Моряки Зелёного Моря

Глава 22 "Последняя пуля для Скалы"

Сова настолько ослабла после ритуала, что Кобра нёс её на руках до машины. Он не знал, правду ли сказала демоница перед изгнанием или просто всеми силами пыталась цепляться за существование, но Сова действительно уже не могла быть полезной в бою и даже возможно быть радиошаманом. Чудо, что осталась жива.

Что делать в этой ситуации, он и не знал, но бросать Сову из-за отсутствия изгнанной силы он не собирался. Даже если бы она не могла сама ходить, он был готов до конца дней таскать её на спине, будь на то её воля.

Все сильно устали; у многих кровоточили царапины и ссадины, которые Отто заштопал словом, но унять полностью боль от них был уже не в силах. Нельзя его винить; даже легенды однажды устают, а то что он сделал, было за гранью всяких разумных стараний.

Кобра не хотел думать о тех проблемах, что остались, лишь о решённой. Лишь о том, что Сова снова в порядке, что жива и что рядом.

О том, что Зелёное Море неподалёку, о том, что они могли не успеть, о Руге, которая дышала им в затылок, об Иистире, чьи окончательные планы неизвестны, и о многом-многом другом Кобра просто не хотел думать.

Он вошёл с Совой в её каюту с радиостанцией, которая оказалась цела исключительно потому, что во время “болезни” они перетащили Сову отсюда в другую каюту. Эвелина и Алекс Мур уже собрали свои вещи и пока что выдворились в коридор.

Кобра уложил Сову на койку, помог устроиться удобнее.

- Если тебе что-то нужно…

- … Сон … объятья твои, тишины, покоя…, - прошептала она слабо, закрыв глаз. Вместо второго у неё зияла неприкрытая тёмная впадина из плоти, лишённая век. Она слабо сжала его руку, не собираясь отпускать.

Он присел на край койки, поглаживая её по голове. Малина, всюду следовавшая за ними, наконец успокоилась, чуть гудя, ухая, распушив перья и царапая одеяло. Затем, взмахнув крыльями, оказалась на своём месте у радиостанции и угнездилась, глядя на Сову большими глазами.

- Ты справилась, отдыхай. Нам ещё предстоит многое сделать.

- …Столько голосов близ нас, и все говорят и шепчут…, - пролепетала Сова, будто не способная забраться в темноту снов. - Мы в затишье, и скоро вновь разразится буря. Вскоре снова прольётся кровь.

- Да, Сова, но мы будем к этому готовы. Сейчас мы в безопасности. Мы отдохнём, ты придёшь в себя. И мы встретим наши испытания и преодолеем их.

- Не уходи…

- Не уйду. Буду рядом. Спи теперь, всё хорошо.

***

Отто убрал магическую линзу от глаза, помассировал другой глаз, отходя от постоянных вспышек и громовых ударов. Проморгался как следует, отведя глаза.

- Ну как? - спросил Ворчун. - Есть там что-то?

Конечно, там было. Всполохи пламени, постоянное движение по периметру, будто рычащие муравьи перекатывались меж барханов и возвращались к месту, из которого Исследователь начал свой путь, явно пытаясь разгадать, уж не в бурю ли тот отправился, и если в бурю, как его оттуда достать?

- Конечно, есть. Вы были правы, Ворчун, ваших преследователей там множество, и судя по всему, просто так отпускать вас они не собираются. Чем вы их так разозлили?

Отто повернулся к Ворчуну, но Алекс, опёршись о кресло, встрял в разговор.

- Разве ты не знаешь, как это бывает, Оттыч? - спросил он спокойно, на лице молодого волшебника играла расслабленная сонная улыбка. - Крутые бродяги с пустошей собирают себе на хвост самых разных болванчиков для показа зрителям своих боевых навыков. Мы не сделали им ровным счётом ничего, а вот они за нами увязались.

Отто прекрасно понял, что хотел сказать Алекс. Этот странный молодой парень имел очень хористкие взгляды на мироздание – словно весь мир сцена, созданная чьим-то намереньем и по чьим-то лекалам. Неопытный разумный мог бы подумать, что тот просто хотел пропихнуть их в мир. Однако Алекс это говорил скорее для того, чтобы дать Отто понять: “Пожалуйста, друг, я где-то облажался, но я не очень хочу, чтобы ты туда копал. Впрочем, я ожидаю, что ты всё равно будешь, поэтому я не против. Да и так, балаболю помаленьку, очень люблю звук собственного голоса”. Отто хмыкнул; раньше они в этом были более похожи.

- Во-первых, бледнокожий, - обратился Ворчун к Алексу. - Никаких “мы” нет, хоть заруби себе на колене. Вместе с легендой и всеми остальными ты полетишь отсюда на первой безопасной остановке. Во-вторых, чёртова Руга хотела моего Исследователя, а потом дьяволы, что пришли за нами, разнесли её лагерь. Думаю, её это расстроило.

- Хм, Руга выглядит и вправду достаточно расстроенной, -хмыкнул Отто. - Я был знаком со Скуутером. Он скорее не стал бы отправлять за вами людей. Она его убила?

- Насколько мы знаем, - Ворчун фыркнул, - варлорды редко выживают, если их сменяют.

- Скорпион Скарлекс с тобой не согласился бы, - усмехнулся Отто. - Ты наверное его не знаешь, он жил лет триста назад. Вот это был настоящий варлорд. Ужасающий и хитрый, он был бы уже здесь, а мы бы и не поняли, как он это провернул.

- Четыреста. Твои двухтысячные выпуски выходили четыре сотни лет назад, - поправил Алекс, а Отто только непонимающе поднял бровь. Алекс пожал плечами. - Про Скорпиона Скарлекса ты писал завершающее расследование в две тысячи пятисотом выпуске, когда он был убит пятый раз в виде демона, но потом ты нашёл его оцифрованную копию в древнем комплексе.

