Любовь и золото

Глава 38. Военная база

Рене лежал на песке, накрыв глаза полотенцем, и размышлял о том, что неплохо бы остаться тут жить навсегда. Никакой суеты, никаких статей, редакторских правок, горячих материалов. Построить бы себе домик у самого моря, сидеть по вечерам на веранде и любоваться закатом, потягивая молодое вино. Но с другой стороны, где на этом острове взять молодое вино? Туг даже самого дешевого пива не достанешь. Да и остров этот через год-другой ядерных испытаний станет совершенно непригоден для жилья. Даже птицы разлетятся, не то что люди.

Жаль…

— Эй, Рене, ты где? Работать сегодня собираешься?

— Нет! — коротко ответил парень, но все же нехотя поднялся и стал собираться.

Начальник участка стоял немного в стороне. Как-то неловко, неестественно он смотрелся на этом залитом солнцем пляже в своей военной форме французской армии.

— Ну что, когда шахту закончите? — спросил Рене, сложив полотенце и натянув штаны.

— Месяца через полтора, не позже. Из Парижа каждый день телеграфируют, все не терпится свою бомбу поиметь, утереть нос янки и русским знакомым. Начальник участка Андре Варли снял промокшую от пота пилотку, заткнул за пояс и зашагал рядом. — Ты уж напиши в своей газетенке, что мы тут из кожи вон лезем за честь Франции, пусть там не думают.

— Напишу, конечно напишу, — засмеялся Рене. — Уже раз десять писал. Только это больше никого не интересует. Первый бум прошел, все и забыли. Вспомнят только, когда первый раз бабахнете.

Строительство на Мороруа шло уже около года. И все это время Рене торчал тут, на одном из островов атолла, за исключением рождественских каникул; когда он отправился в Париж к матери. Все в редакции откровенно завидовали ему — круглый год торчит на солнышке, жарится на пляже, а не бегает по улицам в поисках сенсации, но никто почему-то не захотел поменяться с ним местами.

А Рене просто уже начал дуреть от безделья.

Сначала все было просто отлично: отчеты требовали чуть ли не каждый день, всех волновало, когда же Де Голль наконец получит свою атомную бомбу. Но постепенно интерес охладел, отчеты стали писать покороче, а потом и вовсе забыли.

Рене пару раз пытался просить отозвать его обратно во Францию, но этого почему-то не делали.

— Ладно, давай переодевайся и дуй к шахте, я буду Ждать тебя там, — сказал Андре, когда они подошли к строительным домикам. — А то ты сейчас уговоришь с тобой кофе пить, и это затянется на час.

Шахту рыли для геодезического оборудования. Сам взрыв будет производиться под водой, в середине лагуны.

Вчера вечером рабочие напоролись на пустоты под землей — наверное, на какую-нибудь пещеру. Вся работа была приостановлена до утра.

Рене просто не мог пропустить такого события. Тут даже обнаружение завалящей пещеры было целым событием.

У шахты он был через двадцать минут. Его уже ждали.

— Ну что, готовы? — спросил он у Андре. — Если да, то можете взрывать.

Андре подал сигнал, все отошли в укрытие и раздался взрыв. Грохотало минуты две — видно, был обвал породы. Потом все стихло.

— Ну что, можно спускаться.

Это действительно оказалась подземная пещера, и не какая-нибудь, а довольно большая. Когда спустились в нее, то оказалось, что тут под землей целые галереи и залы, которые тянутся во все стороны.

— Опускайте сюда свет! Побольше света, а то ни черта не видно! — командовал Андре, с интересом рассматривая стены пещеры. — Интересно быть первооткрывателем — правда, Рене? Как ты ощущаешь себя в месте, куда до тебя еще не ступала нога человека? Будет о чем написать в своей газетенке. Сможешь из этого бульварного листка перебраться в «Фигаро» или еще куда-нибудь.

Рене ничего не ответил.

Наконец спустили прожектора, и пещеру смогли осветить. Это было очень красивое зрелище. Рабочие попали в зал, из которого вели несколько коридоров. Правда, некоторые из них завалило взрывами, но большая часть остались свободными.

— Интересно, а отсюда есть выход наружу? — спросил Рене, с интересом рассматривая высокие сводчатые потолки. — То-то будет смеху, если вы зря столько времени копались.

— Сейчас проверим. Так, нужно разбиться на несколько групп. Каждая пойдет в своем направлении. Только будьте осторожны — возможен обвал.

Рене пошел вместе с начальником участка. Они продвигались по проходу очень медленно, очень осторожно. Коридор был такой низенький, что все время приходилось пригибаться и от этого болела шея.

Вдруг Рене, который шел впереди всех, остановился и сказал:

— Вынужден тебя разочаровать, Андре. Ты не первый человек, который шагает по этой пещере.

— Что ты имеешь в виду?

