Мародёр

Глава 30

Потолок был чудесен. Камни его пригнаны один к другому так, что и нож меж ними не просунуть. Ровные, словно не камни, а куски масла, что разрезали горячим ножом, а затем превратили в камень. Гладкие, настолько, что даже когда низкое зимнее солнце пробивается в окно, на них не видно ни царапин, ни ямок, ни трещин. Чистые, я старался найти в камнях хоть немного грязи, хоть один комочек, но ничего не нашел. В других комнатах Дола, за кладкой тоже старались следить, но не так рьяно, как здесь. Хм, следить то старались, да не всегда и не везде. В моей комнате пришлось вычищать из стыков плесень. И делать это пришлось мне, очень уж неприглядно она выглядела. Мало того, они здесь чем-то покрыты. Чем-то блестящим. Как лак, коим дерево покрывают, чтобы не загнило. Эти блестки на камнях, так манят. Так хочется потрогать. Жаль не смогу.

Я лежал на жесткой деревянной койке, без намека на матрац, и разглядывал потолок. Одним глазом. Второй плотно стянут бинтами. Как и руки, и если левой я мог хоть как-то двигать, то правая намертво примотана к телу. Намертво. Доктор говорил, что, если бы стрела прошла всего на палец левее, я был бы уже мертв, а так еще жив и еще барахтаюсь.

Я был жив. После попадания черной стрелы. Я конечно же не знал, что это за стрелы такие, да и не очень-то хотел узнавать. Я видел, что они творят с людьми и мне этого хватило. Я бы вообще выбросил все это из головы, если бы не устал. Устал, что мной играют в темную. С Елизаром мы вроде договорились перед отъездом в Стожок. Данкану достаточно сказать, Страж Дола пожмет плечами и молча ткнет пальцем вверх, указывая куда мне надо пойти и к кому обратиться. Потому с ним можно поговорить в последнюю очередь. А первым должен стать князь. Он вроде как человек разумный, по крайней мере таковым кажется. Он должен понять, что я не котенок какой, и совать меня во все дыры, ничего не объясняя это скотство. Решено, первым поговорю с князем. Но снова не сейчас. Рот у меня тоже в бинтах, да так плотно, что я и открыть его не мог. Я и ел его не открывая. Четыре раза в день приходила пухленькая бабенка, лет так тридцати. С отрешенным взглядом, она вставляла в крохотное отверстие в бинтах воронку, и вливала в нее зеленоватую, дурно пахнущую, но очень питательную и усыпляющую жидкость. Делала она это аккуратно, крайне не спешно и внимательно следя, чтобы я съел все. А у меня и в мыслях не было это выплевывать. Куда, на бинты, чтобы оно присохло? Нет, я съедал все. И засыпал.

Князь появился в сопровождении доктора. Они о чем-то поговорили, не глядя на меня. Потом осмотрели меня, не сказав ни слова. Затем снова отошли и опять поговорили, не обращая на меня никакого внимания. Даже не глянул ни разу никто, а вдруг я слюной захлебнулся, пока они языками чешут. Князь подошел ко мне, наклонился, пожелал скорейшего выздоровления и сказал, чтобы я не боялся.

Я и не боялся, пока князь об этом не сказал. Однако стоило его словам попасть в мои уши, как страх полностью овладел мной. Я закрутил глазами пытаясь разглядеть хоть что-то. За спиной. Передо мной стоял князь и мило улыбался, а за спиной что-то происходило. Что-то гремело, звякало, бумкало, и падало на пол. Человек старался, очень старался, не греметь, но у него не получалось. Толи руки кривые, толи не привык он к тому, что сейчас ему делать придется.

Что-то железное со звоном упало на пол, я расслышал тихую, недовольную ругань доктора. Я не разобрал слов, всех не разобрал, мне хватило лишь трех: пила, тупая и кость. Перед глазами всплыла картина, как доблестный доктор Дола оттяпывает мне ноги по самую задницу. Я беспомощно взглянул на князя, тот увидел мой взгляд, похлопал меня по руке и снова посоветовал не бояться.

А я боялся. Мало того, что я совершенно не понимал, что происходит, так еще и доктор масла плеснул. Он появился на самой границе моего зрения с пилой в руках. Он что-то недовольно бурчал про тупость зубьев и нерадивость кузнеца. Пилу, на длинных зубчиках которой отчетливо просматривались следы ржавчины и крови, он небрежно сунул подмышку и ковырялся в низеньком ящичке под всегда закрытым окном.

