается от меня, одергивает футболку на спине и проводит рукой по своему плечу. — Прямо между лопатками. Ну знаешь, как говорят, что все в теле взаимосвязано, ну, этот кусочек определенно связан с моим… хорошим местечком, — она смеется. Этот разговор невероятен. — Если бы ты укусил меня там, я бы… — она замолкает.

Боже, я так сильно хочу прикоснуться к ней там. Провести кончиками пальцев по ее спине, покрыть ее позвоночник нежными поцелуями, посмотреть, что произойдет, когда я прикушу его зубами. Она выпрямляется, отодвигается в свой угол дивана и делает глоток вина.

— Хорошо, думаю, мне нравятся укусы. А что насчет тебя?

— Теперь, когда ты мне это рассказала, мне нравится. — Я не могу отвести от нее глаз. — А как насчет кнутов и прочего?

— В книгах выглядит лучше. Лично для меня — нет. Анальный секс? — спрашивает она так, словно это самый обычный вопрос, который можно задать человеку, с которым ты встречался всего три раза.

— Никогда этого не пробовал, и, честно говоря, меня это немного пугает. А тебя?

— То же самое. Как насчет совместного использования игрушек? — Черт возьми, каждый из этих вопросов заставляет меня трепетать.

— Этого я тоже никогда не делал, но после прочтения той сцены в «Заснеженной гостинице» я определенно заинтригован. А как насчет еды и секса?

— Блин, ни в коем случае. Грибковая инфекция проявится в любую секунду. Лучше сначала поесть, а потом заняться сексом. Или, на самом деле, лучше сначала заняться сексом, потому что я бы никогда не стала плотно ужинать, а потом прыгать на батуте, если ты понимаешь, о чем я?

Я расхохотался. Она точно знает, как поднять настроение.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. И секс всегда вызывает у меня зверский аппетит. Согласен, гораздо лучше сначала заняться этим.

— Соски.

— А что насчет них? — ее прямота возбуждает, и в каком-то смысле потрясающая.

— Тебе нравится, когда их трогают? — уточняет она.

— Да, разве не всем это нравится?

— Ада… — она морщится и останавливает себя. — Некоторым не нравится.

— А тебе?

— Да, определенно, — кивает она с широко раскрытыми глазами и энтузиазмом. — И они не слишком чувствительны. Ты можешь быть с ними чуть более груб. — Она сказала «ты».

— Они сейчас возбуждены? — она резко выдыхает. Черт, ситуация быстро обострилась. У меня ужасное предчувствие, что в этой игре гипотез это окажется слишком реальным вопросом.

Она тихо выдыхает «да», и я чувствую, как вся комната вокруг нас замирает.

— У тебя стоит? — Черт возьми, эта женщина меня погубит. Что за вопрос. Если бы здесь не было этого пледа, ей даже не нужно было бы спрашивать.

— Да, — признаюсь я, мой голос звучит тихо. Воздух между нами сгущается. Я чувствую, как у меня скручивает живот, словно я стою на краю трамплина для прыжка, заставляя себя сделать следующий шаг. — Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать?

— Даже очень. — Теперь ее глаза горят. Я вижу, как бьется жилка у нее на шее, когда ее пульс учащается. Мое сердце тоже бьется быстрее. Я не могу думать ни о чем, кроме как о том, как сильно хочу увидеть ее обнаженной.

— Сними свою футболку. — Без колебаний она скрещивает руки на груди и снимает ее через голову, обнажая прозрачный белый бюстгальтер. Я сам вижу, что она не лгала, ее идеальные розовые сосочки плотно прилегают к тонкому материалу. Я вдавливаю кулаки в глазницы, пока не вижу звезды.

— Твоя очередь, — говорит она, прикусывая губу.

— Ты… — я начинаю задавать другой вопрос, но она перебивает.

— Нет, — кивает на мою грудь, затем наклоняет голову. — Твоя очередь снимать футболку. Только так это будет справедливо. — Я делаю, как она говорит, и мне кажется, что быть полуобнаженным перед ней — самая естественная вещь на свете.

— Тебе нравится грубость, Кара?

— Иногда. В другое время мне нравится более мягко и неторопливо, в зависимости от моего настроения. Но грубость в заботливом смысле, когда мы оба даем и получаем то, что хотим и в чем нуждаемся. Я не хочу, чтобы меня по-настоящему обидели.

— Кажется, понимаю, — шепчу я.

— Меня действительно заводит мысль о том, что кто-то может хотеть меня так сильно, что не сможет сдерживаться. Мне нравится, когда в книгах секс жадный и отчаянный. У меня очень напряженный мозг, поэтому мне нравится идея, что он будет настолько интенсивный, что я не смогу думать ни о чем другом.

— Что ты думаешь о том, чтобы потрогать себя на глазах у кого-то? — Черт возьми, что я, нахрен, делаю?

— Ты спрашиваешь или приказываешь? — она приподнимает бровь и прикусывает нижнюю губу.

Я не хочу заходить слишком далеко, но не могу скрыть улыбку, и уже не могу понять, кто на кого давит.

— Может, лучше сказать прошу?

— Скажи мне, что делать, Люк. — В ее устах мое имя звучит так непристойно. Это лучшая игра, в которую я когда-либо играл.

