Множество книг, или Библиотека (Мириобиблион)

Cod. 92. Арриан. О событиях после Александра

Тот же автор [Арриан] написал и о том, что произошло после смерти Александра, в десяти книгах.

Он описывает смуту в армии и провозглашение Арридея, сына фессалийки Филины и Филиппа, отца Александра, при условии, что родившийся ребенок Роксаны, если это будет сын, разделит с ним трон. Тогда Арридей был провозглашен под именем Филиппа.

Ссора вспыхнула между пехотой и кавалерией. Главными и наиболее влиятельными командирами последней были Пердикка, сын Оронта, Леоннат, сын Антея, Птолемей сын Лага, Лисимах, сын Агафокла, Аристон, сын Писея, Пифон, сын Кратея, Селевк сын Антиоха и Эвмен из Кардии. Мелеагр же командовал пехотой.

Между ними происходили переговоры, и, в конце концов, было достигнуто соглашение, между пехотой, которая уже выбрала царя, и кавалерией, о том, что Антипатр будет стратегом в Европе, Кратер должен заботиться о царстве Арридея, Пердикка, будет хилиархом войск,[306] бывших, некогда, под командованием Гефестиона, (что означало управление всем царством), Мелеагр же, станет эпархом[307] при Пердикке.

Пердикка, под предлогом смотра войск, захватил зачинщиков беспорядков и предал их смерти в присутствии Арридея, как будто это он приказал так сделать. Это вселило ужас в остальных и Мелеагр, вскоре, был убит. После этого Пердикка стал объектом всеобщей подозрительности и сам подозревал всех. Тем не менее, он назначил сатрапов различных провинций, как будто Арридей приказал ему.

Птолемей, сын Лага, был назначен правителем Египта и Ливии, а также той части Аравии, что граничит с Египтом, а Клеомен, бывший правитель Египта при Александре — его заместителем. Часть соседней Сирии выделялась Лаомедону;[308] Киликия — Филоте;[309] Мидия — Пифону; Каппадокия, Пафлагония, и местность на берегу Эвксина до Трапезунда[310] — Эвмену из Кардии; Памфилия, Ликия и Большая Фригия — Антигону; Кария — Кассандру; Лидия — Менандру;[311] Геллеспонтская Фригия — Леоннату. Эта Фригия раньше была дана Александром некоему Каласу,[312] а, в последствии передана Демарху. Такое было распределение Азии.

В Европе: Фракия, Херсонес и приграничные с Фракией страны, вплоть до Салмидесса на Эвксине,[313] были даны Лисимаху; земля за пределами Фракии, до иллирийцев, трибаллов и агриан, сама Македония и Эпир, до Керавнийских гор, вместе со всей Грецией — Кратеру и Антипатру. Такое было разделение Европы.

Между тем, Роксана родила сына, и большинство незамедлительно признало его царем.

После смерти Александра случились многочисленные беспорядки. Антипатр вел войну против афинян и остальных греков[314] под командованием Леосфена.[315] Сначала он был побежден и пребывал в бедственном положении, но, впоследствии, оказался победителем. Однако, Леоннат, пришедший к нему на помощь, пал в бою. Лисимах также, опрометчиво борясь с Севфом фракийским с подчиненными войсками, был разбит, хотя его войска значительно отличились.

Пердикка также пошел войной на Ариарата,[316] царя Каппадокии, потому что тот отказался передать свое царство Эвмену, которому оно было назначено. Победив его в двух сражениях и взяв в плен, он (Пердикка) повесил его и утвердил там Эвмена. Кратер, своей помощью, оказанною Антипатру против греков, способствовал их поражению, после чего они без колебаний повиновался Кратеру и Антипатру. Таково содержание первых пяти книг.

Шестая книга рассказывает как в Афинах Демосфен, Гиперид, Аристоник Марафонец[317] и Гимерид, брат Деметрия Фалерского,[318] бежали в Эгину, и, пребывая там, были осуждены на смерть по предложению Демада;[319] приговор этот и был осуществлен Антипатром.

Как Архей Фурий, казнивший их, умер в крайней нищете и позоре. Как Демад был вскоре отправлен в Македонию, где он был казнен Кассандром, после того как сын Демада был убит у него на руках. Кассандр утверждал в свое оправдание, что Демад когда-то оскорбил его отца Антипатра в письме, которое он написал Пердикке, прося его спасти греков, которые удерживались вместе лишь старой гнилой нитью — так он оскорбительно называл Антипатра. Демарх Коринфсий выступил обвинителем Демада, который понес справедливое наказание за свою продажность, предательство, и неверность.

