Мистерия Ориона. Секреты пирамид

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПУСТЬ ГОВОРЯТ ТЕКСТЫ ПИРАМИД

При первой же возможности осенью 1982 когда я взял короткий отпуск и поехал отдыхать в Египет. Хотя сам я происхождения европейского, Египет моя родина, и в это время моя мать, которая тоже родилась в Египте, все еще жила там. Египет всегда вдохновлял меня — страна бедная в материальном смысле, она богата в духовном отношении, и там кипит жизнь. Даже в наши дни.

Александрия, мой родной город, был когда-то огромным городом-космополитом. Теперь обветшавший и перенаселенный, он расползается по швам. Город был назван в честь его основателя Александра Великого и процветал при его наследниках, греках Птолемеях, когда стал городом, равным Афинам и Риму по красоте архитектуры и благодаря своему расположению на побережье Средиземного моря. Его судьба центра культуры привлекала философов и студентов из всех стран Средиземноморья, которые стремились в его знаменитую библиотеку послушать либеральные идеи и лекции последователей Платона и Пифагора, а также передовых астрономов[50]. При римлянах он оставался центром обучения и передовых идей, пока в седьмом веке его не захватили арабы.

Александрия всегда была городом идей, плавильным котлом для этнических групп, среди которых были греки, сирийцы, эфиопы, римляне и евреи наряду с местными египтянами, известными под именем копты[51]. После завоевания арабами город начал медленно разрушаться, по мере того как Египет поворачивался лицом к Европе. Он оставался забытым много веков, пока в Египет не вторгся Наполеон в 1798 году, но только к 1830 году, в правление Мухаммеда Али, вице-султана или хедива, Александрия начала возвращать себе часть былой роскоши. Умный и жесткий правитель Мухаммед Али пригласил европейцев, англичан, мальтийцев, французов и итальянцев, чтобы они помогли ему модернизировать Египет, и за один век Александрия вновь стала одним из самых модных городов Средиземноморья. После отречения короля Фарука в 1952 году и войны за Суэцкий канал в 1956 году режим Насера начал оказывать давление на европейцев, и Александрия потеряла большинство из них — в очередной раз в городе остались в основном только местные арабы. К сожалению), революция не решила демографических проблем, и Александрия все больше приходила в упадок по мере того, как в последующие десятилетия росло население Египта. Страна, в которой в 1910 году насчитывалось только десять миллионов жителей, теперь имеет пятьдесят пять миллионов, и население растет со скоростью тысяча человек в день. К 1982 году Александрия стала столь перенаселенной и грязной, что я едва узнал город моего детства.

Как обычно, в программе была предусмотрена поездка к пирамидам. Я подозревал, что если где-нибудь и можно найти убедительные доказательства существования звездной религии, то именно здесь. В конечном итоге пирамиды были построены в то время, когда, как верил Роберт Темпл, звездная религия имела первостепенное значение. Возможно, они (пирамиды и звездная религия) были связаны между собой. Поскольку по образованию я инженер и изыскатель, доказательства, которые я искал, должны были быть более осязаемыми, чем просто толкование древних мифов. Мой жизненный опыт, накопленный в Африке и на Среднем Востоке, заставляет меня быть особо скептичным к россказням шаманов племени догон, какими бы убедительными их истории ни выглядели. Мне нужно было нечто физическое, что-то, к чему можно прикоснуться, можно видеть и, если возможно, измерить. Кроме того, мне было интересно, а нет ли какого-либо знака или послания в пирамидах, оставленного древними египтянами: в противном случае почему они построили их столь большими и мощными? Если же они оставили послание, то оно, конечно, должно было быть связано с их религиозными воззрениями и, возможно, содержит разгадку тайны Ориона, о. которой я читал. Я искал доказательства «первого порядка» которые убедили бы суд, состоящий из специалистов.

