Лучший книжный парень

Глава 38

Кара

«Выбирай несложное».

Слова Люка проносятся у меня в голове в такт биению моего сердца, но я прихожу в себя, когда вижу, как Адам снимает обувь и бросает ее посреди комнаты, словно гребаный подросток. Выглянув в коридор, я вижу, как он стоит в дверях гостиной и внимательно осматривается. Я захлопываю за собой дверь, ставлю обувь на полку для обуви, беру толстовку с капюшоном, висящую на перилах, и иду через гостиную на кухню.

Прежде чем я успеваю осознать, что делаю, я включаю чайник, чтобы приготовить ему чашку чая. Только когда тянусь за его любимой кружкой, я вспоминаю, что ее там нет. Этот мудак забрал ее с собой. Представьте только, что вы расстаетесь со своей девушкой, с которой встречались двенадцать лет, и предусмотрительно забираете с собой свою кружку. А я так долго верила, что это было внезапное, иррациональное решение, которое он принял впопыхах, а теперь я, время от времени вспоминаю, что он довольно долгое время планировал уйти от меня.

Я беру себя в руки, расправляю плечи, высоко поднимаю голову и подаю ему чай на кофейный столик. Кофейный столик, за которым я каждый вечер пятницы собирала свою жизнь по кусочкам в течение последнего года.

— Не знал, что у тебя новый диван. — Ну ни хрена себе, а откуда тебе знать? — Мне нравится, что ты тут сделала. — Меня это бесит. Я не хочу, чтобы он разглядывал мои вещи, и особенно не хочу, чтобы ему нравилось то, что я сделала для себя. — Так что это за парень?

— Мой друг Люк.

— Он твой парень? — смесь стыда и ярости обжигает мне горло, и я хочу закричать: «Да! Да, он мой парень!» — но это не так. Пока нет.

— Чего ты хочешь, Адам?

— Иди сюда, присядь, малышка, — говорит он, похлопывая по дивану рядом с собой. У меня скручивает желудок. Сколько раз я хотела, чтобы он пришел ко мне домой, прижался ко мне на диване и вернулся к нормальной жизни. Теперь он здесь, а я совсем не хочу его видеть. Я сажусь в кресло и наклоняюсь вперед, опираясь руками о колени. Чувствую, что меня шатает. Последствия после пробежки? Беспокойство по поводу Адама? Выбирай несложное?

— Почему ты здесь?

Он повторяет язык моего тела, наклоняясь вперед и потирая ладонями свои колени.

— Хочу вернуться домой.

— Ха! — я зажимаю рот рукой, потрясенная тем, как громко у меня вырвался смех.

— Что тут смешного?

Я встаю и начинаю расхаживать по комнате.

— Зачем? Почему ты хочешь вернуться, Адам?

— Я совершил ошибку, мне не следовало уходить.

— И почему ты ушел?

Последовала долгая пауза, прежде чем он соизволил что-то сказать.

— Это трудно объяснить.

— Попробуй, Адам. Ты оставил меня в ебаном подвешенном состоянии: не знаю где ты, вернешься ли ты, что будет с домом.

— Но теперь я вернулся, детка, вот что я хочу сказать.

— Я потратила год, пытаясь понять, что произошло, когда твои чувства изменились, как я могла быть такой идиоткой, что не предвидела этого. А ты ни разу не подумал, как это объяснить?

Он ничего не говорит, просто смотрит в центр комнаты, как маленький мальчик, которого отчитывают родители.

— Где ты был? — спросила я.

— Что?

— Ты ушел отсюда, год назад, и сказал мне, что встретил какую-то другую. С тех пор я ничего о тебе не слышала, так где же ты был?

— В квартире в Сент-Олбансе, я устроился там на работу. — Он капризное маленькое дерьмо, задолжавшее мне ответов, которых я так сильно заслуживаю.

— С кем? — Он опускает голову. Чертовски верно, ему должно быть стыдно. — С кем, Адам?

— С Джен.

— Ах! Так вот как ее зовут. — Сейчас я просто киплю от злости. — Забавно, когда парень, с которым ты встречалась двенадцать лет, бросает тебя ради другой и даже не говорит, куда он ушел и ради кого тебя бросил. Я узнала ее имя от твоей мамы, которая была так смущена, что даже перестала со мной разговаривать. Она была мне как вторая мама, и это разбило мне сердце еще больше. Когда это началось?

Вот то, что я больше всего хотела узнать. Я прожигаю его взглядом, пока он не отвечает.

— В прошлом апреле.

— Так… — я быстро подсчитываю. — За пять месяцев до того, как ты ушел? Ты изменял мне пять месяцев? — У меня сжимается в груди, я с трудом могу стоять прямо, мне приходится прислониться к дверному косяку, а у него хватает наглости просто сидеть, уставившись в пол. — Просто так случилось… в жопу. Просто случилось — так говорят, когда убегает молоко из кастрюли, а не когда ты пять месяцев суешь свой член в кого-то, тихо собираешь все свои вещи, а потом уходишь от своей девушки, пока она готовит тебе ебанный ужин.

— Она сказала, что добьется моего увольнения, если я не уйду от тебя.

— Что? — мне почти жаль его, но я быстро справляюсь с этим чувством и мысленно прогоняю его прочь. В этом доме не жалеют лжецов и изменников.

