Мера человек: Зов

Глава 17. Сила дара

Впереди просто разверзлась чёрная пропасть в никуда. Я снизил скорость, глядя на Иштар, которая в окружении суетящихся бесов стояла уже на краю обрыва.

В душе на миг зародились сомнения — стоит ли приближаться? То бесконечное пространство впереди, где даже потолок пещеры резко уходил вверх, обнажая темноту.

Я не дошёл до обрыва пару шагов, словно у меня вдруг развилась боязнь высоты. Всё нутро скрутило страхом, что там стоять нельзя. А вдруг край обрыва треснет, обвалится?

Мозг отказывался воспринимать непроглядную черноту, раскрывшуюся впереди.

Так не бывает: здесь светло, я прекрасно вижу Иштар, её бесов. Позади, за оседающим облаком, поднятым нашим войском, видны ещё клубы пыли. Это преследователи, которые уже очень близко.

Сверху дымный чад рассекается, вихрится от полёта десятка демонов, которые почему-то не хотят отрываться от своих армий бесов.

А здесь, всего в двух шагах от меня, начинается абсолютная чернота, от которой через несколько секунд начинают болеть глаза. Невозможно физически существование этого места в мире.

Тенебра, огромная пещера, которая обрывается в никуда.

Я едва не усмехнулся — вообще-то, Марк, существование Тенебры, которую в твоём мире просто называют адом, само по себе невозможно. А ты удивляешься, что в пещере бесконечная пропасть.

— Ну, и чего встал? — истерично крикнула Иштар, — Давай, зови.

Замешкавшись, я думал, как бы подойти к обрыву. Боязно, не упаду ли. Может, на четвереньки упасть, подползти?

Точно, это надёжнее всего…

Я застыл, когда ноги стали подгибаться. Это ж не мои мысли. Сквозь зубы я выругался:

— Да иди ты, Хродрик, со своей свободой!

«Великий кусок господина, я-то тут причём?»

В тот момент, когда я понял, что Бездна тоже неплохо так может играть с разумом, вся чернота впереди превратилась в сияние искр. Та самая магия, которую видят демоны.

— В третий раз ты приходишь ко мне, Марк.

Иштар застыла. Бесы, которые секунду назад представляли собой копошащуюся массу, тоже замерли, некоторые даже в прыжке.

— Ты хочешь настоящую силу?

Едва Бездна заговорила со мной, я понял, что сейчас начнётся новый виток искушения. А значит, теперь для сомнений вообще не осталось места.

Улыбнувшись, я приложил два пальца ко лбу.

— Сила уже есть, спасибо Небу.

Нет, Бездна не стала закатывать истерик, или обрушивать свой гнев.

— Не кажется ли тебе, что это невежливо так поступать?

Я поморщился, но ничего не ответил. Вместо этого я, деловито рыская по поясу, стал вытаскивать кинжалы.

С кровью Гильберта, приказавшего убить Белиара. С кровью самого Белиара.

— Мне нужно вернуть Белиара.

— Он закончил свой путь.

Усилием воли я подавил страх на корню. Потом, вдали от этой пропасти, я дам волю чувствам. Буду бояться, буду злиться. Здесь же…

Правильно ли я поступаю? Все советы о том, как мне вернуть демона, давали сами демоны. Ну, ещё хитрожопый бес. Впрочем, кто хитрее, демоны или бесы, ещё надо посмотреть.

Я, поджав губы, проколол кинжалом ладонь, окрашивая и так грязное лезвие в красный цвет. Клинок был измазан в крови бесов, и оставалось надеяться, что Белиарова ещё осталась.

Взяв сразу два кинжала, я размахнулся и забросил в пропасть. Они летели вниз, отблёскивая несколько секунд, совсем как в обычной темноте.

— Знаешь ли ты, что это мне решать, вернётся Белиар, или нет?

— Нет, Бездна, — я покачал головой, — Ты ничего уже не решаешь. Я — хозяин души Белиара, и я пришёл за своим.

Бесконечность впереди захохотала, разрываясь искрами. Я снова почувствовал, как на мою волю накатывают волны желания — упади на колени, поклонись, подползи и нырни.