- …Ты это помнишь? - удивился Отто. - Ого, Ал, это… это круто.

- Ага, помнить случайные штуки - мой конёк, - залихватски улыбнулся Алекс, почёсывая подбородок и усы. - Но не обольщайся, я только юбилейные твои выпуски читал. Всего я не помню.

- Короче, я не знаю, о каком Скорпионе вы трёте, но я знаю точно, правители в Десейре от старости не дохнут, их сменяют. И рейдеры меняются довольно быстро. И Руга зарезала людей, а при нас резала даже целых дьяволов.

- Целых дьяволов? Это, конечно, маловероятно. Скорее всего, ты имеешь в виду импов. В большом количестве только они способны протиснуться сквозь пелену в физическом воплощении, - хмыкнул Отто.

- Вообще-то Ворчун прав. На лагерь напали камбионы, цепники, иглохваты и даже балор. И все из Дома Крови, ибо лил кровавый дождь в тот день. Это было полноценное вторжение, совершённое налётчиками Града Крови, изменёнными дьявольской магией, - начал рассказывать Алекс, иногда лениво размахивая руками. - Всё благодаря, я полагаю, красным кристаллам, которые они везли в багажниках своих машин, что сверкали и сияли инфернальными цветами.

“Вот оно как… Интересно… Очень. Не удивлюсь, если данные кристаллы - производная какого-нибудь фокусирующего материала и символов Дома Крови. Если это так, то у Инфернума появились очень интересные способы посещать материальный план”.

- Интересно…, - только и сказал Отто вслух. - Должно быть, они были ослаблены материальным планом, если рейдеры смогли их победить. Либо же вы правы, и Руга действительно настолько опасна.

- Верь мне, легенда, недооценивать её я бы побоялся, - хмыкнул Ворчун недовольно, но настойчиво.

- Она сражалась наравне с Молчуном и Эвелиной одновременно, - сказал Алекс, раскрыв широко глаза. - И наверное чудо, что мы смогли уйти живыми от неё одной. Более того, ей подчиняются тени.

- Хм, она звучит интересно, - хмыкнул Отто. - Надо будет узнать о ней побольше.

- Можешь начать с Молчуна, - устало усмехнулся Ворчун, опёршись о кресло и уже склонив голову на грудь. – Уверен, он про свою сестрёнку может много чего рассказать.

Тут Отто осенило и слегка напугало это заявление.

- На Молчуна хорошо распространяется Судьба, даже когда он в группе. Это значит, плохи наши дела. - Отто пригладил волосы назад. – Алекс, у вашей Руги много друзей?

- Ну, она ведёт за собой целый Жеччедрел, - Алекс не сразу понял, о чём спросил Отто, а когда понял, открыл рот. - А! Ты в этом смысле…

- О чём вы? - не понял Ворчун.

- Если у неё мало друзей, значит её Судьба очень сильна. Она одна достигла всего, и ей может очень сильно везти во многих вещах. Если у неё много союзников, то наши шансы выше; они может и хороши в своих навыках, однако случайности будут скорее на нашей стороне.

Ворчун закатил глаза так, что даже в сварочных очках это можно было разглядеть, и устало выдохнул.

- М-да-а-а, понял я теперь, откуда у Кобры в голове «судьбой» засрано. Мистер легенда, вы столько на свете живёте, а…

- Мистер Ворчун, прощу прощения, но вам потребуется ко мне прислушаться. Судьба - это не шутка, это сильно влияющий на жизни разумных феномен, существующий в наших мирах. Безответственное отношение к нему привело очень многих правителей к падению, а великих людей к смерти. Так есть ли у неё надёжные друзья, на которых она рассчитывает?

- Я бы записал теней, но остальные выглядят перед ней скорее напуганными. Мы были её телохранителями, когда такие же то появлялись, то исчезали, – сказал Алекс и развёл руками. - Это выглядело хорошим способом быстро прихоботить много золота.

Отто выдохнул и, сложив руки, постучал пальцами в задумчивости.

- Мистер Ворчун. Сегодня ночью готовьтесь, ибо я вас убью, - сказал Отто и грозно взглянул на механика. Тот непонимающе поднял бровь.

- Что?

- Я принесу вас в жертву богам Судьбы, потому спите вполглаза. И скажите Кобре, что Алекс скорее всего сделает так же. И может быть, я вас пощажу. Учтите, я жил очень долго, и собираюсь жить ещё дольше.

- Угрожая мне, мистер легенда…, - Ворчун посмотрел на Отто, - долго прожить не выйдет.

- А вы поверьте мне, мистер Ворчун, - кивнул Отто. – Верьте, что я вам враг, и идите спать. Силы вам потребуются, иначе я зарежу вас во сне. Безжалостно зарежу.

“Нет, вряд ли это сработает. Но нам нужно поднять наши шансы. Эти разумные действительно могут поверить, что мы друг другу враги, тогда наша Судьба сосредоточится на нас. Конечно это не проверено, конечно это риск… Но если за нами рейдеры, что могут невзирая на молнии рвануть прямо к нам, то до нас точно доберутся самые опасные”.

Ворчун наклонил голову, презрительно посмотрел на Отто и махнул рукой.

- Если без меня заведёте машину, она взорвётся, - предупредил Ворчун и вылез из кресла. - Хватит с меня сегодня мистики. Судеб всяких, демонов, дьяволов…

- Знаешь, я вот вроде понимаю, что ты несерьёзно, но иногда ты так говоришь, что даже я могу в это поверить, - усмехнулся Алекс, когда Ворчун ушёл. Отто зловеще посмотрел на волшебника.