— Сними штаны, — говорю я, и она сбрасывает плед со своих колен на пол и встает. Так близко ко мне и в то же время так далеко. Я не могу оторвать глаз, когда она расстегивает пуговицу и молнию, спуская их по бедрам, а затем и вовсе снимая. Она откидывается на спинку дивана со своей стороны, подтянув колени и сжав их вместе, лишая меня возможности увидеть то, что я действительно хочу увидеть.

— Что теперь?

— Раздвинь ноги. — Все в комнате расплывается словно в тумане. Единственная ясность — это Кара, распростертая передо мной, прекрасная и пылающая. Я должен помнить, что нужно дышать.

— Что самое пошлое, о чем ты читала в своих книгах?

— Я даже не могу начать рассказывать тебе об этом. Так много пошлости. Дарк романы — это полный пиздец, и не заставляй меня говорить о сексе с инопланетянами, монстрами и вампирами, которые мне нравятся в книгах, но, очевидно, не в реальной жизни. Задай другой вопрос.

— Ты думала обо мне?

Это чертовски дерзко, но я умираю от желания узнать, думала ли она обо мне так же, как я о ней. Я хочу узнать ее получше, но прямо сейчас я сам себе злейший враг. Мой член в джинсах тверд, и я почти боюсь, что кончу в штаны от того, что она скажет дальше. Ее глаза впиваются в мои, и я уже собираюсь сказать ей, что все в порядке, она может не отвечать, когда она поджимает губы, слегка облизывает их, а затем открывает, чтобы заговорить.

— Твой обеденный стол. — Мой обеденный стол? Не понимаю.

— Что насчет него?

— Когда мы сидели там раньше, это напомнило мне сцену из романа про мафию, который я читала в прошлом году.

— Что произошло?

— Думаю, ты можешь догадаться.

— Я хочу услышать это от тебя, — шепчу я. — Скажи мне, о чем думала.

Она лишь смотрит на меня, погруженная в свои мысли, и я не упускаю из виду ее тихий стон, когда она нарушает молчание.

— Я думала о том, как ты наклоняешь меня над ним.

Мое сердце выпрыгивает из груди, и есть большая вероятность, что у меня порвется молния, если я в ближайшее время не приведу себя в порядок. Я уже прочитал несколько таких книг и знаю, что они могут быть пошлыми, но я никогда не слышал таких речей из ее уст. Не могу перестать представлять себе ее губы. И все остальное.

— И что бы я сделал?

— Ты бы дразнил меня.

— Как?

— Сначала медленно и нежно, шепча мне на ухо, какая я хорошая девочка, но когда ты почувствуешь, какая я мокрая, то сорвешь с меня нижнее белье и вставишь в меня свои пальцы.

— Господи, Кара. — Я никогда больше не смогу сидеть за этим столом с невинным видом. — Я хочу посмотреть, как ты сделаешь это с собой. — Это вырывается прежде, чем я успеваю подумать о том, что говорю, и, как будто она всю свою жизнь ждала этого разрешения, она запускает руку в свое нижнее белье. Я словно в аду, когда она выгибает спину и издает тихий стон. Я проклинаю себя за то, что выключил свет перед тем, как мы сели, но есть что-то невероятное в том, чтобы наблюдать за ней, за ее лицом и грудью, освещенными светом моей лампы, но в тени ниже талии. — Скажи мне, что будет дальше, — прошу я, не смея пошевелиться, не в силах ничего сделать, кроме как смотреть на нее.

Ее глаза закрываются, а рука совершает медленные движения.

— Ты переворачиваешь меня и заставляешь кончить своими пальцами, облизывая мою шею и посасывая соски.

Я отчаянно хочу дотронуться до своего члена, но не хочу решать за нее, что это то, чего она хочет, и, честно говоря, думаю, что кончу в ту же секунду, как сделаю это.

— Покажи мне, как ты ласкаешь себя, — стонет она, широко открывая глаза. Черт возьми, она, блядь, читает мои мысли. Я не теряю времени даром, расстегиваю джинсы и высвобождаю свой член. Никогда не видел ничего более возбуждающего, чем то, как она облизывает губы, когда опускает взгляд, чтобы посмотреть на меня. Я крепко обхватываю член рукой и медленно поглаживаю себя.

— Продолжай говорить, Кара. — Я могу различить очертания ее пальцев, описывающих маленькие круги. Она стонет сильнее, и ее тело напрягается.

— Ты неумолим, а я совершенно беспомощна. Пока я кончаю на твою руку, ты вынимаешь свой член, а затем проталкиваешь его до упора, трахая меня еще во время самого оргазма, пока я не испытаю еще один.

— Пиздец, я так хочу этого. — Я продолжаю гладить себя твердыми, быстрыми движениями. Я не смог бы ослабить хватку, даже если бы захотел.

— Ты такой большой внутри меня, а я узкая и влажная, и когда ты больше не можешь сдерживаться, ты выходишь и кончаешь на меня.

Кара не может говорить, она может только стонать, приподнимая бедра с дивана, прижимаясь к своим пальцам. Не знаю, смотреть ли мне на ее руку, или на ее лицо, или на ее невероятные сиськи, которые вздымаются от ее прерывистого дыхания. Когда мы встречаемся взглядами, она вскрикивает, ее тело сжимается, когда она падает за край, и я следую за ней, громко постанывая, когда оргазм украшает мой живот.

И тут Кара делает то, чего я меньше всего ожидал.