Мне было нехорошо. Совсем не хорошо. Страх за собственные ноги парализовал меня. Я смотрел как доктор копошится в ящике и ничего не предпренимал. Да, я мало что мог, но ведь что-то да мог. Я мог начать ворочаться, мог мычать, мог дергаться, мог глазами, точнее глазом показать князю, что вся эта ерунда мне не нравится. Что я хочу знать, что происходит. Но я ничего не сделал. Я лежал, полностью погрузившись в страх и потел. Единственное, что я сделал, это промочил бинты потом. Ох и тяжко же мне придется, когда они высохнут.

Тем временем доктор нашел что искал, о чем и сообщил довольным криком. Он повернулся ко мне, победно держа в руках маленькую железную коробочку, обитую изнутри красным бархатом, на котором лежал неизвестный мне пыточный инструмент. Дуга, с ладонь размером, заканчивающаяся двумя кружками, с торчащей из одного иглой и дыркой в другом. Поправив пилу, зацепив ручку так, что она не свалится с локтя, доктор улыбаясь двинулся ко мне. Я и раньше его недолюбливал, особенно за полнейшее отсутствие сострадания. Он просто выполнял свою работу и предпочитал делать ее молча. Со мной, за все время, что я провел у него в гостях, а бывал я у него пусть не так и много, но часто, он не обменялся и парой отвлечённых фраз. Да он и о здоровье моем говорил неохотно. Он вообще неохотно говорил, зато бурчал много. Вот и сейчас, приближаясь ко мне с пилой подмышкой, с инструментом пыток в руках, он тоже что-то бурчал себе под нос. Я же теперь его не недолюбливал, я его ненавидел. И князя тоже.

Когда доктор подошел на расстояние удара я сделал все что мог. Замотанное в бинты тело, мало что могло, но я дернулся изо всех сил, пытаясь достать доктора. Не получилось. Я банально не достал. Да я и не оторвался почти. Пусть не достал, пусть! Дергаться я не перестану, спокойно отпилить себе что-то не дам! Да кто ж меня будет слушать.

- Держи его! - приказал князь, наваливаясь на мои ноги, сжимая их огромными ручищами, не позволяя даже думать о том, чтобы дергаться.

На плечи легли не менее сильные руки, плотно прижали к кровати. Но я вывернулся, не надолго. Но ударить рукой попытался. Два воина тут же обездвижили меня. Один схватил руку, прижал ее к телу и только что сам не сел сверху. Второй нежно обнял меня навалившись так, чтобы я не мог и подумать об атаке головой.

- Кхм, - недовольно кашлянул доктор. – Мне нужно его ухо.

Ухо? Ухо? Ухо то тебе сволочь зачем? Та пила, она же не для ушей. Ей же половину головы можно отпилить!

Воин подвинулся. Я задергался, он прижал меня сильнее.

- Не дергайся, Михей, - с нажимом сказал князь. – А то неровно получится. Еще загниет.

Что загниет? Обрезок уха? И что значит неровно? Я задергался с новой силой и прижимающий меня воин не нашел ничего лучше, чем успокоить подопечного точным не сильным, но чувствительным ударом головы о доски кровати.

Я затих. Как в тумане я видел, как опускается на корточки доктор, как он срезает бинты, как наклоняется над ухом. А прокалывать ухо оказывается больно. Очень больно. Спасибо служивый! Легкая контузия сильно облегчила эту боль.

Когда доктор закончил манипуляции и отошел, надо мной склонился князь. Я посмотрел в его глаза, подумал о том, что мне бы хотелось хоть толику понимания происходящего. И князь как будто уловил мои мысли.

- Вот два кольца, - князь поднял руки, зажав между большим и указательными пальцами по кольцу. – Это, - он подбросил и поймал тонкое черное колечко. – Это ты наденешь сейчас. А это, - второе скатилось в его широкую ладонь. – Это будешь одевать по мере необходимости. Видишь паз, он развернул колечко так, чтобы я увидел, что нижнего обода у него нет. – Оно идеально подходит к тому, что будет у тебя на пальце. Доктор? Что там с гипсом?

- Режу, - вздохнул доктор. – Но вам лучше на это не смотреть. И мне нужна новая пила!

Князь пропустил слова доктора мимо ушей. Он тоже недолюбливал именно этого человека.

