Любовь и золото

Глава 33. Двадцать пятое октября

— Ну что ты будешь делать с этими неграми?! — Никита в сердцах сплюнул, побросал чемоданы на белую от пыли дорогу и полез в карман за носовым платком, который от частого употребления стал похож на тряпку.

Вокруг носились люди. Все они, без исключения, были в белых одеждах, кое-кто даже в коротеньких штанах, какие Никиту отец заставлял носить в глубоком детстве.

А он, уже мокрый от пота, стоял посреди залитой солнцем площади в теплом шерстяном костюме, приобретенном в Лондоне.

— Нет, так просто невозможно! — Он решил предпринять еще одну отчаянную попытку. Вскочил и погнался за длинноногим босым туземцем с воплями: «Do you speak English?! Help me, please! I have money!»

Но негр только дико оглянулся, сверкнул огромными белыми зубами и припустил еще быстрее.

— Вы в затруднительном положении?

Услышать тут родную речь было еще более невероятно, чем увидеть живого снежного человека. Поэтому Никита уставился на вопрошавшего, раскрыв рот и не в силах произнести ни единого слова.

— У вас проблемы? — опять спросил мужчина и вежливо улыбнулся. Он был небольшого роста, лысоват и с довольно приятным лицом. — Мне на минуту показалось, что вы русский. Хотя, если я ошибся, то i'm sorry.

— Нет-нет, все правильно! — Никита даже ухватил соотечественника за рукав, чтобы тот не сбежал, как давешний негр. — Я из России и совершенно не владею испанским. Мне сказали, что тут американская колония, вот я и подумал, что…

— Ничего страшного, немного ошиблись. Меня зовут Николай. Николай Воздвиженский. — Мужчина повернулся и что-то громко закричал по-испански. И тут же сбежались куча негров, стали хватать поклажу, готовые даже подраться за нее с конкурентами.

— Вам куда?

— В гостиницу, желательно не самую дорогую. — Назаров облегченно вздохнул. — Простите, забыл представиться. Никита… Денискин, коммивояжер.

— Ну вот и отлично. Пойдемте, господин Денискин.

По дороге Николай рассказал, что сам он был тут на лечении и завтра отбывает домой. Он также подробно объяснил, как следует вести себя на улице и к кому обращаться, чтобы понимали. Обращаться, оказывается, нужно к полицейским. Те непременно найдут носильщика и проводника.

— И главное, купите себе подходящий костюм, похлопал он Никиту по промокшей спине. Тут в таких только в гроб кладут, и то в сезон дождей.

Гостиница оказалась дешевая, но относительно приличная. Маленький побеленный домик у побережья. И весь персонал, как ни странно, знал английский язык.

Комнату Никите тоже подбирал Николай. Пришлось заплатить чуть подороже, зато не на солнечной стороне.

— Скажите, а где тут библиотека? — поинтересовался Никита, разбирая вещи.

— Вот еще… — Брови Воздвиженского удивленно поползли на лоб. — Такого вопроса от нашего брата мне еще не доводилось слышать. Обычно спрашивают про рестораны и дешевых девочек, а вы вдруг… Не знаю. Честно скажу — не интересовался. Ну ладно, мне пора. Всего хорошего. — Он бросил быстрый взгляд на вещи, разбросанные по постели, пожал Никите руку и убежал.

До вечера Назарову из-за жары пришлось просидеть в отеле. Он подробно изучил все проспекты, которые нашел в комоде, спустился в кафе выпить виски с содовой, а потом задрых, сраженный диковинным тропическим климатом.

Зато вечером, когда ненавистное солнце наконец заползло за крыши домов, Назаров умыл холодной водой распухшее от духоты лицо и отправился осматривать Гуантанамо.

С заходом солнца город словно бы ожил. На улицы выползли все — и богатые фабриканты с толстыми сигарами в зубах, и самые последние бедняки в рваных обносках.

Одежду — белый тонкий костюм — Никита купил сразу. Еще немного подумал и приобрел пробковый шлем, который, по его мнению, должен иметь каждый уважающий себя путешественник. Переоделся прямо в магазине и нырнул в людскую толчею.

Город светился электрической рекламой и гремел музыкой из каждого бара. По сравнению с чопорным неторопливым Лондоном он казался просто какой-то музыкальной шкатулкой, где все звенит и вертится.

Мулатки были просто великолепны. Блестя отшлифованными бронзовыми икрами, они приставали к нему на каждом углу, что-то ласково щебеча и нежно хватая за руки. Никита каждый раз краснел до корней волос и неловко ретировался.

