Моряки Зелёного Моря

Глава 5 "Прогулка по карте"

Ворчун обошёл кузов, приподнимая полотно и осматривая скрытый под ним шар. Тот переливался дымным фиолетовым оттенком и холодил кожу при одном только взгляде. Казалось, в его глубинах можно было различить чьи-то лица.

- Ёптель, Кобра… Это ещё что? - удивился Ворчун, вглядываясь.

- Шар, - сказал Кобра, довольно подбоченившись и слегка помахивая хвостом из стороны в сторону. - Я уже рассказывал, что именно его нашёл в руинах города, что раньше принадлежал Дому Мира. Члены Дома пользовались им, дабы предсказывать будущее, но потом Архидьявол из Чёрного Леса расформировал их. Считай, что все члены того дома отправились в Чёрную реку вместе со смертными.

- То есть на перерождение? - уточнил Ворчун, не столько из интереса, как машинально, всё ещё в растерянности осматривая находку.

- Что-то в этом роде, - согласился Кобра и поскрёб чешую на подбородке.

- Почему его оставили? - спросил Молчун с перевязанными ранами, глядя на шар. Он недоверчиво поглаживал каменистую бороду и соскребал наросшие на ранах молочные костные наросты, откалывая их частями, как штукатурку.

- А-а…, - растерялся Кобра. Ответа на этот простой вопрос у него не оказалось. - Так-то и чёрт его знает. Когда Поход уничтожил всё в Великой Пустыне, полагаю, им стало не до пожиток, а после за ним было некому вернуться.

Молчун хмыкнул и, слегка поморщившись, повёл перевязанным плечом.

К вечеру группа разбила стоянку. Разумные и жук отдыхали и, конечно же, перебирали свои вещи. Было решено перенести шар вместе с остальным скарбом в фуру, а “гончую” Дома Крови разобрать на полезные запчасти. Осмотрели припасы, бензаковые стержни, то что можно применить. «Гончую» было решено бросить; слишком дерзко разъезжать на вражеском транспорте, что был посвящён дьяволам.

Пескожука кормили чуть ли не всей группой. Вооружившись ножами, Кобра собрался посетить глубины пещеры, у которой они нашли свой приют, дабы собрать достаточно травяной паутины и всего органического, что попадётся под руку. Сначала с ним попросился младший сын Ворчуна, сказав, что он тоже хочет покормить жука, потом старший, неродной сын, сказал, что хочет приглядеть за братом. После, конечно же, оба родителя, сначала мать, а потом и сам Ворчун, когда ему начали указывать, что тот мало беспокоится о детях.

Пока все (исключая Молчуна и хитинистого виновника процессии) спорили, насколько это опасно и можно ли вообще детям соваться в малоизвестную пещеру, Кобра уже вернулся с большущей охапкой собранной песчаной паутины и тройкой зарубленных ножом каменных пауков размером не больше той совы, что сегодня видел у Шара.

На том спор был исчерпан; против того, чтобы покормить жука, никто уже не выступал. Песчаная паутина плелась каменными пауками, чтобы ловить добычу. Эти хищники обклеивали ею стены и углы пещер, дабы любая живность, пожелавшая найти приют в глубинах, застряла и запуталась в ней.

Конечно, кто-то сказал бы, что это очень опасно - пускать детей в незнакомую пещеру с пауками, но Кобра понять этого не мог. Он с шести лет учился кормить жука, порой убивая для этого куда более неприятных существ, чем пауки.

Пескожук с большим удовольствием перетирал как паутину, так и пауков, у которых Кобра предварительно отрезал ядовитые железы. Более того, он и сам наконец-то получил возможность подкрепиться; из прожаренного паука получился хороший обед, что поддержит в Кобре жизнь ещё на пару дней. (Даже если эту пару дней на него будут смотреть как на поедателя пауков).

- Марк, раз уж ты с нами, у нас достаточно еды для того, чтобы ты не… ел… это, - с отвращением заметила Мидрала. Ворчун хохотнул.

- Кобра способен есть то, от чего рвача стошнит.

- Нет конечно, - пожал плечами Кобра. - Я никогда не видел того, чего не мог сожрать рвач. Но нет ничего плохого в пауках, если умеешь их готовить. В пустыне это считается нормальной едой. Вы же мясожуков едите, а каменный паук почти как жареный сверчок, только вкуснее.

