Морально испорченная

Глава 6

Бьянка

Я, как обычно, ухожу на работу и остаюсь там на несколько часов. Затем я отправляюсь в свою квартиру, чтобы подготовиться к встрече. Прошлой ночью я почти не спала. Даже после сюрприза Тео я все еще волновалась перед сегодняшней встречей. Я знаю, что Берсеркер никогда бы не связался со мной, если бы это не было то, что мне нужно знать. Что усугубляет ожидание?

Я захожу в квартиру и направляюсь к шкафу. Надеваю пару кожаных штанов, черную майку и кожаную куртку с большим луком и стрелами на спине. Повернувшись к большому зеркалу, я добавляю длинный рыжий парик с крупными локонами и серебряные линзы. В ножнах моих армейских ботинок лежит приличное количество ножей, а также небольшой пистолет, на всякий случай.

Кодовое имя «Артемида» я получила благодаря своему идеальному прицелу. На самом деле я никогда не пользовалась луком и стрелами, но моя репутация охотницы за мишенями говорила о том, что это имя заслуженно. Заглянув в спальню за дозой волшебного порошка, я поднимаюсь на лифте на стоянку, где меня ждёт мой «Харлей». Всякий раз, как я отправляюсь в подпольный мир, я придерживаюсь своей личности Артемиды, а это значит, что моя маскировка всегда должна быть безупречна. Не то чтобы Берсеркер не знал, кто я, но остальные не знают. И будет лучше, если так и останется.

Сев на свой мотоцикл, я набираю скорость на шоссе и направляюсь в сторону Бруклина. Мне не требуется много времени, чтобы добраться до клуба, учитывая, что сейчас еще день. Да и посторонних здесь не уж и много. Я паркую свой «Харлей» и направляюсь ко входу. У входа стоит крупный парень, но он просто кивает и открывает мне дверь.

— Босс в своем кабинете, — это всё, что он сказал.

Я киваю и вхожу. По пути в кабинет я прохожу мимо нескольких татуированных парней, которые бросают на меня странные взгляды. Оказавшись перед дверью, я стучу три раза, медленно доставая один из ножей из тайника.

— Войдите.

Я вхожу в комнату и вижу его за столом, его длинные ноги расслабленно лежат на столе.

— Пунктуальна, как всегда. Чего еще ожидать от богини? — он дарит мне одну из своих злобных ухмылок.

— Порежь его, — отвечаю я и бросаю нож в дюйме от его головы. Он не вздрагивает. Выражение лица не меняется. Просто наблюдает за мной. А потом он смеется.

— Ахххх, небесная любовь. Конечно, — он убирает ноги со стола и встает, обходит стол и крепко обнять меня.

— Прошло сколько... три недели?

— Четыре. Но кто считает, — улыбаюсь я и обнимаю его в ответ. — Ладно, итак, расскажи, что случилось.

— Маленькая богиня, так нетерпелива, — качает он головой. Он знает, что всё, что связано с Тео, заставляет меня терять контроль над собой.

— Ну же, Влад. Выкладывай. Ты бы не просил меня прийти, если бы это было несерьезно.

— В том-то и дело. Я не знаю, насколько это серьезно, — он перестает улыбаться и подводит меня к компьютеру на своем столе. Он нажимает на кнопку, и на экране начинает воспроизводиться видеозапись меня в платье от Шанель, когда я ездила на разведку места.

— Что это?

— Это ты, безответственная. Чертовски безответственна, — говорит Влад, и я вижу, что он разочарован.

— Почему у тебя запись?

— Потому что, — начинает он раздраженно. — Марсель, близкий друг твоего мужа, попросил меня найти в кадры, связанные с каким-то стрелком. Если бы ты рассказала мне о своих планах, я бы знал, что не стоит давать им отснятый материал. Но ты никогда не просишь помощи, не так ли? И вот теперь записано, как ты заходишь в грязный отель за несколько дней до стрельбы, которая привела к трем гребаным трупам. Не скажешь, в чем твое оправдание? Проклятье, Би, ты же умнее.

