Мародёр

Глава 4. Дол.

Огонек в лампе задрожал, швырнув на стену тень мальчишки-посыльного, заставив ее танцевать причудливый танец. Мальчишка стоял не шевелясь, сцепив опущенные руки в плотный замок, обливаясь потом, низко опустив голову, он словно врос в пол. Казалось, он и дышать перестал. Тень же его, прыгала по стене, размахивала руками, выделывала коленца ногами. Казалось, еще немного и по комнате разольется ее безумный смех.

Елизар тяжело вздохнул, отложил перо, отодвинул бумаги, поднял со стола стеклянный колпак лампы, сдул с него не существующую пылинку. Взгляд скользнул по стеклу, нашел трещину, еще одну, еще. Стареет. Все стареет, изнашивается, трескается, портится. Даже этот колпак и тот стареет. Он редко снимается с лампы, еще реже оказывается на столе, и почти никогда на голом столе. И, тем не менее, на нем трещины. Его протирают мягкой тряпочкой, и теплой водой с растворенным в ней мылом. И на нем все равно трещины.

Вздохнув, Елизар поморщился, покачал головой, краем глаза заметив, как голова мальчишки втянулась в плечи. Боится. Мальчишка его боится. А ведь он всего лишь принес просьбу князя купить раба. Обычная просьба, даже не дурная весть, что могла бы вывести Елизара из себя. Да и если бы он потерял контроль, то никогда бы не стал срываться на человеке, весть принесшем. Мебель могла бы пострадать, ее можно заменить, а человека заменить сложнее. Часто не возможно.

Елизар вздохнул, вспомнив о двух людях, покинувших его. Ему их не хватало. Не хватало долгих бесед под звездным небом Дола. Не хватало вечных легких насмешек. И их уже не будет никогда. Звезды никуда не денутся, небо будет всегда, и в спину ему будут лететь тихие смешки, но людей рядом с ним больше нет. Но знакомые звезды стали чужими, а смешки из других уст приносили лишь раздражение. Он скучал, скучал по покинувшим его друзьям, но ничего не мог сделать. И никто не мог. Мертвые не возвращаются.

Снова вздохнув, Елизар взглянул на посыльного. Голова того уже почти полностью скрылась между плеч. А тень его продолжала жуткий танец, но теперь на стене танцевал безголовый человек, что, впрочем, не мешало ему махать бесплотными черными руками и ногами. Минуту Елизар разглядывал его, пытаясь найти в диком танце какую-то систему, но тень дрожала, повинуясь лишь огоньку лампы.

Покрутив колпак в руках, он кивнул. Пора заканчивать. Елизар накрыл дрожащий огонек колпаком. Тень замерла, дернулась вверх по стене, словно пыталась сбежать, но тут же упала и прилипла к ногам мальчишки. Посыльный вздрогнул, словно что-то тяжелое врезалось в его ноги, и привлек внимание Елизара к себе.

Мальчишка. Мальчишка-посыльный. Чужеродное существо в месте спокойствия и умиротворения. Здесь есть только Елизар, бумаги и работа. Тихая, неторопливая и очень важная работа. Елизар любил растворяться в ней, целиком погружаясь в сводки, донесения, предложения. Таблицы и цифры были, есть и будут его единственными, лучшими друзьями. И вот в этот мир почти полного счастья вторгся мальчишка-посыльный. Он разрушил маленький мирок, сломал отлаженную схему, испортил отдых. Но мальчишка в этом не виноват, он всего лишь выполнял приказ. Его привела сюда чужая воля, противиться которой, даже Елизар был не в состоянии.

- Так чего же от меня хотел князь? – спросил Елизар.

- М-м-мен-ня п-прос-сили пер-р-ред-дать вам, чтоб-бы вы к-куп-пили раба, - запинаясь, едва не на каждом звуке ответил посыльный.

- Раба? – переспросил Елизар. – Зачем князю потребовался раб?

- Я…, - мальчишка начал отвечать, запнулся и тяжело сглотнул. – Я н-не з-зн-наю, - плечи мальчишки поднялись и так и остались, полностью скрыв голову.

- Так не пойдет, - Елизар покачал головой. – То, что ты принес приказ и тем самым отвлек меня от работы, для тебя не значит ничего. Для меня да, но ты тот человек, что выполняет приказы, а не отдает их. Ты инструмент. Глупо злиться на кастрюлю, если молоко сбежало. Встань прямо, подними голову. Молодец, - похвалил Елизар, глядя, как голова мальчишки поднимается, спина выпрямляется, плечи оседают. – Как тебя зовут?