Теплой майской ночью, за два часа до рассвета, я вел машину по пересекающей пустыню дороге из Александрии в. Каир. Эта неухоженная дорога подходит к Каиру с северо-запада, поэтому первое, что вы видите на ней, — три пирамиды Гизе. Я прибыл как раз вовремя, чтобы поймать луч восходящего солнца на их поверхности. Их великолепие вызывало во мне благоговейный трепет и ощущение таинственности. Около них-не было обычной толпы туристов, только около десятка посетителей, которые, подобно мне, пренебрегли несколькими часами сна ради волшебного момента восхода у пирамид. Я поставил машину на высоком месте, с которого плато Гизе обозревается с запада, постоял несколько мгновений, вдыхая свежий утренний воздух, затем направился к самой малой из трех пирамид — пирамиде Менкаура. Резкий звук хлопающих крыльев заставил меня вздрогнуть, сотни голубей взмыли в небо и стали кружить над верхушкой пирамиды… Я решил подняться на несколько ступеней, чтобы сделать фотографию двух больших пирамид на фоне восходящего солнца. Карабкаясь наверх, я заметил, что не один в этом месте: неподалеку за мной нервно следил маленький пустынный шакал. Это был редкий случай, поскольку этих животных в пригородах Каира почти не осталось и они очень боятся людей. За все годы, прожитые в Египте, даже в тех случаях, когда я охотился в Западной пустыне, я никогда ранее не видел шакала. Место и время для столь знаменательной встречи было замечательное. Мы озадаченно поглядели друг на друга несколько секунд, и шакал исчез за утлом. Я внезапно вспомнил шакала, который привел раиса ко входу в пирамиду Пепи I в Саккара. Такая удача мне не светит, подумал я. Ничто не указывало на то, что вскоре мне предстоит потрясающее открытие, связанное с Текстами пирамид: открытие, которое изменит мою жизнь.

Когда взошло солнце, я поехал в Саккара. Я не был там много лет и хотел посмотреть на знаменитые надписи внутри пирамиды Унаса, последнего фараона Пятой Династии (около 2350 года до н. э.). Солнце уже поднялось высоко, и становилось жарко, поэтому я остановился на дороге у канала и позавтракал. Приехав в Саккара, я прошел к южной стороне комплекса, избегая туристов и драгоманов (гидов-переводчиков). Достигнув конца длинной каменной. аллеи, которая когда-то была церемониальной дорогой, ведущей от Нила к пирамидам, я увидел силуэт пирамиды Унаса. С внешней стороны она выглядела как груда мусора, но то же самое можно сказать обо всех пирамидах Пятой Династии. Вместе с тем пирамида Унаса была во многом более драгоценным памятником по сравнению с ее совершенными гигантскими предшественниками. В отличие от них она не была «немой», поскольку внутри находилось огромное количество иероглифических текстов.

Старый раис в потрепанном джеллаба, мелкий местный хищник, охранял вход в пирамиду ожидая, пока ему перепадет бакшиш. Пара долларов в местной валюте сделала меня VIP-персоной, за пятьдесят долларов старик завернул бы пирамиду для меня в газету, если бы смог, и продал со всеми потрохами. Таково печальное состояние египетских древностей в наши дни. Никто не посмеет упрекнуть сторожа памятника за то, что он пользуется возможностями, вытекающими из ситуации: с оравой ртов — их надо накормить; с месячной зарплатой — в Англии на нее не купишь и обеда, они живут исключительно на подачки от туристов, предлагая им «привилегированный» доступ к памятникам. Это часто — если бакшиш достаточно велик — включает разрешение туристам потрогать иероглифы, воспользоваться камерой со вспышкой, позволение бродить внутри пирамиды в одиночку, где вздумается. Многие из них десятилетиями служат при пирамидах, ревностно охраняя выгодные территории вдоль главных туристических маршрутов; некоторые работают без зарплаты и даже платят за урожайные местечки. За многие годы они стали моими друзьями. Они научились любить памятники, которые сторожат, хотя и по разным причинам. Если бы им дать достойную зарплату, они отлично справлялись бы со своей работой.

Старый и усталый раис Ибрагим, которого я знаю многие годы, торговался с шумной группой японских туристов. Он широко улыбнулся мне и приветствовал раскрытой ладонью — салам. Я оказал ему обычную услугу, сказав улыбающимся японцам, как Ибрагиму случилось однажды стать «другом Говарда Картера» и что египтологи считают его лучшим гидом в этих местах. Затем я посоветовал им дать ему хороший бакшиш и попросил не причинять вреда древним текстам, когда они будут в пирамиде. Оставив дружно качающую головами группу, я мигнул возбужденному Ибрагиму и, согнув колени и склонив голову, медленно протиснулся в пирамиду.