— А вот, посмотри. — Рене направил фонарь себе под ноги. — Как ты думаешь, что это такое?

В луче света тускло поблескивал человеческий череп.

— Откуда он тут взялся? — Андре наклонился и осторожно взял его в руки.

— Это не мой, точно могу сказать. — Рене почему-то испуганно огляделся по сторонам. Ясно только одно — мы выбрали правильное направление. Пошли дальше.

Дальше двигались еще осторожнее. Хоть череп и мог пролежать тут лет сто-двести, но все равно стало страшно. Казалось, что из-за угла сейчас появится какое-нибудь сказочное чудовище и придется долго отбиваться от него чем попало.

— Тут развилка. Куда дальше — направо или налево? — спросил Рене, остановившись.

— Может, лучше назад? Ну его к черту! Вернемся сюда, собрав побольше народу, а то мне что-то не по себе.

— Нет уж, — ухмыльнулся Рене. — Ты что, забыл, что я газетчик? Пошли направо.

Андре вздохнул, и они двинулись дальше.

Первое, что бросилось в глаза, было огромное золотое распятие, прислоненное к стене. И только потом заметили сундуки, которыми была уставлена вся ниша. Минут пять Рене с начальником участка не могли произнести ни слова.

— Андре откашлялся и прохрипел:

— Ты когда-нибудь в своей жизни видел подобное?

— Сколько раз, во сне. Это же клад. — Газетчик наконец решился и подошел к одному из сундуков.

— Будет теперь о чем написать в газете. Интересно, что тут?

— Не трогай, я боюсь. — Андре почему-то стало страшно.

— Чего ты испугался? Радоваться надо! — Рене вдруг дико рассмеялся, и его хохот эхом разнесся по пещере. — Да это же настоящая сенсация, такого и во сне не придумаешь! Хотелось бы знать, кто все это здесь оставил? Прямо пещера Али-Бабы. — Он с грохотом откидывал крышки сундуков, полных серебра.

— Тут же миллионов на пятьдесят, если не на все сто! Слушай, Андре, мы ведь с тобой разбогатели! О, теперь я с потрохами куплю свою газетенку и первым делом вышвырну на улицу главного редактора! Мы с тобой миллионеры, Андре!

— Это принадлежит Франции, — сухо сказал военный. — Тебе из этого не достанется ни франка.

— Что? — Рене опешил. — Но ведь мы нашли…

— Я повторяю — это имущество Франции. Отойди от сундуков.

В руках Андре вдруг блеснул пистолет.

— С ума сошел, — невольно отступил от сокровищ Рене. — Ты что, мог бы в меня выстрелить?

— Ни на секунду не задумался бы, — спокойно ответил Андре. — И еще вот что — никаких информаций в газеты.

— Что? — Рене даже не сразу понял. — Ты что, хочешь сказать, что я не могу писать об этом?

Дело в том, что, поскольку строительство было секретным, все статьи перед отправкой в Париж читал Андре, и только после его разрешения их могли печатать.

— Нет, не можешь. Я запрещаю. Это военный объект — полная конфиденциальность. Никакого серебра, никакой пещеры — ты меня понял? А то не только вылетишь отсюда к чертовой матери, но и потеряешь работу. Все, пошли назад.

Работу в шахте остановили на целую неделю. По ночам шла погрузка сундуков на французский миноносец, который курсировал неподалеку.

Андре в тот же вечер уплыл на соседний остров, где был аэродром, и оттуда улетел в Париж, дав строжайшее указание лишить Рене всяческой связи с внешним миром.

Это газетчик обнаружил на следующее утро, когда пошел на почту отправить телеграмму матери о том, что не сможет приехать на ее день рождения.

— Простите, но я не могу принять от вас телеграмму, — сухо сказал ему дежурный телеграфист.

— Почему?

— Начальник участка запретил принимать от вас какие-либо послания, пока он не вернется.

— Андре? Так это он вам запретил? — Рене даже перекосило от злости. — Но ведь это сугубо личная телеграмма, вы же сами видите.

— Простите, — развел телеграфист руками. — Ничем не могу помочь. Это не в моей компетенции.

— Ладно. Как знаете. — Рене неожиданно улыбнулся и пожал плечами. — Не можете, так не можете.

Этого он так оставлять не собирался. Как будто какой-то чертик внутри него выскочил из табакерки. Раз запрещают, значит, это и нужно делать во что бы то ни стало. Он не успокоится, пока не сделает. Такой уж у него был склад души. За эту черту характера его и держали в редакции, хотя именно за нее и ненавидели все, включая начальника.

На пляже по случаю отмены всех работ было полно народу. Работяги плескались в прибрежных волнах, резвились, как дети, и дрыхли на песке. Рене посмотрел на них из зарослей и углубился в лес. Долго бродил между деревьями, пока не нашел то, что искал.