Я потрясена его вспышкой гнева. Но больше всего я потрясена тем, что он сказал. Я снова смотрю на видео и понимаю, что это я, особенно когда выхожу из отеля. Это плохо. Он прав. Я была неосторожна. Черт побери. Мои руки сжимаются по бокам.

— Мой муж видел это?

— Видел, и он узнал тебя.

— Черт, — ругаюсь я и пинаю ногой стол. — Черт, черт, черт! — Дерьмо... так вот почему он так странно себя вел? Ни хрена подобного. Он не должен знать.

— Он сложил пазл? – спрашиваю я, почти боясь узнать.

— Нет... Думаю, я спас твою задницу, но одновременно бросил тебя под автобус.

— Выкладывай, Влад, мне нужно знать.

— Я мог сказать, что похоже, у тебя роман.

Мой рот открывается, когда я смотрю на него. Роман? Черт. Я пересматриваю видео и вижу, что мои волосы были заметно мокрыми, когда я выходила из отеля. Я бледнею. Это выглядит нехорошо.

— Он поверил?

— Не знаю... Он выглядел потрясенным. Думаю, семя было посеяно.

— Черт. Это очень многое объясняет.

— Что?

— Когда я вернулась домой, вероятно, после того, как он посмотрел запись, он был очень пьян. Я никогда не видела его таким. Потом внезапно прижал меня к стене и выебал из меня все дерьмо. Теперь всё имеет смысл, — я начинаю вышагиваю, осознавая причину его поведения. Он ревновал. Неужели он действительно думал, что я когда-нибудь изменю ему? Я останавливаюсь, чтобы подумать. Я никогда не позволила бы ни одному мужчине, кроме него, прикоснуться ко мне. Он не может поверить, что я изменю.

— Он выебал из тебя все дерьмо? — спрашивает Влад, забавляясь. — Я не думал, что он способен на это.

— О, заткнись. Что мне теперь делать? Я не могу допустить, чтобы он думал, что я изменяю, но я также не могу сказать ему: «Ох, знаешь, в тот день я планировала застрелить любого, кто представляет для тебя опасность. Да, и кстати, я наёмный убийца». Даже не знаю, что из этого хуже.

Влад поднимает руку, чтобы задумчиво потирает подбородок.

— Наёмная убийца, определенно. Может, ему нравится эта тема с рогоносцами. Я могу тебе помочь, — сильно ударяю его по плечу, заставляя его вздрогнуть и вскинуть руки в примирения.

— Хватит поливать грязью моего мужа. Мне нужно подумать.

— Я просто не понимаю. Почему ты была так чертовски беспечна?

— Я не знаю, ладно. Раньше такого не случалось, — он молчит минуту, постукивая ногой.

— Ты снова употребляешь, — говорит он обвиняюще, и я грустно улыбаюсь ему.

— Когда это я прекращала?

— А стоило бы. Это подрывает твою работоспособность. В один прекрасный день тебя убьют. И за это ты поблагодаришь наркотики.

— Неважно, — бормочу я, понимая, что он прав.

— Би, — ласково зовет он. — Я могу помочь.

— Я знаю... но я не знаю, готова ли я.

— Однажды тебе придется... Мне не нравится, что ты пропадаешь из-за наркотиков.

— Сказал наркоторговец, — фыркаю я.

— Да, но я не прикасаюсь к этому дерьму.

— Неважно, — снова говорю я и пытаюсь сменить тему. — Я попытаюсь аккуратно вклинить в разговор свой визит в отель и расскажу какую-нибудь историю. Я очень не хочу, чтобы он что-то заподозрил, особенно неверность.

Влад покачал головой.

— Этот твой муж однажды попадет в беду. Ты же знаешь, что он сам напрашивается на это с тех пор, как начал копать под Хименеса. Это лишь вопрос времени, когда они услышат, и ты знаешь, что тогда произойдет.