- То, что мы тебе поставили в ухо, - отражение. Оно не спасет ни от стрелы, ни от кинжала, не убережет и от заклинания, но не позволит никому без твоего ведома видеть твою Суть. За метод прости, но иначе отражение не заработает. Здесь, - князь вновь поднял тонкое черное кольцо. - Здесь Полог, ты знаешь, что он делает. Только в отличии от того, что был у тебя в Стожке этот постоянен. Глаз успокой! А то сейчас выпрыгнет. Да, это не дешево, но оно стоит того. Это колечко, позволит тебе спрятать наличие полога. Жаль, что не получилось их совместить в одно кольцо, но если будет нужно ты сможешь надеть его поверх того и скрыть полог.

Я заворочался, всячески показывая, что хочу что-то сказать. Князь понял это, но не понял, что именно. Он заговорил и говорил он о том, что волновало его, но совершенно не трогало меня.

- Да, Михей, многое изменилось за те дни, что ты провел здесь. Наши враги, плетут против нас интриги. Император и Отец Берг на двоих сообразили для нас ловушку. Официально она еще не объявлена, но верные мне люди утверждают, что это правда. И нам приходится готовиться к ней заранее, чтобы играть немного на опережение. Жаль конечно, что ты здесь, - задумчиво произнес князь, - но стрелы с магией Смерти не выходят из тела просто так. Пообещай мне, Михей, если в следующий раз лучник будет целить в магистэра, в принца, да хоть в самого императора. В любого, кто не носит грача на плаще, - я округлил глаз, грача никто не носит. Я ни разу не видел. – ты позволишь стреле попасть. Лучника можешь атаковать потом, но никогда не вставай на пути его стрел.

- Готово, - доктор поднялся.

Князь кивнул ему, хлопнул меня по руке, надел мне на безымянный палец одно кольцо, поверх него второе. Я ощутил легкий укол, даже не столько укол, сколько приятное щекотание, с легкими болевыми ощущениями.

- Он нужен мне через пять дней! – сурово сказал князь, нависая над побледневшим доктором.

- Но он еще не совсем здоров.

- Так поправь ему здоровье! – громыхнул князь. – Это же твоя работа! И у тебя на нее пять дней. Пять! – широкая ладонь князя уперлась в нос врача. – Пять! – повторил князь, кивнул мне и ушел.

За ним ушел и доктор. Я же, как обычно ничего не понимающий, уставший от недомолвок еще больше провалился в тяжелый мрачный сон. Окутавшее меня голубое сияние я не заметил.

- Ну, - голос ее был насмешлив и мил одновременно. – И чего ты разлегся?

- Нельзя лежать в присутствии богини! – поддакнул хриплый голос.

Я застонал. Да, сегодня день посещений Михея первыми лицами. Князь приходит и дарами одаривает, теперь вот богиня решилась. Долго же не звала, наверное случилось что-то. Я усмехнулся про себя. Старая богиня хитро все провернула. Она не могла воздействовать на людей прямо, слишком мало у нее сил, но она могла воздействовать на людей через призраков. Сколько их под ее контролем я не знаю, но один из них жил на Старом Погосте, недалеко от дома Грачевых. Я не знал, что она обещала призраку и обещала ли что-то вообще или тот работал за идею, но едва лишь еще юный Елизар попал в поле его зрения, как он взял человека в оборот. Сомневаюсь, что все, что говорил Елизару призрак было правдой, или имело ценность, но их беседы стали регулярными. И Елизар прислушивался к призраку и часто делал так, как тот говорит. Дошло до того, что советник князя не принимал ни одного решения без участия призрака. Это не касалось управления Долом, но касалось много другого. Это бестелесный дух сообщил ему, что где-то появился раб с талантом мародера. Именно по его указке Елизар появился на шахтах Мирира. Эту часть истории я знал, но зачем надо было насылать пепельника и тех пауков в склепе. Ну и конечно, последнее происшествие в многострадальном Стожке, это уже через край.

- Соскучилась? – не открывая глаз спросил я.

- Нельзя спрашивать богиню лежа! – скрежетнул зубами череп.

- Уймись! – рявкнули мы с богиней в один голос.

- Так зачем позвала? Соскучилась?

- Ты продолжаешь меняться, - моей щеки коснулись тонкие холодные пальцы.