— Вот как раз то, что надо, — тихо пробормотал он и огляделся по сторонам. Никого вокруг не было. Тогда Рене скинул с плеча сумку, достал из нее пакет сухого льда, который стянул в столовой. Положил лед на ногу и перевязал скотчем. Чтоб не было страшно, откупорил бутылку бренди и выпил несколько глотков.

— Ну теперь, кажется, можно. — Он постучал по ноге кулаком и даже ущипнул. Нога замерзла совсем, даже начало пощипывать. Рене встал и сунул ее в развилку между двумя деревцами, слегка оттянув одно в сторону. Ногу зажало, как в тисках.

— Мамочка, как же страшно! — Рене зажмурил глаза, набрал в рот побольше воздуха и резко дернул ногу в сторону. Раздался хруст, и газетчик, сцепив зубы, тихо заскулил от боли.

— Помогите! Помогите!

Отдыхающие, услышав этот крик, как по команде завертели головами.

Затем, собравшись с силами, он, с трудом волоча ногу, пополз к берегу, влез в воду и закричал:

— Помогите, я разбился, помогите!

Наконец кто-то увидел того, кто звал на помощь.

— Вон он, у камней!

Все побежали к камням. Там, на отмели, лежал Рене. Вся голова у него была в крови, на плече виднелась огромная ссадина, а нога неестественно вывернулась. Его тут же подхватили и вытащили на берег.

— Как же тебя угораздило, приятель? — спросил кто-то.

— Купаться пошел, — еле слышно простонал Рене. — Волна… Меня понесло на камни… Нога…

— Быстро к врачу! — Он потерял сознание.

В лазарете вдруг выяснилось, что куда-то пропала его медицинская карта и не могут сделать укол.

— Да не могу я! — испуганным голосом оправдывался врач. — А если у него аллергия, и он у меня тут помрет? Нужно отправлять его в нормальную больницу, где сделают анализы. Быстро грузите его на катер и везите на соседний остров. Я только шину на ногу наложу.

К концу дня Рене уже лежал в больнице, в отдельной палате. Но утром, когда медсестра пришла делать ему укол против столбняка, в койке его не оказалось.

Самолет летел без посадок десять часов. И все это время пассажиры удивленно наблюдали за парнем, который летел прямо в больничной пижаме и с ногой в гипсе. Несколько раз к нему подходила стюардесса и каждый раз он просил одно и то же:

— Принесите анальгина и холодного бренди со льдом.

В Орли лайнер приземлился в четыре часа утра. Быстро пройдя таможню, Рене сразу бросился к телефону. Трубку долго никто не брал. Наконец раздался злой заспанный голос шефа:

— Алло! Кто это так глупо шутит?

— Привет, Лоран. Это я, Рене.

— Какой еще Рене?

— Тот самый, которого ты засунул на край света. Да проснись ты, наконец!

— А-а, это ты? — Лоран наконец сообразил, с кем говорит. Слушай, если хочешь узнать кое-что интересное, то в Париже сейчас половина четвертого утра. Смешно, правда? У вас там, небось, день в разгаре?

— Нет, у нас в Орли тоже половина четвертого. Приезжай за мной прямо сейчас, а то меня в полицию заберут в моем наряде! — Рене поежился от холода. — И захвати бутылочку «Бурбона*.

— Постой, так ты в Париже?! А какого черта?.. — начал было кричать Лоран, но Рене его перебил.

— Приезжай поскорее, а то я ждать не буду! Продам материалы Жаку из «Пари Матч* — не обижайся потом! — крикнул он и повесил трубку.

— Так ты точно уверен, что они нашли сокровища? — спросил Лоран, когда Рене закончил свой рассказ. — Может, ты ошибся?

— Клянусь тебе! Я держал это серебро в своих руках. — Рене отпил еще коньяка. — Господи, как нога болит, сил нет.

— Что-то мне не очень верится. — Лоран завел мотор и вырулил на трассу. — И из-за этого ты сюда примчался за свой счет?

— Если не веришь, вот на это посмотри. — Рене полез в карман и протянул шефу серебряную монету. — И не говори, что мне этим дали сдачу в местном баре.

Лоран повертел монету в руках, присвистнул, резко развернул машину и поехал в другую сторону.

— Осторожнее, черт! Ты куда? — завыл Рене, хватаясь за ногу.

— В редакцию. — Лоран бросил монету Рене на колени. — Попробуем сунуть это в утренний номер. Назовем «Клад пиратов на военной базе»… А потом хоть месяц сможешь валяться в больнице…

— Постой, а с чего ты взял, что это клад пиратов? — удивился Рене.

— А чей же? — вопросом на вопрос ответил Лоран.

«Действительно, — подумал Рене, — почему мне это раньше не пришло в голову. Пираты!..»