Мера человек: Зов

Глава 12. Путь наверх

— От него дерьмом воняет!

— Инфериором, — бесы заржали.

— В чём ты измазан, червь?! — когтистые пальцы смазывали болотную тину с моего лица.

— Потерпи, душонка, недолго осталось быть свободной… — эту же тину слизнули языком, дохнув в лицо оглушительным смрадом.

Да, это будет похлеще нашатыря.

Я так и не провалился в забытье, хотя и был на краю — человеческая мера потихоньку приспосабливалась к Тенебре. Верёвка сдавливала горло, но мне удалось подсунуть под неё пальцы, чтобы хоть чуть-чуть дышать. Пробитые рёбра и лёгкие горели болью, а меня всё так и тащили по камням, грубо волоча, как мешок.

Копьё с Хродриком осталось где-то там. Я злился на драного беса, но всё равно таращил глаза на склон, откуда меня стаскивали. Хитрец перенёс меня на гору, вершина которой представляла из себя обгрызенную чашу, исчезающую в дымном чаде.

Дым здесь заволакивал всё небо. Иногда порывы ветра разгоняли всполохи, и мне казалось, что сверху каменистый потолок: висящие огромные клыки и трещины покрывали его. Неужели Тенебра — это просто огромная пещера?

Дым, влетающий в лёгкие с хрипом, мешал думать, заставлял кашлять… Но с каждым вздохом становилось легче.

И это пугало.

Сраный бес притащил меня в Тенебру, воспользовался моментом. Мне хотелось бежать, схватить это копьё, и бросить в любую горящую впадину рядом. Но я понимал, что успею это сделать и в Инфериоре.

Если выберусь.

А значит, смотрим на гору позади, запоминаем место! Ведь что-то пошло у Хродрика не так, раз он так и остался в копье. И других связей у меня здесь нет, чтобы выбраться обратно.

— Тяжёлый червь.

— Сильный, ты смотри-ка, — мне в бок прилетел пинок, хрустнули рёбра.

Я зашипел от боли, но не стал дёргаться. И так стараюсь не помереть, не придушиться.

— Брыкается, побнёбная душонка, — бесы противно захихикали, — Сильная воля, аха-ха!

— Только здесь она уже не твоя, червяк.

— Убью… — прохрипел я.

— Чего?! — переспросили бесы, а потом заржали.

Меня бросили на землю, добавили пару пинков по рёбрам, по щеке прокатилась когтистая пощёчина.

— Дойдём до господина, он тебе покажет, где твоё место, человек.

— Ты сделал выбор, червяк!

— Только неправильный… — и снова заржали, потянули дальше за верёвку.

Я успел перехватиться пальцами за петлю поудобнее. Мысли лихорадочно метались, но одно я точно понял — к этому сраному господину мне ну никак нельзя.

— А чего… — прохрипел я.

— Чего?! — меня подтащили поближе, когти сдавили щёки, — Чего сказал?

— Чего не перенесёте… Вы же бесы.

Они опять захохотали, сдабривая смех ощутимыми пинками мне по ногам.

— Чтобы удовольствие получить, сраная ты душонка. Станешь одним из нас, поймёшь!

И снова рывок, и опять меня волочат по острому щебню.

Штаны на заднице, вместе с подкладом под доспех, уже продрались о камни, и я стал упираться пятками, приподнимать спину, чтобы не страдали ягодицы. Да и одновременно надо было помешать моим конвоирам, стать неудобным грузом.

— А ну! — меня дёрнули рывком, я пролетел пару метров, упал на лопатки.

И, понимая, что другого шанса не будет, кувыркнулся дальше по инерции, выкидывая ноги и врубаясь со всей силы в спину беса. Тот явно не ожидал такой прыти и полетел, выпустив верёвку.

Я вскочил, пошатываясь и сдёргивая с шеи петлю. Глаза слезятся, лёгкие горят, задница пылает… Тело отказывается понимать, что оно в прямом положении, и я чуть подгибаю колени, чтобы устоять.

Опасность сигналит сбоку, я дёргаюсь. Сквозь слёзы понимаю, что не успеваю отпрыгнуть, ставлю блок, закрываюсь локтями.

Второй бес, налетев, сносит меня как таран. От мощного удара у меня темнеет в глазах, я лечу с десяток метров, слушая свист ветра в ушах. И врезаюсь в стену!

Я едва не потерял сознание. Сполз на колени, упёрся ладонями в землю, выплюнул кровь на серую землю.

Сверху на меня посыпалась крошка, по лопаткам больно ударили обломки скалы. А я поднял голову, разглядывая бордовое пятно, скачками приближающееся ко мне…

Вытягиваю руку, чтобы открыть щели на пути беса.

Нет. Стихия земли молчит.

Я пытаюсь вытянуть пики.

Молчит!

