Лунная кошка

Глава 28

Слова будущей свекрови не выходили из головы, и когда она попросила сопровождать ее при прогулке по саду, я с радостью присоединилась к ней.

Неспешно текла беседа, она будто чувствуя, больше не касалась темы обряда. А смешила меня сплетнями из жизни аристократов, попутно знакомя с влиятельными семьями и их отпрысками. По совету дорина Виньеты я нашла в библиотеке нужные книги и приступила к изучению запутанной истории огненного дорства.

Ненавязчиво Виньета помогала мне с хозяйством и обучала дворецкого, который от подобного счастья долго не мог отойти и все пил сердечные капли.

На заднем дворике, возле сарая с инструментами, я разбила небольшой огородик. Выкопала в степи и лесу лечебные растения с корневищами и посадила их у себя. Зимой обитатели поместья только спасибо скажут за подобную предусмотрительность.

Однажды вечером, когда мы с дориной Виньетой уже традиционно согревались в беседке горячим чаем и неспешным разговором, я вдруг подумала, что именно здесь я бы и хотела остаться. Незаметное каждодневное счастье сливается в тихую и размеренную жизнь. Дорина Виньета не лезла мне в матери, но стала близка, по настоящему, каким близким был наставник. Иева стала больше подругой, чем горничной, а поместье — домом, за который болит душа.

Слуги обращались ко мне со своими хворями, почтительно называли "госпожа" и старались предупредить мои желания. Я, в свою очередь, помогала всем, и никому не отказывала.

Война продолжала царствовать в умах, хотя эйры в ней официально не участвовали, но уходили на фронт молодые люди, желающие как наемники отточить свои воинские навыки. Королева одерживала вверх, медленно, но неуклонно, под Властью Оайкава оставались лишь дальние западные области, так что его проигрыш был вопросом времени.

Спокойная жизнь закончилась однажды ночью, когда на мосту послышался шум крыльев и рёв. Ко мне залетела испуганная Иева:

— Госпожа, что случилось? Я слышала шум!

Я смотрела в окно, там виднелись два крупных драго с наездниками. И один из наездников был мне хорошо знаком.

— Дор Лорганварион вернулся, Иева, ложись спать, ничего необычного.

Горничная ушла, а я долго стояла и смотрела, в душе бились противоречивые чувства: радость, обида, гордость и облегчение.

Уснуть я так и не смогла и на завтрак пришла раньше и с синяками под глазами. Перед книжной полкой стоял Лорган спиной ко мне, выбирая книгу.

Не успела я сделать шаг внутрь, он развернулся и с улыбкой пересёк комнату широкими шагами и схватил меня в охапку, целуя крепко и по хозяйски.

— Доброе утро, Лорган, прошу отпустить меня, — холодным тоном я остудила его пыл и очертила черту между нами.

Обида вспыхнула в оранжевых глазах, улыбка растаяла и немой вопрос повис в воздухе, но эйр отступил на шаг назад, разомкнув объятие и ответил:

— Доброе утро, дорина, простите меня, я позволил себе лишнее.

Он слегка наклонил голову извиняясь, а я не узнавала всегда надменного самоуверенного, циничного и презрительного эйра. Тот, кого я знала, вспыхнул бы от гнева при моих словах и настойчивостью добился бы моего расположения. Сейчас Лорган помог мне занять своё место и молча изучал содержимое своей тарелки, пока в столовую не вошли ещё один статный эйр и дорина Виньета. Эйр был темноволос, высок и крепок, ярко оранжевые глаза, опущенные длинными чёрными ресницами и чувственный полный рот. Гроза девчонок, не иначе.

— Мама, — обрадовался Лорган, — я вижу, ты уже увиделась с дором Сваром?

— Да, сынок, я рада увидеть, что он вырос в милого молодого человека. Помнится мне, вы всегда были вместе, как здоровье вашего батюшки, Свар?

Дорина приветливо кивнула Свару, севшему рядом со мной.

— Он недавно умер, дорина Виньета, без мучений и боли.