Лицо Мидралы нельзя было описать словами. Дети тоже сделали характерное, но весёлое “фууу”, их забавлял развернувшийся диалог. Но Кобра озадачился и перешёл в контрнаступление:

- Ты что, никогда не ела жареных мелких сверчков? - приподнял Кобра бровь в удивлении. - Вот всю жизнь в Десейре, и не приходилось?

- Представь себе, нет, – наконец сказала она. - Я и мои дети едят нормальную еду: мясо, птицу, зерновые или, на крайний случай, пищевых жуков. Пищевых, а не диких.

- Не понимаю тогда, откуда такое отвращение. Что пищевые, что дикие сильно не различаются, особенно если знать, как их готовить. Просто диких сложно разводить или они пытаются тебя убить.

- Дядь Кобра, а пескожуков тоже едят? - спросил младший сын.

- Конечно едят, в них вон сколько массы. Мясо у них настолько жёсткое, что почти не готовится, а изжаренное напоминает сухарь. Тем не менее, очень питательное, пускай на вкус и своеобразное… Но пескожуков обычно используют для перевозки: они очень верные, невероятные создания, способные как помочь в быту, так и постоять за себя. С этим товарищем, например, я знаком всего пару месяцев, а мы уже, считай, не разлей вода.

- А как его зовут?

Дети. Их глаза блестели, словно звёзды, а в голосах слышалась надежда. Как правило, пока Десейра не испортит их души, сделает их жестокими и серьёзными… Со старшим сыном, например, это уже происходило. Кобра помедлил, думая над ответом.

- Если честно, я и сам не знаю. Я уже пытался дать ему пару имён, но они всё никак к нему не прилипали; он на них просто не реагирует. Зато он вполне отзывается на “Пескожука”.

В подтверждении этих слов пескожук задрал усики, как бы ища того, кто его позвал, возможно, для очередной порции. Несмотря на то, что вокруг его жвал уже налипла песчаная паутина, он был готов к добавке. Кобра улыбнулся.

- Но я обычно называю его “приятель”. Среди моего племени было поверье, что когда мы нарекаем кого-то именем, мы становимся владельцами его судьбы и теперь за него в ответе. И… у меня было достаточно жуков, и у них было множество хороших имён; хочу, чтоб и у него было хорошее имя. Он его заслужил.

- Как насчёт “Крушителя”? - спросил младший сын, но Кобра усмехнулся.

- Хорошее, грозное имя, но я знаю как минимум трёх “Крушителей”, и один из них буквально машина… Я думал о чём-то вроде Сиандаила - “Надёжного Солнца” в некоторых пустынных наречиях. Этот жук не раз служил мне утешением и опорой. Но он со мной не согласился, и Сиандаил не прижился.

- Ух, мне аж захотелось полной грудью вдохнуть, погоди, - Ворчун демонстративно достал кислородный респиратор и сделал вдох через него. - Ух, вот так лучше, а то душно как-то стало. Так вот, Кобра, со своими “Сиандаилами” лучше к нормальным людям не лезь. Спасителем назови, он этого заслуживает. Если не хочет отзываться, ничего, потом привыкнет.

Кобра только пожал плечами и посмотрел на пескожука, что лапами подпихивал к жвалам висящие остатки питательной паутины.

- «Спаситель» звучит хорошо. Но я пока смирился с просто “Пескожуком”... Ладно, я пойду вздремну вместе с ним, пока время есть. Разбудите, как будем готовы отправляться.

И Кобра покинул общий костёр, дабы прилечь, слегка привалившись к жучьему боку. Он положил руку на холодный хитин, слегка погладил. Жук уже дремал, подобрав усики. От его ран исходил травяной запах хаша - перетёртой кактусовой смеси.

- Ну, как себя чувствуешь? Ты настоящая звезда вечера, да-да, - с улыбкой тихо произнёс Кобра. - Без тебя мы бы тут не сидели, друг… Спаситель. Как тебе имя? Как по мне, оно о тебе полностью говорит. Говорящие прозвища - это хорошо...

Кобра зевнул и устроился поудобнее, подложив под голову рюкзак. Вне пещеры на чёрном небе снова зажигались бесчисленные звёзды. Средь них ползли слегка оранжевые “змеи”, окрашивая небеса в невероятные цвета. Значит, обе луны снова приближались к своему полному открытию на небосводе.

