Мистическая Прага. История. Легенды. Предания

Не человек и не дух

В мифологии славян Навь считалась воплощением смерти. В преданиях чехов упоминается так называемая «Навья Косточка», по старочешски «kost navna». Эта косточка, согласно старинным воззрениям, являлась причиной смерти каждого человека. Ведьмы, колдуны и нечистая сила пытались заполучить эту мифическую частицу организма, чтобы из нее изготавливать яды.

Никто не сможет перечислить все беды, которые Навь наслала на человечество: эпидемии, войны, пожары, голод, убийства… Пожалуй, одной не справиться с таким сонмом несчастий! Вот и завела она себе множество помощниц.

Одна из них издавна существовала в Праге. Даже знатоки старинных тайн чешской столицы не могут назвать ее настоящее имя и описать, как она выглядит. Вроде бы не человек и не сказочное чудовище. При этом может принимать любое обличье: старика, юной девушки, птицы, дерева, камня, росы на траве… Чаще всего условно ее называли: Навья Прислужница. Произносили эти слова всегда шепотом и опасливо оглядывались.

По-разному наносила она удары жителям Праги: то одного из них за ночь погубит, то выкосит десятки.

«Явилась под маской голода»

В книге Владислава Ванчуры есть описание голода, постигшего Чехию в Средние века: «Смерть вошла в настежь распахнутые ворота, и голод, холод, недостаток в одежде сопровождали ее.

Труды ее были чудовищны. Смерть не знала милости, она проникала во все края чешской земли, убила большую часть смертных, и живые не успевали хоронить умерших…

Некоторые из самых несчастных и обездоленных, терзаемые великою нуждою, поедали трупы лошадей, коров и всякой живности, даже дохлых собак. И еще, что слышать ужасно и отвратительно (но поскольку об этом слышали многие, нельзя и нам обойти это молчанием), некоторые, подобно лающим псам, убивали людей в этом прибое бедствий и насыщались их плотью, чтобы самим не погибнуть. Другие же тайно похищали с виселиц казненных, не останавливая этого даже в постные дни, и, забыв страх Божий, отбросив стыд человеческий, не страшились поедать эти тела…»

Владислав Ванчура отмечал, что в то страшное для страны время в Праге были выкопаны огромные могилы: «…одна возле храма святого Петра на Немецкой улице — в нее было сброшено две тысячи мертвых, — затем возле церкви святого Лазаря, у прокаженных, две таких ямы; около церкви святого Иоанна на Рыбничке две могилы, в Псарях — две и у церкви святого Иоанна в Заповеднике — одна.

За шесть месяцев могилы эти заполнили телами умерших. Весною же, когда оттаяла земля и отошли холода, хоронить стали на песчаных островах Влтавы и в полях за городскими стенами».

Все меньше становилось жителей Праги. Обезумевшие от голода и болезней, они забросили свои обычные занятия.

— Мы обречены! — утверждали самые отчаявшиеся.

— Это Навья Прислужница явилась к нам под маской голода!

— Скоро город вымрет и только ветер и твари-падальщики будут рыскать по улицам…

— Чем мы так досадили ей?

— Что еще нужно Навьей Прислужнице? Ведь она собрала невиданный урожай бед…

— Неужели нет на нее управы?!

Такие слова часто звучали в те страшные времена в Праге. Люди задавали вопросы, но никто не мог дать им ответа. Даже священники не знали, чем помочь жителям города, и давали только один совет:

— Молитесь денно и нощно и не забывайте о человеческом, христианском достоинстве!

Одни послушно следовали этому совету, другие, отчаянные головы, искали способы, как обуздать Навью Прислужницу.

Не обошлось без колдунов и ведьм. Пражане просили их с помощью чар и снадобий воздействовать на помощницу Навьи. Но то ли колдуны и ведьмы обессилели от голода, то ли продались они прислужнице смерти.

В общем, чары и снадобья не подействовали. Обозленные пражане, на всякий случай, расправились с колдунами и ведьмами. По крайней мере с теми из них, кто не успел убежать из города.

Одни люди покидали Прагу в те страшные дни, а другие приходили сюда, надеясь найти спасение.

