Мера человек: Зов

Глава 21. Нулевой Мир

Я плыл в неведомом пространстве. Ни боли, ни жара, а дышать мне вообще теперь было не обязательно.

«Сильная воля, ты закончил свой путь?»

Вопрос Абсолюта поставил меня в тупик. Тела я не чувствовал, и это намекало на то, что я всё-таки умер.

— У меня есть выбор?

«Выбор есть всегда.»

Я бы вздохнул от досады, было бы чем. Все эти высшие силы имели одну раздражающую привычку — лаконичность. Из-за этого казалось, что мне вечно что-то недоговаривают.

— Наша сделка… она совершилась?

«Нет.»

Я едва не выругался. Лица моих близких пронеслись передо мной. Хильда, Грезэ…

Абсолют засмеялся, его голос раздавался эхом посреди серых сумерек, окружающих меня. Я понял, что с моей памятью какие-то проблемы.

У меня же были ещё близкие, и ради них всё началось. Да, мои жена и ребёнок… Да, да, да!

Лиза и Эльза, моё «лизанутое» царство. Я в очередной раз пожалел, что нет тела. Сейчас бы я стиснул зубы до скрипа, сжал кулаки так, чтобы побелели костяшки!

Их убили, и сначала мной двигала только месть. Нет, не месть — желание их вернуть.

Словно вчера это было…

«Неужели тебе это нужно? Теперь, после долгого пути?»

Я вспомнил про Кротова и горько усмехнулся. Меня проняло острое чувство обиды за то, что всё было зря…

Кому мстить, этому жалкому нулю? Обрядовой черни, которая, начитавшись каких-то легенд в моём родном мире, захотела силу?

Но мне не нужна месть. Пусть вернёт…

«Мёртвые не возвращаются.»

— Скажи это тому ангелу, Тиохилю. Сколько раз я его убивал?

«Законы Нулевого Мира другие, сильная воля, и ты знаешь это.»

— Знаю… Абсолют, что это за мир такой? — спросил я.

На душе вдруг стало так спокойно, что я даже удивился: а это точно мои ощущения?

Абсолют всё же ответил:

«С Нулевого Мира всё началось. Он дал жизнь сотням других миров».

Кратко, лаконично. И, как всегда, непонятно.

«И он сохраняет жизнь сотням других миров…»

А потом в голову пришла картинка.

Огромное, бесконечное пространство, в котором нет ничего. Безжизненная пустота. Космос, или ещё что?

Апепы. Невероятно огромные, если бы их было с чем сравнивать. Бороздят простор в одном направлении, словно поток частиц, и они были везде. Источник силы и её же поглотитель.

Мне пришло понимание, что это мне они кажутся огромными червями — человеческому мозгу просто надо было как-то осознать, что он видит. Я мог бы видеть их сгустками, или звёздами, или чёрными дырами, или ещё чем…

Но в реальности Нулевого Мира они выглядели так — Апепы, Ревуны, Пронзающие Миры. Вечно движущиеся куда-то, и пожирающие всё, что возникает на их пути.

— Зачем… Зачем ты показываешь их? — с волнением спросил я, когда понял, что среди этих Апепов есть такие, рядом с которыми Отец, спящий в недрах Инфериора, просто мелюзга.

«Ты хотел знать».

Я вдруг ощутил себя невообразимо ничтожной пылинкой. Как можно вообще думать о завтра, когда твой мир в любой момент может исчезнуть в пасти вот такого чудовища…

Все наши трепыхания, все эти войны между Бездной и Небом, грызня между приоратами… Какая же это мелочь, мышиная возня.

Нет. Я силой воли остановил картинку, чтобы не смотреть. Не нужна мне такая правда, от которой руки опускаются. Всё сгинет, ничего не останется.

Как и Инфериор когда-то чуть не исчез, если бы не Просветлённый, который остановил его. Дагон, который потом почему-то выбрал путь демона.