Всё это внушалось одно за другим, а я стоял, и спокойно смотрел, как эти приказы пролетают сквозь меня в виде искр. Чем-то это напоминало давление высшей меры на нижнюю.

Помню, когда я ещё не достиг меры человека, приоры могли так одним усилием кинуть меня на колени, пытаясь сломать. Перед ними не сломался, значит, и тут нечего.

— Это всё — моё. Все демоны, все бесы. Они сделали выбор, как и ты.

Я поднял руку, глядя на красную кожу. Кажется, даже ногти стали чуть подлиннее. Сжав кулаки и зажмурившись, я выдавил из себя:

— Белиар.

— Ты проиграл, Марк. Тебя предупреждал бог — остановись.

Я сказал чуть громче:

— Белиар!

— Тебя предупреждало Небо — подумай.

— БЕЛИАР! — крикнул я.

— И даже Абсолют, частицей которого ты являешься, сказал тебе — это неверный выбор!

Я открыл глаза, вглядываясь в черноту. Нет смысла говорить с Бездной. Это всего лишь… выбор? Барьер? А может, просто система, свод законов?

Хотя какие могут быть законы у Бездны, судя по той неразберихе, что творят её приспешники.

Бездна — это не мера, это не Абсолют.

Как там говорил Мордаш, тот ноль, который много знал о вере Просветлённых?

«Пронеслось Небо над океаном и увидело своё отражение. Так возникла Бездна».

— Марк, ты можешь сколько угодно сопротивляться, но ты уже сделал выбор.

Я покачал головой.

— БЕЛИА-А-А-АР! — мой зов тонул в бесконечности.

— Игнорируя меня, ты ничего не добьёшься. Ты сделал выбор.

Теперь это становилось даже смешно. Если мне каждую минуту твердят, что выхода нет, значит, я на верном пути.

Я встречался с Бездной уже два раза, и оба через посредников. То обрядовый сосуд, то одержимый зверь. И вот там мне было трудно, но обе попытки я пресекал ударом ноги.

— Куда бить-то?

— Твоя дерзость не поможет тебе, Марк. Здесь я вершу суд.

Суд.

У меня мурашки побежали по телу, намекая, какой же я тугодум. Ну и правда же, суд.

— Я… — прохрипел я, чувствуя, что Бездна стала сжимать горло.

О, да, она испугалась.

— Остановись!

— …на правах судьи, — продолжал я, — данных мне ангелом Джихаилом…

Было трудно, слова едва вырывались через сжатое горло, напоминая больше шёпот:

— …возвращаю Белиара.

— Надо, же вспомнил, — обиженно проворчала Бездна.

И всё вернулось на круги своя.

— Ты позвал Белиара, твою червячью мать?! — Иштар стиснула мне плечо, то и дело кидая взгляды на горизонт, — Частица сраная, мы сейчас умрём!

— Ты всегда можешь прыгнуть к ней, — я кивнул в сторону Бездны.

Иштар посмотрела на меня, будто я глупость сморозил:

— Я ещё жить хочу, идиот.

«А я слышал! Он не уговорил Бездну! Я всё слышал, да-да, великая госпожа!»

Хродрик сзади надрывался, срываясь на хохот.

Когда сверху ударил первый демон, пришлось отпрыгивать. Иштар сразу пустила в ход кнут, заскочила сверху на ослеплённого противника и стала кататься с ним по краю обрыва.

Армия бесов стала возникать из ниоткуда — снова захлопал воздух, взрываясь дымными цветками. Твари вылетали из воздуха и сразу бросались на бесов Иштар.

Судя по всему, перелёт на такое малое расстояние много сил у бесов не отнял. Или демоны решили, что нельзя больше терять времени.

Но уродливые рабы сцеплялись в кровавые клубки, и десятки сражающихся пар исчезали за обрывом. Бездна, кажется, с особым удовольствием поглощала своих детей.

«Ты — никчёмный кусок говна, великий господин! Даже не способен вернуть Белиара. Да тебе место в нулях, червятина!»

— В нулях я уже был, — вырвалось у меня, когда я носился сверкающей молнией посреди бесов.

Тело снова зажило своей жизнью, и даже стало полегче — словно отключилась моя волевая часть, и теперь не надо всё время напрягаться, сражаться с влиянием Бездны.