- А кто сказал, что я несерьёзно? Тебе лучше тоже присмотреть за собой и Эвелиной. Может быть я скажу Хэнку, чтобы взяли кого-то из вас. За вас тут никто особенно, кроме вас самих, не вступится, поехать дальше без вас мы можем…

- Ой, иди ты… Мистер Легенда, - усмехнулся Алекс. – Уж поверь, за ней я отлично пригляжу. И она за мной. Заруби себе на колене, – повторил он фразу Ворчуна и ушёл по коридору на камбуз.

Отто и сам стал готовиться ко сну в кабине, перебрался в кресло, закурил мягкий травяной косяк и погрузился в раздумья. Ничего не могло быть просто. Ловушки на легенду ставятся там, где он находит себе много людей.

Отто немного нервно постукивал пальцами, чувствуя, как молнии иногда сверкали за железными заслонками, опущенными на стекла. В голове проносились бессмысленные, никуда не ведущие расчёты; Судьба - это не та стихия, которую можно просто измерить, предсказать или договориться. Но он точно знал, что лишь нелепая случайность нередко вытаскивала его из самых тугих узлов, появившихся от безысходности.

Иногда нельзя сделать “правильный” или “неправильный” выбор. Порой они оба неправильные, и это совершенно нормальная ситуация; не каждый случай - это сценарий, подразумевающий избавление. Смерть иногда приходила к великим прямо на их будничном утреннем горшке, когда ничто не предвещало беды.

А здесь?... Здесь утро никогда не бывает тихим.

***

Голди чувствовала себя паршиво. Сначала вечером, почти всю бессонную ночь и утром время тянулось невероятно медленно, силы не восстанавливались, сердце глухо и болезненно стучало, ощущаясь в стальной клетке таким уязвимым, будто любое касание готовилось взорвать его как воздушный шарик.

Она думала обо всём, что произошло и произойдёт; новостями поделились с каждым. Всем было приказано спать, но она просто не могла. Конечно, можно было попроситься к остальным, согреть старушечье стальное тело, но в ней просто не осталось никаких сил на подвиги, да и у остальных скорее всего тоже.

Утром, когда внутренние часы с перебоями показали шесть, она поняла, что больше так не может. Одевшись, она выбралась из каюты и отправилась бродить и осматриваться. За окном бушевала песчаная буря, внешнюю броню царапали пролетавшие куски стекла.

На кухне спали Алекс с Эвелиной - удачливые, молодые, нехорошие редиски. Накидали одежды и улеглись на самом неудобном в мире стальном полу, но спали словно младенцы, укутавшись в объятия друг друга.

Каюте Кобры недоставало самого Кобры, там скрипел и шипел раненый капитан. Рядом, на спальном мешке, сложив руки как покойница, на спине спала МНИЦевский сержант с холодным недовольным лицом. Эти хотя бы выглядели не очень довольными; Голди стало на душе чуть легче.

Наверное Кобра решил с места в карьер покутаться с Совой. Тоже везучие молодые батарейки, в коих ещё бурлила энергия. Любовь - точно дело молодых, счастливых, а для неё уже всё кончено, она уже слишком стара для такого. Не стоило и думать. Ну и пожалуйста! Не очень-то и хотелось, конечно.

Хэнк - крепкий напарник Отто с пышными бакенбардами - спал в неудобном кресле с обрезом в руках. Он дёрнулся и сразу направил на Голди оружие, как только та вошла в кормовую кабину, но поняв, кто перед ним, медленно его опустил и откинулся назад, пригладив волосы на голове.

- С добрым утром, бача, - усмехнулась она, пока тот протирал глаза. - Как ты меня услышал под этот гром? - спросила она, подняв бровь.

- Сколько сейчас времени? - спросил он, посмотрев в бронированное стекло, но ничего не увидел. Там бушевал песок, и было темно.

- Сейчас примерно утро, - с гадкой улыбкой ответила старуха. - Кажется доброе.

- Хм! - фыркнул Хэнк. – М-да, от нас тут пользы конечно, как от водного козла молока. Ничего не видно.

Мужик рухнул в кресло, устало закрыв глаза; со сном ему тоже не везло. Но раз уж он проснулся, Голди хотя бы не хотела остаться одна в мучительном ожидании изменений, потому села рядом, достала сигарету.

- Слушай, а ты же с Отто, верно? Один из его напарников?

- Если ты попытаешься подкопать к нему инфу, я дам тебе в металлические зубы… Этот ответ устроит? - грубо и устало ответил Хэнк.

- Нет-нет, - покачала головой Голди, - в смысле, да, устроит, но я хочу под тебя подкопаться. Ты вообще кто?

- Экс-констебль её величества Сигмарфы. И член клуба “бросаю пить последние лет двадцать”. Помогаю Отто не умереть.

- Приятно познакомиться, мсье констебль. Наёмница её величества, самой себя и член клуба “пью лет шестьдесят как свинья и всё равно жива”. Помогаю своим дуракам красиво покончить жизнь, - хохотнула Голди, усевшись поудобнее. Её белая куртка чуть заскрипела, - большим бабахом.

- Ну-у, пить лет шестьдесят наверное легко с заменимой-то печенью, - пожал Хэнк плечами, достал из кармана флягу и смочил рот водой, стараясь экономить. - Возможно, в разы труднее “не пить”. Но не моё; не люблю себя пьяным. Гантеля лучше эля.

Голди его осмотрела; у мужика действительно отсутствовал живот, да и плечевая рама была внушительной.

- Гантели, вижу, пользуются особенной любовью.

- Вполне, - сдержанно кивнул он.

Несмотря на то, что напарник Отто хотел побыстрее закончить диалог, Голди не собиралась просто так отстать от “экс-констебля”, однако произошло кое-что, перевернувшее с ног на голову мучительное утро. На изголовье прозвучал оборвавшийся крик заклинания, разнёсшийся чистым громом прямо внутри помещения. Что-то было не так.

