Морально испорченная

Глава 45

Адриан

В полночь нам удается угнать один из грузовиков. Расправившись с людьми внутри и украв их одежду, мы готовы ехать.

Марсель садится за руль, а мы с Владом едем в кузове с несколькими его людьми. Среди кратеров не совсем удобно размещать всех.

— Теперь посмотрим, что в них такого ценного. — Влад берет металлический прут и с силой отгибает верхнюю часть одного из кратеров.

— Что там? — спрашиваю я, придвигаясь чуть ближе, чтобы заглянуть внутрь.

— Как я и предполагал, — размышляет он и берет из кратера винтовку. Внутри припрятано еще больше оружия, одно на другом. — И тоже военного класса.

— Это очень много оружия, — говорю я, в моей голове звенят тревожные колокольчики.

— Да. Но опять же, грядет война.

— И ты уверен, что это только для этой войны? — Влад качает головой.

— Нет... слишком много для подпольной войны. А для тотальной войны? Недостаточно.

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду под тотальной войной

— Да ладно, Гастингс. Ты, как никто, должен знать. Существует политическая нестабильность. Движение альт-правых набирает сторонников. По всей стране уже было столько небольших собраний и протестов. Но теперь они медленно, очень медленно, становятся более организованными. Достаточно одной искры, чтобы зажечь факел.

— Ты говоришь о гражданских беспорядках... о разжигании анархии. Зачем Хименесу это?

— Потому что, когда нет правил, больше всего выигрывают те, кто никогда ни перед кем не отчитывался.

— То есть, ты хочешь сказать, что он может извлечь выгоду из анархии.

— Это улица с двусторонним движением. Хименес получит финансовую прибыль от первых продаж, а потом будет пожинать плоды общественных беспорядков.

Когда он так говорит, это действительно имеет смысл. Если то, о чем говорит Влад, когда-нибудь сбудется, это будет кровавая баня. Как в переносном, так и в буквальном смысле, и это может иметь более широкие политические последствия.

— Черт. Мы не можем так рисковать. — говорю я, и Влад мрачно кивает.

— До этого не дойдет, — говорит он, прежде чем поправится. — Надеюсь.

Через одно из переговорных устройств Марсель объявляет, что мы прибыли к воротам. Они открываются, пропуская нас, и вскоре мы оказываемся перед зданием.

Кто-то открывает двери, и мы, оставаясь в образе, начинаем выносить кратеры. Люди Влада тоже выходят и смешиваются с охраной Хименеса.

— Пойдемте в комнату для совещаний, — говорит Влад, и мы с Марселем следуем за ним. Хотя Влад смог взломать систему видеонаблюдения с улицы и с территории комплекса, он не смог взломать внутри здания. Он сказал нам, что сможет подключиться к сети и получить доступ к остальным камерам, только когда окажется внутри. Но ему нужна была близость.

Мы изучили чертежи здания и запомнили все входы и выходы, комнаты и их вместительность.

Оказавшись в комнате на первом этаже, Влад быстро достаёт свой планшет и начинает подключаться к системе. Это занимает некоторое время, но ему удается. Он получает видеозаписи из коридора и нескольких помещений в здании.

Мы видим, что персонал и охранники свободно передвигаются, а большинство комнат либо пусты, либо заполнены воронками.

Влад переключается с одного корма на другой.

— Вот, — говорит он и растягивает канал на весь экран.

Посреди комнаты Бьянка привязана к стулу. В дальнем углу лежит мужчина на чём-то похожем на шезлонг.

— Хименес, — бормочу я себе под нос.

— Ты уверен? — Влад и Марсель смотрят на меня в поисках подтверждения, и я киваю. Я бы узнал его где угодно.

Влад достает чертежи и работает над определением местоположения комнаты.

— Как только мы выйдем, стреляйте, прежде чем задавать вопросы.

Один за другим мы выходим из комнаты и направляемся прямо к лестнице. Люди Влада должны были смешаться с сотрудниками Хименеса и быть наготове, если что-то случится.

Как только мы открываем дверь на лестницу, раздаются выстрелы.

— Пригнись. — Марсель толкает меня перед собой, поворачивается и отвечает на выстрелы. Я тоже поднимаю пистолет и прицеливаюсь. Краем глаза я вижу, как Влад обнажает мечи, готовый к бою.

