Мера человек: Зов

Глава 20. Слово Каэля

— Ты хочешь… убить меня? — под давлением высшей меры говорить было тяжело.

— Я хочу понять, что мне делать, — голос рокотал надо мной.

Я не знал, чего ожидать, и на всякий случай попробовал призвать стихии, доступные мне.

Огонь… Магма вокруг моста задрожала, слабыми кругами расходясь от меня.

Воздух… Слабый, очень слабый отклик. Лёгкое дуновение в лицо, будто стихия извинялась.

Дух… А вот стихия духа отозвалась охотно, намекая: тут невероятно опасно, Марк, уноси ноги. Дерьмо нулячье, а то я не знал! Мне даже стало смешно.

Дьявол не глушил моё чутьё, и вокруг пахло неминуемой смертью, просвечивало меня насквозь. Я чувствовал его желание просто пришлёпнуть меня, и дело с концом. Но он боялся.

Я впервые почувствовал слабый оттенок страха.

Да, Аваддон боится.

Боится неопределённости. Вдруг, едва он убьёт меня, как сам станет Абсолютом, и просто исчезнет, потому что его разум будет уже иным.

Зачем Абсолюту власть в Тенебре? Зачем ему захват Инфериора?

А может, дьявол боится, что с моей смертью моя частица просто исчезнет? То есть, весь его план насмарку, и он так и не выяснит, как получить силу?

Я с трудом поднял голову, взглянул на алтарь. Огромная грязная стопа Аваддона стояла на нём.

Есть ещё одно. Аваддон может бояться, что в моём лице пришло возмездие.

Здесь вершилась магия Абсолюта. Запретная магия, и дьявол знал об этом. Как и сказала Иштар, я дошёл до самого дьявола, чтобы наказать его.

Небо снова навеяло мне мысли о том, какое преступление совершил Аваддон. О том, что все законы должны соблюдаться, и не имеет значения, какую силу имеет преступник.

— Пади ниц, червь! — в голосе Аваддона сквозь ярость проступил тот самый страх, он явно прочёл мои мысли.

Новый удар по сознанию едва не подогнул мои локти, и хрустнули рёбра. Я выплюнул кровь на землю.

Дело худо… Иштар рядом лежала, давно потеряв сознание от меры дьявола. Если уж демоница поддалась, почему я всё ещё держусь?

— Зачем? — послышалось сверху, — Что движет тобой, частица?

Я не ответил, лишь сдвинул чуть-чуть руку к трезубцу.

— Ну, схватишь ты копьё… Что дальше?

Смех Аваддона эхом прокатился под сводами, заставляя озеро магмы волноваться, расходиться кругами от острова в центре. Поднялся ветер, стал бить в лицо нестерпимым жаром.

Мелькнула мысль о том, что если мне обнулиться, то я протяну здесь совсем недолго. Слишком жарко, и нечем дышать.

— Именно, — Аваддон усмехнулся, прочитав мои мысли, — Именно поэтому мои чертоги такие. Жалкому нулю придётся идти по этому мосту, и он сдохнет прежде, чем сделает пару шагов.

Он продолжал хохотать, словно думал, что удачно пошутил. А потом вдруг спросил:

— А ты знаешь, что попал в тело священника, частица?

Я не ответил, продолжая подкрадываться пальцами к трезубцу. Осталось совсем немного… Но двину рукой быстрее, и потеряю опору. А на плечах будто огромная гора покоится, упаду грудью на землю, и уже не встану.

— В истории Инфериора, червь, было всего двенадцать Просветлённых. Твой священник должен был стать тринадцатым…

У меня округлились глаза. Мне стоило усилий не потерять самообладание, и откуда-то изнутри, из глубин души прилетел ответ от священника: «Да».

Мой Перит должен был стать Просветлённым. Неужели прямо на том столбе в деревне Белых Волков, после пары суток мучений?

Вполне возможно.