— Я прекрасно это знаю. Черт, я слежу за ним с тех пор, как мы поженились, и я убила все потенциальные опасности. Я просто продолжу убивать всех, кто захочет причинить ему вред.

— До каких пор? Как долго? Ты не можешь так продолжать, Би. Ты не непобедима. Если уж на то пошло, это видео должно сказать тебе, что ты просчиталась. А в нашем мире, когда ты просчитываешься, ты умираешь.

— Я знаю. Черт, разве я не знаю... Но он не откажется от этого крестового похода. Он будет преследовать Хименеса независимо от того, одобряю я это или нет.

— Это самоубийство.

— Я не знаю, что мне делать. Честно, не знаю. Он даже не говорит мне об этом. Всё, что я знаю о нем не на бумаге, я знаю благодаря тому, что за ним следят. Он прячется от меня так же, как и я от него.

— Тогда почему бы тебе не попробовать немного правды для разнообразия? — я фальшиво рассмеялась.

— В тот момент, когда он узнает, кто я... что я... он уйдёт. Я уверена в этом.

— Почему ты уверена? Ты говорила мне раньше, что слышала, что ему нравятся невинные женщины, поэтому ты превратила себя в такую. Но откуда ты можешь знать, что он не примет тебя такой, какая ты есть?

— Потому что, — говорю я, раздражённая собой, и ситуацией. — Он трахнул меня один раз у стены, а потом долго извинялся, готовя и устраивая ужин при свечах. За быстрый секс у стены, который был немного грубее, чем обычно. Как по-твоему, он отреагирует на то, что я убиваю, потому что мне это нравится, а не потому что мне нужны деньги? А еще лучше, как, по-твоему, он отреагирует на то, что трахал меня самыми непристойными способами, в образе проститутки, еще до того, как я встретила его в образе Бьянки? О, и давай не будем забывать о том, что я преследовала, выслеживала и изучала его годами, чтобы превратить себя в его идеальную женщину? — В этот момент я тяжело дышу, все мои разочарования и переживания выплеснулись наружу.

— Ну... когда ты так говоришь, это звучит плохо.

— Конечно, звучит плохо! Даже для моих ушей это звучит плохо, а я всё это сделала. Чтоб меня, —говорю я, выходя из себя.

— Но ты не думала, что если бы он знал настоящую тебя, он бы показал тебе и настоящего себя? Потому что меня не убеждает эта «невинная женщина». Ты знаешь, что мужчины в моей культуре часто страдают комплексом «Мадонны-шлюхи»³ Он подходит под эту форму. Ты также забыла, что я встречался с этим ублюдком. Он такой чопорный и правильный. Я никогда бы не поверил, что он способен на то, что он сделал с тобой, как Пинк. Но он сделал. Это говорит о том, что он скрывает что-то под поверхностью, и это что-то закипает. Мужчины, которые так сдерживаются... когда они взрываются, это некрасиво.

Кусая ногти, я киваю.

— В том-то и дело. Для него Бьянка была бы Мадонной, а Пинк — шлюхой. Но я не думаю, что он когда-нибудь сможет объединить их в своем сознании.

— Ты не узнаешь, если не дашь ему шанс. Говорю тебе, Би, думаю, что в этом человеке есть нечто большее, чем мы знаем.

— Ух... Мне это не нужно.

— Теперь... вернемся к твоей проблеме.

— К какой?

— Кокаин. Как часто?

— Каждые пару дней, – отвечаю я нерешительно.

— Черт возьми, Би... это не нормально.

— Я знаю... но у меня никогда не было времени, чтобы как следует отучить себя от этого.

— Тебе нужно сделать это и поскорее. Это может привести к тому, что тебя просто убьют.

— Да.

— Скажи мужу, что у тебя поездка за границу по делам благотворительности или что-то в этом роде. Я помогу тебе. Ты же знаешь, у меня есть опыт.

— Когда? — спрашиваю я, обдумывая его предложение. Только сейчас я понимаю, насколько сильно наркотики испортили мое сознание. Влад прав. Я просчитываюсь.

— На следующей неделе?