Я просто механический робот, напичканный техникой Скорпионов. Бесов было очень много, и мне приходилось несладко — жилы надрывались от предельных усилий, да тут ещё и сверкнули сверху огненные вспышки.

Время стало замедляться, сознание разгоняться, переходя на предельный уровень человеческой меры.

Я — шестой перст, Человек с большой буквы. Создан по образу и подобию, и не сраным бесам меня побеждать. И даже не демонам, поливающим огнём поле битвы.

Раскалённое пламя, срывающееся с их трезубцев, пожирает всех бесов — и своих и чужих. Хоть я и ухожу каждый раз от прямого удара, иногда подставляя щит, но доспех уже раскалился. Я чую запах собственной плоти, но это не мешает мне сражаться.

Боль где-то там, скребётся на краю сознания. Там же и моя воля, сражающаяся с Бездной, ведущая с ней диалог.

А я здесь, проворачиваю копьё в теле одного беса, ломаю щитом зубы другому, и ударом ноги пробиваю рёбра третьему. Это когда я попал в Тенебру, я был слаб, теперь же я могу ответить.

Где-то сверху мелькает когтистая стопа, следом показывается крыло. И тебя достану…

Я прыгаю, в воздухе отталкиваюсь от летящего мимо беса, вытягиваю руку с копьём — и кожистое полотно крыла расходится, брызгая кровью.

— Сраный че-е-ервь! — совершенно незнакомый мне демон падает и замахивается трезубцем, но я по инерции лечу в другую сторону.

На упавшего демона сверху сразу налетает куча-мала, я же, приземлившись, снова пускаюсь в танец. Раз укол, замах, блок… Твою же мать, чуть не достал, сраный бес!

Когтистая лапа чиркнула по макушке, удачно пробив сильверит, и шлем сносит куда-то в сторону. Тварь уже хрипит от копья в рёбрах, а я несусь к толпе бесов, сражающихся с упавшим демоном.

Тот легко их раскидывает, сжигает, душит, отрывает головы. Вокруг огонь и дым, кровь и пар, и я начинаю сливаться со всем этим. Во мне есть три стихии — дух, огонь и воздух. Этого должно хватить.

Я — огонь. Я — дым. Я — незримая тень среди десятков красных уродов, прыгающих вокруг.

Он всё же не увидел меня. Может, что-то и почуял, но, когда копьё вошло в раскрывшийся от ужаса глаз, демон перестал быть. Его когти пробили мне кольчугу, воткнувшись в рёбра, но не успели сжаться.

Я перекатился, уходя от прыгнувших следом бесов, и понёсся дальше. Свои-чужие, всё уже смешалось. Я заметил, что сражаются уже не две стороны, а все абсолютно со всеми.

Ярость поглотила поле боя, и я ненавидел тут каждого.

«О, да! Великий господин, чтоб на твоих рогах плесень завелась, ты уже один из нас».

Я рыкнул:

— Я знаю!

«Кусок, ты хоть понял, о чём я?»

— Сраный ты Хродрик, — я сорвал наконечник копья со спины вместе с чехлом, — Белиара там поторопи!

И со всего маха запустил в Бездну. Истошный визг Хродрика успел ударить по ушам, а потом потонул в темноте.

Я знал, что уже практически бес. Доспехи стали ужасно неудобными, и хотелось бросить копьё и щит. Сорваться в свободный бег и крушить черепа врагов голыми руками.

Когда жирный светляк от демона влетел в меня, стало намного легче. Разум прояснился, по жилам потекла сила. Но опасность остаётся — Тенебра обращает меня.

Нельзя бросать копьё. Пока оно меня связывает со стихией духа, я держусь.

В спину ударило пламя, меня толкнуло вперёд, едва не перегнув пополам. Все волосы на голове разом сожгло, но я перекатился, на ходу сняв голову залётному бесу.

— Не-е-ет! — крик Иштар едва достиг ушей.

Она с порванными крыльями мелькнула за обрывом, улетая в пропасть. Совершенно не думая, я поменял направление, побежал по самому краю, вытянул руку.

Длинный хлыст вылетел из черноты, обвился вокруг предплечья, державшего щит. Я перехватил кнут, рванул на себя, побежал тараном через толпу бесов.