Кобра выдохнул, размышляя: “Ты может быть и не понимаешь этого, но ты спас нам жизнь. Ты спас её мне, друг… Отдыхай. Я возненавижу себя за то, что мне придётся сделать однажды, но такова судьба. Мы могли бы ей сопротивляться, от неё бежать, но мы выбираем из того, что есть, и стремимся выбирать лучшее… Моё лучшее - это то, что мне не нравится, но что придётся сделать. Давай же надеяться, что наши жертвы будут принесены не зря”.

***

- Слушай, хочу спросить вот…

Бродяга поднимался по скалам. Его зелёная одежда была прикрыта белой накидкой. Казалось, он совсем не уставал и не потел, а плыл по камням, подобно божеству, пока Кобра раз за разом ломал об них ноги. Не буквально, но спотыкаться было неприятно.

Кобра уже вымотался, устал и был готов сдаться. Извалялся в пыли и каждые пару секунд прикладывался к респиратору, пытаясь перевести дыхание. Казалась, фигура Ина недосягаема, и даже догнать её невозможно. Впрочем, тот останавливался и терпеливо ждал.

И как Отто, будучи обычным человеком, так умудряется карабкаться? Впрочем, этот «просто человек» жил на свете пару тысяч лет из-за неведомых магических причин. Находиться с ним рядом уже было настолько невероятным опытом, что в это попросту не верилось: быть может он обманщик? Самозванец? Дух, пришедший поиздеваться над Коброй, пока тащил того в горы?

- Да, друг мой? - Отто Ин с лёгкостью взобрался на очередную скалу.

Кобра влез следом и сел, переводя дух. Отто тоже остановился, оглядывая оставшуюся позади горячую пустыню и высокие каменные скалы.

- Что ты знаешь о наших нанимателях?

- Они вовсе не наниматели. Они партнёры, - Отто улыбнулся Кобре. - Если нам что-то не понравится в их распоряжениях, мы сделаем по-своему. Но я понимаю, о чём ты спрашиваешь; тебе хочется знать, кто такие “МНИЦ”.

Кобра снял с плеча новенький автомат, полученный как аванс - оружие, которого он никогда ранее не видел, но что было убийственней всего, чем он обладал раньше. Именно с ним он пробудет ещё много лет. И находясь на скале в тот день с Отто, он думал об этом.

- Если честно, я никогда не видел таких поселений. Бункеры из стали, крепкие стены, автоматические пушки… Никогда раньше не видел иномирцев, разве что, кроме тебя и… Они все там такие?

- МНИЦ - интересная организация. Для кого-то они преступники, для кого-то террористы, а для кого-то независимая группа учёных-исследователей и охранников, тем не менее, получающая доход от своих изысканий и стремящаяся сделать мир лучше.

- Террористы? Ребята, что врезаются на машинах в дома и взрывают себя? – вопросительно поднял Кобра бровь.

Его удивление смешалось с болью; вот о ком о ком, но он бы не подумал, что Отто водился с террористами. Сердце в секунду стало тяжелее тела. Неужели даже самый непогрешимый из разумных тоже отнимет его надежду?

- Нет-нет-нет. Их террор заключается в том, что по слухам, они ловят разумных из нецивилизованных миров, или же покупают заключённых и используют их для опытов…

- И это правда?

Отто пожал плечами, а потом харизматично улыбнулся, подмигнув.

- Ну кого-то же я смог оттуда вытащить, кто сам выйти не мог. И наше сотрудничество с МНИЦ как раз позволит мне и дальше проворачивать подобное. А там глядишь, может кому-нибудь погуманнее удастся в их Совет Распорядителей попасть… Короли, знающие цену своему правлению, порой создают великие государства.

Он мечтательно посмотрел вдаль, за горизонт великой пустыни, лежащей под голубым небом. Кобра всё ещё не знал, что об этом думать; с одной стороны, спасать людей - хорошо, но если МНИЦ действительно ворует их, то не должны ли Кобра и Отто бороться с ними, как борются против десейрийских работорговцев?

- Спасаем кого сможем, значит? – с сомнением переспросил Кобра.

- И не раскаиваемся за провалы, - кивнул Отто. - Себя нужно уметь прощать, ибо наш путь, каким бы он ни был, всё же спасает людей. Мы всегда могли бы спасти больше, мы могли бы сделать лучше, но мы просто разумные из плоти и крови. Не надо от нас требовать невозможного.