— О, я не знала, примите мои соболезнования.

— Вы не могли знать, не извиняйтесь.

— Свар, это моя дорина Пернима, — чуть запнувшись на имени сказал Лорган, — Пернима это Свар, друг моего детства и юности.

— Мне очень приятно, я так мало знаю друзей Лоргана, что вы просто обязаны рассказать мне о них, — с улыбкой обратилась я к Свару. Тот метнул взгляд на Лоргана и приветливо ответил:

— С удовольствием, дорина Пернима.

— Пожалуйста, Нима, — поморщилась я, — это не мой титул и я не могу к нему привыкнуть.

— Вы ничем не уступаете по красоте и манерам, носящим этот титул с рождения.

— Дор Свар, вы всегда такой милый или только по завтракам?

— Тогда и вы зовите меня просто Свар, я ещё молод, чтобы красивые девушки называли меня так.

Раздался лёгкий металический стук. Я взглянула на Лоргана, лакей спешно убирал остатки серебряной вилки, сломанной пополам, а эйр невозмутимо сидел и спокойно смотрел на нас.

— Если вы уже наговорились, предлагаю приступить к завтраку.

Мы с Сваром переглянулись и улыбнулись, удивляясь его внезапной злости, но не смея обсуждать ее сейчас.

Дорина Виньета попросила сына помочь ей проверить домовые книги и утащила его, нелепо сопротивляющегося в кабинет, а Свар предложил развлечь меня прогулкой по саду. Хоть я так развлекалась каждый день, не стала ему отказывать, переоделась в тёплое платье и ботинки и вышла в холл.

— Вы прекрасны, — поднёс мою руку для поцелуя к своим губам Свар.

— Справедливости ради надо сказать, что вы едва ли не прекраснее. Любая девушка была бы рада иметь такие ресницы и губы.

Крепкая рука красивого мужчины, сжимающая мою ладонь, биение его сердца, дыхание — волновало меня как женщину, но я умело справлялась с этим волнением.

Я крепко подхватила его под руку и мы пошли по саду, постепенно теряющему свою листву. Красно-оранжевая дорога из опавших листьев отдавала грустью и напоминало мне прошлую осень, когда я ещё была в Светлом мире и не знала ничего о своём будущем и думала только о том, чтобы успеть уехать, пока метка не запульсировала. Чтобы не стать подопытной майны Фууры, а вот как оно обернулось: и пыток не избежала и родного мира лишилась, и новый дом обрела… обрела ли? Что за странная прихоть у Лоргана, сделать личную айку своей дориной?

— О чем вы не задумались, Пернима? — нарушил наше молчание Свар.

— Я? О не важном…

— У вас такое мрачное лицо и вы что-то бормотали, будто планируете чью-то казнь, — попытался пошутить эйр.

— Почти, мне показалось, что Лорган не так уж рад возвращению сюда.

— Вам лишь показалось, мне пришлось настаивать, чтобы мы мчались сюда с остановками и хоть немного спали по дороге.

— Расскажите о вашей дружбе, Свар, — я присела на скамейку, изящно расправив юбку и скрестив ноги. Ветер дул же северный-холодный, но ещё не настолько, чтобы перекрывать тепло солнца, да и от эйра пышило жаром.

Свар задумался и после паузы сказал:

— Лет в пять я научился ездить на драго и потому часто сбегал из дома, нянюшки сбивались с ног, в моих поисках, стараясь, чтобы отец не узнавал об этих происшествиях, иначе меня ждало суровое для ребёнка наказание.

Я лишь смеялся им в лицо, а однажды нас с моим драго в пути застала буря. Я потерял направление и не смог вернуться домой, ветер унёс нас далеко за пределы отцовских владений, когда драго уже не могли держать его крылья. Ночь я повёл в лесу, греясь около костра, зажженного моим драго, я тогда и искры не мог создать, огонь во мне молчал, что вызывало разочарование моего отца.

Под утро я окоченел, устал плакать, и лишь присутствие драго оставляло надежду на что-то, но в буре он повредил крыло и мог лишь прикрывать меня от зверей. А лететь он уже не мог.

