Момент истины

— Сейчас это, пожалуй, невыполнимо.

— Можно спросить у каждого.

— И опасно... У вас есть контакт с ними?

Игорь смолчал.

— Я не уверена даже, что вы правильно сделали, сказав мне...

— Вы можете донести?!

— Нет, на это я, пожалуй, еще не способна... Но и подписать мне, честно говоря, будет трудно... Идемте к Кларку...

Астахов был рад возможности прекратить танец Игоря и Катлен. Он быстро подошел к автомату и выключил его. Все обернулись к двери, возле которой стоял музыкальный ящик, и увидели Питера Калишера. Толстяк держал в руках свой неизменный черный зонт, с которого стекали капли воды, и улыбался приветливо.

— Что же вы? Веселитесь, я не помешаю.

Калишер ждал вопросов. Но журналисты смотрели на него молча. Тогда он вздохнул, поставил зонт на пол и сказал:

— В таких случаях говорят: у меня есть для вас, господа, две новости — одна приятная, а одна неприятная. Начну с приятной. Неподалеку от отеля я видел на углу первую проститутку. Стоит, лапочка, под дождем. Это признак стабилизации нового режима. Жизнь нормализуется.

Никто не улыбнулся. Калишер еще раз вздохнул и уже серьезно, садясь в кресло, сказал:

— Другая новость неприятная, Я только что от премьер-министра, он наотрез отказывается освободить вас, пока вы все не подпишете заявления, опровергающего ваши вчерашние телеграммы насчет американских инструкторов и так далее.

Никто но проронил ни слова.

— Господа, положение очень серьезное. Новый премьер — человек решительный. Если он захочет вас... никто вам не поможет.

— Это он сам вам сказал? — спросил Максвелл.

— Нет, мне он оттого не говорил. Но поверьте моему опыту, такое бывает. На редакции надежда маленькая, я сегодня слушал радио. Во всем мире уверены, что вас арестовало и даже, может быть, уже уничтожило не временное правительство повстанцев, а Центральное правительство республики Гранатовых островов. За то, что вы не поддержали его домыслов насчет американского вмешательства,

— Вы ведете с нами битву по всем правилам науки,— сказал Кларк.

— Битва закончилась,— очень серьезно ответил Калишер.— Началась война.

Он помолчал немного, посмотрел выразительно на Астахова, Игоря и Мэри. Tе беспрекословно удалились. После этого сказал:

— Ну, давайте говорить в открытую. Хорошо. Здесь есть американские советники. Даже солдаты. Вы считаете меня сотрудником Центрального разведывательного управления? Валяйте.— Калишер поднялся с кресла, на котором сидел, и оглядел своих собеседников:— А чего вы хотите? Чтобы все эти Гранатовые острова с неимоверными запасами нефти, со стратегически важным положением в океане попали в руки к русским?

— Послушайте,— перебил Калишера Максвелл.— Мы болтаемся здесь десять, нет —уже одиннадцать дней и не встретили ни одного доказательства, что русские пытаются завладеть этими островами...

В окне, ведущем из кухни в сад и закрытом тонкой проволочной сеткой, показалось лицо американского сержанта, того, что был на ночном аэродроме. Он внимательно осмотрел кухню — там никого, кроме Астахова, не было,— негромко сказал:

— Господин управляющий...

Астахов вздрогнул.

— Господин управляющий, возьмите две корзины, идемте со мной за продуктами.

— Сейчас?— удивился Астахов.— Не поздно?

— Возьмите две корзины и выходите,— повторил приказание сержант.

— Я позову сына, он мне поможет,—сказал Астахов.

— Я вам буду помогать. Идемте.

Астахов взял две корзины и направился к выходу.

— Через черный ход,— распорядился сержант.

Астахов повернул и вышел на улицу через дверь черного хода.

В холле продолжался разговор Калишера с журналистами.