И новый удар в грудь, знатным апперкотом меня снова размазывают по камню. Скала, куда я впечатался, не выдержала второго удара, треснула, и рядом с плечом отвалился огромный кусок.

Словно тиски схватили за горло, подняли, протащив по скале вверх, вгрызлись в спину острые осколки.

Подо мной загорелись красные глаза:

— Сраный человек, — когти вонзились мне в шею глубоко, по груди и животу потекли струйки крови, — Здесь ты бессилен!

— Дай я эту мра-а-азь!!! — второй бес уже подскочил, вскинул руку с когтями и вонзил мне в плечо.

Его пальцы сжались, потянулись. Так и клок мяса вырвать можно!

Я бы закричал от боли, если бы меня не душили… И оставалось только хрипеть, мычать, отбиваться ногами. Которые тут же поймали в цепкие лапы.

— Сколько тут было таких приоров, а? Они приходят оттуда, думают, что здесь обретут силу!

— А здесь они как нули в Инфериоре, — другой захохотал, аж захлёбываясь от смеха.

Как нули… Ну, хоть эта магия здесь сработает?

Я, понимая, что это моя последняя глупость, вскинул руки, хватая обоих за шеи. И мы нырнули.

Как выглядят бесы, когда их превращают в нулей? Таких персонажей я видел, пьяных в стельку, и валяющихся в подворотнях и подъездах на Земле, в моём родном мире. Существа, которые давно перестали быть похожи на людей.

Вот на таких слюнявых забулдыг я и свалился.

Что такое ад для нуля? Это удушье, невозможное пекло, и разъедающий глаза дым. Да ещё, когда у тебя порваны шея и плечо, сломаны рёбра, особо не разбежишься.

А я и не бежал.

Подо мной заворочались два голых нуля, которые представляли из себя жертв голодомора. Вслепую нашарив рукой, я выхватил нож из-за пояса, и просто, как заправский мясник, стал тыкать им в размытые слезами лица.

— Дерьмо-о-о нулячье-е-е! — хрипел я, — Сдохни!

Крики умирающих нулей били по ушам, а я так боролся за жизнь, что не сразу понял — они давно не двигаются. Через несколько секунд, когда моя обессилевшая рука выронила нож и стала просто так шлёпать по кровавому месиву, я понял, что умираю уже сам.

Нет места нулям в Тенебре.

Я свалился на окровавленные трупы, с хрипом пытаясь втянуть угар. Лёгкие уже не реагировали на дым, они были единым спазмом, не вдохнуть, не выдохнуть…

По привычке погрузив пальцы в грязь, я пытался позвать Инфериор. Дай силу, землица, дай энергию.

Инфериор молчал. Словно сквозь стену говорю с ним. А я пытался вообще хоть раз говорить с ним, когда был нулём?

Соберись, Марк, человечья твоя мера! Соберись…

Надо ползти, надо жить. Скатившись с убитых, я перевернулся на спину, раскинул руки, стал смотреть на вечный дым, лениво переливающийся в вышине.

Нет сил больше двигаться, великое Небо.

Я не видел стержень духа, сил не хватало, поэтому стал его воображать. И думать о том, как я поднимаюсь туда, на своё истинное место, отмеренное мне Небом. Всемилостивым, справедливым.

Я вижу стержень. И я поднимаюсь по нему. Вижу. Поднимаюсь.

Ну же, частица сраная, давай. Какую силу ты даёшь, Абсолют?

А воля? Почему все обзывают сильной волей, а на деле…

Ну же!

Вижу стержень. Я помню, как он выглядит. И поднимаюсь. Помню, как подниматься.

Человек я, пятый перст, и это отмерено мне Небом.

Сознание подёрнулось наступающей тьмой. Воздуха не хватает, слабые лёгкие нуля не могут бороться с угарным газом. Смерть близко…

Я — человек! И я помню об этом.

Когда сила третьей меры хлынула по жилам, я выгнулся, хватая ртом спасительный воздух. Дым убьёт нуля, а человек стерпит. Ещё и встанет, пойдёт дальше.

— Кха-кха! — я перевернулся на четвереньки, снова откашливая кровь.

Перед взором открылось видение стержня духа. Всё нормально, я снова пятый перст.

Вот только мои раны всё ещё при мне, и даже так я долго не протяну.

Нельзя стоять на месте, надо двигаться. Бесы успели только стащить меня вниз со склона, и эта гора всё ещё передо мной.

Я запрокинул голову и чуть не завыл от бессилия. Да, твою нулячью меру, я не осилю это.

Хрипя от натуги, я сел на израненную пятую точку, завыл от боли, но снова полез к трупам. Они уже приняли форму бесов, но от этого живее не стали.

Рука заграбастала нож.

— Это… моё, — прохрипел я не знаю кому.