- Не знаю, Отто…, - Кобра устало опустил голову и почесал затылок, разглядывая винтовку. - Я как-то не этого ожидал.

- Разочарование черпается из многих источников, но источник твоего - необоснованные ожидания, - Отто уселся рядом, сложив ноги. - Ты знал, что и в Десейре были великие императоры, без всякой поддержки бросавшие вызов дьяволам?

Из омута сомнений Кобру столкнули в пучину изумления. Если в предыдущие вещи он старался верить, пусть и с трудом, тут он посчитал, что Бродяга просто смеётся над ним.

- Дьяволам, которые объединяются в инфернальные дома, по щелчку пальцев вызывают кровавый дождь и заставляют человека вывернуться наизнанку, всего лишь злобно на него взглянув? Ты про этих самых дьяволов?

- Так их рисуют собственные слова и пугающие истории, - пожал плечами Бродяга, достал из кармана куртки косячок и покрутил его в руках, не решаясь закурить. - Но в Десейре были императоры, одержавшие над ними великие победы. Они жили ещё до Первого Похода, а теперь от их великих держав остались лишь руины… Для кого-то это позор и поражение.

Он обвёл руками всё пространство перед собой. Кобра не понял, к чему тот вёл, но перебивать не стал, переведя дыхание после подъёма и вдохнув из респиратора.

- Но ты подумай вот о чём; после самого разрушительного события во Франгире от их империй что-то, да осталось. Это большое достижение, поверь мне, раньше вся Великая Пустыня была полна чёрных скал, и песок был цвета пепла. Здесь царили водопады из крови и чистого зла. Теперь глянь на эти золотые барханы… Вспышка смогла перевернуть весь мир, выкинула из Десейры дьяволов и запечатала Инфернум… Но бесследно стереть эти империи так и не смогла. И это достижение одним из императоров считалось поражением. Он думал, что его магическая империя переживёт войну вместе с ним.

- Ты врёшь, Бродяга! - возмутился Кобра. - Врёшь, чёрт побери, и даже не краснеешь. Какой император?

Отто посмотрел на него с улыбкой.

- Я вру только на очень конкретные темы, и тем, кого собираюсь в постель затащить, - и подмигнул. - А вот про Инториила Ир Дилартара лгать не стану. Синекоронный император построил магическую империю, на которую из самого Регилтиса смотрели с опаской… Я имею в виду из мира, где магия наиболее сильна и развита, - объяснил Бродяга. - И он живёт прямо сейчас в Ничейных Землях, в удалённом регионе, в качестве отшельника, и продолжает искать способы найти бессмертие, чтобы продлить свой долгий эльфийский век. Если хочешь, я могу тебя с ним познакомить, правда, в последнюю встречу он пытался меня убить, потому советую захватить с собой бутылку лучшего вина и дробовик. Подстраховать разговор с двух сторон.

- Хорошо. И где же руины великой империи? - попытался Кобра выявить обман Отто. - Где они находятся, может покажешь, если такой умный?

- Они к северу отсюда, близ границ Зелёного Моря, - показал Отто в сторону (вероятно, северную). - Далеко, средь образовавшихся высоких скал, находятся белокаменные руины, до сих пор напитанные сильной магией, ныне поломанной и опасной. Их называют “Грозовым Приморьем”, и барельефы, источающие молнии, всё ещё хранят древнюю историю.

- Я слышал о тех местах, говорят, это бывший ангельский аванпост, который члены Домов порой бомбят с расстояния. В качестве знака своей ненависти.

- Инториил Ир Дилартар для дьяволов был врагом даже более страшным. Истина о нём, раскрытая массам, может сильно изменить баланс сил. Впрочем, может я и ошибаюсь; то что дьяволы в Десейре не всесильны, знают многие. Знают и уезжают туда, где те их не достанут.

- Если ты знаешь так много о дьяволах, насколько они действительно опасны?

- Они без труда могут убить человека, если встретят его. Потому старайся их не злить. Их останавливают, в основном, божественные печати, так как дьяволы подчиняются законам Калифарга. Дьяволы всё должны делать с разрешения, и если у кого-то из них появилось разрешение убить тебя, то дело плохо, но если ты чист перед инфернальными законами, они не смогут тебе навредить… Если это конечно не изгнанники. Для них законы уже имеют мало значения.

- А бывают изгнанники? - поинтересовался Кобра, слегка потирая щёку и шею, сдирая отслоившиеся чешуйки.