Неловкое продвижение, скорее карабканье по спускающемуся, а затем по горизонтальному коридору привело меня в первую камеру, как и Маснеро век назад, где я смотрел на известняковые стены, покрытые высеченными в них текстами. Они столь хорошо сохранились, что с трудом верилось в их возраст — 4000 лет. На слабо освещенной стене имя «Осирис-Унас» было высечено десятки раз в виде ровного ряда. Выше было написано имя «Саху», древнеегипетское название Ориона; затем мое внимание привлек щипцовый потолок, покрытый звездами Тексты пирамид, из которых начертанное в пирамиде Унаса лучшее, не испорчены поколениями редакторов и писцов. Они представляют собой подлинные копии, высеченные. более 4000 лет назад. Именно эти тексты, самый древний памятник письменности в мире, противостояли мне сейчас.

Одна из проблем, связанная с изучением древних текстов, заключается в том, что назначенные «эксперты» часто не дают текстам говорить самим за себя. Они тратят бесчисленное число часов, изучая содержание, прочесывают материал частым гребнем, но в конечном итоге многие оказываются заинтересованными только в изучении текста с филологической точки зрения и в дискуссиях о нем. В процессе изучения заполняются пробелы, простые слова подменяются сложными, приводятся обьяснения (в тех местах, где они даны) в скобках, или на полях, или в виде сносок, что еще глубже погружает читателя в трясину академической клоунады. «Ловля блох» и поиск оговорок и технических ошибок в аргументах друг друга приводят скорее к дальнейшим недоразумениям, а не к просветлению и очень сильно отвлекают от сути дела.

И Тексты пирамид не избежали такой судьбы: поток ученых слов обрушился на них в виде философских и филологических аргументов. Теологические и этимологические дискуссии привели к тому, что их содержание стало казаться еще более таинственным, чем оно есть на самом деле. Десятилетие за десятилетием такого обращения довели тексты до статуса скучнейшего материала, который лучше оставить ученым и «экспертам». Таким образом, древнейшие тексты, составленные в ярких выражениях, которые свидетельствуют о глубокой вере в загробную жизнь, скрылись в научном тумане.

На начальной стадии я тоже попался в ловушку, желая пропустить через себя статьи и тезисы академиков, но мне стало ясно, что многие эксперты абсолютно не ощущали текстов и тратили время на противоречивые утверждения и споры друг с другом. Они представили религию древних египтян как надуманные ритуалы, на фоне которых церемонии римско-католической церкви выглядели откровением.

Был только один выход из этого тупика: я должен был найти лучший перевод и составить собственное мнение о смысле текстов. Я смог достать получивший единодушное одобрение перевод Фолкнера и начал заново, отбросив все. Нами было установлено первое правило: если есть возможность, каждый пассаж принимать за чистую монету, то есть буквально. Там, где возможно, тексты должны были говорить сами за себя, и там есть отрывки, смысл которых совершенно ясен даже обычному человеку. Только при таком подходе мы могли надеяться, что найдем связь между текстами и материальным, визуальным аспектом культа пирамид — монументальной архитектурой и ее связью с астрономией[52]. Только рассматривая и первые, и вторые свидетельства, мы можем понять ритуалы возрождения фараона.

Однако первый вопрос, на который следовало ответить: культ возрождения древних египтян был солнечным или звездным? В частности, во что они верили: в слияние усопшего фараона с Солнцем или в его превращение в звезду?

Египтологи установили, что основная концепция древнеегипетской теократии заключалась в постулате, что при жизни фараон был ипостасью Гора — первого богочеловека-фараона Египта, который был сыном Осириса и Исиды. После смерти, как они верили, фараон отправится на небо и сам станет Осирисом. Но почему Осирисом? Что означает доктрина превращения в Осириса?

В пирамиде Унаса десятки пассажей, в которых усопший фараон назван Осирисом-Унасом, которые подчеркнуто декларируют, что в загробной жизни мумифицированный Унас должен стать Осирисом, Утверждается также, что фараон в ипостаси Осириса станет звездой, не звездой вообще, но совершенно конкретной звездой в созвездии Ориона. На основе этого египтологи давно пришли к выводу, что ритуалы возрождения в загробной жизни были обязательным условием превращения усопшего фараона в Осириса, и если быть точным, то (как, например, считает Мерсер) в Осириса в его астральной ипостаси Саху в созвездии Ориона: «Орион (Саху) отождествляли с Осирисом..^{138} Неудивительно, что мы. находим там отождествление с Орионом… (поскольку)… одна из главных тем Текстов пирамид заключается в полном отождествлении усопшего фараона с Осирисом…»^{139}.