— Она угрожала мне. У меня не было выбора.

— У тебя был выбор не изменять мне. А затем ты все равно потерял работу, я права?

— Да.

— Ты хоть понимаешь, как жалко это звучит?

— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. — Господи, он такой придурок.

— Адам, я знаю, что ты с ней расстался. Я видела тебя в «Тиндере». Если только ты и ей тоже не изменяешь?

— Я порвал с ней. Понял, что не должен был оставлять тебя.

— Ты, наконец, понял это спустя год, да? Это, на самом деле, не объясняет всей этой истории с онлайн-знакомствами, не так ли? Ты думаешь, что можешь просто вернуться сюда и вести себя так, будто ничего не произошло? Как будто ничего не изменилось. — Он усмехается, выглядя самоуверенно и пренебрежительно, а я просто стою с колотящимся сердцем и пылающим лицом.

— Подожди, а что ты делаешь в «Тиндере»? — он смеется.

— Что? — это совсем не смешно. Знаю, что он на самом деле имеет в виду. Кому я понадоблюсь? — Я что, должна была просто сидеть здесь и ждать, когда ты вернешься? Ты действительно думаешь, что я настолько похожа на половую тряпку? На самом деле, не отвечай на этот вопрос, потому что я, вероятно, была именно такой, когда ты ушел. Но ты уже не тот человек, в которого я влюбилась, Адам. И я уже не та, кого ты бросил. — Теперь я «Чудо-женщина», стою, уперев руки в бока, занимаю место в своем собственном чертовом доме, на котором он — всего лишь пятно грязи. — Я не хочу, чтобы ты возвращался. Ты не можешь вернуться.

— Ты кое-что забываешь, малышка. — Раньше мне нравилось это прозвище. Теперь мне хочется ударить его по лицу и сбросить с моста. — Это и мой дом тоже.

Хотя я и знала, что этот момент настанет, это оказалось словно пощечина. Я вспомнила кое-что, чему меня недавно научила Меган, и сделала медленный глубокий вдох, чтобы не закричать. Я должна сделать следующий шаг правильно, не впадая в истерику.

— Адам. Ты не заплатил ни пенни по закладной с тех пор, как уехал. Я сама оплачивала все счета.

— Мое имя все еще указано в документах. — Началось. Хитрый ход со стороны мудака.

— Я выкуплю твою долю. — Он поднимает голову, и я понимаю, что впервые с тех пор, как он здесь появился, он действительно смотрит на меня. С тех пор, как он ушел, я откладывала все до последнего пенни из своего дохода в инстаграме, и слава Богу. — Не хочу говорить об этом прямо сейчас, но в понедельник я позвоню адвокату и поговорю с тобой через него. У меня есть деньги, и я выкуплю твою половину.

Он реально потерял дар речи.

— Послушай, тебе пора уходить. — Я жестом велю ему встать, и он встает и выходит из комнаты, что говорит мне все, что нужно знать. На самом деле он не хотел возвращаться. На самом деле я ему не нужна. Ему просто больше некуда идти.

Я следую за ним к входной двери, где он натягивает ботинки. Когда он открывает дверь, чтобы уйти, я делаю глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы сказать свое последнее слово.

— Адам.

— Да, — он замолкает, наполовину в моем доме, наполовину в моей жизни.

— Ты даже не извинился.

— Что?

— Простые слова «прости меня» так и не слетели с твоих губ, ни разу. Прости, что изменил тебе. Прости, что разбил твое сердце. Прости, что оставил тебя одну. Такое ощущение, что я тебе никогда не была небезразлична.

Он смотрит в пол. Даже когда я прошу его об этом, он все равно не может этого сказать.

— Если бы ты вернулся полгода назад, может быть, даже три месяца назад, ты бы нашел меня столь опечаленной и жалкой, что я, вероятно, приняла бы тебя обратно. Ты был единственным человеком, которому принадлежало мое сердце, и ты разбил его вдребезги, но я все равно любила тебя, несмотря на это. Но недавно я поняла, что заслуживаю гораздо большего, чем ты.

— И что же изменилось?

— Я встретила Люка. — И с этими словами я закрываю дверь у него перед носом.

Ожидаю, что я разрыдаюсь. Сильно и до дрожи, от многомесячного напряжения, сковывающего мое тело, я плюхаюсь на диван и жду, когда хлынут слезы. Только диван теплый, и я понимаю, что мое лицо находится на том самом месте, где только что была задница Адама. Испытывая отвращение, я вскакиваю, и единственным звуком остается мой смех. Я наслаждаюсь им, позволяя чувствам покинуть мое тело быстрее, чем я успеваю их осознать. Из кухни я слышу, как по радио звучит какая-то песня о свободе, и я воспринимаю это как дар Вселенной.

Я делаю погромче и начинаю раскачиваться в такт музыке, закрыв глаза и расслабленно покачивая конечностями. Слова песни преображают меня. Я подпрыгиваю, бью кулаками по воздуху и кричу вместе со словами «К черту соседей». Когда песня заканчивается, я падаю на пол, потная и бездыханная, волосы прилипают к лицу и шее.

Но я чувствую себя прекрасно, просто охуенно. И в то же время отвратительно. Мне нужно освежиться и взять себя в руки. Это первый день моей новой оставшейся жизни, и мне нужно быть в очень важном месте.