Библиотеку он так и не нашел, зато три раза плясал в каком-то хороводе, пил с какими-то пьяными европейцами противное теплое пиво и катался на тележке, в которую вместо лошади был запряжен негр. Негр бежал по улице, сверкая белыми пятками, и распевал какую-то развеселую песню. Слов Никита не понимал, но хохотал от души.

Когда он вернулся в гостиницу, весь холл был полон полицейских. Метрдотель, как только увидел Никиту, ткнул в него пальцем и что-то затараторил, дергая за рукав одного из стражей порядка.

— Ну все, конец… — пробормотал Никита и попятился к выходу. Голова вмиг стала ясной, по спине пробежал редкий в этих краях морозец.

Полицейский грозно посмотрел на Никиту и двинулся в его сторону. Нужно было бежать.

Резко обернувшись, Назаров метнулся было к двери, но уткнулся носом в портупею.

— Вы проживаете в номере двадцать? — спросил полисмен, глядя на Никиту холодными глазами.

— Да, я, но… — Назаров никак не мог подобрать английские слова. Все, как по команде, перемешались и вылетели прочь.

— Ваш номер пытались ограбить. — Полицейский улыбнулся одними губами. — Но вор был задержан. Просим вас пройти в номер и убедиться, все ли вещи на месте.

Вздох облегчения так и рвался наружу и, наконец, со свистом пролез через нос.

В номере на кровати сидел Николай. Руки у него были закованы в наручники, а рубашка порвана на спине.

— А вы что тут?.. — Никита понял, что произошло. — Так это вы… вор?

Николай ничего не ответил, только зло ухмыльнулся. Вещи все оказались на месте. Зато бумаги были разбросаны — видно, искали деньги.

— Ничего не пропало. — Назаров повернулся к полицейскому. — Простите, а что будет с ним?

Парень пожал плечами.

— Ничего особенного. Отсидит полгода в тюрьме, а потом его просто вышлют. Вы его знаете?

— Нет, не знаю. Познакомились только утром.

— Впредь будьте поосторожнее и не знакомьтесь на улице с кем попало.

Сказав это, полицейский схватил Воздвиженского за шиворот и потащил к выходу.

— Идиот, кретин! — заорал Николай, с ненавистью глядя на Назарова. — Какой же ты коммивояжер?!

Сказал бы сразу, что беглый политический, я бы к тебе и не поперся! Да ты хоть понимаешь, что…

Голос его стих в глубине коридора, и больше Никита ничего не услышал. Запер номер на ключ, быстро разделся и повалился на койку.

— Господи, ну когда же это все кончится?! — простонал он. — Неужели мне всю жизнь…

Утром жутко болела голова. Стараясь не обращать на это внимания, Никита быстро принял душ, оделся, наскоро позавтракал одними апельсинами и поспешил в город, на поиски неуловимой библиотеки.

Внизу, в холле, ему объяснили, что библиотека находится в центре, рядом с муниципалитетом. Пока негр вез Никиту туда на своей тележке, Никита смотрел, как у того между лопатками струится пот. Стало почему-то ужасно неловко, особенно, когда он вспомнил вчерашний вечер и то, как он дико веселился, катаясь на подобной тележке. Странно, подумал он, один человек на другом едет. Весь мир так устроен.

Негр страшно обрадовался, когда Никита заплатил ему двойную цену. Долго кланялся до земли, как заправский извозчик с Охотного ряда.

Наконец-то. Вот она. Никита остановился перед библиотекой и даже закрыл глаза, с удовольствием предвкушая, как он войдет в прохладное полутемное хранилище книг и его шаги будут звонко отскакивать от мраморного пола.

Внутри оказалось душно и пыльно. Книги кучами валялись прямо на полу, и по ним бродили куры, изредка оставляя за собой жидкие каракули. Рой мух с гулом носился под потолком.

— Есть тут кто-нибудь?! — крикнул Никита, озираясь по сторонам и опасливо переступая через книжную кучу.

Куры шарахнулись в стороны, и из-за маленькой перегородки показалась взъерошенная небритая физиономия европейца. Ее обладатель был похож на утопленника — весь сиреневый от алкоголя.

— Какого черта ты сюда забрел? — сиплым голосом захрипел он. — Если ты думаешь, что тут трактир, то ты ошибся дверью. Тут библиотека, хранилище знаний. А ты наверняка и читать не умеешь, так что вали отсюда.

— Я пришел именно туда, куда мне нужно, — спокойно сказал Назаров. — А вот вы, по-моему, ошиблись.