— В понедельник у меня встреча с торговцем оружием.

— Хорошо. Это сработает. Приходи в клуб в пятницу. Скажи, что тебя не будет по крайней мере неделю.

— Влад... я не знаю. А он не заподозрит? Из-за измены и все такое?

— Если ты хочешь защитить его и себя, то ты должна быть на чеку, Би. Я не хотел говорить тебе об этом сейчас, но смерть Мартинеса вызвала большой переполох среди картелей. Ходят слухи, что Ортега жаждет возмездия. И ты знаешь, кто будет их целью.

— Тогда, как никогда, мне нужно быть с Тео.

— Я могу подослать своих людей, они присмотрят за ним, — я покачала головой на его слова. Я не могу оставить Тео на попечение незнакомцев.

— Я не могу.

— Проклятье, Би.

— Послушай, я не могу уйти. Но я сделаю все возможное, чтобы отучиться самостоятельно.

Влад вздыхает в знак поражении.

— Ладно. Но, если тебе что-то понадобится, звони.

— Конечно, — соглашаюсь я и обнимаю его. Несмотря на его ворчание, Влад очень долгое время оставался самым дорогим другом. Он, наверное, один из единственных людей, которые знают обо мне всю правду, и я доверяю ему свою жизнь.

— Мне, наверное, пора.

— Береги себя. И свяжись со мной, если что. Я серьезно.

— Обязательно, — я встаю на цыпочки и целую его в щеку. Затем, прежде чем уйти, я подхожу к стене и достаю свой нож.

— Спасибо за все, Берсеркер, — подмигиваю ему, и он стонет.



Я — клиническая социопатка, если вы еще не поняли.

Вы растете в окружении богатства и блеска, но без человеческого общения. Вы ведете себя так, как свойственно вам, что нормально для вас. Вы лжете, жульничаете, обманываете. Пока кто-то не подойдет и не скажет вам, что это ненормально. Что вы не нормальны.

Это случилось со мной, когда мне было десять лет. Когда я вдруг узнала, почему мой отец игнорирует меня и почему персонал избегает меня. Я не была нормальной. Я была дефективной. Но я также была деструктивной. Злой. Если бы мой отец был религиозным, он бы вызвал экзорцизм. Но он был просто циником, так что он пожал плечами и пошел дальше.

Только когда Дрю назначили моим телохранителем, кто-то обратил внимание на то, что мое поведение неправильное. Другое. Он был достаточно заботлив, чтобы обратиться за профессиональной помощью, даже если прогноз был не таким, чтобы им можно было гордиться.

Диссоциальное расстройство личности.

Внезапно нашлась причина, почему мне нравилось насилие. Почему я не ценила человеческую жизнь. Почему для достижения своих целей я готова пойти на любую ложь. Психиатр сказал мне, что причиной может быть отсутствие заботы и жестокое обращение в раннем детстве. Я не поверила ему. В конце концов, меня никогда не волновало, признает меня отец или нет. У меня был свой собственный мир.

Но по мере того, как я взрослела, мои идеи развивались в более сложные сценарии. Сценарии, которые подвергали опасности людей и делали меня опасной для общества. Или так мне говорили.

Моему отцу было все равно. Конечно, ему было все равно. Мне тоже было все равно, потому что я не заботилась об обществе. Но Дрю не было все равно. У Дрю было высокое чувство морали, и он считал своим долгом убедиться в том, что я способна контролировать себя.

Он взял на себя ответственность помочь мне направить мою ярость и жажду крови в более продуктивное русло. Он научил меня драться, спарринговать и стрелять. Стрельба успокаивала меня. Умеряла ярость. Началось все с пистолетов; потом, когда он обнаружил, что у меня есть к этому склонность, он научил меня стрелять из снайперских винтовок. Так началась моя любовь к стрельбе.

К шестнадцати годам я была обучена не хуже любого профессионала. Но у меня также было то, чего не было у большинства — пренебрежение к правильному неправильное. Чтобы убедиться, что я держу свои порывы в узде, Дрю направил меня на работу наемником. Я убивала не потому, что мне нужны были деньги. Я убивала, потому что мне нужно было убивать.