- Стефан.

- Степан, значит, - ох уж эта мода на мудреные имена, Елизар никогда не понимал желания людей коверкать имена, что носили предки, еще задолго до рождения любого, кто живет сейчас.

- Нет, - на губах мальчишки появилась слабая улыбка. – Степан мой брат. Старшой. Он тоже посыльный. Он умный. Я – Стефан.

- А. Ясно, - Елизар закусил губу и сдержал улыбку.

Труслив, вон как его трясло. Доверчив, верит слухам, что распускаются о Елизаре и до сих пор ждет, что тот отходит его палкой. Да еще и не слишком умен, что сам и признает. Но исполнителен и послушен, не сбежал, как только передал приказ, ждет ответа, чтобы отнести начальству. Прекрасное сочетание великолепных качеств. Для посыльного. Он может сделать карьеру, и, как знать, быть может, дослужится до старшего посыльного, но гонцом ему не стать, ум не позволит. И доверчивость.

- Послушай меня, Стефан. Ты выполнил приказ, ты принес мне послание. То, что ты не знаешь подробностей это так быть и должно и это не твоя вина. Ты делаешь то, что тебе прикажут, а со всем остальным будут разбираться другие. Я, например. Если я не смогу понять приказа, или не буду в состоянии его выполнить, то могу дать тебе письмо с ответом. И ты его отнесешь, а затем, возможно, вернешься обратно с еще одним ответом. Или вызовом. Но никто и никогда, в этом доме, не причинит тебе вред, даже за неприятную весть. Люди могут орать на тебя, могут злиться, могут грозить расправой, и твоя задача это вытерпеть. Но если кто-нибудь, когда-нибудь, сделаешь тебе хоть что-нибудь за то, что ты выполняешь свою работу, ты можешь смело прийти ко мне и все рассказать. Я сам накажу слишком несдержанных. Ты меня понял? – мальчишка неуверенно кивнул. – Успокоился? – снова кивок уже более уверенный. – Готов передать послание как подобает.

- Готов! – мальчишка поклонился. – Князь приказывает вам купить раба.

- Это все? Ничего больше князь не передавал?

- Нет! – гордо выпятив грудь, отчеканил мальчишка.

- Хорошо. Ступай, Стефан.

Довольный собой мальчишка убежал.

Вот значит как. Князь собственной персоной решил посетить собственный дом. Давненько он не был в Доле. И стоило ему появиться, как он изобретает поручение, ставящее в тупик. Собственно, форма послания и не подразумевала простого решения, скорее это просьба встретиться. Интересно лишь, почему князь не сообщил о визите в Дол. Но раз хочет встретиться и приглашает таким странным образом, то откладывать, явно не стоит.

Елизар встал, плотно прикрыл дверь, отодвинул тяжелый гобелен, отпер скрытую за ним потайную дверцу, сложил туда двумя стопками бумаги и запер дверцу на ключ. Опустив гобелен, он отступил на пару шагов назад, придирчиво осмотрел и, вернувшись, поправил верхний его уголок, затем одернул вниз. Вот теперь хорошо. Теперь ничего не видно. Прибрав на столе, убрав чернильницу и перо, сложив в ящик стопку чистой бумаги, он затушил лампу и вышел из комнаты. Закрыв комнату на ключ, достал висящую на шее цепочку и привычным движением прикрепил к ней оба ключа и от комнаты и от потайного сейфа.

Князь встретил его широкой улыбкой. Елизар ответил ему тем же. Они были знакомы вот уже тридцать лет, они выросли вместе, они стали друг для друга братьями, которых ни у того ни у другого не было, и формальности соблюдались ими только в официальной обстановке.

- Рад тебя видеть, старый затворник! – князь сгреб Елизара и крепко прижал к себе. Его широкие ладони, хлопали по спине, выбивая из легких воздух.

- Не знал, что ты решил приехать в Дол, - вывернувшись из объятий князя, улыбнулся Елизар. Поведя плечами, постарался как-то облегчить участь горящей от хлопков спины.

- Специально к тебе, - подмигнул ему князь, отбрасывая на затылок длинную вьющуюся прядь светлых волос. – Но я сам не решился тебя беспокоить, - он подмигнул еще раз и пригладил светлую бороду, - как знать, может ты все же бабой обзавелся.

Елизар усмехнулся.

- Не время еще, князь.

- Тебе уже за сорок!