- Иногда случается такое, что Архидьявол может расформировать инфернальный Дом, если считает его скорее вредным, нежели полезным.Дьяволы оттуда будут либо понижены в звании и присоединены к другому дому, либо убиты. Если бездомный дьявол сможет сбежать, тогда он станет изгнанником; другие дьяволы имеют право убить его при встрече, но сам дьявол перестанет быть скованным какими-либо правилами.

- И что, он больше не сможет вернуться в Инфернум?

- Если Архидьявол его простит и возьмёт под своё крыло, то это вполне возможно, - пожал Отто плечами. - Но случай должен быть исключительным. Помню я такую историю…

И Отто начал долго и с подробностями рассказывать о Доме Древа, занимавшимся делами различных природных персон, недостаточно приверженных Дорианне, дабы получить от неё защиту в посмертии, а также охотящимся за природными тварями и демонами, что, впрочем, случалось довольно редко. Архидьявол Чёрного Леса, круга, к которому относился Дом Древа, решил расформировать Дом за ненадобностью.

Тех, кто желал присоединиться к иным домам, Архидьявол переназначил на новые места в зависимости от знаний и предпочтений, но глав Дома, зная об их амбициях и приверженности своему делу, решил изгнать и предать очищению, что было равносильно смерти.

Всего одному из четверых дьяволов удалось сбежать - “Шепчущей Берёзе”, как называли его люди. Он скрывался в вечных лесах Сильенсура, в мире Всематери Природы Дорианны, что был очень далёк от Десейры.

В Сильенсуре было полно фей и леших - бессмертных защитников леса, что узнав о дьяволе, немедленно объявили на него охоту, но он оставался неуловим. Подчиняя себе фавнов и лесных эльфов, он собирался заново построить свою власть, правя ими подобно богу, уча своей вертикали власти.

Когда дьяволы и лешие добрались до него, он сдался, сказав, что готов изменить свой путь. Его привели к Архидьяволу Чёрного Леса, и когда “Шепчущая Берёза” сложил свои полномочия и отказался от своей судьбы, он сказал, что готов подчиняться любому решению Архидьявола.

Архидьявол же посоветовался с остальными, подобными ему, указав на деяния, которыми прославился “Шепчущая Берёза” во время своего изгнанния. Построить культ и лично им править на протяжении лет среди смертоносных леших и фейских дворов было большим достижением.

Архидьявол Золотой Аллеи и глава Дома Власти высказались за принятие его к себе. Шепчущая Берёза получил своё новое имя и дом, поклявшись, что будет верно ему служить…

- …Но служит ли он ему до сих пор, этого я не знаю, - завершил рассказ Отто. - Ладно, друже, мы могли бы сидеть тут целую вечность, но Калифарг нас не ждёт. Нужно найти тень, прежде чем его лик достигнет зенита. Потом мы сможем поставить передатчик МНИЦ, и лишь тогда полезем назад… Знаешь, есть тут одно местечко, я на обратном пути тебе покажу. В прошлом году подземный источник выходил прямо под солнце замечательным водопадом. Ты удивишься, что в Десейре такое есть.

Отто совершил движение рукой, призвав заклинание. Неизвестные Кобре синие сигилы появились у руки миротворца в виде печатей и таинственных магических кругов. И так же внезапно исчезли. Лёгкий ветер обдул обоих, напитав лёгкие свежим воздухом, появились силы идти дальше, как при самом начале подъёма.

- Водопад на поверхности? – Кобру снова ударили невероятным для него известием. - Да хватит меня обманывать! Если в смертного императора, соперничавшего с дьяволами в самом расцвете их правления, я ещё могу поверить, то в водопад на поверхности Десейры точно нет!

Отто Ин рассмеялся и сделал пасс рукой. Магические символы вспыхнули, и путников обдало холодным порывом, вернувшим силы и напитавшим лёгкие воздухом.

- Говорю, у-ди-ви-шься! Пойдём же! - и с проворностью и энтузиазмом юнца бессмертный путешественник стал взбираться наверх, пока Кобра гадал, сколько правды в тех невероятных рассказах, которыми делился многословный Отто.

Кобра закинул автомат на спину и полез следом. От чудесного заклинания, казалось, сил достаточно много, чтобы преодолеть всякие невзгоды, однако он ещё не знал, что ждало его впереди… А испытания, поджидавшие его, не могла облегчить никакая магия.