В дополнение к моему обширному набору навыков, я была одарена маленькой рамой и быстрыми рефлексами, которые помогали мне выходить из большинства ситуаций. Пригодилась и моя склонность к маскировке, мне всегда удавалось тщательно скрыть следы.

Я убила свою первую цель летом, когда мне исполнилось шестнадцать. Это не было эффектно или грязно. Вообще, ничего особенного. Так я познакомилась с Владом, который был старше меня на три года и был одним из сыновей Пахана русской Братвы, моего подрядчика. Он посмеялся надо мной, когда ему сказали, что я буду сопровождать его на задании. Мы должны были убить украинского чиновника, который увлекался несовершеннолетними девочками и попал на недобрую сторону Братвы. Изначально предполагалось, что Влад совершит убийство, а я буду отвлекать внимание. Меня не особо волновали подробности. Я отправилась в гостиничный номер с этим человеком, и в течение пяти минут он был мертв. Когда Влад пришел, чтобы закончить работу, он рассердился на меня за то, что я украла его убийство.

— Я думала, ты сказал, что девушки бесполезны, — я подняла на него бровь и осмелилась прокомментировать это. Он поджал губы и велел мне убираться оттуда.

Это было началом очень скалистого партнерства. Весь год мы работали в паре на разных заданиях, и все они заканчивались спорами и препирательствами. Однако, несмотря на все разногласия, между нами возникло приятное товарищество. Я быстро поняла, что у Влада, как и у меня, нет морального компаса. (Хотя его чувство юмора было более развито, чем у меня.) Но мы разделяли нечто гораздо более важное, чем чувство правильного и неправильного. Преданность. Тогда как мы оба испытывали трудности с человеческим общением и социальными взаимодействиями, мы признали, что преданность — это высший знак чести.

Хотя общество клеймило нас как чудовищ, мы создали свою собственную систему чести и высоко ценили друг друга. Мы стали известны как Артемида и Берсеркер.

Пока всё не изменилось.



Предполагалось, что это задание будет легким. Мы уже показали себя как надежный дуэт. Нам и в голову не приходило, что мы можем не вернуться оттуда живыми.

Нас послали сопровождать груз наркотиков, пока он не попал в руки Братвы. Мы быстро поняли, что это все ловушка.

— Замолчи, malyshka, я пытаюсь сосредоточиться, — он нахмурил брови в раздражении от моей болтовни, перелистывая страницы своей книги. Мы сидели в кузове грузовика, пока осуществлялась доставка.

— С тобой не весело, Берсеркер, — ответила я, зная, что он ненавидит, когда его называют этим именем.

— Если ты не прекратишь болтать, я засуну эти страницы тебе в глотку.

— Хотела бы я посмотреть, как ты попытаешься, — я отмахнулась от него, и он положил книгу, готовый набросится на меня. Мы всегда спорили. Как раз тогда, когда он собирался схватить меня, грузовик резко остановился, и нас отбросило в сторону.

— Черт, — сказали мы одновременно, готовясь к тому, что происходит снаружи. Не прошло и нескольких минут, как начались выстрелы со всех сторон.

Мы смотрели друг на друга в замешательстве. Никто ничего не говорил об опасности. Наше присутствие здесь должно было быть простой формальностью.

Влад снял со спины свои шашки. Он всегда использовал две, по одной в каждой руке. Странно, но он редко пользовался оружием, предпочитая интимные ощущения от убийства с близкого расстояния. Однако, когда он начинал, он шел на убийство, отсюда и его кодовое имя Берсеркер. Именно поэтому мы стали идеальными напарниками. Я предпочитала пистолеты, редко полагаясь на ножи или другие виды оружия. И я всегда прикрывала его спину.