— Стоп! — командует голос, и стрельба немедленно прекращается. Мы все в замешательстве, и видим мужчину, идущего со стороны лифта.

Марселя направляет на него пистолет, когда он приближается к нам, но он безоружен.

— Босс готов встретится с вами.

— Почему мы должны вам доверять? — спрашиваю я, а он пожимает плечами.

— Вы можете пойти со мной сейчас и избежать кровопролития, а можете пробиваться самостоятельно под шквалом пуль. Решать вам.

Влад первым убирает мечи в ножны и делает шаг вперед.

— Ортега, не так ли? — Мужчина ухмыляется.

— Владислав Кузнецов. Не скажу, что рад видеть тебя. — Ортега оценивает Влада, на его лице написано недовольство.

— Уверяю вас, это взаимно, — парирует Влад.

Я смотрю на Марселя, чтобы оценить его реакцию, и он коротко кивает мне, следуя за Владом. Я иду тоже.

Ортега ведет нас к лифту, нажимает кнопку три.

— Я не забуду, что ты сделал с Мартинесом, — обращается Ортега ко мне. — Сейчас я ничего не могу сделать, потому что босс не разрешает. Но лучше поверь, что это не забыто.

Я поворачиваю голову и ничего не отвечаю. Что такое еще один враг по сравнению со всем?

Когда лифт сообщает, что мы прибыли на указанный этаж, мы следуем за Ортегой в конец коридора и заходим в комнату с двойными дверями.

Как только мы заходим внутрь, мои глаза ищут Бьянку, и я нахожу ее сидящей на стуле в центре комнаты, как и показывала камера. Ее глаза расширяются, когда она видит меня.

Не обращая внимания на всех и вся вокруг, я бросаюсь к ней и начинаю развязывать ей руки.

— Адриан, — сбивчато шепчет она.

— Они тебя ранили? Ты в порядке? — спрашиваю я, осматривая ее, чтобы убедиться, что она невредима.

— Нет... Я в порядке. Но Хименес... — Ее голос спокоен, и она качает головой. Я тут же беру ее на руки и поворачиваюсь туда, где стоят Марсель и Влад.

Пока я двигаюсь, кто-то начинает хлопать.

— Замечательно. Просто замечательно.

Я слегка поворачиваю голову и вижу, что к нам приближается Хименес с циничным выражением лица.

— Опусти меня, — говорит Бьянка, но я не решаюсь. — Я в порядке. — Она толкает меня в плечо, пытаясь освободиться от меня. Я уступаю и опускаю ее на пол. Она, кажется, хорошо стоит на ногах, но я все еще не убежден...

Учитывая, что я пережил худший день в своей жизни, гадая, что могло с ней случиться, я не могу не хотеть прижать ее к груди. Поэтому, даже опустив ее на пол, я все равно украдкой обнимаю ее за талию, жаждая прикосновения.

Марсель и Влад обмениваются словами с Бьянкой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

— Взгляните на себя, голубки. — Хименес садится на стул, который только что освободила Бьянка, и смотрит на нас, забавляясь.

— Наконец-то мы снова встретились, Эндрю, — добавляю я с сарказмом.

Его рот расплывается в жестокой улыбке.

— Ах, ты всегда был моим любимчиком, Адриан... Ты никогда не задумывался, почему?

— Почему, мучила совесть?

Хименес хмурит брови на секунду, прежде чем его рот складывается в букву О.

— Забыл, что ты все еще веришь в эту чушь, что я убил твоих родителей. — Он вздыхает, как будто это самая абсурдная вещь.

— Что ты несёшь. Ты действительно убил их, — говорю, злясь, что у него хватило наглости отрицать мне это в лицо

— Правда? Пожалуйста, расскажи мне, как я их убил. — Что?

— Я слышал их той ночью. Они говорили о тебе и о списке людей, связанных с тобой. Моя мать боялась тебя, — говорю я обвинительным тоном. На мгновение Хименес выглядит серьезным, прежде чем разразиться смехом.

— Список. Конечно, — все еще улыбаясь он качает головой. — Ты никогда не задумывался, почему твоя мать так боялась меня? — Он откидывает голову назад, ожидая моего ответа.

