Мера человек

Глава 12. Возвращение к истокам

— Буру не перестаёт удивлять, — кивнул Макото, посмотрев на ящик, — Как ты одолел её?

Рогач с бравым видом закинул на плечо дубину, отчего качнулось мужское достоинство. Кицунэ усмехнулась, но ничего не сказала.

— Королевы больше нет, и с принцессою беда. Ты, волчонок, дай ответ, будет помощь для гнезда?

«Что-то я не понял, поднёбыш. Какая ещё помощь?»

Рыжие Лисы подняли головы, и я тоже машинально посмотрел наверх. Над деревней Рогачей в свете луны висел рой. Шершни покачивались в воздухе, будто в ожидании…

— Это что, он сейчас за их короля, вроде как? — шепнул мне Макото.

Я только пожал плечами, но это был единственный ответ, почему Буру так легко справился с Геллией. Хотя, если учесть, как я её приложил коленом.

— Что за ответ, Буру?

— В твоём сердце свет и мгла, с шаловливой ты рукою, — усмехнулся Жук, — Что мне скажешь про козла, на троне с лысою башкою?

«Поднёбыш, скажи честно, ты его понимаешь?»

Тут Белиар был прав — чтобы понимать Буру, надо с ним пожить несколько лет в дебрях, распевая песенки. Но замершие в ожидании осы, висящие над деревней, да и напоминание про «лысого на троне»…

— Как красиво вещает этот зверь, — сказал один из Рыжих Лисов, — Свет и мгла…

— А что за лысая башка? — спросил Макото.

— Жёлтый приор, — ответил Рыжий Лис, — Я его видел…

— Лысый, — задумчиво произнесла Кицунэ, — Он маг?

Пока они болтали, я закончил в голове собирать паззл из загадок Рогача.

— Буру, Духи леса хотят, чтобы я вернул принцессу? — спросил я.

«Это какого хрена мы должны помогать? И так спасли Шмелиный Лес…»

Рогач чуть пнул коробку с головой Геллии:

— Демон твой там одинок, заливает сердце тьмой. Уравнять чтоб злой порок, дуй за светлой стороной.

«Не понял? Это он сейчас про что?»

— О каком демоне речь? — чуть ли не одновременно спросили Кицунэ и Макото.

Я поднял глаза, размышляя. Рой ждал…

Странно, что он даёт Буру силу и полномочия, но отправляет вершить правосудие именно меня.

— О моём демоне, — сказал я и снял перчатку, явив красную руку.

Рыжие Лисы были не просто удивлены. Всё те же движения двух пальцев ко лбу, круглые глаза… и шелест извлекаемых клинков.

Верные последователи Неба сначала делают, потом думают — опасность от зверей вспыхнула яркими лучами, целящими мне в грудь.

Я перехватил удар Макото, подцепив его древко и крутанув вокруг меня. Лис даже не понял, когда я подставил ему подножку.

Его глефа описала круг и чуть не воткнулась в Кицунэ, уже почти завершившую удар мне в живот. Лисице пришлось срочно блокировать коварный удар, но следом налетел третий Рыжий Лис.

Моё тело опять жило своей жизнью…

Я сместился в сторону, и удар Лиса чуть не прилетел в Макото. Клинок вонзился в доски рядом с ним, тот едва успел вывернуться.

А нападающий и сам едва спасся. Незнакомое мне движение копьём, но противник успел уйти кувырком — острие метило ему в пах. Он так и свалился сверху на Макото.

Удара от следующего я даже не стал ждать, сам сместился в упор и воткнул кулак в грудь, перехватив руку с мечом.

Он согнулся, и моя рука дёрнулась схватить за шею. Но я усилием воли подавил желание демона «сворачивать головы».

«Уж одному-то можно, чтобы другие поняли…»

Последний из Рыжих Лис не двинулся с места, хотя его рука и легла на рукоять меча. Мы переглянулись, и он покачал головой, мол, нападать не будет.

— Видит Небо, Белый Волк, меня преследует злая судьба, — Кицунэ смотрела на меня с яростью, — Достойных господ не осталось, всех сожрала Бездна.