— Прикрой меня, — сказал он, и я кивнула, вынимая два «Глока» из кобуры и занимая позицию. Он открыл дверь грузового контейнера с ноги, и мы оба быстро спрыгнули и укрылись. Оценили ситуацию и увидели, что водитель убит, как и другие люди в двух машинах, сопровождавших нас.

— Сколько? — спросил он, и я начала сканировать окрестности.

— Вижу двоих впереди и троих у машин. — Я переместилась немного вправо, чтобы лучше увидеть.

— Еще один идет в нашу сторону. — Я протянула ладонь к Владу и отсчитала секунды пальцами. Влад понял мой сигнал и атаковал человека, когда тот приближался к нам. Он скрестил свои клинки у шеи мужчины, одним движениям перерезая ему горло.

— Возьми тех, что спереди, а я возьму тех, что сзади. — Я кивнула и вышла на открытое пространство. Взвела пистолеты и прицелилась, убив двух мужчин в кабине грузовика. Уголком глаза я видела, как Влад пробирается вокруг двух машин впереди, почти настигая остальные три.

Они заметили меня, поэтому их внимание было занято. Я подняла одного из убитых мною мужчин и использовала его в качестве живого щита. Это было нелегко, так как он был огромен. Я была признательна, когда увидела, как Влад метнул два ножа, каждый из которых вошел в черепа мужчин. Двое других выглядели дезориентированы и смотрели между мной и Владом.

— Сейчас! — крикнул Влад, и я отбросила труп в сторону, пригнулась, перекатилась по земле, когда выстрелы пронеслись над моей головой, и выстрелила точно в цель, как только приземлилась. Это был последний мужчина, остальные уже были мертвы от клинка Влада.

Я сделала глубокий вдох и присоединилась к Владу.

— Ты видела? — спросил он, глядя на резню перед нами. Я знала, что он имел в виду. Мы подошли к каждому из трупов и разорвали рукава их рубашек.

— В этом нет смысла, — ответила я. Перед нами было шесть человек с татуировками Братвы. Татуировка Братвы, которая была и у Влада.

— Черт. — Он начал двигаться к одной из машин. — Садись! — я быстро последовала за ним, наморщив лоб от его настойчивости.

— Что?

— Нам нужно вернуться в квартал. Это нехорошо. — Мы сели в машину, и он завел двигатель.

— Это переворот.

— Переворот? Но кто?

— Мой безмозглый брат, вот кто. Черт! Я должен был это предвидеть. Миша всегда был жаждущим власти, но я не думал, что он на это способен.

— Значит, он убивает всю семью, чтобы стать Паханом?

— Да. И если мы не успеем вовремя, это будет кровавая баня. — Я никогда не видела Влада таким серьезным. И только когда мы добрались до квартиры, я поняла почему. Ему было наплевать на отца. Но его сестры? Это был совсем другой вопрос.

Как Влад и предполагал, его брат действительно захватил кварталы. Нам удалось получить запись с некоторых камер видео-наблюдения, и мы заметили, что мужчин быстро сменили люди, которых мы не узнали. Одна из камер, к которой нам удалось получить доступ, была установлена в главном зале дома, и мы увидели повсюду следы крови. Не удивительно, что Дима Кузнецов, отец Влада и пахан Братвы, лежал мертвый посреди зала.

Демонстрация.

Миша, его брат и предатель, который все это начал, сейчас обращался к нескольким людям из центра комнаты.

Мы ехали быстро, но все же прошло немало времени, прежде чем мы добрались до кварталов. Расположенные глубоко в Бруклине, кварталы находились в районе Шепердс-Бэй. Поскольку нас отправили в Юнион Бич, штат Нью-Джерси, было удивительно, что нам удалось проделать этот путь за полчаса. И все же мы опоздали.

Кварталы Братвы представляли собой несколько старых особняков, в которых жили ведущие члены организации и их семьи и где велись важные дела, а также использовались другие, менее законные способы вытягивания информации из людей.

Влад даже не потрудился как следует припарковать машину, когда вышел из нее и направился к воротам. Поняв, что происходит внутри, я протянула руку и остановила его. Инстинктивно он отбросил мою руку.