— Потому что у нее был компромат на тебя, — отвечаю я.

— Можно подумать. — Он насмехается. — Думаешь, что какой-то компромат мог сбить меня с пути? Нет, твоя мать боялась совсем по другой причине. Она знала, что если я найду ее, то заберу тебя.

— Меня? Что ты имеешь в виду?

— И наконец, мы переходим к самому главному. Позволь мне рассказать тебе короткую историю. Когда я был молод, я встретил женщину. Она не была похожа ни на кого, кого я когда-либо знал, и, конечно, все развивалось, пока мы не стали неразлучны. Но она не знала, чем я зарабатываю на жизнь. Когда она узнала, то устроила скандал, что я нарушаю закон, и попыталась сбежать от меня. У нее ничего не получилось. Но она попыталась снова. И снова. Пока ей это не удалось. Но видишь ли, когда ей удалось уйти, она уже была не одна.

— Что ты хочешь сказать? — Я едва выговариваю слова, пока мой мозг поглощает информацию.

— Когда Паулина ушла от меня, она была на шестом месяце беременности. Она была умна, надо отдать ей должное. Она нашла мужчину, который женился на ней и дал ей идеальное прикрытие. Я долго искал ее, знаешь ли. Больше всего потому что я хотел найти тебя. Моего старшего сына. — Говорит он с гордость на лице.

Я инстинктивно делаю шаг назад, чувствуя себя так, будто меня ударили в грудь.

— Что ты сказал? — хриплю я. Бьянка обхватывает своей рукой мою, успокаивая. Она выглядит такой же ошеломленной, как и я.

Однако, глядя на Влада и Марселя, я не могу оценить их реакцию на это откровение. У них пустые выражения лиц. Если они и удивлены, то никак этого не показывают.

— Не будьте таким драматичным. Мы же семья. — Он игнорирует мою реакцию.

— Поэтому ты их убил?

— Сколько раз тебе повторять, что я их не убивал. Я бы убил, если бы знал, где они тебя прячут. Но я не знал.

— Если не ты… то кто? — Отстреливаюсь в ответ я. У кого еще может быть мотив?

— Разве это не очевидно, мальчик? — спрашивает он, почти возмущаясь. — Позволь просветить тебя. Только один человек знал, что ты, Теодор Гастингс, на самом деле Адриан Барнетт. И это был Мартин Эшби. Должен признать, он был умным мудаком. Он держал тебя рядом и женил на своей дочери, чтобы использовать тебя против меня.

— Хочешь сказать, что это Мартин убил моих родителей? Почему?

— Из-за списка, почему же еще. Как ты думаешь, кто был первым именем в списке? — спрашивает Хименес, и я могу только повернуться к Марселю, который виновато отводит взгляд. Значит, Мартин был среди вычеркнутых имен...

Двадцать лет. Двадцать лет я думал лишь об одном.

Поймать Хименеса.

Я был настолько целеустремлен в этом, что шел по жизни почти как робот. Каждое действие приближало меня к Хименесу. А теперь? Он не только не убивал моих родителей. Он еще и мой гребаный биологический отец. Как я должен это воспринять? Какова ожидаемая реакция? Потому что я даже не могу мыслить здраво. Все, что я когда-либо знал, это... проклятье.

— Черт, — бормочу я, а Хименес усмехается.

— Не скажу, что я жалею, что позволил тебе думать, что я убил твоих родителей. Ты безусловно хорошо поработал над собой во имя мести.

— Ты знал обо мне? Когда выдавал себя за Эндрю?

— Конечно. Я узнал о тебе после смерти твоих родителей и разыскал тебя. Или ты правда думаешь, что это было совпадение, что ты оказался в Базилике? Я тебя прошу... как только ты вошёл в Бостон, я знал о каждом твоём шаге.

Я горько усмехаюсь.

— Так что, ты пытался найти способ убить меня? Поэтому ты втянул меня бои насмерть?

— Убить тебя? Зачем мне убивать собственного наследника? Я делал тебя сильным, мальчик. Тебе нужно было повзрослеть и перестать смотреть на жизнь через розовые очки.

— И я должен поблагодарить тебя? За то, что заставил меня убивать? За то, что заставил меня сражаться без передышки?

— Конечно, — возмущенно отвечает он.