- Отто! - Хэнк моментально проснулся, подхватил обрез и рванул по коридору.

- Что? - не поняла Голди и вскочила на ноги, чуть не потеряв равновесие. Сердце снова заработало, от мозга поступил приказ подать адреналин в ненастоящее сердце, и тот быстро заструился по венам.

Наручи откинулись, металлические податчики вложили пистолеты в ладони, и Голди синхронно щёлкнула предохранителями. Они пронеслись по коридору мимо генераторной, мимо оружейной, мимо кухни, в которой всё ещё спали Алекс с Эвелиной, к каютам и головной кабине.

Голди увидела, как в переходе в кабину, в окровавленных от многочисленных порезов тряпках стояла крепкая фигура - явно незнакомая. Хэнк вскинул обрез и, заорав, выстрелил; оглушительный в замкнутом пространстве выстрел попал в цель, свалив её как мешок с клубнями.

Однако из каюты Кобры (что была занята сейчас МНИЦевцами) внезапно, распахнув гермодверь, с диким рёвом вылетел рейдер в глухом шипастом шлеме с большим окровавленным кустарным мачете, закованный в стальные пластины и туго перетянутый цепями.

Голди кинулась на внезапного рейдера, заблокировала удар его мачете, защищая Хэнка. Моментально вставила пистолет в сочленения брони на боку и сделала несколько выстрелов; ушные импланты перешли в режим активного шумоподавления для стрельбы в закрытых помещениях. Рейдер рухнул.

Мысли орали - “ИЗМЕНА!”

Шлюз перед ними собрался захлопнуться; кто-то ударил по кнопке, отделяющий каюты от кабины. Внутри действительно находилось множество людей и продолжали лезть. Однако в последнюю секунду прямо из воздуха появился мужик в куртке; Голди вскинула пистолет, но тот выставил руку, и её внезапно оглушило; белый шум заполнил голову.

Казалось, она только на секунду ушла в себя, ослеплённая и парализованная, но потом увидела; Отто был с ними, бледный как смерть, в рассечённой куртке, но без крови.

- …План? - спросил Хэнк, прислонившись спиной к закрытому шлюзу и перезаряжая обрез.

- Выжить, - коротко ответил Отто, потом глянул на Голди. – Извини, что оглушил, ты могла меня пристрелить.

- Ничего, в-всё тип-топ, - попыталась она прийти в себя. - Как они вообще проникли сюда?

- Рейдеры? - Отто поднял бровь. – Напролом. Или в окно.

Шлюз отворился, но Отто вскинул руки в жесте волны, и проём закупорило плотное силовое поле. Два рейдера, закованные в броню из лома, выстрелили из ружей, но картечь срикошетила от силового поля. Позади них кто-то рухнул как подкошенный, а кому-то повезло отделаться лишь раной в бедре.

Оттолкнув оставшегося на ногах, к силовому полю разъярённо подскочила высокая кахаширка с наплечником, полным острых шипов. Она ударила в силовое поле рукоятью здоровенного чёрного тесака, потрясая привязанной к нему цепью. Казалось, что она занимала собой весь дверной проём. Её кожа во многих местах покрылась костяной плёнкой, в которой блестели кусочки стекла.

- Скользкий червь! - крикнула она, показав клыки, явно сильно раздражённая. - Твои сладкие слова не помогут второй раз! Я вырву твой дьявольский язык!

- Ничего, дорогая психопатка, мне и одного раза вполне достаточно. - Отто щёлкнул пальцами и подмигнул ей, но потом сразу повернулся к Хэнку, никакой бравады на его лице не было. - Лезут сюда искать водителя, - Отто скользнул глазами по телу под ногами, - надеюсь, он…

Отто посмотрел в раскрытую каюту Кобры и тяжело вздохнул. Там лежало два тела: одна была зарублена, едва проснувшись. Второму, видимо, не суждено оправиться от ранений.

- Эй! - кахаширка ударила тесаком в силовое поле, прервав монолог. - Магия не длится вечно, иномирец. Вы жуки в закрытой стальной коробке. Некуда деваться. Поле исчезнет, и я сниму голову с каждого из вас. - Кахаширка улыбнулась, заставив даже Хэнка нахмуриться и отступить на шаг. А потом Руга прислонилась плотнее к полю, вглядываясь троице в глаза. - Приведите ко мне Гурхрама, моего брата. Надейтесь на него; у него есть шанс вас спасти, если он решит сдаться.

Она внезапно схватила оба тесака и, подняв, ударила ими в силовое поле, да так, что поле прогнулось и завибрировало.

- Живо! Ты не сможешь меня удерживать вечно! – рыкнула она разъярённо.

Голди глубоко вдохнула несколько раз, переглянулась с Отто. Тот показал головой Хэнку, чтобы тот отправился назад. Кахаширка отвернулась от них и начала отдавать приказы помощникам.

- Если бы ты мог сделать маленькую щёлочку, я расстреляла бы эту стерву, - храбрясь, улыбнулась Голди, показав зубы.

- Боюсь, они тоже к этому готовы, мисс Голди. Ничего, у меня есть план. Эй! - крикнул он на ту сторону. - Если вы останетесь здесь, я сначала ослеплю вас, а потом мои друзья вас расстреляют. У нас много времени на подготовку и достаточно оружия. – Отто обернулся к Голди. - Более того, мисс Голди, я видел, у нас есть и в задней части тяжёлые пулемёты? Прошу, изрешетите им средства для отступления.

Голди широко улыбнулась. Руга оскалила зубы.