Кроме того автор рассказывает, как Гарпал, который при жизни Александра украл деньги, принадлежащие ему, бежал в Афинаы и был убит лакедемонянином Фиброном. Фиброн забрал все деньги, которые остались, и отправился в Кидонию на Крите, откуда перешел в Кирену, с армией в 6000 человек по просьбе некоторых изгнанников из Кирены и Барки.[320] После многих, иногда неудачных взаимных договоренностей и интриг, иногда счастливых, он был, наконец, захвачен во время своего пути некоторыми ливийскими вождями и доставлен Эпикидом Олинфянином в Тевхиру,[321] которая была поручена Офелу Македонскому, отправленному Птолемеем, сыном Лага, для помощи киренцам. Жители, с одобрения Офела, сперва Фиброна пытали, а затем отправили в порт Кирену, чтобы повесить. Но так как киренцы еще упорствовали в своем восстании, Птолемей лично посетил место, и после того, как восстановил порядок, отплыл домой.

Пердикка, интригуя против Антигона, вызвал его на суд, но тот, осведомленный о заговоре, отказался явиться, что привело к вражде между ними. В то же самое время к Пердикке из Македонии, прибыли Иолла и Архий, сопровождая Никею, дочь Антипатра, с предложением брака. Олимпиада, мать Александра Великого, также послала ему, предлагая руку своей дочери Клеопатры. Эвмен из Кардии одобрил Клеопатру, но его[322] брат Алкета убедил принять Никею.

Вскоре Кинана была приговорена к смерти Пердиккой и его братом Алкетой. Эта Кинана была дочерью Филиппа, отца Александра, ее матерью была Эвридика. Кинана была женой Аминты, которого Александр казнил накануне отправки в Азию. Этот Аминта был сыном Пердикки, брата Филиппа, так что приходился двоюродным братом Александру.

Кинана отправила свою дочь Адею (впоследствии названную Эвридикой) в Азию и предложила ее руку Арридею. Впоследствии брак состоялся с одобрения Пердикки, чтобы успокоить растущее возмущение солдат, вызванное смертью Кинаны.[323]

Антигон, тем временем, нашел убежище у Антипатра и Кратера в Македонии, сообщил им об интригах Пердикки против него, заявив, что они были направлены, равным образом, и против всех. Он, также, описал смерть Кинаны, а столь преувеличенных выражениях, что убедил их объявить их войну Пердикке. Арридей, который держал у себя тело Александра, вопреки желанию Пердикки, увез его из Вавилона через Дамаск к Птолемею, сыну Лага, в Египет. И, хотя его поездке часто препятствовал Полемон — товарищ Пердикки, тем не менее, ему удалось осуществить свое намерение.

Между тем, Эвмен передал подарки от Пердикки Клеопатре в Сарды, так как Пердикка решил развестись с Никеей и жениться на Клеопатре. Когда это стало известно Антигону (через Менандра, сатрапа Лидии), он сообщил об этом Антипатру и Кратеру, которые были более, чем когда либо, решительны начать войну с Пердиккой. Антипатр и Кратер, выступив из Херсонеса, пересекли Геллеспонт, предварительно отправив послов, чтобы ввести в заблуждение тех, кто охранял пролив. Они также отправили послов к Эвмену и Неоптолему, которые поддерживали Пердикку; Неоптолем стал на их сторону, но Эвмен отказался.

Неоптолем был заподозрен Эвменом, и между ними разразилась война, в которой Эвмен вышел победителем. Неоптолем с немногими людьми бежал к Антипатру и Кратеру и ему удалось убедить последнего присоединиться к нему; оба начали войну против Эвмена. Эвмен сделал все, чтобы скрыть от своих людей то, что Кратер сражается против него, опасаясь, что, под влиянием его великой славы, они могли бы оставить его, либо, оставшись верными, пали бы духом. Удачливый в обмане, он оказался удачливым и в сражении. Неоптолем пал от руки Эвмена-«писаря», проявив себя перед тем храбрым воином и командиром. Кратер, который сражался против всех, кто противостоял ему и открыто показывал себя, с тем, чтобы быть узнанным, был убит какими-то пафлагонцами, перед тем, как его узнали, хоть он и сбросил свой шлем. Однако, пехота ускользнула и вернулась к Антипатру, что его значительно успокоило.