Кто такие вообще эти нули?

И на это Абсолют дал ответ.

Существа, которые пришли из нулевого дня, для которых день творения — это завтра. Их мир никогда не существовал, но они знали, что делать, чтобы Нулевой Мир оставался всегда.

Получалось, вся жизнь и в Нулевом Мире, и в других мирах, созданных Абсолютом, начиналась с нулей.

— Как такое может быть? — только и спросил я.

«На это даже я не могу дать ответ.»

— Но ты же Абсолют. Ты должен знать!

«Зачем, сильная воля? Знание — это тоже выбор.»

Я бы покачал головой, если б она у меня была. Совершенно неожиданно до меня дошло, что Абсолют наверняка такая же пылинка в этой Вселенной. И воображать, что создание миров бессмысленно, когда каждый из них в любой момент может исчезнуть, даже для Абсолюта слишком тяжко…

А нули и Апепы могут быть как-то связаны? Вот и Иштар говорила, что сила Просветлённых — она совсем другая. Почему другая? Не из этой вселенной? Из другой?

Абсолют молчал и больше не посылал картинок. Я чувствовал, что ему безразлична истина о происхождении всего, потому что только настоящее имеет смысл.

Наша с ним сделка была частью этого мира.

Некоторое время я плыл, просто глядя в серое марево вокруг. Если это Чистилище, то почему я не слышу души тех существ, что раньше нападали на меня без сомнений.

Либо рядом Абсолют, либо я стал сильнее. Или я здесь теперь законно, как заблудшая душа, не на птичьих правах. Почему-то же он спросил меня про «мой путь».

— Я умер, Абсолют?

«А ты умер, сильная воля?»

Да ну твою-то нулячью мать, что за игры разума такие? Я выругался в серое пространство, но Абсолют не смеялся, не укорял меня за это.

— Погоди, — наконец, успокоился я, — Ты спрашиваешь про мой путь. У меня сейчас есть выбор, чтобы закончить его?

«Да.»

— Но… А как же Нулевой Мир? Инфериор?

«Сложилось равновесие…» — ответил Абсолют, и неожиданно я почуял, что он будто сомневается, недоговаривает.

И вправду, спустя секунду он добавил:

«Мой замысел был иным. Твой выбор повлиял на многое, но в итоге всё вернулось к равновесию. Ты — часть меня, и твои решения — мои решения.»

Я попытался вспомнить, о каком выборе он говорит. И понял, что не помню даже того, как сюда попал.

Что-то важное происходило буквально минуту назад, что-то… Не могу вспомнить, будто это было тысячу лет назад. А вот про сделку с Абсолютом помню.

«Здесь нет времени.»

— Я не сказал «да», — вдруг вырвалось у меня, — И всё равно, ты считаешь, что сделка состоялась?

«Это лишь выбор.»

— Тогда возвращай меня, — твёрдо сказал я.

Ощущение, что у меня есть незаконченные дела, не покидало меня.

«Ты можешь стать частью меня, постичь истинный смысл.»

— А могу и не стать, — сказал я и подумал, что было бы неплохо улыбнуться. Вот только губ нету.

Почуяв, что надо сказать ещё что-то, я добавил:

— Абсолют, тебе нет дела до такой мелочи, как мы. Но если я стану частью тебя… Это будет предательством.

«Для меня важна только жизнь.»

— Вот я и хочу… жить. Жить по-настоящему, — ответил я, — Со всеми вытекающими…

«Да будет так.»

— Так ты жив, поднёбыш?

Не сразу до меня дошло, что это не время растянулось передо мной. А действительно волна магмы словно остановилась, ударилась в щит и медленно обтекала его.

Боль вернулась внезапно, и я реально ощутил себя самой что ни на есть ничтожной пылинкой. Вот дерьмо нулячье, я всё ещё ноль!

Я лежал возле алтаря, прислонившись к нему затылком, а вокруг меня образовался щит, наподобие того, который призвала тогда Иштар.