- О нет, ты не успеешь! - рыкнула она, а потом приказала своим. - Вы двое, сторожить проход! Убейте их всех! Умнику отстрелите руки и ноги! Хочу повесить его смазливую рожу на капот.

После чего рванула наперегонки наружу, с грацией горной реки и грохотом грузовика оттолкнув забравшегося внутрь Исследователя очередного рейдера, искажённого дьявольскими чертами.

***

Внутри вскипало море. Оно двигало её через втыкающиеся в тело стеклянные кусочки, через гудящую в голове бурю, через вечный грозовой шторм, заставший их под утро.

Руга защитила лучших, пожертвовав половиной остальных, и эта жертва напрасно таяла; элемент неожиданности уходил с каждой секундой, что не могло оставить её равнодушной. Она никогда не отпускала свою добычу до этого и сейчас не собиралась.

По спине ёрзал подвешенный тяжеленный пулемёт, плотно прижатый к могучему телу. Она увидела, как небольшая башенка на корме Искателя чуть приподнялась, готовая к стрельбе, повернулась с металлическим перестуком.

Руга напрыгнула сверху; пулемёты засверкали вспышками, но она не была на линии огня. Она силой ухватила один из дёргающихся пулемётных стволов, сверкающий убийственными вспышками, подняла, борясь с могущественной отдачей, и вонзила один из тесаков в бойницу под ним.

Наёмница внизу, за стеклом, посмотрела непонимающе, пытаясь опустить стволы, чтобы нацелится хоть на что-то, кроме гремящих грозовых небес, но тщетно; стволы не опускались, и с каждой попыткой тесак входил лишь глубже, мешая движению.

Беловласая полуэльфийка что-то крикнула Руге, но та только жестоко улыбнулась. Золотой глаз забегал на сконфуженном старушечьем лице; это жертва ещё не понимала, что лебёдочная цепь уже наброшена на шею. Осталось только нажать на газ.

Руга стащила со спины пулемёт, передёрнула затвор и, крепко перехватив, с диким криком зажала спусковой крючок. Пулемёт задёргался в руках, как жукозаяц “ногами”, пытаясь вырваться из хватки, пока выплёвывал одну за другой пули очередь.

Бронированное стекло со стальной сеткой сначала побелело от входящих пуль; гильзы падали и прямо в воздухе отлетали в сторону, сдутые потоками штормового ветра, обжигая грубую кожу, если задевали её. Пулемёт перегревался от песка. В белёсом перемолотом стекле показались брызги внутреннего стеклянного геля, наёмница кинулась в проход, спасаясь от скорого вторжения.

Дикая иномирская машинка глухо хряснула, её красный ствол зашипел, как задушенная змея. Руга в ярости швырнула заклинивший пулемёт в стекло, и его остатки обвалились внутрь башенки. Бесполезное ненадёжное оружие силой её броска проломило остатки крыши, создав сравнительно небольшую дыру, в которой всё ещё торчали стеклянные куски.

Боевой поезд на колёсах, названный “Исследователем”, вдруг дёрнулся и тронулся, словно раненый жук. Не вставая на дыбы, он рванул вперёд, разбрасывая колёсами камни. Руга, потеряв равновесие, только успела схватиться за задранные стволы пулемётов башенки и чудом устояла на ногах. Неловко ступив, она по колено провалилась одним сапогом в проделанную дыру. Баллистический гель казался горячим, словно только что расплавленный воск.

Опираясь о пулемётные стволы, она вытащила ногу, но только для того, чтобы начать обламывать края, делая проход больше, однако стекло плохо поддавалось. Слух полностью её покинул, когда рядом ударило около двенадцати молний; они били бесперебойно, в разные участки, и каждая из них невероятно гремела, рискуя вонзиться прямо в них.

Под очередным ударом кусок стекла рухнул вниз. Машины рейдеров, оставшиеся в защитном поле, сейчас увидели, куда рванул Исследователь, завелись, засверкали в буре фарами и постарались не отстать. Беглецы - глупцы. Если они и выберутся из бури, то снаружи будет только больше преследователей.

Три хлопка; Руга сжала зубы, чувствуя, как металл прожёг плоть в спине, дробя кости. Пули застряли среди позвонков, заставив её дёрнуться, но чтобы убить, дрянного дьявольского оружия с порохом достаточно не будет.

Она почувствовала позади ударную вибрацию, прошедшую по поверхности Исследователя и, повернувшись, сразу же заблокировала удар, но Гурхрам тут же ударил её лбом в переносицу, заставил оступиться, опёршись о пулемётные стволы. Она жестоко улыбнулась, чувствуя, как стекала по лицу сукровица, становясь мягким костяным наростом.

- Вот ты где, старший братец… Ты заставил себя ждать.

***

Экипаж проснулся в панике; нападение случилось внезапно ранним утром, пока все спали, истощённые и нуждающиеся в отдыхе. Вместо завтрака Молчун вкусил лишь песка и собственного адреналина.

Руга сделала правильно, как и должна была, кроме одного: она рискнула и отправилась прямо в бурю, не дожидаясь, пока беглецы выберутся наружу. Что вообще её могло толкнуть так поступить?

Голди с ужасом (и возможно восхищением) рассказывала о кахаширке, что поднимала вверх стреляющие пулемёты, держа их руками за стволы, и о том как без страха высаживала содержимое своего пулемёта в пуленепробиваемое стекло.

Сжав пистолет зубами, Молчун рванул наружу, переступая через оглушённых рейдеров и невзирая на чертыхания Ворчуна, который клял треклятый мир и Отто Ина за то, что мы все позволили рвачу оказаться в нашем свинарнике и выгнали его чудом, когда тот уже обмакнул свои жвалы в кровь.

Поход в бурю был билетом в один конец, однако все в этом поезде вышли бы на последней остановке раньше, если бы он не уговорил “кондуктора”. Тем не менее, он всё равно собирался вернуться живым.