— Почему Абсолют так сделал, непонятно, — усмехнулся Аваддон, — Я думаю, он хотел дальше быть единым, и не хотел конкурента.

Из глубины души снова прилетело откровение от священника. Перит просто сказал: «Нет».

— Ты меряешь… — прохрипел я, — своим разумом… дерьмо… нулячье!

Послышались вопли гнева от бесов, возмущённые требования от демонов убить меня. Но Аваддон лишь усмехнулся:

— Тогда зачем Абсолют остановил Просветление?

Меня вдруг резко подняло, я безуспешно дёрнул рукой к трезубцу, но пальцы лишь на миг коснулись коррупта. А я уже взмыл вверх, да так и остался в выпрямленном состоянии, будто подвешенный, только носки касались земли.

Дьявол держал один палец поднятым, контролируя моё тело.

— Объясни мне, частица. Ты же касаешься разума Абсолюта каждый миг, так спроси у него, зачем?

Я не ответил, лишь поджал губы, упрямо глядя в зрачки дьявола. Он нависал громадной тенью, положив руки на локотники и расправив плечи.

Истинный и единственный хозяин Тенебры.

— Говорят, надо убить двенадцать богов, чтобы стать Абсолютом, — сказал Аваддон, — Я лично убил двенадцать дьяволов, но ничего не почувствовал.

— А богов… было слабо?

— Твоя дерзость выглядит жалкой, — Аваддон чуть двинул пальцем, и меня протащило вбок.

Носки прошаркали по камням, и через секунду пальцы поцеловала раскалённая магма. Я закричал от боли, а дьявол захохотал:

— Ты же владеешь стихией огня, червь! Так помоги себе!

Я и вправду попытался утихомирить огонь. Вообразил энергию спирали, опустил её к стопам. Стало полегче, и огонь даже согласился чуть подпитать меня энергией.

— Говорят, что равновесие, когда Бездна соприкасается с Небом, позволяет стать Абсолютом, — Аваддон усмехнулся, — Но я был в разуме Каэля, чувствовал его, как себя. Я был богом, и оставался дьяволом… но Абсолютом не стал.

При этих его словах я вдруг почувствовал за пазухой у живота какое-то тепло. И это был не талисман, уж покалывание шерсти я бы сразу отличил.

— А этот серафим Эзекаил, — Аваддон продолжал вещать, — Он на века завис в истинном равновесии! Демон-ангел в Инфериоре…

— Он… продал… тебе душу…

На лице дьявола промелькнуло удивление:

— Правильно говорят, в этом огромном мире ничего не утаишь, — Аваддон расхохотался, и оглянулся через плечо.

Демоны из его свиты сразу же в страхе отлетели, чуть ли не распластались под сводами:

— Мы верны тебе, владыка!

— Мы не предавали!

Дьявол только покачал головой, и пара демонов перестала быть. Просто упали вниз, как подкошенные, их тела с плеском исчезли в магме. Через пару секунд светлячки прилетели к Аваддону.

— Да, я подстраховался, — дьявол кивнул, — В разум Эзекаила мне уже не удастся войти, но он выполнит любой мой приказ.

Тепло на моей груди перешло в жжение, и не сразу до меня дошло, что это печать со словом Каэля. Она явно реагировала на разговоры о богах.

— А в чушь, что Абсолютом становится просва, я не верю, — и движением пальца Аваддон стал опускать моё тело вниз.

Я сразу же напрягся, стал приказывать магме расходиться. Ну же, стихия огня, поддайся мне.

Бурлящая поверхность лавы стала подо мной прогибаться, будто ускользая от ног. Я даже обрадовался, что у меня наконец получилось управлять огнём.

— Как ты можешь приказывать огню в присутствии хозяина Тенебры? — слегка удивился Аваддон.

Он свёл брови, махнул другой рукой.

Вогнутая под ногами магма дрогнула, я зажмурился… Ничего не произошло, мои ноги пока были при мне.

Аваддон недовольно заурчал, нахмурился.