***

Когда ночью стоишь на посту, никогда не смотри в огонь. Огонь манит и красиво пляшет, но он слепит глаза. Именно так поговаривали в племени “Каменных Лбов”, откуда Молчун когда-то вышел, отправившись, как и многие достигшие совершеннолетия кахаширы, искать боевую славу и богатые трофеи.

Молчун хорошо уяснил не только этот урок, но и многие другие, что дала ему жизнь. Это не были уроки в стиле: “не суй руку в пасть жуку, чтобы достать его сердце” или “не прыгай в кислоту, она может и закаляет сталь, но не кахаширов”, какие были у многих его сородичей, о нет.

Уроками были “Держись своих друзей и поддерживай их вместе, ибо пока вы одно целое, вы сильны”, “Группа крепка настолько, насколько крепко её самое слабое звено”, “Свершения группы всегда больше свершений одиночки”, а также “Для победы все средства хороши, пока горькость их терпима” и прочие, прочие, прочие…

Вот и сейчас Молчун сидел, деликатно протирая от песка детали своего сурового оружия, и размышлял над всем, что запомнил, облекая уроки в максимально компактную форму. Чем лаконичнее выразишь свою мысль, тем она ценнее - так он рассуждал. Кобра развёрнуто доносил свои знания об иных планах и магии, Ворчун довольно ярко описывал свои эмоции. А что же нужно было Молчуну сказать самому миру, если за него всё сказано?

Правильно. Ничего говорить и не нужно; мир и Гурхрам “Молчун” понимали друг друга и без всяких слов. Разговор обычно обходился кивком или фразой, но иногда он проходил исключительно на повышенных тонах пулемётной очереди. Впрочем, для этого тоже нужна подготовка; пулемёт нуждался в уходе.

Думая о сотоварищах, он не мог не отметить, как они изменились с прошлого раза.

Кобра всегда был умным и находчивым, но бравады в нём поубавилось, зато он куда больше времени стал проводить, замкнувшись в себе. Стоило думать, то время, что он провёл с так называемым “Отто Ином”, моновианским самозванцем, даром не прошло, и Кобра теперь всё чаще спрашивал себя о своём месте и статусе. Обычно с позиции помойки.

Ворчун же? Он стал слишком мягок. Каким бы ни выглядел Кобра, но именно Ворчун являлся слабым звеном - у него есть, что терять, и этого “чего-то” много. Раньше он мог вдавить педаль в пол по направлению к самому адскому пламени, а теперь? Нет, теперь его страсть - это сигарета после жаркой ночи с двигателем, а не это всё. Молчун даже сомневался, что Инмарудин Ибн Ахнут теперь боец, каким был.

И всё же, разве это меняло его мнение о них? Нет. Изменения изменениями, но они всё ещё команда. Боевое братство, единственное, что было у Молчуна. И он был готов принять за него пулю-другую и возможно даже больше.

Говоря, кстати, о пулях; полученные пару дней назад раны всё ещё зудели, проросшая костная масса начала твердеть, и Гурхрам заглаживал её шершавой рукой, откалывая кусочки. Потом, когда мясо вновь прорастет, оно вытеснит мягкую костную “пробку” как желе из тюбика, и тогда не останется даже шрама. Увы, с бронёй так же не получится, её придётся починить рано или поздно, если не самостоятельно, то у бронника, когда они доберутся до города.

Время от времени он осматривался: пескожук Кобры спал, слегка зарывшись в песок, лишь усики торчали, словно загадочный кустарник. У него под боком, с рюкзаком под головой спал сам Кобра. Ворчун дрых в грузовике вместе с женой. Дети с помощью мелков рисовали на стене, что им вздумается. Им было позволено не спать, лишь бы оставались в поле видимости Молчуна.

Стоило ему один раз сказать “Назад”, как они его послушались. И правильно сделали - если кахашир с пулемётом что-то говорит, лучше к этому прислушаться.

Однако Молчун почувствовал что-то неладное; на крышу грузовика приземлилась птица. Она показалась незнакомой: два её глаза зияли в ночи янтарными кругами. Молчун обменялся с ней взглядами.

У неё были две настораживающие красные полосы на брюхе. Когда Молчун поднялся, повернувшись к птице в полный рост, та наклонилась вперёд, нахохлилась, издала громкое “Угу!”, чем перепугала детей, и взлетела ввысь, потерявшись в ночной мгле.

Молчун нахмурился.