Песок забивался меж костяными наростами, пальцы скрежетали по стали, цепляясь за поручни. Летящий песок и осколки сожжённого стекла высекали искры из стального корпуса Исследователя. Вспышки молний слепили сквозь дневную бурю, выращивая стеклянные деревья тут и там, а после разбивая их на осколки. Машина бесстрашно катила сквозь камни и движущийся песок, перемалывая его колёсами.

Взобравшись наверх, Молчун достал из зубов пистолет и щёлкнул предохранителем. Сквозь бурю Ругу было почти не разглядеть, но несмотря ни на что, она удержалась на крыше заднего вагона. Она уцепилась в задранные вверх стволы пулемётов и ногой упорно разбивала крышу башенки. Машину дёрнуло, одна из молний ударила близ них, запустив и сразу же перегрузив включенные щиты.

Раз - и - два, три выстрела в спину.

Она замерла, дёрнулась, собирая силы. Нельзя было дать ей оправиться; Молчун откинул руку с пистолетом, чтобы удержать равновесие. К чёрту оружие, оно уже сделало свою работу.

Несколько ударов, Руга заблокировала первый выпад, но Молчун сразу же треснул её головой, заставил отступить.

- Вот где ты, старший братец… Ты заставил себя ждать.

Снова включился щит, и волна песка пролетела над ними, раскрыв её улыбку. Сукровица текла по её переносице.

Руга резко оттолкнулась, сделала скачок, полный ярости и злобы. Тесак в её руках, но Молчун спокоен; шаг в обход, блок, два крепких удара в спину, и он почувствовал, как его костяшки окрасились её кровью. Она охнула и дёрнула за цепь тесака. Молчун, предвидя это, уже переступил через неё и занял более устойчивую позицию.

- Там ты победила, но тут бой закончится твоей смертью. - Молчун поднял руки, готовый отражать новые удары и ждать удобного момента.

Руга кинулась на него и прижала к скользкому краю крыши, снова угрожая проткнуть страшного вида тесаком и не давая никуда деться. Молчун заблокировал, не давая тесаку коснуться его лица, они вошли в клинч.

- Ха, если бы... ты был песчаником… братец…, - проскрипела она от натуги, давя его весом. - Но я демонитом!

Она внезапно вцепилась ему в щёку зубами и не отпускала, даже когда отгрызла её часть; лицо Молчуна залила кровь, но он всё же смог её оттолкнуть и сам потерял равновесие. Он схватился за цепь, натянув её на себя, и всё же соскользнул, грузно свалившись и ударившись рукой о поручень. Под ногами волнами переходил песок, и они никак не могли найти опоры.

Ему чудом удалось ухватиться другой рукой за поручень. Руга оскалилась с куском фиолетовой плоти в зубах, а Молчун почувствовал, как сквозь дыру в онемевшей щеке задувает песок, и рот заливает кровью.

Её глаза широко открыты, в них искрит расплавленная сталь.

Под весом Молчуна цепь со звоном вылетела, тесак скрежетнул по корпусу и повис с его стороны. Он почувствовал, что соскальзывает, и негативный адреналин заливает руки, делая их вялыми.

Вдох-выдох через сжатые зубы, вдох-выдох, вдох…

- Последняя остановка, – она сплюнула его плоть, оскалив окровавленные зубы. - Сначала ты, потом твои друзья.

- Бросишь своё оружие, и боги покинут тебя. Верь. Я это знаю. - Он вцепился в свой конец цепи и та заскрипела. Рядом ударила молния.

- Твою линию крови божье негодование свело в могилы, - наконец сказала она, серьёзно задумавшись и отклонившись, лишь бы не выпустить тесак. Она любила это оружие, и она знала, что это взаимно. Она злобно оскалилась. - Ты вместе с нашим дедом были обречены на провал с самого начала. Почему тут ты должен оказаться прав?!

- Ты знаешь, почему.

- Да хрена с два! - рыкнула она, а потом в нескольких вспышках ошарашено оступилась, с широко открывшимися глазами вцепившись в цепь. Сначала вспышки, потом она оступается, а осколки с её головы разлетаются в разные стороны. Пулемёт, опущенный Голди, дал очередь, пытаясь до неё добраться.

Молчун закричал, распыляя в себе ярость и перехватившись за поручень, упёрся ногами, подтянулся, вкатился на крышу. Он подхватил цепь, но Руга даже в таком состоянии вышла из шока и попыталась воткнуть тесак напрямую. Тесак скользнул по плечу, вспоров доспех.

Её взгляд пуст, рот слегка приоткрыт, рога на левой стороне черепа полностью сколоты пулями, и их заливала белая сукровица и красная глубинная кровь. Она почти беспомощно подняла одну из рук, когда Молчун свалил её на стальную крышу и обмотал цепью шею.

Руга захрипела, но Молчун не ослабил хватку.

И после крепко прижал её тело к себе. Он стиснул её куртку на спине, чувствуя кровь и новые костные образования. Холодный металл.

- …Б-ра…, - прохрипела она и схватила Молчуна за рога, оставляя на них кровь, словно боялась отпустить.

- Спи, сестра. Ты заслужила сон, – сказал он, выдохнув, и стиснул, прижав её к себе. Кровь капала с его разодранной щеки.

Но Руга уже не слышала. Она уже ничего не могла слышать.

***

Ворчун пришёл в себя, лёжа на полу, с ощущением, будто ему в грудь засунули ураган и там он прошёлся, обливая всё сивухой. Руки подрагивали как при бодуне, а сердце беспокойно стучало.