Неожиданно меня резко рвануло назад, выкрутив руку — Бездна не отпускала свою верную последовательницу. Я упал, выпустил щит, но воткнул копьё в землю. Прочерчивая борозду и сшибая с ног вездесущих бесов, меня протянуло к обрыву.

— Дерьмо нулячье! — выругался я, — Небо, помоги!

— Я помогу, червь.

Тут мне спину пронзила лютая боль, а впереди я увидел красные ноги с огромными когтями. Но я хотя бы остановился — трезубец, воткнувшийся мне в спину, прошёл насквозь до камней.

И нога, наступив на руку с копьём, когтями раскрошила наручи, выпуская кровь…

— Вы глупцы, — хохот ударил по ушам.

Я продолжал держать и копьё, и хлыст, намотанный на другую руку. Копьё… Это мой спасательный круг на краю Бездны, отпущу — и всё, здравствуй, бес.

И кнут… Ну, кнут, это Иштар, моя единственная союзница.

Вот же говно нулячье, ног не чувствую!

— Эта шлюха думала, что выстоит против нас. Мы долго её терпели, — трезубец провернулся, я заорал от боли, и демон продолжил с видимым удовольствием, — Признаюсь, раньше мы боялись, что вернётся…

Он заикнулся, неловко соступил с моей ноги, будто попятился.

— …Белиар?!

На меня хлынула чёрная кровь, и тело демона свалилось, а потом сверху плюхнулась рогатая голова с удивлённым лицом.

Битва резко заглохла, бесы перестали кричать и стонать. Полная тишина.

Кнут ослаб, и рядом шаркнул гравий.

— Ты ж моя сладкая стерва, потерпи, у меня тут дела ещё, — в уши ударил до боли знакомый голос.

— Мой Белиар, я готова терпеть хоть вечность.

— Как я обожаю твою ложь, дрянь.

Я кое-как повернул голову, находясь уже на грани. Рядом на землю спустились изящные стопы Иштар, и с моей руки соскользнули витки кнута.

Снова спину пронзила боль, и трезубец с хрустом вышел из меня. Я заорал, пытаясь подняться. Но позвоночник явно был перебит, и организм только и мог, что держать руку на копье.

— Поднёбыш ты сраный, ты мне скажи…

Выплюнув кровь, подозрительно чёрную, я прохрипел:

— Чего тебе, Белиар?

— Чего так долго? — и мне в лопатки вонзились когти.

Меня рвануло вверх, и через секунду я уже смотрел в красные зрачки. О, да, это был он.

То же квадратное лицо, мощные рога, и его мышцы, казалось, сейчас так и разорвут красную кожу. Тут и там проглядывали костяные наросты, но Белиар, кажется, полностью контролировал трансформацию.

— Ты знаешь, что в беса превращаешься?

Я кивнул:

— На да, слышал такое.

В лицо ударил хохот, Иштар за спиной Белиара тоже засмеялась. Этот смех, раздающийся в полной тишине, звучал устрашающе. Бесы, припавшие к земле, дрожали от страха, и даже демоны, зависшие сверху, не хлопали крыльями, висели беззвучно.

Краем глаза я видел, что некоторые потихоньку поднимались вверх, намереваясь просто исчезнуть.

— Знаешь, а Хродрик сказал, что ты меня предал, и вообще пытался стать дьяволом Тенебры, — усмехнулся Белиар.

— Конечно, — я серьёзно кивнул, хотя это усилие стоило мне затемнения всего обзора.

Я чувствовал, как вместе с кровью из меня утекает жизнь. Да и когти Белиара в лопатках причиняли дополнительную боль.

— Я так и знал, — Белиар покачал головой, — А ещё говорит, Беляшиком называл.

Тут я не выдержал, усмехнулся, закашлявшись кровью:

— Регу… Регулярно.

— Сраный ты червь поднёбный, — Белиар вдруг вонзил мне когти между рёбер, заставляя согнуться от дополнительной боли, — Ты хоть понял, почему ещё не стал бесом?

— А? — прохрипел я, чувствуя, как сквозь тело пошла волна огня.

Он что-то сказал, но я потонул в новом омуте страданий — все кости резко сращивались, раны прижигались и затягивались, от меня пошёл едкий дым.