Основным в ритуалах возрождения было то, что мертвый Осирис возвращается к жизни через волшебную процедуру мумификации, которую совершает его сестра-жена Исида с помощью Анубиса. Важность этой идеи четко понимала Джейн Селлерс, которая говорит: «Целью Текстов пирамид является обеспечение точно такого же возвращения к жизни для мертвого фараона, как и для бога Осириса-Ориона»^{140}. Именно таково точное содержание текстов: «страховой полис» фараона, заложенный в этом месте с тем, чтобы при проведении ритуала возрождения в пирамиде жрецы могли произнести магические заклинания, благодаря которым душа фараона станет звездой и поднимется к Осирису-Ориону. Поднявшись, отошедший в мир иной фараон присоединится к Осирису и, подобно ему, станет звездой в созвездии Ориона. Изначальный Осирис стал Повелителем Дуата, царства мертвых, населенного звездными существами^{141}.

Общепризнанные авторитеты в области древнеегипетской астрономии доктор Нойгебауэр и доктор Ричард Паркер, много лет работавшие одной командой в университете Брауна в штате Род-Айленд, первыми опознали небесный образ Саху, который представлялся огромной человеческой фигурой, как созвездие, известное нам под названием созвездие Ориона^{142}. Они отметили также: «Мы знаем также по названиям звездных групп Саху — «предплечье», «рука от локтя до кисти» и так далее, — что Саху — это человеческая фигура, которая помимо других случаев графически изображалась на поперечных полосах гробниц и на различных астрономических потолках, таких, как в гробнице Сенмут»^{143}. На потолке этой гробницы можно видеть распростертого человека с тремя яркими звездами пояса Ориона сверху. Нойгебауэр и Паркер сделали логичное заключение, что «в Текстах пирамид Саху отождествляют с Осирисом, что хорошо согласуется с изображением Саху в виде человеческой фигуры на саркофагах и потолках»^{144}. В древнеегипетских рисунках много Изображений Осириса-Ориона, самые старые из которых вырезаны на оголовке или верхней пирамидке пирамиды Аменемхета III, которая находится в Каирском музее. И здесь Саху-Орион изображен в виде распростертого человека, держащего большую звезду в своих руках.

Из египетских погребальных текстов и Текстов пирамид становится ясно, что Саху-Орион был душой Осириса и небесный сектор этого яркого созвездия считался весьма желанным местом для душ фараонов, где они должны были начать загробную жизнь после болезненной процедуры смерти и возрождения. Рэндл Кларк пишет:

Первым шагом ритуала астрального превращения была трансформация трупа в Осириса, то есть переход в форму мумии. Таким образом, обращение к мертвому фараону или, точнее, к его мумии Осирис-Унас, или Осирис-Пепи и так далее, означало, что фараон готов стать душой, то есть звездой в области неба, где находится Саху-Орион. Вот как об этом написано — в Текстах пирамид:

Толкования здесь не требуется. В тексте говорится, что покойный фараон стал звездой в созвездии Осириса-Ориона. Когда это произошло, легко догадаться, поскольку нам сказано, что событие можно видеть на востоке на заре. Подтверждает это и другой пассаж:

Фолкнер, автор канонического перевода Текстов пирамид, использовал греческое название Сириуса — Сотис. С этого момента мы будем называть эту звезду Сириус в астрономическом тексте и Сотис — в мифологическом.

Известно, что звезда Сириус (Сотис) связана с началом ежегодного разлива Нила, который происходит в конце июня (середина июля по юлианскому календарю). Сириус всегда поднимается сразу за созвездием Ориона, и богиня Исида, которую отождествляли с Сириусом, образует пару с Осирисом-Орионом. Есть много мест — в тексте, где Осирис-Орион и Исида-Сотис упоминаются вместе, и гораздо больше мест, в которых Осирис и Исида упоминаются в их человеческой ипостаси. Мерсер считал, что при «появлении Сотис в качестве богини, — а не звезды о ней говорилось как об Исиде… (и в этой)… человеческой ипостаси она тесно связана с созвездием Ориона»^{146}. Это легко понять, поскольку Сотис следует сразу за Орионом. Бадж однажды сказал: «Весьма интересным является упоминание об Орионе и Сотис, поскольку это свидетельствует о том, что когда-то древние египтяне верили: эти звезды являются прибежищем душ умерших»^{147}. Тексты пирамид утверждают категорически, что фараон становится звездной душой, и точно указывают — душа соединяется с Осирисом-Орионом на небе. Многочисленные пассажи не оставляют никаких сомнений в этом отношении:

Нет никаких сомнений в том, что в Текстах пирамид содержится недвусмысленное заявление, что покойные фараоны становятся звездами, в частности, их можно видеть в нижней восточной части неба. Тексты также говорят нам, что звездами стали именно души покойных фараонов:

Следовательно, покойный фараон был Осирисом, и его душа была душой Осириса, чей ипостасью на небе был Орион. В Текстах пирамид звездный загробный мир Осириса назван Дуатом, и именно в этом загробном Дуате пребывают астральные души. Есть много свидетельств тому, что Дуат включает в себя созвездие Осириса-Ориона и что Дуатом считали поля пирамид Мемфисского некрополя:

Отлетевший Осирис-фараон должен был соединиться с Осирисом-Орионом в предписанном секторе неба, куда. ушли все отлетевшие фараоны (предки фараонов). Мы можем определить даже время года, которое считалось идеальным для ритуала астрального воскрешения: для этого мы должны обратиться к восходу Ориона на заре, но нам также было указано, что в воскрешении участвует Сотис, поэтому эта звезда тоже должна уже быть видимой на заре. Мы также знаем, что весь ритуал есть прелюдия ежегодного разлива Нила, который происходит в период летнего солнцестояния. Поскольку все три события происходили во времена Века Пирамид одновременно, астрономические вычисления дают нам дату — около 2760 года[53]. В Текстах пирамид упоминается об этом идеальном времени:

Слова в скобках вставлены для того, чтобы стал понятен астрономический смысл этого отрывка. В период летнего солнцестояния солнце находится в «северной части» неба и поднимается при азимуте в 63,6 градуса, то есть около 26,6 градуса к северу от востока[54]. В это время Орион поднимается в нескольких градусах к северу от точного востока, поэтому фараон «стоит на восточной стороне неба». Получив с помощью специальной программы картину неба на заре, приблизительно в 2750 году до н. э. в день летнего солнцестояния, мы увидели полное соответствие ее с описанием в текстах. Орион «полностью поднялся», и этот важнейший момент регистрируется появлением звезды Исиды-Сотис сразу над горизонтом. Именно в этот момент яркая Исида-Сотис первый раз появляется на заре, чтобы своим появлением возвестить о «новом рождении» и начале нового года[55].

Хотя дискуссии египтологов по поводу того, как следует рассматривать Тексты пирамид и ритуалы, в них описанные, по-прежнему не стихают, все согласны в одном: ритуалы воскрешения фараона были основаны на драматической истории Осириса и Исиды с его воскрешением, чудесном оплодотворением и последующим рождением их сына и наследника Гора.

Нигде миф об Осирисе не приведен полностью; кажется, будто древние египтяне знали его столь хорошо, что не было необходимости рассказывать миф в качестве преамбулы ритуала, точно так же, как большинство христиан знают основные моменты земного пути Христа. Однако есть тысячи и тысячи ссылок на Осириса, Исиду и Гора в древнеегипетских текстах, в том числе в Текстах пирамид, поэтому египтологам восстановить полную историю Осириса было нетрудно:

Трагическая история Осириса и героическая борьба Гора за трон служили образцом на протяжении всей египетской истории. Фараоны, провозглашая себя очередным воплощением Гора, делали свою власть легитимной и, более того, придавали ей божественный характер; эпическая битва с Сетом стала метафорой, означающей борьбу фараона с незаконными претендентами на трон. Факт, что все фараоны Египта считались воплощением Гора, является общепризнанным, и в этой ипостаси они были держателями того, что египтяне называют «маат»[56], или «закон и порядок». Когда Гор-фараон умирал, ему было обеспечено воскрешение с Осирисом, то есть он становился единым целым с Осирисом в загробном мире Дуат. В результате трон Египта освобождался для законного наследника, который становился ипостасью Гора. Наследник, таким образом, был живым сыном Осириса и Исиды, в отличие от своего мертвого отца, ставшего теперь Осирисом-фараоном. Именно циклическое обновление по кругу «Гор — Осирис — Гор» было сутью культа царствующей династии фараонов. То, что они смертны, можно было обьяснить только через божественный миф, и никогда не возникало сомнений в том, что они воскреснут в загробном мире Осириса. Главная цель ритуалов, содержащихся в Текстах пирамид, — содействовать им в этот переломный момент жизни.