- Как себя чувствуешь? - спросила Сова, глядя на него широко раскрытым глазом, склонившись над ним и приводя его в чувство. Ворчун отодвинул её рукой, поднимаясь и ощутив, как его пробила боль, будто всё его тело затекло и сейчас очень вяло приходило в себя.

- К-кто за рулём…?

Он посмотрел - никого. За радио сидел Отто Ин, напряжённо вглядываясь вперёд. Ворчун расслышал громкоговоритель.

- … мёртва. Мы отдадим её тело или вырежем остальных за её идеи. Вы готовы отдать свои жизни за уже бессмысленную цель или соберёте то, что у вас есть, и направите на добычу, что не выбьет вам оставшиеся зубы?

В голосе легенды-миротворца не осталось никакой цивилизованности, он рычал и грозил, словно находится на грани нервного срыва, а Молчун сверху в башенке угрожающе водил пулемётами из стороны в сторону.

- Что пр-произошло? Что со мной, ч-чёрт дери… Ёбом т-токнуло?...

- Молния, - согласилась Сова. - Всё работает, но злобный дух машины тебя ударил.

- Ох ду-т-тдочка…, - он обессиленно откинулся. - За последний день я ран получил больше, чем за прошлые пару лет, пока не было Кобры.

- В Десейре всегда течёт боль. Но боги дали нам магию, чтобы её пережить.

- М-мне кз-залось… что сил нет. У тебя, - сказал Ворчун, сощурив глаза на Сову, пытаясь прояснить память. Последнее, что он помнил, это то, как они сегодня проснулись. Кто-то ранен, кто-то убит.

- Моё проклятье радиошаманства умрёт лишь со мной. Духи, что меня слушают, всё ещё помогают в пути. Стягивают в тебе вытекающую жизнь, рассказывают мне свои секреты.

- Я убила Ругу, Ворчун! - крикнула Голди, прибежав из заднего вагона и держа в руках ручной пулемёт Молчуна как трофей. – Я, чёрт возьми, убила её!

- Умолкни, - внезапно сказал Молчун, громовержно зыркнув сверху. У Голди чуть вытянулось лицо, спесь слетела, она прижала к себе пулемёт и замолчала, отстучав сапогами по полу, после чего оставила его оружие рядом и похлопала по нему рукой.

- Пускай один сильный и смелый разумный подойдёт сюда! - рыкнул Отто. - Если дёрнетесь, мы перемелем ваш металлолом в металлическое желе, грёбаный-потрёпанный!

Миротворец, войдя в роль жестокого рейдера, даже ударил по приборной панели, но втянув губы от внезапной боли, чуть помахал в воздухе ушибленной рукой. Алекс Мур, стоящий рядом и закончивший накладывать заклинания на Эвелину, сдавленно хохотнул в кулак.

- “Грёбаный-потрёпанный”, надо будет запомнить, - хихикнул он. - Тут никто так не говорит.

- Ещё слово, и я лично вырву тебе язык, червь! - рыкнул Отто, сделав страшное лицо, но потом залихватски подмигнул, вглядываясь в узкий промежуток между бронезаслонками на стекле.

- Они готовы, - доложил Молчун, глядя со своей позиции.

- Давай Эви, ты справишься, - сказал Алекс, похлопав Эвелину по плечу. Та несколько раз сделала быстрый вдох и выдох. - Удача с тобой.

- Ага. Помоги мне пережить стрельбу, если она начнётся, там их наверное пять десятков, - выдохнула она.

- Я пойду с тобой, - сказал Алекс, крепко приобхватив её за плечо. - Сделаем это вместе.

- Не-не-не, чёрта с два. Тобой я не рискну, сиди, не высовывайся, - камбионша потрясла головой. - Мне пули не страшны, а если твой щит не выдержит…

Отто посмотрел на них и покачал головой. Алекс выдохнул.

- Тогда тело отдаёшь и сразу обратно за стальную обшивку, хорошо?

- Голди, за руль, - скомандовал Кобра, который всё это время стоял рядом, сложив руки на груди и вглядываясь в стальные щели. - Сколько тебя ждать?

Наёмница быстро шмыгнула на водительское кресло и дала двигателю немного порычать.

Кобра поднялся, подхватил свой автомат и подошёл к Эвелине.

- Я с тобой. Мои силы смогут перенести нас поближе к выходу в случае чего, и реагирую я быстро. - Кобра посмотрел на остальных змеиными глазами, остальные ничего отвечать не собирались. Эвелина кивнула, сощурив дьявольские очи.

- Представитель двинулся, - доложил Молчун.

- Не подпускайте их близко, они могут себя взорвать. Потеряем колёса, - перехватил Кобра инициативу. Ворчун усмехнулся.

- Пусть пески движутся по воле твоей. - Сова сделала пространный жест рукой. Кобра кивнул ей.

***

Лидерская позиция вместе со всей её ответственностью конечно же имеет свои преимущества. Например, ощущение важности, которое тут же исчезает, когда лидера смещают, а его навыки вполне дублируются остальными.

Да, конечно Кобра понимает жуков и дьяволов, но дьяволов знает лучше сама дьяволица или двое других исследователей, а с жуками дел здесь никто не имеет. Только с Громдаком Младшим, да и то, когда тот вылезал из своих нор, чтобы провести время с кормящим его хозяином. И зачем вообще нужен Кобра, кроме быстрых решений, планов и побуждения остальных к действию, когда рядом есть Отто, который делает это всё в разы лучше?

Там, где молнии уже не оставляли стеклянных следов, там, где пески перестали двигаться подобно текущей воде, там, где катили по пустоши преследователи, там и остановился Исследователь, чтобы перевести дыхание после суицидального рывка. Машина Ворчуна даже смогла пережить прямое попадание молнии, пусть и чуть деформировалась.