Меня случайно нашёл юный наследник правителя, он спустился с неба, как посланник Тёмного, исцелил своей силой моего верного драго и взяв меня себе в седло, отвёз домой. Дома встал между мной и моим отцом, который был готов растерзать меня, ребёнка, не оправдавшего его ожидания и опозорившего его. А когда Лорган понял, что мой отец не отступится, пока не искалечит меня, он забрал меня к себе, в качестве соратника и друга. Ему было восемь лет, и меня приняли в его доме как родного. Вот, собственно, так. Не рассказывать же вам, как мы вместе фрукты воровали и по девушкам таскались.

— Почему бы и нет?

— Лорган с меня голову снимет, — Свар засмеялся, — неужели вы думаете, что я этого хочу?

— Я его отговорю, расскажите…

— Не стоит, если Лорган захочет, он см вам расскажет.

— Глядя на вас нельзя сказать, что вы такой несгибаемый. У Лоргана очень хороший друг, ему с вами повезло. Пойдемте, я покажу вам свои травы.

Я поднялась, опёрлась о руку Свара и повела его к своему огородику:

— Тут у меня от болей в горле, от лихорадки, от красной хвори, от недержания…

— Вы целительница?

— Да, была когда-то… теперь вот заново восстанавливаю свои запасы и навыки. Вчера, приходила горничная с нарывом на пальце. Повредила кожу, когда чистила ножи и не обработала царапину. А потом боялась гнева дворецкого, лишь когда палец стал с руку толщиной, а боль невыносимой, тогда она ко мне и пришла.

— Вы помогли ей? — спросил Свар.

— Конечно, — удивилась я, — я же травница, я обязана помогать страждущим.

— Тогда я понимаю, почему Лорган назвал вас своей дориной, ему тоже нужно исцеление, только душевное.

— Вы думаете? — я задумчиво вырывала сорняки, игнорируя грязь на юбке.

— Я уверен, он сильно изменился после того похода в Светлый Мир. Я уж было подумал, что он подвергся какому-то колдовству. А он привёз оттуда айку, ничем не примечательную, если бы она не была последней лунной кошкой, ничего не знающей о Тёмном мире.

— Вы меня тогда видели?

— Да, вас невозможно не заметить, а уж как бесилась Аэрина!!! — мечтательно закатил глаза Свар, присел на корточки и помог пропалывать, — только вы так были погружены в себя, что не замечали никого вокруг.

— Это было нелёгкое время для меня.

— Знаю, — улыбнулся Свар, — Лорган иногда бывает невыносимым.

— Иногда? — удивлённо переспросила я и мы вместе засмеялись.

Так за лёгкой беседой и пришло время обеда, на котором мы были в том же составе.

— Как прошло утро? — вежливо спросила дорина Виньета.

— Мы прекрасно провели время, бродили по саду, много смеялись, Пернима показала мне свои владения.

— Так чудесно, вижу Свар, что вы по-прежнему нравитесь женщинам, ценное качество, — подкалывала его дорина.

— Женщины — это самое прекрасное, что создали боги, разве мне грех жаловаться?

После трапезы дорина увела в музыкальную комнату Свара со словами, что тоже хочет насладится его обществом, пока Лорган будет наслаждаться обществом меня.

Мы переместились в гостиную и лакей предложил мне чай. Я разлила его по чашкам и наслаждалась терпким ароматным напитком. К чаю были предложены маленькие пирожные, сильно напоминающие мне кухню Светлого мира: много ягод и песочное тесто.

Потрескивал камин, с наступлением осенней прохладной погоды в доме все чаще стали протапливать комнаты, а утром нередко можно было заметить чистящих камины горничных.

Молчание стало невыносимым:

— Если позволите, я подымусь в комнату и прилягу — разболелась голова, — попыталась улизнуть я.

— Кошка, останься, — голос Лоргана звучал глухо и раздраженно.