— Белиар, сраный ты червяк, — дьявол оскалился, — Не смей мне мешать.

«Поднёбыш, не дрейфить».

Голос Белиара так неожиданно прозвучал в голове, что я вздрогнул. И вместе с тем вдруг вернулась уверенность в своих силах.

О да, сущность демона всегда дарила чрезмерную уверенность, но сейчас мне это так было нужно.

— Что… делать? — прохрипел я.

«Я тут частица Абсолюта или ты? Думай, поднёбыш, шевели мозгами. Хродрик говорил, у тебя их до хрена!»

— Что-то мне… не верится…

«Давай, зови своих богов или Абсолюта, кого там! Я долго не выдержу!»

— Белиар, — недовольно повторил Аваддон, — Третий раз умрёшь навсегда, разве ты не помнишь?

Моё тело вдруг начало вибрировать, плечи и ноги выгибаться в суставах. Меня пронзила боль — будто две неведомые силы боролись за меня.

Я стиснул зубы.

— Абсолют! — прохрипел я.

Аваддон на миг замер, моё тело успокоилось. Дьявол покосился через плечо, оглядел чертоги.

— Странно, никого нету, — он широко улыбнулся, а потом поднял другую руку, повёл ею в сторону, — А как же подруга, Белиар?

И тело Иштар на мосту вдруг заскользило в другую сторону, прямо к краю с плещущейся магмой.

«ТВОЮ МАТЬ!» — крик Белиара грохнул в моём сознании.

Что-то незримое переметнулось от меня к Иштар, и вдруг Аваддон вскинул ладонь, сжал кулак.

«А-а-а-а!!!»

Дьявол дёрнул на себя, и где-то за моей спиной треснули своды пещеры. Аваддон оскалился, напрягся, и дёрнул ещё раз.

Там, где образовалась трещина, камень разорвался, и внутрь влетел Белиар. Он упал с высоты на мост, ударившись со всего маху о камни. Где-то в магме исчез выпавший из его рук трезубец.

Демон попытался встать, оскалил зубы, но рухнул.

— Как же я сразу не догадался, — Аваддон захохотал вместе со своей свитой, — Когда тебе есть, кого защищать, ты слаб, Белиар.

Я обернулся, глядя на бездыханного Белиара. У демона от удара сломало рог, а крылья так вообще были перекручены, лежали бесформенными кожаными лоскутами.

Подставился верховный демон, попытавшись защитить сразу двоих.

— Продолжай звать, — Аваддон снова уставился на меня, — Может, ещё кто услышит?

— Если… услышит, — прохрипел я, — То тебе конец!

Я попытался перехватить стихию огня. Ну же, человеческая мера! Давай!

Магма пошла рябью, закипела, перекатываясь раскалёнными валунками.

Одновременно я пытался позвать Инфериор. Ну же, отзовись! Без тебя я человек с маленькой буквы, дай же мне силу.

Стихия земли, как же тебя не хватает. Как же меня достала эта Тенебра, с её якобы свободой, но при этом с ограничениями.

— Знаешь ли ты истинное предназначение Инфериора, червь? — вдруг спросил Аваддон.

Ему явно доставляло удовольствие оттягивать мою смерть. И это было с его стороны глупостью…

Я лихорадочно пытался придумать хоть что-нибудь, пока дьявол вещал о том, что Инфериор сам по себе прослойка между Тенеброй и Целестой. Зажравшиеся божки создали дополнительную защиту — Медос, где посадили ангелов.

По сути, тот же Инфериор, где херувимы и серафимы упираются в барьер и не могут обрести силу.

— Эзекаил столько раз стоял перед Небом, ожидая от него подачек, — рассуждал Аваддон, — Ты знаешь, как выглядит Небо?

— Откуда?