Генри Франкфорт показал, что ритуалы воскрешения для мертвого фараона проводились параллельно с ритуалами коронации его наследника^{149}. Смерть фараона, следовательно, приводила к двум церемониям, его похоронам и коронации наследника, и, читая Тексты пирамид, мы должны сознавать, что мы имеем дело с двойным ритуалом: похоронами Гора-фараона, который находился в ожидании превращения в Осириса, и коронацией нового Гора-фараона в качестве сына Осириса. Как Осириса отождествляли с созвездием Ориона, так и его сестра отождествлялась с Сотис (Сириусом). Исида-Сириус (Исида-Сотис) была, следовательно, астральной матерью живого фараона. Сириус, как мы видели, самая яркая звезда на небе, и ее созвездие Малого Пса следует сразу за Орионом при восходе.

Согласно Текстам пирамид живой фараон, новый Гор-фараон, проходящий церемонию коронации, одновременно присутствовал при воскрешении своего отца, произнося следующие пробуждающие заявления:

Мертвый Осирис-фараон тоже делает заявления:

Эти выдержки ясно показывают, что исполнение пробуждающего звездного ритуала, в котором мертвый фараон в качестве звезды Осирис-Орион представлен как совокупляющийся с Исидой-Сотис, чтобы дать ее чреву семя и оставить ее беременной астральным Гором, сыном Сотис. Последний есть законный наследник, который становится новым фараоном Египта. Представляется очевидным, что этот сын Сотис также отождествляется с небесным телом, и Фолкнер предложил планету Венеру (звезду) из-за ее определения «Утренняя Звезда»^{150}. Но ни Венера, ни одна другая планета, попадающая под определение «Утренняя Звезда», не «выходит» из чрева Сотис (Сириуса). Кто и что было «Утренней Звездой», предположительно, тесно связанной с Сириусом? В эпоху около 2750 года до н. э. Сириус имел наклонение приблизительно 21,5 градуса[57]. В результате звезда поднималась довольно далеко от эклиптики во время летнего солнцестояния при азимуте 116,5 градуса или около 26,5 градуса к югу от востока, при солнце, отстоящем приблизительно на 54 градуса к северу и находящемуся сразу под горизонтом. Это означает, что ни одна из планет не может оказаться около Сириуса во время его утреннего восхода. Так какую яркую звезду можно назвать «Утренней Звездой», чтобы она была близкой к Исиде-Сириус? Был ли около Сириуса яркий объект, который видели древние, но который теперь стал невидимым? Является ли «потерянная» звезда реальной возможностью?

Теперь мы можем вновь вспомнить книгу «Тайна Сириуса» Роберта Темпла, содержание которой связано с тайным знанием племени догон из Мали. Шаманы племени сообщили о невидимой звезде-спутнике Сириуса. У Темпла сказано, что предания племени догон предположительно пришли из Древнего Египта, где зародились около 3200 года до н. э. Сейчас эту невидимую звезду называют Сириус В. Это, на жаргоне астрономов, сверхплотный белый карлик, который можно разглядеть только через очень мощный телескоп. Ученые не думают, что Сириус В был виден в древние времена, но, может быть, они ошибаются?

Давайте на время оставим в стороне это противоречие, продолжим расследование тайны Ориона и взглянем на таинственные шахты Великой пирамиды.

Четыре протяженных узких канала, или шахты, в Великой пирамиде долгое время приводили в недоумение египтологов. Ранее мы кратко сообщили о шахтах в этой книге, но теперь надо вернуться для более детального рассмотрения вопроса о них.

О. двух шахтах, идущих от камеры Фараона, было известно с начала семнадцатого века. Джон Гривс, профессор астрономии в Оксфорде, написал о входах в эти шахты, когда провел свое знаменитое обследование пирамид Гизе в 1638 году. Он отметил, что северное отверстие зачернено «копотью ламп, горевших там»^{151}.