— З ачем? Чтобы снова удостовериться в твоём презрении? Чтобы снова отдать тебе энергию? — горечь прорвалась в моем тоне, хотя я не хотела выказывать ее.

— Нам нужно поговорить, — Лорган подошёл и сел в кресло рядом. Невыносимо близко для меня, разум одолевала радость от его присутствия и я боролась с желанием взять его за руку, взъерошить заплетенные волосы, прикоснуться к его губам.

— Если нужно — говори, — я отвела взгляд от эйра, чтобы взять себя в руки.

— Я долго думал и решил отпустить тебя, как ты того и хотела.

Мир покачнулся под моими ногами, я ожидала чего угодно, но только не того, что Лорган сделает меня свободной.

— Я благодарен тебе, что ты дождалась моего приезда, что ты снова наполнила этот дом жизнью, что ты отдавала мне свою энергию, но я не вправе удерживать тебя против твоей воли.

— Ты сможешь вернуть меня в Светлый Мир? — я с тоской подумала, что там ещё лето в разгаре, когда здесь неровен час снег выпадет.

— Если ты пожелаешь, но мне кажется, что тебе там небезопасно.

— Я смогу больше не попадаться на глаза инквизиторам, теперь без метки это будет легче.

Мы замолчали, думая каждый о своём, когда эйр неожиданно спросил:

— Кто там у тебя?

— Где? — растерялась я.

— В светлом мире, что ты так туда стремишься? Жених, муж?

— Никого, — улыбнулась я, — нелегко иметь семью, когда нельзя находиться на одном месте больше суток.

— Если бы ты была моей невестой, я бы был с тобой, и принял бы бой с инквизиторами.

— Я уже не твоя дорина? — направление разговор меня смущало.

Оранжевые глаза вспыхнули сдерживаемыми эмоциями:

— Моя, я никогда не стану думать иначе.

— Тогда зачем ты отпускаешь меня?

— Счастье нельзя удержать насильно, лишь свободные люди могут быть по настоящему счастливы. И я не хочу лишать тебя этого.

— Это очень… мило с твоей стороны, — сказала я, на что эйр лишь горько усмехнулся, — позволишь ли ты мне остаться здесь на несколько дней, чтобы подготовиться к уходу?

— Оставайся так надолго, как тебе понадобится. Если нужны деньги или ещё что-я помогу.

— Ты собираешься вернуть себе трон? — все же задала я зудящий вопрос.

— Я? — удивился Лорган, — нет, власть не терпит отказа, отдав ее, я никогда не стану правителем. Или… — он серьёзно посмотрел на меня, а в глазах мелькнула догадка, — или ты подумала, что я пожалел о том, что поменял трон на тебя?! Серьезно, ты так и подумала?

Я спрятала взгляд, кто я такая, чтобы осуждать его, если это так? Драная кошка, не стоящая, чтобы из-за неё лишались дорства.

Лорган встал передо мной и произнёс:

— Ты стоишь тысячи титулов и тысячи дорств. Мне достаточно того, что я буду знать, что ты свободна и счастлива. Если ради этого нужно было бы отдать ещё раз трон, я ещё раз это бы сделал. Пернима, ты стала мне очень дорога, и я готов просить прощения за то, что принёс тебе столько зла.

— Что ж, теперь я должна броситься тебе на шею? — неожиданно разозлилась я на дора, — может с остальными девушками это и сработало бы, но я не они.

Я встала и борясь с рыданиями бросилась из гостиной, лишь в комнате дала волю слезам, а когда верная Иева пришла ко мне и стала гладить по голове, сказала:

— Принеси мне ужин сюда, я не хочу больше его видеть!

— Госпожа, это неправильно, он ваш дор, вы его дорина…

— Я не давала ему никакого слова, а он освободил меня и я вольна уехать в любой момент,

— … и… вы уедете?

— Назови хоть одну причину против?

— Вы любите его, а он души в вас не чает, разве этого мало?

Я вытерла слезы и пошла умыться, может и так, только гордость разрушала и не такие пары. Раз Лорган не хочет меня здесь видеть — я уеду.