Её меч нервно подрагивал, но Лисица понимала: я только что мог убить их почти всех. Но не убил.

— Это не Бездна, — спокойно ответил я, — Это просто демон.

«Это что ещё за „просто демон“?»

— Для Неба всё едино, и всё грязь, — Кицунэ едва не сплюнула, но всё же сдержалась.

Сдержалась, потому что Макото положил ей руку на плечо.

«А ведь так всё хорошо начиналось», — демон в душе рычал, — «Поднёбная червятина!»

— Он не наш господин, сестра, — Лис покачал головой, глядя на свою глефу в моих руках.

— Всё это проделки Бездны, — ответила та, но со стуком загнала клинок в ножны, — Проверка нас на чистоту помыслов…

Да, больше добрых взглядов в мою сторону от неё не было.

«Да и посрать, поднёбыш. Другую найдём! Даже та чёрненькая, которая Волчица, и та поумнее будет.»

Момент истины прошёл, и я опять натянул перчатку. Рыжие Лисы замолчали, поражённые открытой истине.

Я оценивающе глянул на глефу. Что за новые движения? И удары такие коварные, противник сам едва не убился своим оружием.

«Я же обещал показать пару приёмов.»

Хмыкнув, я бросил копьё Макото.

А Рогач стоял и ждал с таким видом, что всё здесь происходящее его не касается.

— Я так понял, мне спасать принцессу? — спросил я, вспоминая о яйце под ногой Жёлтого приора.

Жук просто кивнул, обойдясь без пространных песнопений.

Конечно, мне было интересно, почему он сам не идёт в столицу к приору, если ему досталась сила Шмелиного Леса. Вот только спросить не у кого, а сам Буру навряд ли даст внятный ответ.

Может, вся сила Духов Леса привязана к лесу? То есть, если Буру отойдёт куда подальше, то не сможет косить армии дубиной, и станет обычным зверем пятой… стоп, он уже шестая ступень?

«Эх, жаль, это ему с блондинки досталось. И после этого он ещё просит о помощи? Вот если б притащил её, чтоб мы добили…»

Я опустил взгляд на ящик с головой.

Светлая сторона, значит, мне нужна. Не скажу, что бартер был честный — я бы и сам за головой Геллии сходил…

— Согласен, — вздохнув, сказал я, — Притащу вашу принцессу.

Я смотрел на Буру и ясно видел в его взгляде волю королевы шершней. Уж не знаю, как такое возможно? Видимо, они очень долго смотрели друг другу в глаза, пока страдали на привязи.

«Тьму я ему в душу заливаю! Да мозги бы кто залил, поднёбная твоя душа.»

В ответ я послал Белиару, мысль, что нам так и так отправляться в Жёлтую столицу, ведь там…

«Твоя первушка Грезэ, я знаю. И это опять же, к разговору о мозгах.»

— Кровью демон твой привязан, лысый держит поводок. Проиграешь, волк, ты сразу, понимаешь мой намёк?

Я кивнул, а демон в душе лишь прорычал что-то неразборчивое. Кинжал с кровью Белиара мы оба помнили хорошо…

Пока что все козыри были у злодеев в Жёлтой столице. И мастер Женя знал мои слабости, и Гильберт, Жёлтый приор…

Оставалось только подумать, как добраться до Перевала в горах рядом с Вольфградом. Я вполне осознавал, какое это расстояние.

«Оставь это мне, поднёбышек», — со вздохом сказал демон.

Белиар, на время перехватив управление моим телом, снял перчатку и уколол красную ладонь остриём копья.

Рыжие Лисы, охраняющие конструкцию, с интересом наблюдали, как мы внизу вычерчивали пентаграмму. В этой магии я никак не разбирался, и на всякий случай слушал свою интуицию: какая бы дружба нас не связывала, но Белиар оставался демоном. Со всеми демоническими представлениями о чести.