Пердикка, оставив Дамаск, чтобы начать войну с Птолемеем Лагом, прибыл в Египет с царями и большой силой. Он выдвинул множество обвинений против Птолемея, который публично оправдался, так что обвинения оказались необоснованными. Пердикка, несмотря на оппозицию со стороны войск, решил продолжать войну. Он дважды был побежден, и с теми, кто намеревался перейти к Птолемею обошелся очень сурово, и в отношении прочих, бывших в лагере, вел себя более надменно, чем приличествует полководцу, в результате чего был убит собственными всадниками во время стычки.[324]

Птолемей после смерти Пердикки переправился через Нил, чтобы посетить царей; он преподнес им подарки и относился с величайшей добротой и вниманием, как к ним, так и к другим знатным македонянам. В то же время, он открыто проявил сочувствие друзьям Пердикки, и сделал все что мог, чтобы развеять опасения тех македонян, которые боялись, что пребывают в опасности, так что, как незамедлительно, так и позже, к ним относились с большим уважением.

На всеобщем конгрессе[325] было постановлено, что командующими всеми имеющимися силами, вместо Пердикки, должны быть Пифон и Арридей,[326] около пятидесяти сторонников Эвмена и Алкета были осуждены, главным образом потому, что Кратер погиб в войне с македонянами.

Антигон был вызван с Кипра, и Антипатр созвал всех царей. Прежде, чем они прибыли, Эвридика запретила Пифону и Арридею что-либо совершать без ее разрешения. Сначала они не возражали, но потом заявили ей, что у нее нет ничего общего с государственными делами, и что они сами будут заботиться обо всем, до прибытия Антигона и Антипатра.

Когда они прибыли, Антипатру была дана верховная власть. Когда армия потребовала оплаты, обещанной за поход Александром, Антипатр ответил прямо, что у него нет денег, но чтобы избежать их неодобрения, он собирается искать сокровища и другие места, где они могут стрятаны деньги; и эти слова пробудили недовольство армии. Когда Эвридика присоединилась к обвинениям против Антипатра, то массы возмутились, и произошли волнения. Эвридика затем выступила с речью против него, в которой ей помогал писец Асклепиодор и поддерживал Аттал. Антипатр едва спас свою жизнь, после чего Антигон и Селевк, по его горячему убеждению, обратились к народу и, вследствие чего едва чуть не лишились жизни. Антипатр, избежав, таким образом, смерти, возвратился к своей армии, где созвал командиров кавалерии и, с трудом устранив расстройства, вновь восстановил дисциплину.

Затем он произвел разделение Азии, частично подтверждающее предыдущее распределение и, частично, внося изменения, согласно обстоятельств. Египет, Ливия, большая часть земли за ее пределами, а также вся территория, которая была завоевана в западном направлении, были даны Птолемею; Лаомедону Митиленцу — Сирия; Филоксену — Киликия, бывшая его и ранее. Верхние сатрапии Месопотамия и Арбелитида были даны Амфимаху, брату царя, Вавилония — Селевку. Антигену, командиру македонских аргираспидов, который первым напал на Пердикку, была отдана вся Сузиана; Певкесту[327] — Персия; Тлеполему — Кармания; Пифону Мидия до Каспийских ворот; Филиппу — Парфия. Территоря арийцев и дрангиан — в управление Стасандру; Бактрия и Согдиана — Стасанору из Сол; Арахосия — Сибиртию. Парапамисада — Оксиарту, отцу Роксаны; Пифону, сыну Агенора — части Индии, граничащие с Парапамисадой. Из соседних сатрапий, что на реке Инд, вместе с Паталой, крупнейшим городом Индии — царю Пору, а те, что на реке Гидасп — индийцу Таксилу, ибо их нелегко было перераспределить, так как это было утверждено постановлением Александра, чья сила была велика. Из стран к северу от горы Тавр Каппадокия была отдана Никанору; Большая Фригия, Ликаония, Памфилия и Ликия — Антигону, как и прежде; Кария — Асандру; Лидия — Клиту;[328] Фригия на Геллеспонте — Арридею. Антиген был назначен сборщиком доходов в районе Сузы, и три тысячи македонцев, склонных к восстанию, направились с ним.