- И я планирую жить до двухсот.

- Да кому ты будешь нужен лет через двадцать. Смотри, отсохнет кое-что меж ног и бабы вообще смотреть перестанут.

- Брось, ты знаешь, что я…

- Я знаю, - князь поднял руку, закрывая тему. – Она мертва. Тебе надо смириться с этим и жить дальше. Но я приехал не для того, чтобы сватать тебя кому-то. Я хочу, чтобы ты купил раба.

- Для чего? У нас достаточно слуг. Нам не нужны рабы.

Князь кивнул, приблизился, подхватил Елизара под локоть и потащил к столу. Вино в кувшинах, вино в стаканах, сыр и мясо на тарелках, князь приготовился к долгому разговору.

- Так для чего тебе понадобился раб? – спросил Елизар, устроившись за столом.

- Сразу к делу? А светская беседа? Поговорить о погоде, о семье, о политике?

Елизар улыбнулся и покачал головой.

- Вот за что тебя люблю, это за деятельность, но как же она раздражает, когда хочется побыть простым человеком, без вот этого, - князь поднял руку, запустил пальцы в копну густых кудрявящихся светлых волос и снял княжескую диадему и бросил ее на стол. – Это поможет?

- Ты же знаешь, что нет. Давай решим дела, а затем так уж и быть поговорим о политике.

- Старый ты сухарь! – князь засмеялся. – Ладно, перейдем к делам, а то тебя уже корежит. Ты знаешь, что через три месяца моему сыну исполняется пятнадцать, и он поедет учиться в Инивирал. Все формальности улажены, осталось только прибыть туда.

- И зачем тебе понадобился раб? – удивился Елезар. - Неужто ты хочешь отправить вместе с сыном раба?

- Конечно же, нет! – князь поморщился. - Я не настолько глуп, хотя ты, наверняка, думаешь иначе. Я хочу доверять тем, кто будет с сыном, когда сам не смогу приглядывать за ним. С ним поедет младший сын Раскова. Я хочу приблизить их семью, связать узами более плотными, чем клятва. Хочу, чтобы у сына был человек подобный тебе у меня.

- Расков ни раз и не два доказал свою преданность. Может быть, у детей и не получится стать друзьями, но Вильямин будет счастлив. И будет чувствовать себя обязанным тебе, а благодарность его может быть обширной. Весьма обширной. Я одобряю твое решение. Но не вижу связи. Ты так и не ответил, зачем тебе раб.

- Просто купи раба. Сильного, молодого, не слишком красивого, можно кривого, хоть какого, главное чтобы мог сам ходить и тяжести таскать.

- Объяснил, - покачал головой Елизар. – Я хочу подробностей! Что, для чего и почему. Я же должен понимать, кого мне выбирать. И давай без политических игр, ты знаешь, я не отстану, пока не буду понимать все.

- Старый сухарь! – засмеялся князь. – Ты можешь хоть раз в жизни сделать то, о чем я тебя прошу, поверив мне и не выбивая из меня деталей?

Елизар покачал головой. Князь поморщился, вздохнул и хитро прищурившись, заговорил.

Нож мягко входил в кусок копченой свинины, по одному отделяя волокна от кости. Елизар задумчиво смотрел в тарелку, медленно водя ножом по мясу, с каждым проводом погружая его чуть глубже. Ему не нравился план князя. Не нравилось все, начиная от самого факта покупки раба и заканчивая целью, которой покупка должна послужить. Но и князя он понимал. Ему нужны гарантии. Гарантии того, что с сыном его ничего не случится. Расков преданный человек и он на предательство не пойдет. Но кто скажет такое о его сыне? Мальчишке едва исполнилось пятнадцать, и Елизар еще помнил себя в его возрасте. Кто знает, на что он окажется способен, оторвавшись от присмотра родителя. К тому же в столичном городе огромное количество соблазнов. Доступные женщины, карты, кости, выпивка, когда никто не задаст лишних вопросов. Дворянину не задаст. Или задаст, и это может кончится плохо. Женщины могут обвести любого мужчину вокруг пальца, заставить его делать то, что она хочет, вплоть до убийства. А карточный долг придется возвращать. И хотя о Алеке Раскове он никогда не слышал как об игроке или волоките, но гарантии не помешают. И все же, использовать так неприкрыто раба.