Де Майе, французский генеральный консул, тоже сообщил о шахтах в 1693 году, но пришел к странному заключению, что их использовали для подачи пищи и уборки обломков во время строительства пирамид^{152}. Джомард, сопровождавший Наполеона в Египет в 1798 году, позднее писал: «Эти глубокие узкие полости, которые начинаются в стенах центральной камеры» пирамиды Хуфу^{153}. Наружные отверстия шахт камеры Фараона обнаружили в 1837 году английский авантюрист полковник Вайз и его коллега Дж. С. Перринг. Сначала он думали, что шахты ведут в другую комнату, несмотря на их малое поперечное сечение (порядка 22 × 23 см), но отказались от этой мысли, когда после расчистки южной шахты в камеру стал поступать воздух^{154}. Они тогда ошибочно решили, что шахты сделаны для вентиляции, и ввели их обозначение как «вентиляционные шахты». Флиндерс Петри согласился с их выводом и использовал термин «воздушные каналы» в своем описании, сказав, «воздушные каналы, идущие из этой (Фараона) камеры, измерили с наружной стороны пирамиды: северный канал идет под углом от 30 градусов 43 минут до 32 градусов 4 минут к наружному выходу на высоте 30 Футов (6 м); южный — от 44 градусов 26 минут до 45 градусов 30 минут к наружному отверстию на высоте 70 футов (21 м)»^{155}. В 1872 году Уэйнман Диксон, английский инженер, предположил, что такие же шахты могут идти и от камеры Царицы, — расположенной в пирамиде на более низком уровне. Пьяцци Смит, королевский астроном в Шотландии, который был начальником Диксона, обьяснил, как было сделано открытие:

Сэр Флиндерс Петри, который измерил наклон шахт в 1880 году, обьяснил, как это было сделано.

Но затем следовал странный комментарий Петри:

Мы знаем по данным недавнего тщательного обследования Гантенбринка, который использовал альпинистское снаряжение и в составе группы проверил северную и южную стороны в поисках предполагаемого отверстия, что Петри был не прав, заявив, что видел отверстие на южной стороне. Ни одна из двух шахт камеры Царицы не выходит из пирамиды наружу. Египтологи позднее считали — и были не правы, — что эти шахты заканчиваются где-то в восьми метрах от стен камеры Царицы. Петри определил средний уклон этих шахт как 37 градусов 28 минут для северного канала и 38 градусов 28 минут — для южного, каждое определение как «средняя из двух измерений, которые никогда не отличались друг от друга более чем на шесть угловых минут». Как оказалось, и в этом Петри был не прав. Однако последствия его отчета были огромны, поскольку это сообщение отвлекло внимание от воздушных каналов камеры Царицы. Считалось, что, поскольку каналы не выходят наружу, они — и, следовательно, камера Царицы — были заброшены древними строителями в пользу камеры Фараона, расположенной на более высоком уровне пирамиды. Такое представление господствовало несколько десятилетий, пока Рудольф не сделал своего открытия в южном канале камеры Царицы. Он обнаружил, что шахта идет гораздо дальше, чем считал Петри, и простирается гораздо выше уровня пола камеры Фараона, расположенной на 19,6 метра выше, проходя, таким образом, почти параллельно южной шахте камеры Фараона, по меньшей мере, на протяжении ее последних 26 метров^{158}.

Теория вентиляции давно ставилась под сомнение: в 1924 году бельгийский египтолог Капарт предложил другое правдоподобное обьяснение наличия шахт в пирамиде. Ориентируясь на символические функции сооружения, Капарт отвергал мысль о том, что эти шахты вентиляционные, но считал, что они имеют религиозное назначение: «Представляется более вероятным, что они связаны с церемонией погребения, возможно, устроены в качестве пути для души фараона»^{159}. Такое же предположение выдвинули немецкий египтолог Штейндофф в 1929 году^{160}, Эдвардс, весьма осторожно, в 1947 году^{161} и Вандьер в 1954 году^{162}. Приблизительно в то же время, что и Вандьер, символическое назначение, о котором говорил Капарт, с большей тщательностью исследовал Бадави, египтолог, специализирующийся по египетской архитектуре. Решение проблемы шахт сдвинулось с места.

В своем детальном исследовании древнеегипетской архитектуры Бадави выдвинул предположение, что шахты камеры Фараона служили каналом к звездам: «северный путь… для путешествия души к бессмертным около-полярным звездам, южный — к Ориону»^{163}.

Представление о том, что Тексты пирамид связаны с солнечной судьбой покойного фараона, укоренилось настолько, что никто не обратил внимания на его слова. Только в 1964 году Бадави обратился к астрономам с просьбой рассчитать звездную прецессию — такой расчет мог бы подтвердить его теорию (см. приложение 1). Он попросил Вирджинию Тримбл помочь ему в решении проблемы, и они совместно опубликовали результаты своей работы в немецком египтологическом журнале^{164}. Сначала Бадави проанализировал предположение, что шахты были предназначены для вентиляции.

