Лунная кошка

Глава 30

— Давно кашляешь? — спросила я.

Митях растеряно отвел глаза. Ясно, пока наружу выворачивать не стало, к лекарке не пошёл, а все его жена с ее опасением, что к травнице мужики вовсе не лечиться ходят. И сейчас она нервно ждёт его в сенях, прислушиваясь ко всем звукам из избы.

— Давно, уж с неделю где-то, — Митях зашёлся в удушающем кашле и я старательно натирала ему мочку правого уха, а когда приступ прошел поднесла ему чашу с отваром.

— Выпей, полегчает, и ложись сразу спать.

— Как же спать-то? А покос?

— Дожить до следующего хочешь? — прибавила я грозности в голос. Митях нервно кивнул, — тогда пей и ложись спать! Когда проснёшься, приходи — дам натирания и ещё отвара. Кашель будет сильнее — пережди его, не бойся. Задыхаться будешь — пусть пошлют за мной.

Я дождалась, когда пациент выпьет весь горький отвар до капли и забрала чашу. Из специального сплава, нужного объёма, чаша была моей находкой в одной из лавке. И были случаи, когда после того, как уходил больной я не находила ее на месте, практически сразу я возвращала ее, но теперь бдила в четыре глаза.

Митях ушёл, кланяясь и оставив мешочек сушенных грибов. Вот и чудненько, сегодня я буду готовить ароматный грибной супчик.

В окно я видела, как жена Митяха, крупная женщина обняла его за плечи и периодически поглядывала на мою избу через плечо, пока они шли по улице. Видать, выясняла, что "эта ведьма" с ее милым сделала.

Усмехнулась и погладила прискакавшую ко мне белку, прибилась ко мне зимой, ещё бельчонком, с повреждённой лапкой. Выздоровела по весне, даже почти не хромает, но от меня не ушла, а осталась жить. Я не против, опять же поговорить есть с кем долгими одинокими вечерами.

— Вот так, Хрустик, ты им помогаешь, а они тебя опасаются. Это ли не парадокс?

Белка выколупала у меня из рук кусочек сушенного гриба, запихала его за щеку и убежала, наверное прятать. По крайней мере, я находила нычки запасливой белки по всему дому.

Все чаще звучали разговоры о том, что снова произойдёт слияние двух миров. Через нашу деревню уже проезжала группа орков и перевертышей, едущих в Горск на житьё. Один из них все принюхивался в мою сторону и я старательно находила поводы не попадаться ему на глаза.

Выйти из тени своей новой жизни я отчаянно боялась, даже если сам император приедет сказать мне, что я могу больше не прятаться, я не откроюсь ему. Слишком ярко я помню затхлый запах подземелья инквизиторов, перекошенные лицо Фууры, боль от щипцов, стыд от унижения и клетку.

Больше не хочу повторения, никогда. Я лучше умру, чем буду снова гонима и меня будут пытать. Осознала я это, когда поняла, что привыкла к этой свободной и относительно спокойной жизни. Мне не нужно было вновь терять свою свободу, чтобы знать, что она дорога мне больше всего на свете.

— Слыхала, император Горское княжество пришлому отдал? — раздался знакомый шёпот.

Мои чуткие уши иногда улавливались сплетни, совершенно не мне предназначенные. Наша главная сплетница — бабка Агафа, в силу возраста уже не работающая, шла ко мне с такой же старухой за мазью от боли в спине.

— Да ну, и что же будет? — та аж остановилась от удивления.

— Да кто ж его знает, что будет… только Светлая ведает, да хранит нас Богиня!

Две кумушки осенили себя отвращающими зло знаками и вновь поспешили ко мне.

Я не забивала себе голову чужими проблемами, меня, как человека вольного, мало касалась власть на местах, пока я не решалась преступить закон — меня никто не трогал.

Зато крестьян, живущих в Загорочках, эта новость взволновала не на шутку. После заката ко мне наведались две бабы, пытающиеся выяснить своё туманное будущее, в связи со сменой власти. Я деликатно им отказала, так как я всего лишь травница, а не гадалка.

Как ни боялись люди, но ничего не изменилось, даже собиратель подати, приезжавший к старосте был тем же. Жизнь продолжала течь своим чередом. Осенью деревня погуляла на четырёх свадьбах, потом неделю ко мне ходили за отваром от похмелья, те кто продолжал праздновать.

Жрецы на свадьбах дело обычное, вот и сейчас приглашённый жрец Светлой богини явился ко мне в гости:

— Нима, будьте любезны мне отвар от головы. Вчера наблагославлял молодых, аж сил нет.

— Что же вы, дедушка, себя не бережёте? — прятала улыбку я, стараясь сделать вид, что поверила в его упадок сил.

— Да кто ж, кроме меня семью-то новую защитит от происков Тёмного? — жрец искренне удивился, даже позабыв морщиться от мучающего его похмелья.

— А может Тёмный не так страшен? — подначила его я, а жрец тут же вскочил на амбразуру.