— Если Бездна, это кромешная тьма, то Небо — это сияние. Ни Тенебра, ни Целеста ничем не отличаются друг от друга…

Аваддон расслабленно откинулся на спинку трона. Его довольный взгляд то и дело возвращался к Белиару. Главный соперник среди демонов повержен, и теперь дьявол мог насладиться каждой секундой своей победы.

Инфериор так и не отвечал на мой зов. Как будто и не было никогда стихии земли.

Я пытался, я звал, я прислушивался. Ощущение было, как я когда-то, будучи первушником, пытался достучаться до стихии воды. Мне это потом удалось, но только…

Мои глаза расширились от озарения.

Что есть раскалённая лава подо мной? Расплавленная земля?

— Это будет даже интересно, — Аваддон наклонился, — Если ты сможешь призвать силу Инфериора здесь, то Абсолют действительно всемогущ.

Не слушая его, я вглядывался в раскалённые потоки подо мной. Как учил наставник Скойл в Вольфграде, я сконцентрировался, обратил внутренний взор на самый малый кусочек.

Призвать слабую стихию через свою сильную.

Я вслушался в потоки лавы, пытаясь увидеть, как перекатываются частички. Где-то тут должна быть земля…

Слово Каэля на груди сильно разогрелось, задёргалось, словно деревянная табличка сама хотела вырваться, горела яростью и желала отомстить.

— Странно, — Аваддон нахмурился, чуть склонил голову.

Нагрудник натянулся на моих плечах, а потом вдруг разорвался, посыпались звенья кольчуги. И табличка со словом Каэля воспарила передо мной, движимая только волей Аваддона.

— Мой братец жив?

Он протянул руку, печать начала движение к нему, но вдруг остановилась.

Аваддон стал хмуриться, и я понял, что он прикладывает значительные усилия, чтобы притянуть печать. Что-то… или кто-то явно ему мешали.

«Поднёбыш…» — прохрипел внутри Белиар, — «Если ты не выиграешь, это будет обидно!»

— Ах, вот в чём, дерьмо твоё бесячье, дело, — с усмешкой спросил Аваддон.

Я обернулся. Белиар вставал, его глаза разгорались адским огнём. То, что он увеличивался в размерах, а из его суставов начинали вылезать шипы, мне очень не понравилось.

Все увечья у него зарастали на глазах, когти удлинялись, а мышцы вздувались, покрываясь сетками чёрных вен. Демоническая трансформация, которая даст невероятную силу, но после которой демон не выживает.

Свита Аваддона метнулась к верховному демону, заметали трезубцами струи огня. Только они уже были не ровней ему.

— Нет, Белиар! — заорал я.

Демон ухмыльнулся одним уголком рта, махнул головой, и атакующих раскидало по всей пещере. Махнул головой в другую сторону — и тут же меня протащило по воздуху, бросило на камни.

Я ещё хотел что-то закричать, но едва коснулся моста ладонями, прокатился по нему лицом, как моё тело пронзила вспышка.

Инфериор был здесь!

Сила хлынула в жилы, я резко ощутил вокруг своё второе, ставшее таким привычным, земное зрение.

— Аха-а-ап! — я сам едва не выгнулся, и от этого движения встал на ноги. Инфериор не только дал сил, но и как следует подлечил.

Но он сразу предупредил, что времени у меня мало…

— Червь, — Аваддон расширил глаза, стал приподниматься с трона, — Не может быть!

Я резко вскочил и понёсся вперёд. Добежать, коснуться дьявола, и просто задушить.

Бесы понеслись на меня, я вдруг на миг подумал, как же глупо это получилось — вот так, не добежав, сдохнуть от грязных когтей никчёмного раба.

Я вскинул руки. Открыть щели… Пусть камень твёрдый, но он поддался, стал захватывать лапы этих тварей. Магма схлестнулась с обеих сторон, смывая других наглецов.

Вопли бесов заполонили всю пещеру.

Аваддон, встав, высек рогами из потолка горы камней. Я видел траекторию каждого обломка, и, лавируя, бежал вперёд.

