Монахиня и Оддбол (СИ)

Глава 3

Глава 3

— Какая-то она бледная.

Эти слова произнес мужчина, стоявший ближе всех к Доре. Он был молод, волосы его были русыми с рыжинкой, глаза светлые и нос немного вздернут кверху.

— Питер, девочка волнуется, не пугай её ещё больше.

Дора перевела глаза на сказавшего это второго мужчину. Этот мужчина был немного постарше, темноволос и темноглаз, также как Дора.

— Меня вовут Брайан, я твой старший брат. А это Питер, тоже твой брат. Познакомься, Долорес-София, это наш отец, герцог Витаус Крэйбонг.

Дора посмотрела на представленного ей герцога, которого всю жизнь мысленно считала отцом Бригитты. На нее строго молча смотрел статный седовласый мужчина, одетый в тёмный мундир. Рука его с массивным перстнем с синим камнем покоилась на спинке стула.

— Дора, — наконец тихо проговорила Дора.

— Что? — переспросил герцог.

— Я привыкла, что меня называют Дора, — проговорила она громче. — Я только недавно узнала, что у меня есть второе имя.

— София — это имя твоей матери, это она пожелала, чтобы оно было твоим вторым именем, — ответил герцог, — Что ж, давайте завтракать.

За завтраком Дора не поднимала глаз, ела мало. Больше всего ей хотелось понравиться братьям и отцу, но она не знала, что и как она должна сделать для этого.

— Я намереваюсь прогуляться в дворцовый парк сегодня, могу взять с собой нашу сестру, — сказал вдруг Питер.

— Нет, она будет представлена на приёме через две недели, а до этого ей выходить не следует, — сухо отрезал герцог.

— Чем я буду заниматься? — Решилась на вопрос Дора, — Я не привыкла к безделью и праздности.

— Будешь заниматься с преподавателями. Они научат тебя тому, что необходимо знать и уметь юной леди.

Питер издал хмыкающий звук.

— Как я тебе не завидую, сестрёнка. И радуюсь, что у меня эти уроки позади.

После завтрака Дора сидела на диванчике в своей гостиной и перебирала в памяти подробности знакомства с родными. Незнакомое ей ранее тёплое чувство обретения семьи соперничало с холодком от сухости отца. Кажется, братья были рады увидеть её. Во всяком случае, они точно приняли её. Да и герцог явно заботится о своей дочери. Собственно, всю её жизнь и заботится, это просто она никогда не чувствовала на себе этой заботы. Она подумала о том, что хорошо, что Бригитты нет рядом, потому что той было бы тяжело видеть, как её мечты воплощает не она, а подруга.

Вскоре миссис Тэчворк проводила Дору в классную комнату, где её уже ожидал первый преподаватель по занятию историей, географией и началам естественных наук.

Потянулись дни, наполненные занятиями. Занятия проходили в виде лекций, никаких записей и практических упражнений по преподаваемым наукам от Доры не требовали. Помимо наук, с Дорой занимались воспитанием этикета, манер, танцами и верховой ездой. Сама миссис Тэчворк рассказывала Доре о том, как она управляет домом, обеспечением семьи герцога и прислуги всем необходимым и ведёт учёт домашнего имущества. Так, Дора узнала какие категории прислуги требуются в доме аристократов, как принимать на работу новых людей, выплачивать им жалование и составлять рекомендации при увольнении.

Танцы приносили Доре особенную радость, её здоровому юному телу хотелось больше двигаться, особенно после нескольких неподвижных уроков науками. Под музыку аккомпаниатора на клавесине преподаватель учил Дору медленным изысканным движениям трёх разновидностей танцев и поведению на балу.

На конюшне Доре выделили крепкую послушную кобылу караковой масти и учили пользоваться дамским седлом при верховой езде. Дору одновременно пугали и увлекали эти занятия. Ей пришлось преодолевать страх высоты и необходимости доверить другому живому существу своё передвижение, а может быть здоровье и даже жизнь. Однако вскоре она очень привязалась к своей лошади, которую звали неподходящим именем Капризная. Как пояснил Доре занимающийся с ней учитель, имена породистым лошадям дают по первым буквам имён её родителей, и тут уж — как повезёт угадать с их характером.

Семья герцога Крэйбонга собиралась вместе ежедневно лишь за завтраком. Обеды и ужины герцог и его сыновья проводили в разных местах в зависимости от того, где они будут находиться по служебной надобности. Сам герцог командовал всеми войсками в королевстве и чаще всего обедал во дворце с Его Величеством. Брайан занимался управлением герцогством и часто разъезжал по принадлежавшим им землям. Питер проходил службу в министерстве иностранных дел. Ужинали мужчины Крэйбонг зачастую на приёмах, которые посещали по приглашению знати, либо каждый у себя в покоях.

Дора тоже обедала и ужинала в своих комнатах, досадуя лишь на то, что Салли категорически отказалась есть вместе с ней, потому что домашней прислуге полагалось принимать пищу в их специальной столовой и за час до обеда членов семьи герцога.