В качестве телохранителей царя Антипатр назначил Автолика, сына Агафокла, Аминту, сына Александра и брата Певкесты, Птолемея, сына Птолемея, и Александра, сына Полиперхонта. Он назначил своего собственного сына Кассандра хилиархом кавалерии, а Антигон получил командование сил, которые прежде были под Пердиккой, вместе с заботой и опекой над царями и, по его собственному желанию, — задачу завершить войну против Эвмена. Антипатр, получив общее одобрение всего, что он сделал, возвратился домой. С этим заканчивается девятая книга.

Десятая книга рассказывает как Эвмен, услышав, что случилось с Пердиккой, и что он сам был объявлен врагом македонянами, сделал все приготовления к войне. Как Алкета, брат Пердики, укрылся у него по этой причине. Как Аттал, бывший одним из зачинщиков выступления против Антипатра, также присоединился к изгнанникам с силой в 10.000 пехотинцев и 800 всадников. Как Аттал со своим войском напал на Книд, Кавн и Родос, и как родосцы, со своим навархом Демаратом полностью его отбросили.

Как Эвмен чуть не напал на Антипатра, когда прибыл в Сарды, но Клеопатра, сестра Александра, чтобы предотвратить обвинения македонян в том, что явился причиной войны, убедила Эвмена покинуть Сарды. Несмотря на это Антипатр поносил ее за дружбу с Эвменом и Пердиккой. Она защищала себя более энергично, чем можно было ожидать от женщины, выдвигая против него встречные обвинения, и, в конце концов, они расстались мирно.

Эвмен неожиданно напав на тех, кто не признавал его власть, собрал большую добычу и деньги, которые распределил среди своих солдат. Он также направил письма Алкете и его друзьям, умоляя их собрать все свои силы в одном месте, чтобы они могли сплоченно выступить против общего врага. Но разногласия возникли среди них, и они, наконец, отказалась.

Антипатр, рискуя связываться с Эвменом, послал Асандра против Аттала и Алкеты; в сражении, исход которого долгое время оставался неясным, Асандр потерпел поражение.

Кассандр был в противоречии с Антигоном, но, по приказу своего отца, Антипатра, он отказался от своей оппозиции.

Тем не менее, Кассандр, когда он встретился с отцом во Фригии, посоветовал ему не слишком удаляться от царей и присматривать за Антигоном, но последний, своим спокойным поведением, любезностью и добрыми качествами, сделал все возможное, чтобы рассеять подозрения. Антипатр, будучи успокоенным, назначил его командовать силами, которые перешли с ним в Азию — 8500 македонской пехоты, и такое же количество иноземной конницы, вместе с половиной слонов (то есть 70), чтобы помочь ему в окончание войны против Эвмена. Таким образом, Антигон начал войну.

Антипатр с царями и остальным войском намеревался направиться в Македонию, но армия снова взбунтовались и потребовала своей платы. Антипатр пообещал, что заплатит им, когда достигнет Абидоса, или отпустит их, если не всех, то, по крайней мере, большую часть. Обнадежив их, таким образом, он без помех достиг Абидоса, но обманул солдат и ночью пересек Геллеспонт с царями к Лисимаху. На следующий день солдаты также переправились и, с того времени больше не требовали платы. На этом заканчивается десятая книга.

Этот автор — один из лучших исторических писателей. Он очень силен в кратком рассказе, и никогда не прерывает ход истории ненужными отступлениями; он являет новизну, скорее в структуре, чем в лексике, которую использует таким образом, что без нее было бы невозможно изложить повествование более ясно и доступно. Его стиль отличается благозвучием и лаконичен, ему характерно сочетание мягкости и возвышенности. Его нововведения в языке не просто надуманные инновации, но очевидны и решительны; формы речи действительны, а не просто являются изменением обычных слов. В результате, не только в этом отношении обеспечены четкость, но и в структуре, порядке и характере повествования, что является художественной сутью доступности. Поскольку, простота периодически используется даже теми, кто не являются специалистами, и если простота используется без слов, способных улучшить стиль, то, происходит обеднение, чего, при всей очевидности ее наличия, не наблюдается у нашего автора. Он использует пропуски, не периодов, но, слов, так, что эти пропуски, даже, не заметны; и любые попытки дополнять упущенное, указывают на тенденцию к необязательным дополнением, и не будут, в действительности, заполнять пропуск. Разнообразия его риторических форм достойны восхищения, они не отходят резко от простой формы использования, но постепенно переплетаются с самого начала так, чтобы не нарушить и, пресыщением, не вызвать смущение внезапными изменениями. Одним словом, любой, кто сравнивает его с другими историками, увидит, что многие классические писатели скромнее его по композиции.[329]