Архитектурное исследование Бадави показало, что древние египтяне никогда не устраивали вентиляции в гробницах, да и зачем было трудиться^{166}.Что касается вентиляции домов, то они устраивали наклонные каналы в потолке, ориентированные на север, чтобы воспользоваться прохладным северным бризом. Бадави совершенно справедливо указал:

Он указал также, что отверстия для шахт камеры Царицы не были прорезаны в стенах и весьма вероятно, что так же были устроены шахты камеры Фараона. Если это предположение правильно, то «их гипотетическое назначение в качестве вентиляционных ходов даже не стали бы рассматривать»^{168}. Бадави, конечно, знал, что в Текстах пирамид говорится о Саху-Орионе и отошедший в мир иной Осирис-фараон отождествляется с этими звездами. Орион всегда был южным созвездием, поэтому представляется очевидной целью для южной шахты камеры Фараона. Средний уклон, использованный Бадави, был взят по данным Петри и составлял 44,5 градуса для южной шахты и 31 градус для северной. Для квалифицированного астронома, какой была Тримбл, сразу стало понятно, что северная шахта направлена близко к небесному полюсу, который расположен с отклонением от вертикали в 30 градусов при наблюдении из Гизе — точнее, в 29 градусов 58 минут 51 секунду, если измерять с вершины Великой пирамиды. Виржиния Тримбл рассчитала склонение звезд Пояса Ориона по состоянию приблизительно на 2600 год, который во время ее работы считался годом постройки Великой пирамиды. Она получила результаты, показанные в таблице.

Точная широта с точностью до дуговой минуты для пирамиды Хеопса определена в 29 градусов 59 метнут. На этой широте небесный экватор, воображаемая линия, которая делит небесный глобус на северное и южное полушария, лежит на высоте 60 градусов 01 минута над южным горизонтом, то есть южным меридианом (90 градусов — 29 градусов 59 минут = 60 градусов 01 минута)^{169}.

Небесный экватор берется как имеющий нулевое склонение, поэтому все, что расположено выше него, имеет положительное склонение в северном полушарии неба, а все, что под ним, — отрицательное склонение в южном полушарии. Чтобы рассчитать высоту звезды по меридиану при наблюдении из Гизе, глядя на юг, склонение следует вычесть из высоты небесного экватора (60 градусов 01 минута).

И Тримбл, и Бадави быстро поняли, что простым совпадением направление южной шахты, которая была направлена на меридиан со склонением в 44 градуса 30 минут, видимо, нацеленная на Пояс Ориона, быть не могло. Тримбл показала также, что в ту эпоху не было других важных звезд в этой точке неба: «Могло бы показаться вероятным, что какие-нибудь другие звезды могут проходить аналогичным образом над отверстием шахты. Однако оказалось, что это не так, ни одной другой звезды, сравнимой по яркости, со склонением в пределах от 1 градуса 30 минут до 14 градусов 30 минут в этот период не было»^{170}. Таким образом, Бадави пришел к выводу, что эта шахта намеренно нацелена на Пояс Ориона, центр созвездия Саху-Осириса, чтобы помочь душе покойного фараона подняться в эти особые звездные небеса Саху-Осириса (Ориона). Бадави ошибся на полградуса, поскольку сейчас мы знаем, что южная шахта камеры Фараона имеет наклон 45 градусов. Но 44 градуса 30 минут оказались достаточно близким значением, чтобы Бадави и Тримбл сделали свое поразительное открытие. Странно, что ни Бадави, ни Тримбл не использовали те же логические построения применительно к Двум шахтам камеры Царицы, возможно, поверив гипотезе, что они были заброшены.

Открытие, что южная шахта камеры Фараона около 2600 года до н. э. была нацелена на три звезды Пояса Ориона, в то время практически проигнорировали. Только Эдвардс обратил внимание на их работу, да и то в 1981 году, когда появился его важный комментарий в статье, написанной в честь его американского друга Доуса Данхэма.

Странно, что никто из египтологов не продолжил работу Бадави, может быть, это случилось потому, что она не соответствовала теории солнечной судьбы фараона, которая все еще господствовала в умах. Но вместе с тем казалось очевидным, что ориентация шахт к поясу Ориона связана со многими строками Текстов пирамид о том, что загробная судьба фараона связана с этим «районом неба».

Когда я начал свои исследования, я ничего не знал о Бадави и его статье — если бы знал, то это сэкономило бы мне много времени и сил. Еще более важно то, что эта статья могла бы стать для меня поддержкой, которой со стороны египтологов в начале моих исследований я не имел. Как бы там ни было, я обратил свое внимание на Гизе, еще не имея в своих руках этого важного звездного ключа