Из-за разводов стекающей магмы мне не было видно, что происходит снаружи, но звук сюда проникал хорошо.

— Славься, славься, великий Белиар!

— Новый хозяин!

— Новый любимец Бездны!

— Владыка Тенебры!

Сотни бесячьих глоток голосили в своей противной манере, и к ним добавлялись мощные трубные голоса демонов:

— Одно твоё слово, повелитель…

— Вот, значит, как? — послышался голос Белиара, — Теперь одно моё слово?

— Мы верно служили дьяволу, и не нарушали законов Бездны.

— Да нет их, никаких законов, — засмеялся Белиар, — Поднёбыш, так ты будешь помирать, или уже вернёшься в свою меру?

До меня не сразу дошло, что внутри щита, окружающего меня, и вправду были вполне сносные условия для нуля. Да, жарко и душно, но дышать можно, и кожа не грозится вспыхнуть каждую секунду.

— Сейчас, — ответил я, пытаясь собрать мысли в кучу.

Где я был, что со мной произошло? Абсолют в Чистилище — это предсмертный бред, или действительно правда? Чёртов Нулевой Мир, в нём с моей памятью вечно творится что-то странное.

Я приподнялся, сел прямо. Попытался вызвать видение стержня духа. Ну, давай лети вверх, мера моя, даже внутри щита я долго не протяну.

— Да, без нас в голове ты какой-то хилый, — засмеялся Белиар, когда я наконец-то стал человеком.

У меня это заняло несколько минут, но едва я почуял, как энергия третьей меры хлынула в организм, как щит исчез.

Мигом обрушились вниз капли магмы, в лицо дохнуло пеклом. Несколько жгучих капель попали на кожу, я поморщился, но человека это не убьёт.

На троне сидел Белиар. Огромный и мутировавший, как и положено дьяволу, со всеми этими костяными наростами, шипами. Три пары рогов венчали его голову, царапая иногда потолок пещеры, а из подбородка и скул торчали бивни.

В общем, выглядел, как и Аваддон до этого, только… только немного симпатичнее.

— А вот за это спасибо, поднёбыш, — Белиар захохотал, откидывая голову.

Вниз посыпались обломки, сорванные его голосом, и мне даже пришлось отступить в сторону, чтобы не попасть под один из них.

— И что ты теперь будешь делать? — усмехнувшись, спросил я, оглядывая новую ипостась Белиара.

Ясно, что власть в Тенебре сменилась. Новый дьявол, и новые перестановки. Это было видно на испуганных лицах четырёх демонов, висящих под потолком.

Тот, который самый умный, парил, придерживая на руках Иштар. Она до сих пор была без сознания. Кажется, время, проведённое мной в Чистилище, здесь проскочило за один миг.

— Гродан, — Белиар поднял глаза, — Червь хитрющий, ты всегда знаешь, что делать… Не стал помогать бывшему господину, но подхватил Иштар.

— Нужно вовремя выбирать сторону, — хмуро произнёс Гродан.

— Так и быть, демон. Живи.

Белиар чуть двинул пальцем, и ничего не произошло. Но демон с Иштар на руках вдруг удивлённо воскликнул:

— Ты отдаёшь мне мою душу?

— Да. И, возможно, когда-нибудь ты станешь достойным дьяволом.

— Но… — Гродан не верил своим ушам, как и остальные демоны.

Получалось, что новый владыка вместо того, чтобы уничтожать конкурентов, собирался восстанавливать былые порядки.

Белиар расслабленно откинулся на спинку трона:

— Пришла пора разгребать то дерьмо, в которое скатилась Тенебра. Когда-то она была сильна, но всё оказалось в руках у одного идиота, — он поднял руку, сжал кулак, — Аваддон не видел дальше своего носа.

Гродан с сомнением посмотрел на Иштар, лежащую на его руках.

— Белиар… кхм… владыка, объясни. Разве Аваддон почти не сломил Инфериор?