«Пусть играют в сытую жизнь»

Однажды явился в город длиннобородый старик. Неприветливо встретили его пражане. Среди изможденных лиц выглядел он слишком умиротворенным и сытым.

Длиннобородый старец, не обращая внимания на угрюмые взгляды горожан, добрался до Скотного рынка и уселся на камень. Это был тот самый камень, на котором, спустя много лет пражские мастера изобразят распятие, череп и дату — «1627».

В книге Алоиса Ирасека упоминается: «Тогда стояли дома и посреди Скотного рынка, и один из этих домов, на пути к ратуше Нового Города, назывался „У замочного мастера“. В тридцати шагах от него, ближе к ратуше, находился камень на открытом месте…

На камне вытесано распятие, а под ним череп и дата: 1627.

На этом месте, возле этого камня, говорят, в прежние времена совершались казни, и то по ночам. И в том 1627 году тут отрубили головы мечом нескольким священникам, а в 1743 году казнили чешских панов…»

Долго сидел молча длиннобородый старец и внимательно осматривался.

Наконец он поднялся, распрямил плечи, перекрестился и необычным для его возраста громовым голосом стал вещать:

— Я все обдумал и теперь знаю, как помочь вам, добрые жители славной Праги!.. Знаю, как сладить со злобной Прислужницей Навьей! Подходите ко мне и поведаю я, что надобно делать!

С недоверием потянулись к нему люди. Известное дело — утопающий хватается и за соломинку. А вдруг именно этот длиннобородый пришелец даст нужный совет, как спасти город от смерти?

— В давние-давние времена жил на земле великий воин Александр Македонский, — так начал свою речь старик. — Завоевал он много стран и народов. Казалось, все стало подвластно ему на земле. Но не мог он заглянуть в будущее и узнать, что станет с ним, с его империей через несколько лет. И пришел он к египетскому пророку, чтобы тот открыл ему тайны будущего.

И ответил пророк великому воину:

«Зачем ты проделал долгий и тяжкий путь ко мне? Будущее, как и прошлое страны, можно распознать в играх детей. Присмотрись, как и во что они играют на улицах твоих городов, и ты поймешь, какое будущее уготовано твоей стране».

— «А могут ли детские игры повлиять на грядущие события?» — спросил великий воин.

— «Могут!» — ответил пророк…

— Зачем нам ветхие сказки о каком-то Александре Македонском? — зароптали собравшиеся вокруг длиннобородого пришельца.

— Не до сказок нам сейчас!

— Не морочь нам голову!

— Говори, если знаешь, как уберечься от Навьей Прислужницы, или убирайся прочь из города!

Кивнул старик в ответ и произнес:

— Пусть дети ваши начнут играть в сытую жизнь — на каждой улице, возле каждого дома, с рассвета до заката. И тогда иссякнут силы у Прислужницы Навьи…

«Приходи, не робей…»

Малопонятный совет почему-то вызвал отклик в зачерствевших от голода сердцах пражан. Взрослые безропотно покинули Скотный рынок, а уже на следующее утро изможденная, отощавшая пражская ребятня наполнила город веселыми криками, песнями, суетой, танцами.

Давно не слыхала не видывала такого гомона и буйства старая Прага. Ребятишки лепили из грязи и глины пирожки, делали вид, что уплетают их и тяжело отдуваются от сытости. Подражая взрослым, они пели застольные песни и плясали, будто веселились на знатном пиру:

Откуда появились кураж и отчаянный задор у голодной пражской ребятни?

Это осталось тайной. Важно другое: отступила вскоре от жителей Праги Навья Прислужница. С началом игр в сытую жизнь стали приходить в город первые обозы с продовольствием. Постепенно Прага залечила свои нанесенные голодом раны.

И пошла по улицам и площадям радостная молва:

«Дети победили!..»

Кинулись пражане благодарить длиннобородого странника. Но отыскать не смогли — ни среди живых, ни среди мертвых.

А что стало с Навьей Прислужницей?

Увы, она не покинула город. Лишь затаилась, выжидая очередного повеления и знака Навьи…