Щеки? Пальцы? Я не в бинтах. Я сел. Слишком резко, она не успела отпрянуть, и я едва не ударил лбом ей в нос. Наши лица оказались близко, я увидел глубину ее глаз, словно сама Бездна смотрела на меня через них. Увидел морщинки вокруг глаз, у крыльев носа, возле губ. почувствовал запах, что она так старалась скрыть, запах старости. Я смотрел на нее и мне казалось, что богиня лишь оболочка, что за ней скрывается такая же хрупкая женщина, ничем не отличающаяся от других. Наваждение прошло так же быстро как и появилось. Такая же она как же! Она богиня Смерти, что сплела интригу, в которой я дважды едва не погиб. Трижды, если считать пожар на шахтах.

- Зачем? – спросил я.

- Ты же сам сказал, - и не думая от меня отодвигаться ответила она – я соскучилась, - ее рука скользнула вперед и слегка прикоснулась к моим пальцам, на губах ее появилась улыбка, брови чуть приподнялись.

Я нахмурился и тут же рассмеялся.

- Да, брось!

- Нет? – она опустила и снова подняла бровь.

- Я сейчас лежу без сознания в больничной комнате Дола. Мое тело покрыто бинтами с ног до головы. Говорят мне очень повезло, потому что после попадания черной стрелы обычно не выживают. Меня спасла Смерть. То что есть во мне, но я вот чего никак не пойму для чего? Для чего тебе все это? Зачем?

- О стреле подробней расскажи, но я отвечу на твой вопрос, я хочу обратно! Я хочу вернуть себе все то, что потерял мой бездарный муженёк. Я хочу в пантеон. Пусть не на самый верх, пусть где-нибудь внизу, мне хватит. Я выберусь. Я доберусь. Я хочу, чтобы все было как раньше, чтобы мне поклонялись, чтобы меня боялись. Да нет, не нужен мне страх. Почтение, уважение, любовь. Хотелось бы, но и они не так важны.

Она вскочила, несколько раз обошла комнату, замерла, глядя на меня, тяжело начала опускаться и села на подскочивший череп.

- Да и это ничего не нужно. Я не хочу умереть. Я – богиня Смерти, боюсь смерти, как таковой. Правда же иронично. Теперь ты знаешь. Будешь ли ты мне помогать, не знаю я.

- А у меня есть выбор? Я могу отказаться?

- Нет, - легко пожала она плечами. – Не можешь. Смерть уже в тебе и это было последнее ядро. Я все поставила на тебя. И либо я вернусь, либо мы оба умрем.

- Тогда какого демона ты все время пытаешься меня убить?

- О чем это ты?

Рассказ мой вышел долгим и весьма насыщенным. Я щедро сдобрил факты собственными домыслами, разбавил предположениями Елизара, поджарил на огне сомнений и положил на стол перед богиней.

Я подробно рассказал о том, что случилось в Стожке и в первый раз, когда я убил пепельника и во второй, когда из земли полезло что-то зелёное. О маге, который не стал меня убивать, хотя и мог, о Сути, что благословляет меня в самый ответственный и необходимый момент, словно наблюдает за мной.

Вопросов было много и я задавал их без особого порядка, вываливая на богиню все, что беспокоило меня.

Она молчала. Не говорила ничего, лишь мрачнела с каждым моим словом. Когда же я замолчал уставилась на меня грустными глазами, тяжело вздохнула и покачала головой. Но так ничего и не сказала. Пришлось подтолкнуть.

- И у меня вопрос: почему ты все время пытаешься меня убить? Если я тебе так нужен, как ты говоришь. Если у тебя на меня большие планы, то почему ты все время пытаешься меня убить? Каждый день.

- Это не я, - тихо произнесла она. - Ты мой инструмент. Мое оружие. Мой билет отсюда. Моя веревка, что поднимет меня обратно, наверх. Я не пытаюсь тебя убить. И никогда не пыталась. Я...

Ее глаза остекленели. Она скосила взгляд, плотно сжала губы, набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула.

- Ах ты ж старый ублюдок! - прорычала она. - Аз ты ж сын бродячей собаки!

Она вскочила. Несколько раз шлепнула себя по бёдрам.

- Идем за мной, мой мародёр!

Бородатый скелет по прежнему восседал на троне. Глазницы черепа его так же были пусты, руки на подлокотниках не движны. Даже нож торчал на своем месте. Но что-то изменилось. Что-то едва ощутимое. Атмосфера стала более гнетущей, я физически чувствовал исходящий от него стах. И боялся не он. Страх шел от него, заставляя душу дрожать.