Другие демоны зароптали:

— Гродан, дерьмо бесячье, как ты можешь сомневаться в словах нового владыки?

Белиар улыбнулся, обнажая страшенные клыки. Сейчас я мог встать рядом с каждым его зубом и помериться ростом.

— Гродан, если бы Инфериор пал под Бездной, исчезла бы его защитная сила?

— Возможно, — ответил тот.

— Владыка, как можешь ты терпеть этого наглеца?! — другие три демона всем своим видом изображали верность и желание сразиться за нового хозяина.

— А сколько богов сверху, в Целесте? — Белиар будто и не замечал криков демонов.

— Двенадцать, — задумчиво ответил Гродан, потом кивнул, — Я понял, о чём ты, владыка. Они явно сильнее.

— Вот и прекрасно. Поднёбыш, возьми оружие, — он глянул на меня, двинул пальцем, и где-то в стороне прошкрябал трезубец.

Я вытянул руку, и в ладонь прилетело, уткнулось корруптовое древко. Зашипев от неприятного жжения, я хмуро посмотрел на Белиара.

— Так надо, — хмыкнул дьявол, а потом махнул рукой, — Это мой дар тебе.

Неожиданно оставшиеся три демона стрелой полетели ко мне. Я едва успел сориентироваться, подставить трезубец. Твою мать, неужели Белиар предал меня?

Когда демоны налетели, меня снесло назад, но конец древка упёрся в алтарь. А бедняги один за другим налетели на остриё, насадились, как на шампур. Удивлённые глаза застыли передо мной.

Я не выдержал веса, посунулся за ними. Трезубец пробил всем грудину, и ближайший протянул руку, чтобы полоснуть меня когтями… Но неожиданно его конечность вывернулась, он засипел от боли. Пробитые лёгкие не дали ему закричать, вот он и выдувал кровавые сопли.

— Как же так, владыка… — прохрипел какой-то везунчик на трезубце, который сохранил способность говорить, — Мы же…

— Вы мне не нужны. Ни мозгов, ни верности.

Я лишь пару секунд смотрел в ненавидящие зрачки демона, когда он, не в силах двинуться, испустил дух. В меня ворвались огромные три светляка, и я свалился, не в силах держать копьё с нанизанными на него телами.

Теперь седьмой перст. Это было больно, особенно учитывая то, что в Тенебре всё вокруг враждебно к человеку. Сила лилась по жилам, искала связи с Инфериором, но её опять не было.

Поэтому было в два раза больнее. Или, быть может, я просто упёрся в этот самый барьер, выставленный Небом?

— Отнеси Иштар в её замок, — сквозь боль и кошмар услышал я.

— А дальше, владыка?

— Займись делами, Гродан, давно ты был в своём круге? Слишком много бесов отбились от дел, с этими тёмными метками Аваддон наворотил… Сам думай, это твоя забота.

Шелест крыльев намекнул, что демон действительно унёсся прочь.

Кое-как поднявшись, я посмотрел на Белиара. Тот довольным взглядом осматривал меня.

— Мне не нужен безвольный бес, — усмехнулся тот, — Из тебя, возможно, выйдет величайший демон в истории Тенебры.

— Ты знаешь, Белиар, — я покачал головой, расправляя плечи, чувствуя исцеление, — Мне нельзя стоять на одном месте. Мой путь не закончен.

Новый дьявол нахмурился. Потом двинул пальцем, и ко мне прилетела печать со словом бога Каэля. Я подхватил табличку — тепло она больше не излучала.

— Знаешь, как я глупо себя чувствовал, — хмыкнул Белиар, — Смена власти в Тенебре, битва двух титанов, а я кричу «прости». Что за глупость такая?

— Так сказало Небо, — я махнул головой на алтарь за спиной.

— И с этим алтарём надо что-то делать, — по-хозяйски вздохнул Белиар, а потом указал, — В этой печати частичка Каэля, без неё его не вернуть.