«Раскрас интересный, но в пустыне птицы не обитают, они селятся ближе к югу, там, где средь скал прорастает трава. Здесь что-то нечисто».

***

Десейра - дело тонкое.

Пески только на первый взгляд кажутся легко просматриваемыми. Куда ни глянь - золотистое море из барханов, что не перекрывают ни скалы, ни стены, ни горы, однако пустыня быстро доказывала, что за каждой горкой песка может скрываться алчный рейдер, ужасный демон или хищный жук.

Но не стоит так страшиться, путешествия по Десейре чаще всего – это тягучие недели пути с постоянными вопросами о том, как уцелеть, а не вечная дорога, полная перестрелок, беготни и взрывов, как это рисовали фантасты из иных миров.

Пескожук понемногу заживлял свои раны, а Кобра продолжать думать, как его назвать. “Мидраил”, “Халогон”, “Сразитель”, “Ведьмобой”... Внезапно, когда Кобра перебирал имена, и произнес “Громдак”, жук внезапно повернул голову и внимательно уставился на него.

- Что, себя узнал? - удивился Кобра, когда жук замедлил шаг и усиками потянулся вверх. - Ты что же у нас, «Громдак»? «Великий песчаный шторм»?

Жук остановился, глядя вверх, так и не понимая, чего от него хотел погонщик.

- К-1, приём, ты чего торчишь как жердь? - послышался голос Ворчуна. - Быстрей шевели жуковыми поршнями, а то до конца недели не успеем.

- Вперёд, Громдак! - скомандовал Кобра, и жук даже без указания поводьев пополз за грузовиком, постепенно возвращая себе привычную скорость. После чего Кобра зажал кнопку на рации. - Пескожук мой на “Громдака” отозвался.

Кобра погладил жука по согревшемуся на солце хитину, и тот довольно потряс брюхом.

- Серьёзное имя. Кто был его прежний владелец? Или ему имя просто понравилось?

- Вероятно оно его, но я не уверен. Я нашёл его на отдалённой подземной ферме. Её разграбили, владельцев убили, скот, какой смогли, порезали, остальных наверное пустили по пустыне. Громдак находился там, уставший и раненый, отгонял мясожуков от сена.

- Не похоже, что он с фермы, - хмыкнул Ворчун. - У него хорошие рефлексы, не как у тяглового животного. Не то что бы я сильно понимал в жуках…

- Ты прав, он сам понимает, кто противник, и куда хочет его вести погонщик. Громдак на самом деле очень умный жук. Вот и я думаю, что вряд ли он принадлежал фермеру… Однако, ни седла, ни упряжи на нём не было. Мы поладили довольно быстро, а потом решили держаться вместе. Да? - Кобра вновь погладил хитин. Жук снова слегка потряс брюхом, пока топал вперёд по песку.

- Кобра, кстати, а ты на юге много бывал, верно? - перевёл тему Ворчун. - Правда то, что говорят? У Вольных Городов там дела не очень?

Кобра отвлёкся от сюсюканья с жуком и выдохнул. Слухами пустыня полнится, и половина из них ложь, мистификации да балабольство укуренных налётчиков. Однако Кобре надо же сказать хотя бы что-то:

- Рейдеры собираются всё в более крупные банды, почти как отдельные народы. Иногда в банде может быть двадцать машин, а если она на жуках, то в два раза больше, это очень сильная ватага… Вот на востоке всё ещё хуже; Вольные Города потеряли Ин-Аббан и Хильдру, эти города освободились от влияния Инфернальных Домов.

- Серьёзно?

- Говорю то, что я сам видел. Разумные подняли восстание, Владык свергли, дьявольские алтари разбили, инсигнии сняли, а ватага Владыки присоединилась к мятежникам. Зачинщик мятежа, Имаррудин, назвал себя Царём-Императором, а своих подчинённых наименовал Свободными Князьями… Давай лучше ты расскажи, Ворчун. Что происходит на севере, куда мы едем?

- Я тебе что, на политикана похож? Кобра, етить-колотить по карбюратору, я ж с машинами работаю, а не со слухами. Ты уж если что травишь, так трави дальше и стрелки не переводи.

- Ворчун, мы же едем на север. Я там давно не был, вестей оттуда не слышал, а ведь нам там работать, - оправдался Кобра и потёр ладонью один из своих рогов, смахнув песок с его кончика.