Самой же большой радостью для Доры были завтраки в кругу семьи. Дора с радостью ловила мелькавшее одобрение во взглядах отца и братьев тому, как она выглядит и как держится за столом. Иногда они спрашивали её об успехах на занятиях, и она коротко рассказывала о том, что она выучила, с чем у неё возникли трудности, и при этом она всегда не забывала подчеркивать заслуги и старание своих преподавателей. Дора видела, что им приятно слушать её, и сама от этого она просто лучилась радостью. Питер иногда отпускал невиные шутки в адрес преподавателей, вспоминая их с Брайоном учёбу, Брайан тоже в ответ улыбался и что-то отвечал, отец невозмутимо принимал пищу, но было видно, что он слушает всех своих детей с удовольствием.

Ежедневно Дора возносила благодарственные молитвы за то, что у неё такая замечательная семья, все члены которой исполнены достоинства, трудятся на благо своей страны и герцогства, заботятся обо всех зависимых от них людях и о ней, мало что знающей о жизни сестре и дочери. Каждый раз по окончании завтрака Дора мысленно благославляла мужчин Крэйбонг на плодотворный труд и доброе здоровье.

Гардероб в покоях Доры постепенно заполнялся нарядами. Стоя у зеркала во время примерок, Дора постигала объяснения о назначении нарядов, их деталях и видах тканей так, как отдельную науку. Низенький мужчина-портной, руководивший несколькими женщинами-швеями, рассказал Доре о том, как носить ту или иную одежду, как подбирать украшения к нарядам.

Накануне дня назначенного приёма герцог вызвал дочь к себе в кабинет.

— Меня радуют твои успехи в обучении. От всех преподавателей я услышал в твой адрес только похвалы твоему прилежанию. Из монастыря святой Агнессы отзывы о тебе тоже самые положительные. Уверен, что завтра на приёме ты не посрамишь свою семью. На следующее утро я представлю тебя ко двору Его Величества. После этого мы с Его Величеством рассмотрим предложения от мужчин о твоём замужестве и выберем самое подходящее, а также назначим тебе приданое. Скоро ты будешь выдана замуж. Я не намерен тянуть в этом вопросе, оставляя тебя жить и развлекаться на балах и приёмах долгое время. Надеюсь, ты не имеешь возражений к сказанному.

Дора взволнованно смотрела на строгое лицо отца и слушала указания о своём ближайшем будущем.

— Да, ваша светлость. Не имею. Отец, — поправилась Дора, заметив мелькнувшее недовольство герцога вежливым титулованием, — Однако я должна вам сказать, что у меня есть одна просьба.

Герцог удивленно поднял брови и выразил готовность выслушать.

— В монастыре считалось, что ваша дочь не я, а другая девушка. Как мне после объяснили, это было сделано для сохранности моей жизни, пока шла война.

— Мне это известно.

— Так вот, — продолжала с волнением Дора, — та девушка, Бригитта, всю свою жизнь готовилась к жизни в миру, — Дора не решилась добавить "к жизни герцогской дочери", — Она никогда не хотела становиться монахиней, а после моего отъезда ей стало некуда пойти. Я думаю, мать-настоятельница не стала обременять вас просьбой поспособствовать судьбе этой чужой вам девушки, но… — Дора вздохнула, — Она была моей подругой и очень просила меня помочь ей устроиться компаньонкой.

— Что ж, — ответил задумчиво герцог, — хорошо, что ты добра и не забываешь близких. Однако безродная девица тебе совершенно не подходит в компаньонки. Становиться твоей прислугой, полагаю, будет тоже неуместно.

Дора кивнула. Она не могла представить, как даст отставку доброй опытной Салли и поручит дерзкой и норовистой Бригитте прислуживать себе.

— Я сниму в городе квартиру и позволю твоей подруге поселиться там. Назначу ей небольшое содержание до замужества и приданое. Если она поведет себя правильно и достойно, это позволит ей найти подходящего кандидата в мужья.

— Спасибо, отец! Я тотчас же напишу Бригитте письмо, обрадую её.

— Тогда и я напишу настоятельнице и по получении заверений о достойном поведении этой послушницы отдам все нужные распоряжения.

Сидя с молитвенником в своей кровати, Дора осмысливала открывшееся ей сегодня будущее. Она была готова к предстоявшему приёму и представлению ко двору, этому были посвящены многие занятия на протяжении двух недель. Мысль о замужестве заставляла волноваться, но то абсолютное доверие, которое она испытывала к отцу, не позволяло возникнуть ни малейшему сомнению или беспокойству о том, что с ней может произойти что-то плохое или неправильное.

Странным образом Дору взволновало решившееся будущее Бригитты не менее, чем её собственное. В письме, которое она написала подруге, было особо подчеркнуто, что для его сиятельства важно достойное поведение Бригитты и недопустимы поступки, умаляющие его честь и перечеркивающие его благодеяние. О своей жизни в качестве герцогской дочери Дора написала скупо, упомянув лишь что она очень полюбила отца и братьев, что ей преподают необходимые знания и что ей скоро предстоит замужество с неизвестным пока человеком.

Утро Дора встретила с радостным волнением — сегодня ей предстоит встретиться с разными достойными людьми, надежной опорой их королества и мирной благополучной жизни, с без сомнения красивыми женщиными, и все будут обращать своё внимание на неё, Дору. Ну а ей предоставится возможность отблагодарить своих родных, продемонстрировав, как хорошо она впитала всё, чему её научили преподаватели за это время.