Лицо мужчины изумленно вытянулось, он с трудом поднялся и стал отчаянно тереть глаза.

— Простите, сэр, не разглядел вас как следует. Это солнце, знаете ли, никак не могу к нему привыкнуть… Что вам угодно?

— Простите, что потревожил вас. — Никита снял дурацкий шлем и положил его на стойку. — Но я прибыл сюда специально из Лондона для того…

— Откуда? — Библиотекарь удивленно присвистнул. — Из Европы? Ну и как там Лондон? Небось сейчас холода стоят жуткие. Красота. И охота вам было тащиться из самого Лондона в местную библиотеку!

— Простите, — продолжил Никита, терпеливо выслушав эту тираду, — я приехал из Лондона потому, что узнал, что в муниципальной библиотеке Гуантанамо хранятся записки некоего Джо Инди, служившего когда-то под началом Френсиса Дрейка.

— А кто он такой, этот Дрейк? Бывший президент Северной Америки?

— Почти. — Никита ухмыльнулся. — Он был путешественником. Только это было давно, в шестнадцатом веке.

— Да-а… — Других слов для выражения своих эмоций у смотрителя не нашлось. — Ну и на кой вам понадобились эти записки? Он что, ваш прародитель, этот Джо Инди? Хотите составить генеалогическое дерево?

— Вы угадали. Могу я их почитать?

Смотритель почесал затылок и прогнал курицу, которая гадила как раз ему на башмак.

— Та-ак, нужно посмотреть по каталогу, где они у меня, эти записки.

Он долго рылся в куче книг и, наконец, выудил старый пыльный журнал.

— Та-ак, так-так-так… Во-от, шестнадцатый век… Та-ак… Ага, вот! — радостно воскликнул он и огляделся по сторонам. — Ищите вон в той куче. Они где-то в самом низу.

— А может, вы сами?.. — Никита растерянно посмотрел на огромную кучу в углу.

— Не-ет, это не входит в мои обязанности, победно заулыбался библиотекарь. — Вам надо, вы и ищите.

Никита тяжко вздохнул и стал пробираться к книгам.

Он прокопался в этой куче до самого вечера, даже не прерываясь на обед. А книгам все не было конца, больше того, он не дошел даже до середины. Библиотекарь тем временем достал откуда-то бутылку рома и до вечера выпил ее почти всю, разбавляя водой.

— Все, библиотека закрывается! — рявкнул он пьяным голосом, когда часы на башне муниципалитета пробили семь раз. — Приходите завтра.

— Ну как же? Ну, может, я еще немного… — Никита уже хотел отбросить старый тяжеленный том, перетянутый воловьей кожей, но тут при свете заходящего солнца на обложке тускло блеснули позолоченные буквы «J.I.» — Вот, нашел!

— Библиотека закрывается! — упрямо повторил смотритель, мотая головой.

Это было уже не важно. Никита сунул книгу в угол, где завтра сможет ее легко найти, и вышел на улицу, крикнув на ходу:

— Завтра утром я вернусь! В десять!

Город сверкал и гремел по-прежнему. Но Никите было решительно все равно. Он устало опустился на скамейку и закрыл глаза. Нужно было передохнуть хотя бы минут пять, чтобы отошли затекшие от долгого сидения на корточках ноги.

Только он расслабился, только по суставам пробежало приятное расслабляющее тепло, как кто-то аккуратно стал толкать его в плечо.

— Кто еще? — Никита открыл глаза.

Прямо перед ним стоял негр, тот самый, который вез его сюда утром. Негр заискивающе улыбался и показывал на коляску.

— Чего тебе? — вздохнул Никита. — Я не поеду. Я пешком.

Но негр не отставал. Лепетал что-то и настойчиво дергал за рукав.

— Что, нравится всю жизнь людей на своем горбу возить? — устало спросил Назаров. — Смотри-ка, я его за человека пытаюсь считать, а он нет. Хочется до старости лошадью проработать. Ну Бог с тобой, пошли, если уж тебе так невтерпеж меня на закорках повозить.

Он сел в коляску и больше об этом не думал. Все его мысли сосредоточились на книге, лежащей в темном углу грязной, загаженной куриным пометом библиотеке…

На следующий день, когда Никита вышел на улицу, у входа в гостиницу толпилось десятка два негров с тележками. Завидев его, они, громко горланя что-то, дружно ринулись в его сторону.

— Эй, вы чего? — Назаров испуганно попятился и вдруг, подпрыгнув, бросился наутек.

Негры гнались за ним кварталов пять или шесть, пока не отстали. Когда шлепки их босых ног по мостовой утихли, Никита замедлил бег и перешел на шаг.