Где-то на краю зрения забрезжила звезда. Я оглянулся — печать со словом Каэля искрилась, вибрируя в воздухе. Две воли, Аваддона и мутировавшего Белиара, так и боролись за неё.

Алтарь был всего в десяти шагах, и я прыгнул, поддавшись неведоммому желанию. Коснуться, чтобы…

Моя ладонь шлёпнула по шероховатой поверхности, и в пещере на миг воцарилась тишина. Аваддон, нависший надо мной неколебимой горой, спросил:

— И что это значит, частица?

Позади меня грохотал камень. Я обернулся — Белиар, теперь представлявший из себя монстра не хуже Аваддона, пробил рогами своды пещеры.

Мост под ним обломился, он стоял по колено в магме. В одной руке у него была зажата Иштар, а другую он протянул к печати со словом Каэля. Их воли так и боролись за искрящуюся табличку.

А я так и лежал, прижав ладони к алтарю…

— Я сейчас тобой займусь, червь, — небрежно бросил мне Аваддон, — Видишь, твой Беляшик уже гаснет.

Белиар и вправду начинал уменьшаться. Потратив все силы на контроль над печатью, он потерял время.

Меня взяла лёгкая обида. Ну, и чего я достиг? Пришёл туда, где всё началось, добежал до алтаря.

А дальше-то что делать?

Даже Инфериор теперь словно удалялся от меня, стихия земли гуляла эхом где-то вдалеке.

Стиснув зубы, я погрузился в себя. Нужно искать помощь внутри!

Перит, просва сраная, ну ты же должен знать, в чём моя цель?

Небо робко постучалось в мой разум, нагревая ладонь, прижатую к камню.

«Передай слово бога», — мелодичный голос раздался так ясно в голове.

Словно озарение снизошло на меня, и я крикнул:

— Ты знаешь слово Каэля, Аваддон?!

Аваддон, занятый сдерживанием Белиара, лишь покосился одним глазом. Судя по лицу, его это совсем не интересовало.

— Прости! — твёрдо сказал я, — Его слово — «прости»!

Табличка вдруг вспыхнула ярким светом. Аваддон чуть зажмурился, прикрылся рукой, и ответил:

— Уже не имеет значения. Слова мёртвых богов мне не интересны!

Я подобрался, оттолкнулся, протягивая руку к громадному когтю Аваддона. Да пошло оно всё… Все эти высшие меры, слова богов.

И я бросил себя в нулевую меру.

Крик Аваддона ударил по ушам, и меня сразу отбросило в сторону. Сила дьявола была невероятной, он не успел обнулиться, и просто отпихнул нулячью букашку.

Моё горло сразу обожгло жаром, я схватился за лицо, пытаясь спастись от адского пекла вокруг. Кожа словно загорелась, запылала, а остатки доспехов на мне превратились в раскалённый металл.

Но тело Аваддона на миг всё же подёрнулось, словно скукожилось до половины размера. А потом снова начало расти.

Вот только…

— Тебе же сказали — «ПРОСТИ»!

Голос Белиара, усиленный мутировавшими связками, грохнул под сводами, а потом демон сорвался в последний стремительный полёт, схватил висящую в воздухе печать.

И в прыжке запихнул её в рот Аваддону. Белиар был уже в два раза меньше дьявола, и висел на нём, зацепившись одной рукой за рога. Другой рукой, в которой была зажата печать, он просто пробил гортань дьяволу.

— Прости, грязь! — хохотал Белиар.

Всё произошло так быстро, что никто даже не смог ничего понять. Дьявол, обиженно всхрапнув, стал заваливаться, а потом рухнул вместе с Белиаром, перевалившись через спинку трона.

От такой массы поднялась волна магмы, захлестнулась на остров с троном. Я ещё не успел вернуться в человеческую меру, да и так был на грани смерти.

И просто зажмурился, понимая, что это точно конец. Когда на грешного нуля падает пылающее небо, спасения нет.