— Остановись, болван, — сказала я — Подумай об этом, ты идешь на верную смерть. — Это заявление заставило его приостановиться.

— Зато я умру с честью. Не предателем.

— Тебе не прийдется умирать, если мы подойдем к делу с умом.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, и я ухмыльнулась.

— У тебя есть снайпер, используй его как следует. — В тот момент, когда слова вырвались из моего рта, уголок его рта поднялся. Он понял, о чем я думаю. Мы провели несколько минут, обсуждая планы, а затем оба пошли в разные стороны дома.

Влад пошел через главные ворота, готовый приветствовать резню, устроенную его братом, а я направилась к сломанной части забора. Моей целью было сначала закрепить свое снаряжение. Поскольку я уже некоторое время работала с Братвой, у меня был свой маленький офис в доме. Но прежде чем двинуться вперед, я убедилась, что мои «Глоки» полностью заряжены патронами, а затем прикрепила к каждому пистолету глушитель. Ключом нашего плана был элемент неожиданности, что вызовет мое появление. Влад должен был лишь немного встряхнуть ситуацию, пока я не смогу хорошо прицелиться в Мишу.

Мне удалось пробраться через дыру в заборе, а затем пройти через лужайку, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. Как раз когда я уже собиралась завернуть за угол к одному из задних входов, меня заметил мужчина. Я без колебаний нажала на курок и выстрелила ему между глаз. Опустив пистолет, я перебежала дорогу и вошла в дом.

Пока я шла к своему кабинету, на меня наткнулись еще два человека, оба теперь лежали в луже крови. Когда я уже почти добралась до цели, пуля просвистела мимо моего плеча, задев кожу. Кожа горела. Что ж, боль дала мне новую цель. Я улыбнулась, увидев человека, который выстрелил, и выстрелила в ответ.

Наконец я открыла дверь в свой кабинет и со всей скоростью, на которую была способна, собрала свою любимую винтовку и перекинула ее через плечо. Теперь самое сложное. Чтобы иметь полный обзор на зал главного дома, мне нужно было подняться на смотровую башню во втором здании. Добраться туда незамеченной будет непросто.

Я быстро вышла из дома и старалась не попадаться на глаза, пока снова бежала через лужайку. Удивительно, но я добралась до второго здания в рекордное время. Пройдя через еще один черный ход, мне пришлось застрелить еще двух человек, прежде чем я добралась до смотровой башни. Радуясь, что в комнате больше нет помех, я заперла дверь, добавив немного мебели для пущей убедительности. Затем я заняла позицию и посмотрела в прицел. Немного подправила обзор и я, наконец-то, смогла увидеть, что происходит в зале.

Миша высокомерно вышагивал по полу. Влада держали два головореза. Его одежда была вся в крови, как и лицо. Не его кровь, в этом я была уверен. Миша, похоже, что-то говорил, вероятно, злорадствовал по поводу своего предательства. Я сосредоточилась на Мише и ждала, когда он остановиться на одном месте. Он размахивал руками.

— Прекрати двигаться! — пробормотала я себе под нос.

Он снова дернулся, чтобы снять одну из шашек Влада и прижать ее к его горлу. Мне нужно было поторопится. Я контролировала свое дыхание и смотрела, чтобы красная точка совпала с его черепом. Пожалуйста, сдвинься немного вправо, — прошептала я про себя.

И он сделал это.

Как только он сдвинулся на два миллиметра вправо, я нанесла свой удар, прямо ему между глаз. Смертельный выстрел. Как только Миша упал замертво, Влад вырвался из рук державших его мужчин и тут же расправился с ними. Затем он встал и посмотрел прямо на меня.

Он был зрелищем, это уж точно. Такой кровавый и свирепый. Он был великолепен. Если бы я не была уже влюблена, то, возможно, по-другому оценила бы его мужественную фигуру в красном.

Он подмигнул. Я засмеялась и опустила винтовку. Похоже, мой лучший друг стал новым Паханом.