В виде трупа Ругу, казалось, нельзя было представить, даже когда Кобра на неё смотрел. Казалось, что труп с замотанной головой был уже кем угодно, но не той фигурой, которой она была, пока двигалась. Просто труп, бездушный и бездыханный, пусть с очень крепкой, но совершенно обмякшей фигурой.

- Готова? - спросил Кобра, когда они раскрыли внешний шлюз.

- Можно ли быть готовым… Какой по счёту это бой?

Вопрос повис в воздухе. Камбионша слетела, держа труп на руках, Кобра спрыгнул, взялся за автомат и положил пальцы на красный камень.

Из большой группы отделились “представители” - едущие на большом чёрном пескожуке рейдеры, украсившие его седло флагами с тремя острыми окровавленными скалами.

На жуке восседал один из рейдерских главарей, может быть ватажник, тоже кахашир, облачённый в многочисленные ремешки и стальные пластины, повешенные поверх чёрных тканей из кожи и хитина, бросающих вызов самому солнцу. За его спиной маячил большой заострённый двуручный тесак, украшенный острыми жвалами. Он оставил поводья и спрыгнул, посмотрел на Кобру и Эвелину.

Его губы поджаты, глаза горят огнём. Он не готов к драке, но он не верил в то, что предводительница мёртва; вероятно полномочия скорее всего перейдут ему, если он докажет, что в нём есть то, что позволит вести племя… Целый собственный пескожук, по крайней мере, уже есть.

Кобра посмотрел огромному зверю в демонические, абсолютно чёрные глаза; пескожук напоминал Громдака Старшего, хоть его глаза и отдавали пеплом, а чёрные жвалы обладали красноватым оттенком. Это был жук, что прошёл через множество боёв, лишился и вырастил себе далеко не одну лапу. Такой жук дорогого стоит.

- И всё же она мертва, - хмыкнул ватажник, глядя на безжизненное тело. - Вам не уйти просто так с этим.

- Мы и так покойники. Но если хочешь, можем забрать побольше из вас с собой, - фыркнул Кобра.

- Да, - поддакнула Эвелина, после чего передала труп, чуть раскрыв уже отрегенерировавшие кожистые крылья. – Забрать, это мы сможем.

Ватажник взял труп Руги и стал отходить назад, рейдеры на пескожуке тоже собрались, но внезапно прозвучали далёкие хлопки. Эвелина дёрнула головой назад, на её алом крепком лбу появилось тёмное, почти чёрное, пятно.

Кобру пронзила острая, проходящая сквозь весь скелет боль; что-то выше головы страшно заболело, и он с застрявшим в горле стоном повалился на землю. Крепко держа труп, ватажник взобрался на жука и пришпорил его. Тот рванул в сторону, уходя с линии огня застучавших пулемётов, обдав лежачих галькой и песком.

Колёса Исследователя закрутились, готовя побег. По его стальному корпусу пули стали выбивать искры. Песок близ них взрывался от первых пристрельных бум-копий. Кобра не мог никак собраться из-за боли. Он смотрел на могучее тело рядом, упавшее плашмя на спину, словно шкаф.

“Снайперы, чёртовы снайперы…”

Он перевёл залитый болью взгляд в другую сторону, где от колёс и лап поднялась буря пыли; машины рейдеров из толпы стали превращаться в разъяренный рой. Их флаги показались из пыли, машины иногда взрывались всполохом пламени или внезапно начинали крутиться на месте, когда пулемётная очередь Молчуна перемалывала их части. Некоторые взрывные снаряды попадали в щит Исследователя, взрываясь и перегружая его на время.

Позади, из бури, очень вовремя вынырнули остатки отряда Руги. Одна из железных машин прокатила совсем рядышком; мутная зелёная бутылка с пламенным шлейфом пролетела, описав дугу, и разбилась о борт Исследователя, охватив пламенем рисунок солнца, уходящего за костяной холм, что был когда-то оставлен Молчуном.

- Вставай!

Кобра, захлестнутый болью, почувствовал, как Эвелина подобралась к нему и подняла под руку. Прямо из её лба, сияя алым инфернальным светом, торчала остановленная свинцовая пуля, заливая кровью нос.

Кобра, очухавшись, царапнул палец о красный камень, и магией перенёс их двоих к шлюзу. Люк захлопнулся и другой открылся; Исследователь сразу же стартанул, стуча пулемётами по уходящим, кружащим, свистящим и стреляющим.

***

Через пару часов погони рейдеры отстали, обескровленные и уставшие. Но и Исследователь, пробуя стучать пулемётом, будет лишь глухо щёлкать, показывая, что тоже иссох.

Их патроны подошли к концу.

Их защита во многих местах пробита.

Их лекари хоть и помогали раненым преодолеть тяготы судьбы, но истощились не меньше их. Их возможности вновь достигли своего предела, чтобы сохранить всем жизни. Каким-то чудом новых потерь в экипаже не случилось.

О старых тоже позаботились как могли; Сержанта и Капитана, зарезанных за всех остальных, оказавшихся на месте Кобры в эту ночь по случайности, обвязав саваном, решили оставить у поста МНИЦ, когда до него доберутся.

Кобре удача улыбнулась сегодня не раз; снайперская пуля расколола левый рог, а не голову. Шрам, который вряд ли уже полностью затянется, сколько магии к нему не прикладывай.

Эвелина получила несколько попаданий, однако подобно кахаширам, её крепкое инфернальное тело смогло впитать и выдержать ранения до магического вмешательства, даже включая винтовочную пулю во лбу.

Главное – выживание. Исследователь столкнулся с бурей, с рейдерами, сдержал внутри себя демона, и всё-таки он и его команда уцелели, даже на грани удачи и полного провала. Но это было не последнее испытание. Впереди их ждали МНИЦ и Зелёное Море. Последний рывок был уже не за горами.