Вот же человечью твою меру! Чтоб меня ещё раз исцелял демон…

Потом я рухнул на землю и задёргал головой, пытаясь стряхнуть обморочную муть. Где моё копьё, нельзя же выпускать!

— …потерять не может, если ему принадлежит душа демона, — ворвался в уши голос Белиара, — Хозяин рабом быть не может.

Наконец, я справился с собой, стал подниматься, опираясь на четвереньки. Исцеление Белиара полностью восстановило позвоночник.

— Поднёбыш, ты действительно странный, раз забрал мою душу, но не сделал рабом, — тут же мне по плечу ударила его ладонь, бросив опять на землю.

Я, кое-как справившись с последствиями дружелюбия демона, снова стал подниматься. При этом прохрипел:

— Я же говорил… На хрена мне сдалась твоя душа?

Подняв глаза, я встретился взглядом с Белиаром. Потом демон развернулся к Бездне, протянул руку:

— Ах, да, чуть не забыл.

Из черноты резко вынырнул бес, и демон перехватил его за шею. Прилетевший ничем не отличался от сотен других рабов вокруг, только противный его голос явно был знаком:

— Великий хозяин, да укроет… кха!.. Бездна вас тенью, я так рад! — бес барахтался, пытаясь вытащить шею из тисков, — Это просто невероятный… кха!.. день… праздник, кха!

— Хродрик, грязь ты подзёмная, — Белиар стряхнул беса на камни, словно это действительно была грязь, — Предатель.

Хродрик чуть не перекатился обратно за обрыв, но зацепился, забуксовал, и затих возле ног хозяина, поскуливая.

Я уже поднялся, расправил плечи, оглядывая себя. Опять, на хрен, вся кольчуга в лохмотьях. Сволочи, даже дня не носил.

— Понимаю, поднёбыш, — Белиар указал на себя обнажённого, — Советую, очень практично.

А потом в его взгляде появилась сталь, и он поднял голову:

— Братья, я так рад, что вы меня встретили.

Демоны сверху резко сорвались… только не в атаку, а обратно в дым. Их бесы, взбрыкивая пятками, тоже бросились в бегство, сразу подняв облако сажи.

А Белиар застыл… и вдруг, оставив только порыв ветра, тоже исчез. Только дым завихрился водоворотом под потолком, протянувшись полосой вслед за беглецами.

Признаюсь, наблюдать, как из туч падают крылатые тела и головы, было особым удовольствием. Я и не предполагал, что Белиар так силён.

— Безмозглая ты частица, — Иштар рядом улыбнулась, снимая доспехи.

Корруптовый нагрудник, пластины и кольчужные рукава — всё со звоном падало на камни, а Хродрик рядом с обожанием смотрел, как обнажается демоница.

— Он невероятно силён, — демоница загадочно улыбнулась, — И очень искусен.

Я не успел ничего ответить, как рядом с грохотом приземлился Белиар. Демон нёс в руках целую связку рогатых голов, и бросил этот ворох, словно мешок с мусором.

— О, моя богиня плодородия, — он вдруг схватил Иштар за талию, прижал к себе, потом повернулся ко мне, — Эта дура пыталась соблазнить тебя, подчинить себе?

Я пожал плечами, а Иштар со злостью вонзила ему когти в плечи, пошла чёрная кровь.

— Ну, ты же знала, что он хозяин моей душе, — Белиар зарычал, даже не дёрнувшись.

— Я была бы не я, если б не попробовала…

Я усмехнулся, промолчав, а Белиар захохотал и припал губами к Иштар, слившись в поцелуе. Тактичность говорила мне подождать, но, когда под восхищённые крики Хродрика демон повалил любовницу на землю, я понял, что они собираются делать.

— Белиар!

Сладкая парочка не обращала на меня никакого внимания, уже начав двигаться в экстазе, а я только и стоял как истукан. Один лишь Хродрик комментировал всё это, припав рядом к земле и буквально изображая все действия хозяина.

Я отвернулся, не в силах смотреть на акт плотской любви. Послышался запыхавшийся голос Белиара:

— Погоди, поднёбыш. Он уже идёт сюда, и я могу не успеть.