«А вот это было обидно, поднёбышек…»

Я шел, прочерчивая копьём борозды в грунте. Буру уже принёс мне сумку со свитками, и даже нашёл мой меч… Оказывается, я его потерял при эпичном приземлении в деревне Рогачей, но даже не почуял этого.

Впрочем, моё владение мечом оставляло желать лучшего, но иметь при себе лишнее украшение стоило. Вдруг этой мелочи хватит, когда буду торговаться с Эзекаилом на перевале?

— Что мы делаем?

«Вызываем беса».

— Того самого?

Я вспоминал противное существо, которое доставило меня от ауритовой жилы прямиком под Вольфград.

«Для меня они все на одно лицо. Нет, другого, тот самый оказался очень полезным парнем. Кто знает, может, он и в демона переродится.»

— Кто такие вообще эти бесы? — спросил я, вычерчивая последние штрихи.

«Люди, потерявшие образ и подобие…»

Меня передёрнуло, так это звучало.

— То есть, можно стать демоном и до того, как достигнешь седьмой ступени?

«Бесом, поднёбыш. Будь ты любым другим человеком, я бы искушал тебя к этому. Но тебе скажу правду — не стоит этого делать, если не хочешь стать безвольным червяком.»

— Ясно.

Закончив с пентаграммой, я отошёл и встал на краю. Мне пришлось отдать демону управление голосом:

— Явись, безвольный червяк, жалкое отродье Тенебры! Грязь под моими ногами, подставка для крыльев, подзёмыш гадливый…

Мне было смешно, и это никак не было похоже на вызов беса. Насколько я знаю, вообще, надо владеть именем, что обрести контроль над призываемым духом.

«Эта грязь даже имени недостойна.»

Как говорится, если в чём-то не соображаешь, то и не стоит лезть с советами.

Потому что в центре вычерченного узора появились красные всполохи, в нос ударил запах гари и тухлых яиц. Я поморщился, но вдруг вдохнул воздух полной грудью…

— Белиар, твою мать! — я закашлялся, аж слёзы брызнули.

«Воздух родной Тенебры. Жди, моя родная, скоро моё имя снова прогремит под твоими сводами!»

Демон посмеивался над моими спазмами.

— Хозяин… Звали, хозяин?

Возникшее в центре узора существо и вправду ничего не вызывало, кроме отвращения. Безухий, с маленькими красными глазками, с зубастой пастью…

Такой худой, что кожа натягивалась на рёбрах, и было видно каждый позвонок. Тварь прижималась к земле, утопая подбородком в грязи, и смотрела на меня исподлобья. Во взгляде были и страх, и злость.

«Грязь, ты знаешь моё желание!»

— Нет, хозяин, нет. Я же умру, это далеко! Слишком, нет…

Белиар увлёкся, командуя моим телом. Моё лицо тронула ухмылка, я поднял ящик с головой и вступил внутрь круга.

Бес сразу же метнулся, целясь мне в глаза когтями… Но красная рука просто схватила его за горло, и тварь захныкала, болтая ногами в воздухе.

— Нет, хозяин, нет! Сохрани жизнь…

«Поехали!»

— Не-е-е-е-ет!

Я стоял на Перевале перед стеной древней крепости…

Точнее, сидел. Голова кружилась, в теле непонятная слабость. Но мера человека вместе с верным Инфериором под ногами быстро напитывали меня энергией.

Я оглянулся:

— Извини, дружище…

Сзади меня лежали остатки беса. Они чадили густым дымом, а в некоторых местах в кипящей плоти проглядывало открытое пламя. Бедняга был прав — перемещение убило его.

Больше всего меня тревожило, что Белиар молчал. Я слышал его присутствие — демон был без сознания. И на старуху бывает проруха, что-то он не учёл… Видимо, это действительно большое расстояние.

Ночью древняя крепость выглядела более зловеще, чем днём.

В прошлый раз, будучи первушником, я прошёл мимо. Эзекаил отпустил меня, заключив со мной сделку. Так, если подумать, все мои приключения могли закончиться тут, в виде огонька духа в копилку падшего ангела.