— Вот те на. Не хватало, чтобы за мной негры по всему городу носились. — Он огляделся по сторонам, поправил сбившийся на голове шлем и спокойно пошел в сторону муниципалитета.

Библиотекарь был уже на своем посту. Развалившись прямо посреди комнаты, он спал, пугая сонных мух раскатистым храпом. Куры испуганно забились в Угол и кудахтали, косясь на это чудовище, разбросавшее руки и ноги по куче книг, на которой так приятно было ставить свои Птичьи факсимиле.

— Эй, проснитесь, к вам посетители! — громко закричал Никита, наклонившись над ухом смотрителя. Но тот только икнул, дыхнув на Назарова густым перегаром.

— Ну и Бог с тобой, спи.

Книга была на месте. Взяв ее, Никита устроился у открытой форточки и начал читать.

Чернила позеленели от времени, кое-где они были такими бледными, что просто сливались с бумагой. Почерк был довольно неразборчив, некоторые слова непонятны, но главный смысл был ясен.

Сначала шло долгое описание детства Джо, того, как он рос в индейской деревне, по-видимому, где-то в Южной Америке. Все это было Никите совсем не нужно, но так интересно, что он поневоле стал задерживаться на каждой странице.

Потом был рассказ о том, как его захватили и вместе с остальными рабами перевозили в трюме корабля, как после какого-то страшного шторма рабы остались совсем одни и стали поедать друг друга, потеряв рассудок.

«…они набрасывались на человека, валили его на пол и впивались в него зубами, раздирая его живьем. Бедный истекал кровью и молил о пощаде. Они слушали его крики, спокойно пережевывая его мясо. Остальные равнодушно наблюдали за всем происходящим со своих лежаков…»

— Да-а, ну и нравы тогда были… — Никита перевернул страницу, не в силах продолжать дальше.

«…Он появился совсем неожиданно, когда все уже окончательно отчаялись увидеть солнечный свет. Пришел и открыл нам люк. Всех тех, кто потерял рассудок, посадили в лодку и пустили по волнам. А остальные стали матросами. Это было недалеко от Африки, как я потом узнал. Я долго не выходил из трюма, боясь, что меня съедят, но наконец выбрался. Он сразу взял меня к себе. Я так понравился сэру Френсису Дрейку, что он по прибытии в Англию поселил меня в своем доме, вместе с женой и детьми, отдал в школу обучаться грамоте, а потом сделал меня своим пажом».

Время летело незаметно. Уже давно перевалило за полдень, солнце палило вовсю, а Никита все сидел в тени у окна и читал под монотонный храп библиотекаря. Он так увлекся повествованием Джо Инди, что даже забыл о том, с какой целью взялся за его изучение. Он не раз ловил себя на мысли, что как будто находится рядом с ее героем, видит и слышит то же самое. Само по себе то, Что он читает не напечатанное в типографии издание, а книгу, которую своими руками писал человек триста с лишним лет назад, просто поражало воображение. Он словно бы собственноручно прикасался к истории. Не к отредактированной и разрешенной цензурой, а настоящей, живой, пульсирующей истории человечества.

— Э, а вы кто такой?! — Смотритель наконец проснулся и мутными глазами пытался рассмотреть Никиту. — Если вы решили, что тут бар, то вы ошиблись дверью, приятель. Тут библиотека, хранилище знаний. Вам она ни к чему, вы и читать-то наверняка не умеете. А что это у вас в руках?

— Вы что, совсем уже ничего не помните? — Никита был раздражен тем, что его оторвали от чтения. — Я же вчера приходил, весь день тут рылся.

— А, да, что-то припоминаю. — Библиотекарь с трудом заворочал мозгами. — Какую-то старую книгу искали. Ну и как, нашли?

— Да, и теперь вы мешаете мне ее читать.

— Простите. — Мужчина галантно поклонился и тут же рухнул на прежнее место. Через минуту он уже снова храпел.

«…Судя по всему, это где-то на побережье Африки, 40 градусов южной широты. Долготу он мне назвать не успел. Но на корабль он попал именно тогда, когда мы были недалеко от африканского побережья».

— Ага, стоп! — Никита достал из кармана блокнот, карандаш и стал делать пометки.

«Наверняка клад он зарыл там. Это недалеко от караванных путей, и одновременно места настолько пустынны, что можно не опасаться случайных людей, которые все обнаружат и приберут к рукам. Это золото, политое кровью многих и многих людей, лежит именно там».