Я потом, пошатываясь, встал. Тело заваливалось на четвереньки, я снова выпрямлялся, и снова падал. Моё передвижение было больше похоже на победоносное превращение обезьяны в человека, и снова падение обратно по эволюционной лестнице.

Всё сплылось в единое серое марево, я полз и полз вверх, искренне, всем сердцем упрашивая Небо, чтобы больше вокруг не появилось ни одного беса. Второй схватки мне не выдержать.

Меня не слушались стихии земли и воды, здесь Инфериор был глух. А стихии огня и воздуха не были особо со мной дружны, хоть я и чувствовал, что стал чётче их ощущать.

Наверное, как у людей, потерявших какое-то чувство, обостряются другие. Только времени овладевать новыми навыками у меня не было.

А ещё мне не нравилось, что собственные руки казались розового оттенка. Мне оставалось надеяться, это оттого, что я весь измазан в крови.

Не хотелось бы превратиться в беса.

Как это происходит? Эти два урода, что тащили меня, говорили про господина, что он отнимет волю.

Распространяется это правило на частицы Абсолюта? Проверять не хотелось.

Судя по всему, любознательного человека, попавшего в Тенебру, первым делом кидали к ногам любого демона. Это как с цыплятами — кого увидит, вылупившись из яйца, того и признает матерью.

Так и тут. Первый же демон, уж не знаю, верховный или обычный, становится хозяином заблудшему человеку. Если тот не достиг седьмого перста.

Чувство тревоги прошлось мурашками по спине, и я, неожиданно обнаружив силы, в несколько кувырков перекатился к огромному валуну в стороне. Нырнул в тень, вжался, всей душой желая стать незаметным.

Где-то в дыму, рассекая завесу, как истребитель, пронёсся демон. Ну, навряд ли тут, в Тенебре, могут быть самолёты.

Вслед за ним ещё долго колыхались облака, а я всё вжимался, прислушиваясь к интуиции. Чувство опасности тоже стало острее — я точно знал, что демон меня не увидел.

Но на всякий случай стоит подождать.

Или не стоит?

Я, округлив глаза, смотрел, как рассекая собственный вихрящийся след, демон вернулся обратно и стал снижаться к подножию горы. Как раз к тому месту, где случилась моя стычка с бесами.

Само побоище мне не было видно из-за валуна.

— Твою мать, — выругался я, вспомнив про тела.

Исчезают тела в Тенебре, или нет? Ангелы же рассыпаются в Инфериоре красивыми светлячками, а вот бесы?

Помнится, от них оставалось что-то вроде углей. По крайней мере, так выглядел тот бес, который переносил нас с Белиаром на Древний Перевал, под Вольфград.

И поднимался я ещё недостаточно долго, чтобы тела исчезли… Чертыхаясь, я пополз к краю укрытия, чтобы выглянуть.

Демона отсюда было плохо видно, но я и не пытался смотреть прямо. Какова его сила, почувствует ли взгляд?

Тела всё ещё были там. Вот крылатый, орудуя трезубцем, потыкал им в тела, присел. Протянул руку, и задумчиво попробовал кровь.

Он только начал оборачиваться, когда я нырнул обратно. Моё сердце резко забилось, отбивая набат кровью в уши.

Что он узнал? Увидел? Догадался?

Я часто задышал, уже совсем не обращая внимания на дым. Нащупал окровавленный нож на поясе, обхватил рукоять, чтобы почувствовать себя увереннее.

Нож был с кровью Белиара. Твою мать, теперь тут намешалась и кровь бесов. И кто знает, как это повлияет на обряд?

О, Небо, давно со мной такого не было. Ещё со времён нуля я не чувствовал себя таким беспомощным. Для созданий вокруг моя сила человека — пшик. Да ещё и лакомый кусочек.

— Всё, Марк, хватит трястись, — спокойно сказал я, выравнивая дыхание.

У меня есть магия духа, огня, воздуха. Ну, теоретически. Опасность чую, ярость могу раздуть такую, что у врагов глаза на лоб полезут.

Я улыбнулся. Страх потихоньку отступал. Видит Небо, я всё ещё сильная воля, и свободу у меня никто не отнимал.

Ничего, если этот крылатый сюда полезет, я ему устрою… кхм… нулькину мать. Мы ж ещё и обнулить можем.

Опять откинувшись на локоть, я, прислушиваясь к интуиции, выглянул. Демона не было. Да и тела, кажется, уже исчезли, с места побоища по ветру тянулся шлейф копоти.

Я снова откинулся спиной к валуну, посмотрел на дымные тучи. Да, вот где не хватает маскировки, слияния с землёй.

Слияния?

Усмехнушись, я стал загребать пыль и землю — всё, что было рядом. И бросал на себя, несмотря на то что грязь падает на открытые раны. Не до этого, потом подлечусь.