Наверняка хозяин перевала почуял уже моё присутствие. В подтверждение моих слов скрипнули огромные железные створки и медленно разъехались, будто приглашая.

— Ну, — вздохнул я, поднимаясь.

Подхватив ящик и копьё, я пошёл вперёд. Проходя мимо створок, я не чувствовал опасности — ангелы умеют глушить её на корню.

Пришло время вспомнить, как закрывать мысли. Вроде бы и стихией земли можно, и Безликая Полли что-то говорила о стихии духа.

Выстраивая все возможные мысленные барьеры, я прошёл внутрь.

Тысячелетний двор, по-другому и не скажешь. Стены, изъеденные ветром и дождём. Протоптанная в камне тропинка к замку. Протертые ступени…

Кто тут ходил, Эзекаил от скуки?

Двери не было, лишь зиял чернотой проём. Почему-то хозяин не спешил выходить со мной на связь, но явно намекал, что ждёт меня. В окнах замка загорелся свет.

Внутри когда-то было роскошно. Но сейчас только голые стены и пустой зал, да сгнившие остатки трона у дальней стены. Я сначала не мог понять, что горит на стенах. Вроде факелы, но при этом какая-то часть сознания мне говорила, что здесь темно.

Когда в глазах замелькали искры, я понял, что всё вокруг — магия.

— Я принёс голову Зигфрида!

Подняв ящик над головой, я крутился, пытаясь высмотреть хозяина. Откуда он выйдет? Из прохода за троном?

Спустится по лестнице со второго этажа?

— Уже человек? — голос Эзекаила раздался, эхом перекатываясь от стен.

Я покрутил головой, и не сразу понял, когда это на стенах вдруг появились гобелены?

Факелы теперь чётко стояли на своих местах, освещая тронный зал. Посередине высился стол, уставленный яствами.

Во главе стола на троне восседал Эзекаил…

Он был всё такой же, только теперь не казался таким огромным. Рыцарь в ржавых доспехах, с пятнами аурита и коррупта. Разные зрачки — красный и золотой. Грязные золотистые волосы.

— Сильная воля, не составишь ли компанию? — держа в руках кубок с вином, падший ангел широким жестом указал на стол.

Я с сомнением посмотрел на мираж. Если я сяду к столу, будет ли это считаться, что я попал под влияние магии?

Понятно, что нельзя ничего есть, это захватит мой разум. Но если сесть на несуществующий стул, то мой разум так же будет захвачен — равновесия нет, но создаётся его иллюзия.

— Ты всё так же умён, — усмехнулся Эзекаил, потом опустил взгляд на ящик.

Я поставил ношу на пол, а потом оттолкнул ногой, послав вперёд как заправский бармен. Мне хотелось, чтобы он красиво проскользил по полу до хозяина замка, но тара заскакала по округлым кирпичам, разбрызгивая кровь.

Эзекаил поморщился, потом втянул носом воздух:

— Его кровь… Кровь предателя.

— Расскажи, как вернуть ангела? Ты обещал…

Падший ангел, не спуская с меня глаз, пригубил вино.

— Обещал, говоришь? Ну, что же, слушай… Ты знаешь, как я попал сюда?

— Мне неинтересно.

Эзекаил пропустил это мимо ушей и, поставив кубок на стол, опустил руки на подлокотники:

— Я был верным стражником Целесты. Верховным серафимом, самым близким к моему… — он усмехнулся, — господину.

Я слушал ангела, но беспокойно оглядывался. Зачем он заговаривает мне зубы? Или ему просто хочется поболтать хоть с кем-нибудь?

— Именно я открыл вот это, — он показал себе на грудь.

— Что — это?

— Равновесие. Ещё один ключ к силе Абсолюта.

— То есть?

Но падший ангел лишь поморщился, и отмахнулся. Эзекаил встал:

— Ты знаешь, сколько всего мер?

Я кивнул.

— Все думают, что Абсолют — шестая мера. После пятой, после богов.

Он подошёл к ящику и поставил на него ногу. Дерево жалобно заскрипело.