Написанное Джо Инди совершенно не совпадало с тем, что Никита прочел в книжонке, найденной когда-то в Москве. Там Дрейк зарыл свои сокровища где-то в Америке, в развалинах столицы Майя, навалив сверху сотни две мертвецов, чтобы их души охраняли вход от злого испанского капитана, который гнался за ним по пятам. И вообще, вся книга, по сравнению с написанным Джо Инди, оказалась какой-то пошлой выдумкой. Никита даже удивился, как он мог поверить такому бреду. На самом деле все оказалось гораздо прозаичнее и, одновременно, гораздо реальнее, гораздо страшнее. Наверно потому, что это повествование было окрашено литературными изысками и поэтическими гиперболами.

«…он никогда не щадил своих пленных, хотя старался на людях казаться великодушным человеком. Он сажал их в лодку без весел и пускал в открытое море, где они погибали через несколько дней, при первой качке…»

Когда колокол пробил семь раз, Никита уже прочел книгу до конца и теперь перечитывал отдельные места, в которых хоть как-то упоминались географические координаты. Затем он подробно переписал их в записную книжку. Все может пригодиться. Как часто бывает, что клад находится не в том месте, которое указано на карте, а в том, которое описано в каком-нибудь шутливом четверостишии, на которое никто никогда не обращал внимания.

— Ну что, вы закончили? — Библиотекарь проснулся и стал собираться домой. — Приходите завтра, библиотека закрывается.

— Можно еще хоть часик?! — взмолился Никита. — Я готов заплатить.

— Нет, нельзя, но если хотите, можете оставить что-нибудь в залог и взять книгу с собой.

— Правда?! — Об этом Никита даже и мечтать не мог. — А что я могу оставить?

— Да вот хотя бы ваш дурацкий шлем. Смотритель взял головной убор со стойки и повертел его в руках. — Никак не могу понять, зачем вы, путешественники, их покупаете? Толку от них никакого, а денег они стоят много. Так оставляете или нет?

— Конечно!

Он работал у себя в номере всю ночь. Перелистал книгу раза три, полностью переписал некоторые главы, особенно последние, достал из чемодана карту и стал чертить маршруты, сверяясь со сведениями Джо Инди. Под конец стало ясно — сокровища зарыты в Африке, на территории Мозамбика. Иначе и быть не могло. Мимо Африки Дрейк проходил, когда возвращался на «Золотой лани» из первого путешествия, и именно в тех местах он наткнулся на корабль с Джоном, после того как второй раз ходил прятать награбленное. Двух случайных совпадений быть не могло. И широта была одна и та же.

«Пещера у обрыва, у самого моря. Привалена большим камнем, чтобы ее никто не нашел». — Эти слова в своей тетради Никита выделил и обвел.

Спал он мало и очень неспокойно. Снилось, будто сам Дрейк гонится за ним по пятам, размахивая мечом, не желая, чтобы он нашел его золото. Никита никак не мог от него скрыться, никак не удавалось убежать достаточно далеко. А еще этот библиотекарь с курами все время кричал, что пора заканчивать…

Наутро, быстро упаковав вещи, Никита спустился вниз, чтобы узнать, когда ближайший корабль в Йоханнесбург.

— Корабль отходит сегодня, через два часа, — ответил метрдотель, сладко зевая. — Следующий будет через месяц.

Негр бежал так быстро, как только мог. Но Никите казалось, что тот еле плетется, и он все время кричал:

— Быстрее! Быстрее!

— А, это опять вы? — обрадовался библиотекарь. — Что, пришли сдать книгу? Вот ваш шлем.

Никита на бегу всучил как всегда пьяному библиотекарю книгу, схватил валяющийся на книжной куче шлем и без слов выскочил на улицу.

— Быстрее! Еще быстрее! — опять кричал Назаров бедному негру, который стал уже задыхаться и спотыкаться на каждом шагу. — Если не успеем, шкуру с тебя спущу!

Они успели. Но мест на корабле не оказалось. Пришлось бежать к капитану, упрашивать, умолять, сулить любые деньги, пока тот не согласился устроить Никиту в третий класс, да еще без рациона, за который придется платить отдельно.

— Все равно, плевать, я согласен.

Когда Никита поднялся наверх, уже убрали трап и отдали концы. Корабль загудел, и капитан с мостика прокричал в рупор:

— Леди и джентльмены! Сегодня, двадцать пятого октября тысяча девятьсот семнадцатого года, наше судно «Санта Роза» отбывает в Йоханнесбург. Приятного вам путешествия.

— Двадцать пятое октября… — Никита улыбнулся. — В России, наверное, уже снег…