— Крыни тебя дери, Нима!!! Это ты спуталась с тёмными из Горска? Не бывать тому, чтобы Светлая Тёмного простила! — спутанные седые волосы и горящие глаза-портрет идеального фанатика.

— И все же? Богиня же светлая, мать, жена, в конце концов, неужели не стоит утихомирить вражду и жить вместе?

— Тьфу на тебя, Нимка, аж голова прошла, пойду я, пока сам так думать не стал.

Жрец развернулся и бодро порысил в сторону дома жениха, там сегодня наливали всем желающим— на счастье новоиспеченной семьи.

Прошёл покос, заготовки фруктов и овощей. Со мной начали расплачиваться солененькими огурчиками, сушенными грушами, грибной икрой, тушками кур и кроликов.

Прекрасная пора, особенно, если знаешь заклинание для долгого хранения пищи.

На востоке колхозного поля обнаружили незваных гостей: жуков, питающихся зерном. Этим летом они не нанесли большого урона, но следующее поколение будет многочисленнее и есть риск и вовсе не собрать урожай в следующем году. Тем более, что уже сеют озимые. Так что я была занята тем, что опрыскивала землю изобретённым мною средством, отпугивающим личинок этих маленьких жуков.

Занята то я была, но что к деревне проехали два всадника, прекрасно видела. Спешить не стала, нужно будет — меня позовут. Так и есть, бежит Старостин внук, мелькая, несмотря на прохладную уже землю, голыми пятками.

— Тётя Нима, тётя Нима, там к деду приехали… вас спрашивают, — едва отдышавшись, звонко прокричал он.

— Скажи, приду, когда закончу, — стиснула я зубы, просчитывая варианты. Бежать сейчас или погодить? Однажды я уже поддалась любопытству и провела несколько недель во власти Фууры.

Разум толкал меня домой, но я ответственно закончила своё дело, заберут меня или нет, а я должна уберечь деревню от голода, и только тогда быстрым шагом пошла домой. Взяла сумку и начала собираться.

Не успела, за окном мелькнул мужской силуэт и раздался стук в дверь..

— Госпожа Пернима? — раздался сочный мужской голос, и в дом вошёл человек в форме слуги горского князя.

— Я… — рука с кошелем зависла в воздухе.

— Меня зовут Фирин Жатко, я секретарь горского князя.

— Нового или старого? — тянула я время, пытаясь понять чем грозит мне эта ситуация.

— Вы уже в курсе? Я удивлён как в провинции быстро разносятся новости, — Фирин несколько брезгливо осмотрел мой табурет, прежде чем сесть на него.

— Чем обязана? — в конце концов, что я так запаниковала, сильные мира сего тоже могут заболеть.

— Объезжаю владения князя, хочу узнать все ли у вас в достатке, не нужно ли чего?

— Нет, все в порядке, благодарствую, к чему такая забота? — я отстала от сумки и подошла к рабочему столу, мол меня прервали на половине.

— Целители это наше достояние, и я считаю, что чем лучше будут жить они, тем здоровее будет нация.

— Что ж, мне тут пришло в голову, что кое-что мне все же необходимо, — решила я испытать пришедшего.

— Да, да, говорите, я все сделаю.

— Есть такая книга "Травы срединных земель", сразу скажу, книга продаётся не в каждом магазине. Так вот, мне хотя бы на один день, если можно, я перепишу самые ценные рецепты и верну ее обратно, но вот не дают мне ее, а денег выкупить, конечно, не хватает.

Слукавила я по полной, книга эта не просто редкая, а очень редкая и ценная. И насколько я знаю бывает только в частных библиотеках коллекционеров и в библиотеках академий да университетов, в отделе редких книг. Может ещё в императорской библиотеке. В общем, чтобы достать экземпляр, даже на сутки нужно очень постараться и боюсь, что это мероприятие влетит в круглую сумму. Идеально для проверки границ возможностей секретаря.

— Хорошо, когда книга будет у меня, я дам вам знать, — Фирин был невозмутимо спокоен, а я озадачена.

Я проводила Фирина и вернулась к работе, а мысли так и бегали вокруг гостя, что-то он не договаривал, что-то было странным в его словах. Но сколько я не вспоминала нашу беседу, ни за что не могла зацепиться, все было гладко, ровно и …..нелогично.

В месяце липене Лихорадка свалила с десяток селян и я, закрутившись, забыла и о секретаре князя и моей просьбе. Так что человек, прискакавший через три недели после нашего разговора, застал меня врасплох.

Вчера выпал первый снег и как обычно, надолго не задержался, так что сегодня утром было довольно мокро и холодно.

— Госпожа Пернима?

— Да, это я, — я возвращались от последнего больного, пятилетнего мальчика, его всю ночь мучила лихорадка и боль в суставах. Лишь под утро отвары смогли сбить температуру и облегчить его мучения. Он уснул целебным сном, а я, наконец, смогла пойти домой отдохнуть. А по дороге меня окликнул всадник.

— У меня для вас пакет, от секретаря князя.

Я забрала протянутый мне свёрток, обёрнутый бумагой и поблагодарила его. Всадник не стал задерживаться, а пустил коня в галоп, разбрызгивая грязь, благо улицы в столь ранний час были пусты.