— Но никто… Ты понимаешь, что никто в Регнуме не знает, как становятся Абсолютом!

Я молчал, глядя на выгибающийся ящик.

— Двенадцать богов, сидящих сверху, думают, что надо убить других, — и он опустил ногу, разломав ящик вдребезги.

Брызнула кровь, и я отвёл взгляд.

— Останется один, и обретёт силу Абсолюта.

— Логично, — бросил я.

— Говорят, такое было. Поэтому боги вечно воюют… Есть и другая версия, — задумчиво сказал Эзекаил, — Это вера Просветлённых, уж ты-то должен о ней знать.

— Да. Ноль, достигший просветления, может стать Абсолютом.

— Верно. Ты видел, что могут Просветлённые?

И снова я кивнул.

— Поэтому на небе, — Эзекаил ткнул пальцем вверх, — нулей нет. Им закрыт туда путь, и боги закрылись верной стражей. Никто не хочет потерять такое могущество из-за какой-то нулевой грязи.

Я усмехнулся.

— И это логично.

— Говорят, было и такое в истории, — Эзекаил задумчиво смотрел на кровь на ноге, — А есть третий способ. Ты, наверняка, знаешь его?

— Собрать частицы Абсолюта?

— Верно.

— Только не говори, что заманил меня ради этого. Ты мог и в прошлый раз убить меня.

— Мог… Но без меры бога это бессмысленно. Ты — частица, вы всегда движетесь к цели. Мне лишь остаётся ждать, когда ты придёшь ко мне, став сильнее.

— Откуда ты знал, что я приду? — задал я вопрос, хотя он и казался мне глупым.

— Вы всегда приходите…

Я перехватил копьё. И всё пытался мысленно позвать Белиара.

— Знаешь, интуиция мне подсказывает, что ты что-то задумал, — сказал я.

В руке Эзекаила появился меч. Тоже ржавый, в непонятных потёках. Интересный же он себе внешний вид выбрал.

— Моя цель, это месть.

— Ну, и что я тебе сделал?

— Обманул, — падший растёр ногой кровь, — Неужели ты думал, что я не раскрою обман?

— Ну, это же всё равно кровь Вотана, — огрызнулся я, понимая, каким наивным был.

— Верно. Но это не его любимчик.

У меня даже брови подпрыгнули. Это Зигфрид-то любимчик Вотана? Да тот однорогий демон вроде только о своём Хродрике болтал.

— Бог Каэль… — Эзекаил медленно пошёл ко мне, — давно уже не то светлое существо, каким был.

— Я знаю, — я попятился.

— Чтобы убить его, нужно найти его двойника в Тенебре.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Месть, я же говорил, — Эзекаил пожал плечами, — Если ты убьёшь меня, то получишь силу, и станешь ближе к цели. И так ты поможешь мне отомстить. А если я убью тебя, тоже получу силу… И продолжу сидеть тут, собирая её по крупицам.

— Это нелогично, — я покачал головой.

— Одиночество, — вздохнул падший, — Тысячи лет одиночества.

— Я смогу попасть на небо, — попробовал я перехватить инициативу, — Это и твоя месть тоже. Есть предсказания про демона и ангела, ты же знаешь?

— Знаю.

— Это предсказание про меня.

— И это мне известно, — сказал падший.

Меня очень нервировало его спокойствие. Чутьё молчало, но от этого легче не становилось.

— Ну, как мне вытащить Халиэль из Чистилища? Как достичь равновесия?

Неожиданно Эзекаил ответил:

— Тот ангел, Джихаил, который дал тебе дар судьи. Помнишь его?

— Да.

— Это его приговор, и он отдал это право тебе. Ты всегда мог вытащить её. Но воскресить может только бог, достигший равновесия.

Я замер, поражённый. Я всегда мог вытащить Халиэль? Какая-то даже детская обида тронула мою душу… Ну, что за дерьмо нулячье!

— Спасибо, Эзекаил, — я больше не нашёл, что сказать.

— Пожалуйста, сильная воля, — ответил падший и, отведя меч в сторону, пошёл ко мне.