Нож прорезал мясо и заскрежетал по тарелке. Елизар вздохнул и повторил про себя план князя. Купить раба, подарить его пострадавшему во время недавнего нападения старику Раскову, поручить тому полную заботу о временном инвалиде, но ключ к заклинанию от ошейника оставить у себя. Расков, конечно, будет знать, для чего ему подарен раб и сделает все, чтобы его отпрыск вел себя как подобает. Иначе. Иначе он умрет и сам, если с сыном князя что-нибудь случится. Не дай то боги!

- Так что? – не выдержал князь. – Ты купишь мне раба?

- Куплю, - мрачно кивнул Елизар. – Куплю, но мне не нравится твой план.

- А мне не нужно, чтобы он тебе нравился. Мне нужен раб!

- Я куплю раба. Но есть еще что-то, что я должен знать? – князь промолчал. – Ты же понимаешь, что подобный подарок заронит недоверие между нами и Расковыми?

- Понимаю, - князь широко улыбнулся.

- И ты готов на это пойти? Ты же сам сказал не так давно. Сегодня! Ты сказал мне сегодня, что хочешь приблизить их семью, а такими действиями ты ставишь приближение под угрозу.

- Не беспокойся об этом. Расков умный старик, он все поймет. Просто купи раба.

- Хорошо. Но мне кажется, нет, я уверен, что нужно купить двоих.

- Двоих? Зачем?

- Одного можно совершенно без мозгов, его мы отправим в шахту к Расковым. Это слегка повысит доход старика и нивелирует его обиду. А второго, лучше поразумней, и вот его уже поставить к Вильямину. И оба они должны уметь обращаться с киркой. Расковы же все еще помешаны на собственной шахте?

- Благодаря ей и живут.

- Вот и хорошо. Пусть раб носит старика в шахту, пусть ломает породу при нем. Старик будет доволен.

- Я знал, что ты придумаешь что-нибудь подобное, - засмеялся князь, наливая в два стакана вина и пододвигая один к Елизару.

- И все-таки мне это не нравится.

- Держи, - князь положил на стол бумагу, скрепленную сургучом. – Императорское дозволение на покупку рабов в нужном количестве, - ответил он на не заданный вопрос друга.

- Мирир еще копает Соль в шахтах?

Князь кивнул и опрокинул в рот полный стакан вина, утер губы тыльной стороной ладони, и, вздохнув, спросил, меняя тему:

- Ты помнишь, каким был Дол двадцать лет назад?

- Большим! – широко улыбнулся Елизар, отпивая вина.

Они проговорили до утра, вспоминая прошлое и то, какими они были. Они смеялись над шалостями и вспоминали глупости, свойственные молодости. Не обошли они и тех, кто когда-то был рядом с ними. Князь лишь старательно избегал больной для Елизара темы и тот был ему благодарен. Когда же воспоминания закончились, они перешли к политике, к тому, что происходит в столице. Кто впал в немилость, а кто, напротив, вышел из нее. Князь, улыбаясь, поведал о новой фаворитке императора, и о том, как шушукается двор, обсуждая за спиной ее уродство, и как нахваливают, глядя в глаза.

- Она и в правду такая страшная? – не удержался от вопроса Елизар.

- Я бы не сказал, - жуя кусок мяса, ответил князь. – Она хромая, одна нога ее сильно короче, а улыбаться она может только одной стороной лица, но в целом ничего себе. Пока молодая, с возрастом станет хуже.

- И императрица не возражает?

- А когда она возражала? Горбатого могила исправит. И наш досточтимый император весьма горбат на слабый пол.

- А наследник?

- Ты знаешь, я с трепетом жду, когда он взойдет на трон. Жду и боюсь этого. Весьма перспективный молодой человек.

- Молодой? Ему ведь уже тридцать?

- Двадцать семь. И без него не принимается решений. И в военной сфере тоже. Ты слышал, что творят Безхили?

Они пустились в обсуждения соседей, торговых сделок империи, и возможных военных операциях. Елизар жадно впитывал новости из первых уст. Он знал большую часть из них, но одно дело слухи, а другое, когда сам князь рассказывает тебе новости.

И только когда первые солнечные лучи осветили стол, разошлись.

Три дня спустя черно-красная крытая дорожная повозка в сопровождении шестерых вооруженных солдат выехала из Дола и неспешно покатила в сторону шахт, где добычей Соли руководил халкан Мирир. В повозке, не забыв прихватить требующие срочного рассмотрения дела, и пару толстых книг скучал Елизар.

Еще пять восемь дней спустя он, морщась, от тяжелого запаха, поднимающегося из шахт, ступил на пыльную землю шахтерского городка.