- Властитель идёт против Властителя, - зазвучал голос Молчуна, на секунду напугав Кобру. - Никак не могут поделить бесконечный пирог.

- Ого, Молчун, - фыркнул Ворчун. - Даже не знаю, чему удивляться больше: тому, что ты следишь за новостями и делаешь из них выводы, или тому, что ты делаешь это в форме стихов?

- Жизнь всё спасти может, – хмыкнул Молчун и отошёл от рации.

- Ворчун, ты в Молчуне не сомневайся. Может он говорит редко, но метко, и так, что потом не встанешь, - с улыбкой заметил Кобра. – Слушай, Молчун, ты ещё там? Мог бы поподробнее рассказать?

Однако дальнейшие расспросы оказались бесполезны, Молчун дал понять, что прибыв в славный город Ингдрагдор, члены группы сами поймут, во что они ввязались.

И он оказался прав.

Сначала группе попалась цепочка из металлических куполов, стоящих вдалеке от города - “заслон”, что сложной схемой установки металла защищал целый город от разрушительных электрических штормов и защищался от разборщиков.

Ингдрагдор располагался на каменном нагорье, а не средь песков. Путь к нему лежал через множество возвышений. Ещё на подходе можно было узреть стену, сложенную из двух рядов каменных блоков, поставленных так, чтобы даже издалека виднелись торчащие на них вымпелы.

На больших красных полотнах с золотыми узорами виднелись символы Дома Славы, дьявольская ритуальная чаша с сигилом дома стояла среди них, украшенная каменьями и оплетённая дьявольской лозой, а над ней словно сиял ореол.

Сам город поражал воображение десейрийцев; великолепный дворец с высоким пылающим пламенем шпилём гордо высился на скалах, подобно крепости. Его начищенные до блеска золотые купола сверкали и день и ночь.

Богатство верхнего города и без бинокля было видно: дома из белокамня и песчаника слегка блестели слюдяными окнами в вечернем солнце, подобно граням брильянта. Виднелись сверкающие вывески. Кое-где можно было разглядеть даже высаженные и лелеемые пальмы, торчащие на террасах – невиданную роскошь, выставленную напоказ.

Нижний город не был как у остальных городов; его вычистили от мусора и самостроек. Там теперь стояли лишь каменные и деревянные здания. Крепости караван-сараев, постоялые дворы и прочие. И всё же Кобра уже отсюда смог рассмотреть привычный «нижний город».

Он располагался намного дальше от стен, чем обычно; под скалами виднелись большие пещеры, в которых сейчас зажигались костры, заревом выхватив из тьмы временные хижины.

- Да-а, кажется, новый Властитель пользуется у своего дома большей популярностью, чем предыдущий, - протянул Ворчун из рации. - Никогда не видел такого великого города, как Ингдрагдор. К-1, а ты вообще придумал, как нам попасть к Властителю?

- У меня… есть план, - медленно ответил Кобра, разглядывая город. – И поделюсь я с им… когда для этого придёт время…, - Кобра взял себя в руки. - Но будь уверен, Властитель выслушает наши новости.

- М-да, всегда уверенный лидер… Ладно, разберёмся потом. Сейчас нужно найти нормальное место с хорошим гаражом, где я размещу машину и семью. Прежде чем решать, нужно отдохнуть.

- Смотря что ты называешь “нормальным местом”. Караван-сарай сойдёт? Они обычно имеют охраняемые гаражи, и тут они должны быть славными, а? - с улыбкой ответил Кобра.

- Ага, самыми славными, - фыркнул Ворчун. - Ладно, хорош юморить, Кобра, - голос Ворчуна прозвучал устало. - Давай разберёмся с этим и понадеемся, что ничего дурного не произойдёт.

Кобра согласился, пусть в его сердце и клубилась тревога. «Надежда» - яркое слово, сладкое, словно мёд, и убийственное, подобно яду. И всё же приятное. За него хотелось бы держаться, но на одной надежде далеко не уедешь.

Стены города Ингдрагдор становились всё выше при приближении. Если им откажут, то надежды не останется; им всем некуда возвращаться. Кобра знал, что теперь, скорее всего, всё будет зависеть исключительно от него. Разве есть Властителю такого славного города дело до группы караванщиков с шаром?

Все ставки сделаны. Кобра садился за стол с опасными игроками, и ему нужно было очень грамотно разыграть свои карты. Ради всеобщего блага. Ради всех них...