— Тогда я удивлен, что ты так легко меня отпустил, — добавляю я, осознавая, что он действительно спустил меня с крючка, когда я сбежал.

— Я никогда не отпускал тебя. Лишь присматривал за тобой.

— Серьезно? Тогда почему сейчас? Зачем раскрываться сейчас?

— Потому что ты достиг власти, которая позволит нам укрепить нашу империю, — гордо говорит он.

— Нашу империю? — спрашиваю я в неверии.

— Теперь ты мой официальный наследник.

— А как же Карлос? Разве он не твой сын тоже?

— Карлос? — Он почти смеется при его упоминании. — Он был просто неудачным экспериментом. После того, как Паулина покинула меня, я попытался повторить всё с Еленой... Не получилось. Но не беспокойся о Карлосе, он уже должен быть кормом для рыб, — добавляет он небрежно, и я чувствую, как рука Бьянки сжимается в моей.

— Он убил его, — шепчет она мне на ухо.

— А Мэттью и Куинн Галлагер? Какую роль играю в твоих планах?

— Мой отец спас жизнь Мэттью, когда тот был ребенком. Он был мне должен, а я всегда беру деньгами. То, что они увидели выгоду в дальнейшем сотрудничестве со мной, — их хорошая предусмотрительность. Но теперь, когда у меня есть ты, они просто массовка.

— Ты действительно ожидаешь, что я присоединюсь к тебе? У тебя с головой все в порядке?

— Конечно, ты присоединишься ко мне. Тебя очень легко читать, Адриан. Ты внимательно смотрел на свою жену? — Он ухмыляется и указывает на Бьянку.

Ее глаза расширяются в понимании, до того как она с ужасом смотрит на меня.

— Он отравил меня, — выплевывает она слова.

— Вспомни миф об Аиде и Персефоне. Ей достаточно было съесть несколько зерен граната, чтобы навсегда связать себя с темной стороной. — Он подходит к шезлонгу и поднимает пустую бутылку из-под чая.

— В случае с твоей женой, всего несколько глотков, и она навсегда зависит от меня.

— Что ты ей дал? — Паника овладевает мной.

— Она в порядке... пока. Это медленно действующий яд. Я могу давать тебе противоядие каждые тридцать дней. Но если она не примет его, то умрет в мучительных муках. Этого ты хочешь для своей любимой жены? — от издевательского тона Хименеса я сжимаю кулаки в досаде.

— Не надо. Пожалуйста, нет, — Бьянка снова берет меня за руку и умоляет. — Не делай этого. Я не против умереть, ты не должен отдавать себя во власть этому безумцу.

— Ты что, блядь, с ума сошла? — кричу я на нее, взяв ее лицо в свои руки. — Как ты вообще можешь просить меня о таком?

— Пожалуйста, Адриан. Не надо... — Ее глаза влажные от непролитых слез. Я даже не понимаю, с чего она взяла, что я могу отказать ему. С чего взяла, что я смогу жить без нее?

— Хорошо. — Я опускаю руки и поворачиваюсь к Хименесу. Бьянка пытается схватить меня за руку, но я отталкиваю ее.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Все просто. Захвати Нью-Йорк.

Как раз когда Хименес говорит это, я слышу, как дверь в комнату снова открывается. Мы все поворачиваемся к новоприбывшему. Дальше все происходит в замедленной съемке.

Незнакомец поднимает руку и стреляет прямо в сердце Хименесу.

— Нет! — кричу я, бросаясь к ему. Если умрет он, то умрет и Бьянка.

Нет... Нет... Это не должно случится.

В это же время раздается голос Марселя.

— Тино, нет!

Я надавливаю на рану Хименеса, пытаясь сохранить ему жизнь.

— Противоядие... пожалуйста, скажи мне, где находится противоядие, — умоляю я его, так как его жизнь вот-вот оборвется.

— Н… — начинает он, но все тщетно. Его сердце перестает биться, а вместе с ним и мое.

Я медленно поднимаю голову, чтобы посмотреть на Бьянку, и вижу, что она разделяет мои страдания.

— Би… — Она подбегает ко мне и прижимает меня к своей груди.

У убийцы Хименеса гордое выражение лица, и, повернувшись к Марселю, он просто пожимает плечами.

— Прости, fratello³³.