Дома я аккуратно поставила сумку с ингредиентами и мазями и стала распаковывать пакет.

Мелькнули металлические уголки и кожаный переплёт с вытесненным рисунком на нем. И надпись выполненная старым алфавитом: "Травы срединных земель"

Я в сильном удивлении смотрела на книгу, которую не могла даже мечтать увидеть воочию, не то, что прикасаться к ней или читать ее.

Моя проверка удалась, только что мне теперь с результатом делать?

Я с трепетом перелистнула пару страниц, попутно удостоверившись, что это действительно нужная книга, правда, вероятнее всего более новая копия, чем в библиотеке Академии, но все же это был большой раритет.

Я так растерялась, что не сразу заметила записку, сложённую в несколько раз, лежавшую под книгой.

Каллиграфическим почерком очень твёрдой рукой в ней было написано:

"Уважаемая госпожа Пернима, надеюсь, что это то, что вам необходимо. Если это не так, дайте знать и я продолжу поиски. В любом случае, можете оставить этот экземпляр себе, как мне показалось он тоже содержит много полезной информации. При любой, даже самой малой необходимости обращайтесь через старосту или лично. Фирин Жатко."

Мысль, мелькавшая где-то на задворках сознания, выдвинулась вперёд и оформилась: "Откуда он знает мое полное имя?".

В Загорочках меня знали как Ниму, путешествующую травницу, решившую зажить оседлой жизнью. Полное имя здесь казалось чужим и я им не называлась. В Горске я представлялась и вовсе без имени: знахарка из Загорочек.

Так откуда?

Что ж, эту тайну я раскрою, а пока неплохо бы и подсобить своим соседям.

Следующий день я посвятила обходу особо нуждающихся дворов. На вырванном из блокнота листе записала что им необходимо и отдала старосте с наставлением передать при случае Фирину Жатко.

Староста по слогам прочёл первые три слова, не заметил ничего крамольного и согласно кивнул бороденкой.

Через три дня в село въехало три подводы, сопровождающие их слуги, старательно выгрузили у меня во дворе все согласно списку, передали мне письмо и уехали восвояси. Один, правда, перед отъездом отстал от своих и шёпотом попросил мазь от боли в срамном месте. Я передала ему нужное и денег не взяла, сложённое во дворе имущество окупало мои полугодовые услуги в качестве лекаря.

Селяне подтянулись почти сразу. Я попросила сыновей соседки донести тяжёлые вещи до тех домов, где не было здоровых мужчин, что те с удовольствием и сделали. Старший из них старательно делал мне намёки на свои чувства, я так же старательно принимала глупый вид и "не понимала" его.

Письмо я открыла уже после обеда, когда мой двор опустел и я смогла передохнуть.

"Уважаемая госпожа Пернима, признаться я был несколько удивлён вашим списком. И сколько ни его наличием, а его составом. Зачем вам, например, ткацкий станок? Или лошадиное седло? Помнится, у вас нет лошади. Так же вы не везде уточнили параметры необходимого, так что я осмелился доверится своему вкусу и знаниям. Впрочем, мое любопытство не должно быть для вас преградой, так что уверяю вас, ваши желания будут удовлетворены. Фирин Жатко".

Я хмыкнула, какая мне разница что он подумал? Сегодня с десяток бедных домов могут благодарить Богиню в целом и меня в частности за свалившиеся с неба подарки.

Но подозрение зудело и зудело, и вскоре трудно было работать, так как приготовление снадобий требует полной сосредоточенности, а как тут этого добьёшься, коли мысль тревожит?

И я решилась, оделась потеплее, натянула ботинки и шагнула на улицу, через все село, по тракту, а после срезала через лес и вот через час я стою около избушки моей коллеги в соседней деревне.

— Морта, — обратилась я к пожилой женщине, благодарно принимая из ее рук чашку с горячим отваром. На улице уже подмораживало по ночам, а дело шло к вечеру, — скажи, ваша деревня тоже в вотчине горского князя?

— Да, Нима, здесь князь любил мёд кушать, вот пол села в пасечниках и ходят.

— А обращался ли к тебе некий господин Фирин Жатко, секретарь нового князя?

— Фирин, — повторила Морта, — нет, не слышала о нем, хотя думала, что знаю всех слуг дома Горских.

— То есть, он не приезжал к тебе и не говорил, что выполнит любую твою просьбу?

— Что? — засмеялась Морта, — какой мужчина уже так мне скажет? Посмотри на меня, я уже не привлекательна.

— Но он ничего не говорил мне испытывает симпатии… — растерялась я.

— Кто ж сразу к делу-то? Вначале запутает тебя сетью подарков, ты из признательности и отказать не сможешь, все-таки секретарь князя — это влиятельный человек..

— Ты права, это нужно прекращать, я поговорю с ним и проясняю ситуацию.

Я решительно встала и, поблагодарив за чай, двинулась домой.

По дороге я зашла к старосте и снова попросила передать Фирину мою просьбу, последнюю.