Ещё не успевшая высохнуть болотная тина и грязь сделали своё дело, и через несколько секунд по склону ползло существо, по цвету не отличающееся от ландшафта.

Теперь у меня была чёткая цель — доползти до вершины. Это придавало сил, и раны потихоньку затягивались. Всё же, я не ноль драный.

Отсчитывая до десяти, на каждый десятый раз я крутил головой, осматриваясь. Несколько раз прятался, отсиживаясь в ложбинах и под валунами, и краем зрения глядя, как рассекают тучи демоны.

Пошёл ты в нулячью меру со своей Тенеброй, Белиар. Ради тебя я тут задницу разодрал в самом прямом смысле…

Только теперь до меня дошло, что такое Тенебра. Это словно всё заново — путь из нуля в звери, а потом и в человеки. Не-е-ет, Белиар, ты у меня одним «спасибо» не отделаешься.

Я замечал, что иногда молюсь Небу, мысли о нём часто посещали меня. Но рисовать кружков на лбу уже не стал — здесь, в преисподней, мне эта одержимость казалась лучшей защитой. Вот меру на отсечение даю, а Небо помогало думать чётче.

«В отличие от Инфериора», — обиженно подумал я.

Дым, укрывающий щербатую вершину горы, уже был близко. И приходилось прятаться подольше, потому что демоны сновали уже гораздо ближе, их зачастую не было видно из-за вечно движущихся, часто опускающихся облаков.

Я приметил расщелину на вершине, два зубца по краям которой пропадали в тучах. Это не оттуда ли меня вытащили бесы?

Переждав в очередной раз в укрытии, я короткими перебежками понёсся к прогалу. Сил всё ещё было мало, но я радовался, что уже хотя бы не шатаюсь, и могу перемещаться как человек прямоходящий.

Последний рывок, я перевалился за гребень, и скатился по небольшому склону. Теперь от окружающего мира меня укрывала чаша вулкана.

Я выдохнул, с подозрением разглядывая дым, клубящийся сверху. Острые каменные клыки иногда проглядывали между струями, они висели совсем близко. Потолок пещеры здесь был гораздо ближе.

Может ли там, в дыму, кто-то прятаться?

Я полежал около минуты, прислушиваясь к ощущениям. Заодно ждал, если вдруг появятся преследователи, увидевшие мой последний штурм вершины.

Нет, пока тихо.

Встав, я быстро побежал к центру впадины. И упал на четвереньки, закрутил головой. Где копьё? Оно же здесь было?!

Неужели сраный Хродрик всё же получил тело?! Да, ну твою нулячью меру!!!

— Вот же дерьмо! — зарычал я, стукнув лбом о камни, — Подзёмыш хренов.

Стиснув зубы, я посмотрел назад, на просвет, ведущий обратно на склон. Копья нет, значит, нужен новый план.

А какой план?

Небо, давай, помогай думать! И словно в благодарность, мелькнули в голове сразу две идеи.

Так, Хродрик что-то говорил про алтарь Небу… Там единственный шанс вернуть Белиара, а уж он-то точно меня вытащит. Не может не вытащить, иначе будет последним засранцем.

Кровь троих у меня есть. Ну, если учесть, что Аваддон не нужен. Вот только я не знаю формулу, рисунок пентаграммы мне неизвестен.

Сжав покрепче рукоять, я подумал о втором варианте.

— Дагон, — прошептал я.

Загонщик Апепов, который баюкает Отца. Здесь этот демон считается сумасшедшим, потому что якобы пытается разбудить спящего левиафана уже две тысячи лет.

Через задницу этого мега Апепа я спокойно проберусь наверх, в Инфериор. Этот план мне казался даже более реальным, чем первый. А ещё я точно знал, что Дагон в любом случае будет вести себя, как настоящий засранец.

Я сел, по привычке коснувшись земли. Надо подумать, как добраться до цели во враждебной Тенебре, где все, на хрен, сильнее меня. Да ещё учитывая, что я потерял свою главную силу!

От земли никакой помощи не шло, и мне пришлось поднять голову. О, милостивое Не…

— Дерьмо нулячье, — только и успел сказать я, когда из дыма сверху что-то красное полетело в меня.

Я едва успел отпрыгнуть, как адский снаряд врубился в грунт, и меня вдобавок отнесло ударной волной.

Кое-как мне удалось вскочить, нож чудом остался в руке. Завеса пыли и грязи разлетелась силой чужой воли, и из получившегося кратера выступил демон.

Огромный, голый, крылатый, с двумя целыми закрученными рогами. И со злющими красными глазами. По ногам и животу так и бил нервно длинный хвост.

— Какой подарок мне сегодня прислало Небо, — он облизнул чёрные губы.

Мне оставалось только судорожно сглотнуть, когда он в одной руке поднял трезубец из чистого коррупта, а в другой… моё копьё.

— Не это ищешь, человек?