- Ты, старая сволочь, - богиня плюнула ему в череп. - Думал я не узнаю? Думал не догадаюсь? Почему? Ну почему ты не сдох? Почему не умер, сволочь? Сволочь!

Она прыгала вокруг трона. Она плеаплась слюной на все лады костеря сидящего на нем скелета.

- Ты же давно не спишь? Очень давно! Ты следил за мной, подглядывал. Ты подглядывал когда я переодевалась? О, да! Ты подглядывал! Старый дохлый извращенец! Ты смотрел на меня. Ты делал меня, да что толку? Тебе даже подвергать нечего. О, ты бы подёргал, я знаю, да нечего! Ты ж дохлая тварь. Я ведь убила тебя. Убила! Ну, почему ты не сдох.

Силы богини закончились, она тяжело опустилась на пол, уронила голову на грудь, закрыла лицо руками.

Я стоял привалившись к стене и наблюдал за ней. Я не верил ни одному ее слову. Хотя и выглядела она совершенно искренне, но я не верил.

- Видишь этого покойника? - спросила она не поднимая лица. - Это мой муж. Бог Войны, Смерти и последний мародёр мира. Он был могущественен, но не справился сам с собой. Он получал знания и силы, но их оказалось слишком много. Он решил, что останется единственным богом а мире. И вот мы здесь. Я убила его. Думала, что убила. Но он жив. Жив, хотя и сгнил. Я подозревала, но не хотела видеть.

Она вскочила на ноги, наклонилась к черепу.

- Теперь я вижу. Теперь я знаю, что ты жив. Ведь это ты погубил его? Ты погубил моего Мародёра? - и повернувшись ко мне: - Того, кто был до тебя. Я то все думала, почему он умер так нелепо. А это ты. И ты послал пепельника? Зачем? Ты хотел...

Она осеклась, повернулась ко мне, сглотнула.

- Ты готовил его для себя? Ты собирался восстать? Ублюдок!

Она с размаху влепила черепу пощечину. Но я и этому не поверил. Хорошая актриса, ей бы в бродячем цирке выступать, а не богиней быть. Так врезать черепушке.

Я подавился. Будь я проклят, если на меня не уставились два крохотных красных огонька в глазницах, а лишенные губ зубы не улыбнулись. Пыль взметнулась к потолку, голова повернулась к богине, глаза вспыхнули ярче. И я почувствовал, как зал утонул в ненависти. И я вместе с ним. Но помимо ненависти был ещё и интерес. Я видел его в горящих угольках глаз.

- Вот и хорошо, - богиня отступила на шаг. Не сводя взгляда с крутящего головой покойника тихо сказала мне:

- Уходи, мародер. Ступай. Приведи тело в порядок, поправься. Стань сильнее. Мне предстоит большой разговор. Долгий разговор. И он закончится смертью. И не моей, - она злорадно улыбнулась покорившись на труп.

- Мне нужны ответы, - я не двинулся с места. - Я устал от того, что все говорят мне, что делать, но никто ничего не объясняет.

- Ответы? Что ж я думаю ты их заслужил. Но прежде, чем я дам их тебе, я должна получить некоторые из них сама. И как только получу, я призрак тебя снова.

- А можно как-то предупреждать об этом, чтоб меня волки не сожрали пока я здесь?

- Я подумаю. Но ответы ты получишь. И да, тебя ждёт очень неприятное время. Тебе будет больно. Очень больно. Но ты сильный. Ты выдержишь. Ступай, мародёр. Ступай.

Черная змейка сорвалась с его пальцев, укусила меня в лоб. Уже падая в серую муть я услышал.

- Грачевым верь. Согласись на то, что они предложат. Даже если тебе будет это неприятно. Елизар лишь инструмент. Не мой. Теперь он свободен. Он желал и желает лишь процветания семьи. До скорого, мародёр.

Голубое сияние растаяло в воздухе, я снова был спеленан, как младенец и лежал на жёсткой кровати в лазарете. И у меня было лишь пара минут, чтобы перевести дух. Ни обдумать, ни понять я ничего не успел.

Тело перестало существовать. Его место заняла боль. И сквозь боль я увидел:

Суть Сил Тьмы Смерть приветствует тебя Мародёр.

Мелькали буквы, цифры. Тело то наполнялось силой, то случалось, как рыбий пузырь. Перед глазами проносились яркие вспышки и сгустки тьмы. Но все плтонуло в черноте боли. Лишь только:

Суть Сил Тьмы Смерть приветствует тебя Мародёр.