— Давно ты стал переживать за богов?

— Мне просто Эзекаил не нравится, — рыкнул дьявол, — Кстати, он сорвался с цепи. Не знаю, какой договор с ним заключил Аваддон, но я не стал хозяином души Эзекаила.

— Чтобы вернуть Халиэль, мне так и так придётся подняться на небо, — сказал я.

— Ой, частица Абсолюта, вот не надо только, — Белиар поморщился, — Я давно разгадал ваш замысел. Эзекаил должен быть наказан, ведь так?

— Именно, — улыбнулся я, и впервые почувствовал уверенность в том, что это мне по душе.

Это действительно мой путь. И тот умник на небе давно заслуживает наказания за то, что баловался магией Абсолюта.

Но сначала мне надо бы заглянуть в Инфериор…

— Там, в Инфериоре, прошло много времени, — вдруг сказал Белиар, — Ты можешь быть не готов к этому.

По моей спине пробежали мурашки. То есть…

— Насколько много?

— Достаточно, чтобы удивиться, — засмеялся дьявол, — Кстати, твоя эта стерва, Волчица… Вольфград вот-вот падёт.

Страх проник в каждую жилку моей души. Вольфград! Сколько лет прошло?!

— И, если нам повезёт, мы можем попасть в нужное время и в нужное место, — задумчиво сказал Белиар и покосился на толпу бесов.

Там могут быть и Хильда, и та первушка Грезэ! Кто на них нападает?!

— Нет, хозяин!!! — завопили бесы, а потом поскакали в мою сторону.

— Твою мать, Белиар, — только и успел сказать я, — Одеться бы…

Куча краснокожих тварей налетела на меня, и мы исчезли.

Оказывается, когда Инфериор бросается тебя обнимать от радости, и вливает в жилы настоящую материнскую магию…

Это очень больно. Я чувствовал себя не лучше, чем тогда, когда Белиар перенёс меня в Тенебру из дома клана Полуночной Тени. Правда, сейчас-то я человек, а тогда был первушником.

— О-о-о!!! — вырвалось у меня, и мой стон глухим эхом раскатился вокруг.

Земное зрение, невероятно сильное, раскрылось. Инфериор был во мне, со мной, частью меня.

Никогда ещё не ощущал так остро его силу.

Я в тех самых шахтах, что под Вольфградом. Рядом истлевают остатки бесов — бедняги потеряли все жизненные силы.

Зрение ускакало выше. Там, сверху, крепость Альфы Серых Волков. По скалам кто-то лезет, карабкается по верёвкам, использует стихию земли.

А в крепости уже кипит бой, но это высоко, не разглядеть воинов.

Вокруг меня до сих пор стояло марево и гарь Тенебры, и я закашлялся, когда в лёгкие хлынул чистый воздух. Пусть я в шахте, пусть от моего прилёта поднялась пыль — но этот родной воздух казался пьянящим.

Кое-как справившись с последствиями возвращения, я встал. Расправил плечи, огляделся. Та самая корруптовая жила, и она до сих пор ещё не разработана.

Шахту никто так не открывал…

Я оглядел себя, залучив на пальце огонёк. Эта стихия стала слушаться меня гораздо лучше, спасибо Тенебре.

Да уж, вид у меня был ну совсем не геройский. Практически голый, только вокруг уцелевшего пояса висят лохмотья, посверкивающие сильверитом. Как дикарь в набедренной повязке, и от сапог ничего не осталось, я свободно шевелил пальцами.

— Белиар, мог бы и приодеть меня, — проворчал я.

Новоиспечённый дьявол Тенебры не ответил. Я так подозреваю, что у него там дел теперь немеряно.

Как и у меня здесь. Острое чувство опасности пробежалось мурашками по спине…

Я огляделся, но не сразу понял, что это дар велария. Твою нулячью мать, это не мне опасность угрожает!

Тем, кого я считаю близкими…