Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

Глава двадцать третья Перемены к лучшему Мои спасители

Как совладелец компании я мог бы продать свою долю любому успешному претенденту, получить свой чек и «помахать ручкой». Именно так поступил Кельвин Кляйн, когда продал свой бренд. Не знаю, почему он так решил. Напротив, когда компания Apax попросила меня получить на льготной основе акции в зачет выручки от продажи моей доли, я с радостью принял их предложение. Поскольку намеревался сохранить связи с компанией, я взял часть денег и реинвестировал в их компанию. Это действие, однако, породило ряд юридических вопросов. Согласно правилам Комиссии по ценным бумагам и биржам США существует более жесткий контроль за выкупом акций руководителями компании, чем сторонними претендентами, которые не входят в ее состав. Мы прошли этот тест.

Основной фактор, повлиявший на наше с Джо решение в пользу фирмы Apax, заключался в нашей уверенности во Фреде Геринге. Фред сосредоточился на том факте, что, поскольку в Европе все работает в темпе рок-н-ролла, мы можем добиться того же эффекта в Южной Америке и Азии. Дело вовсе не в том, что нам не нужен американский рынок, но мы могли бы заморозить на время этот бизнес, позволить ему охладиться и возродить бренд, когда появятся предпосылки. Мы могли стабилизировать и сократить свою деятельность в Штатах, пока развивали компанию по всему миру. Такой подход нашел отклик, и все сочли это правильной стратегией.

Однако это не значит, что у нас не было тревожных моментов. Имелись прекрасные магазины Tommy Hilfiger в Шорт-Хиллз, Нью-Джерси и еще один в Далласе. Подобные магазины работали по всей стране, и видеть, как они закрываются один за другим, было невыносимо. С 1990 по 2000 год у нас за плечами было десять лет большого успеха, но теперь мы просели. Это напоминало прогулку мимо People’s Place после продажи. Не весело. Раньше здесь был бейсбольный стадион. Я действительно испытывал боль!

Дайер ушел; доли всех акционеров были выкуплены (я был одним из крупнейших акционеров и получил десятки миллионов долларов). Я подписал новый пожизненный контракт с новым руководством. Фред стал генеральным директором корпорации Tommy Hilfiger Corporation, переехал в Нью-Йорк и начал реорганизацию бизнеса в США. Мы перестали поставлять товар дискаунтерам, и он устранил накладные расходы на сто миллионов долларов, в значительной степени за одну ночь. Система управления Дайера была заточена на поглощения; мы ее распустили. Он уволил лидеров, позволив уйти высокооплачиваемым сотрудникам. Значительные инвестиции в торговлю в Интернете (электронную коммерцию), включая системы логистики, были сокращены. Бренд Karl Lagerfeld был отложен на неопределенный срок (оживлен в 2013 году). Взяв компанию в частные руки, мы смогли избавиться от организационной структуры публичной компании. Фред перевел головной офис в Амстердам, что позволило нам в Нью-Йорке начать все сначала.

Мы занимались бизнесом с сетями Dillard’s и Belk и большим количеством универмагов по всей Америке, но когда изучили падение годовых продаж с полутора миллиардов долларов до пятисот миллионов, а потом и до двухсот пятидесяти миллионов, то увидели, что в течение многих лет до восьмидесяти процентов нашего бизнеса приходилось на универмаги сети Macy’s. Джоэл Хоровиц, который был инвестиционным партнером в новой группе, сказал: «Почему бы нам не поставлять товары исключительно в Macy’s? У нас будет один универмаг, и мы сможем там отлично поработать». Идея имела свои преимущества.

В 2006 году, на свадьбе дочери Джоэла, Ли, в Монтоке на Лонг-Айленде, мы начали переговоры с Терри Лундгреном, председателем совета директоров и генеральным директором Macy’s, одним из моих самых больших друзей и сторонников, одним из самых дальновидных мыслителей и умнейших розничных бизнесменов, которых я когда-либо встречал. Лоуренс, Сайлас, Джоэл, Фред, Терри и я были там с женами, и все уже изрядно выпили, когда возник этот разговор. Хотя Сайлас, Джоэл и Лоуренс продали большую часть своих акций, у них все же сохранился немалый интерес к успеху бизнеса. Терри всегда верил в бренд, и он сразу уловил идею.

Фред был исполнителем. Мы организовали новую группу, и Фред, будучи барабанщиком в реальной жизни, держал ритм и стал нашим лидером. Во время серии встреч он обратился к Терри: «Почему бы нам просто не стать приоритетными друг для друга? Когда обе компании сфокусированы друг на друге, ничто не отвлекает. Мы занимаемся вашим потребителем; вы предоставляете нам лучшие места и пространство. Мы совместно открываем бутики, чтобы создать сцену, на которой нам предстоит выступать».

Так мы и сделали. Когда сделка была зафиксирована документально, это стало историческим событием. Никогда прежде в розничном бизнесе дизайнер не был связан с розничным продавцом эксклюзивным соглашением, подобным нашему.

Мы строили и реконструировали магазины сети Macy’s по всей стране. Пытались снова поднять ценовые точки, однако находились в бизнесе универмагов, поэтому невозможно взвинтить цены в одночасье. Мы разбавляли ассортимент товарами по более высоким ценам — больше курток и свитеров, больше кашемира вместо шерсти. Реклама и мероприятия по продвижению бренда помогли возродить бизнес. Конечно, это не произошло мгновенно, но в итоге нам это удалось.

В глобальном масштабе над международным брендом снова засиял ореол с помощью одной из наших лучших рекламных кампаний. Трей Лэйрд из рекламного салона Laird + Partners много лет работал на фирмы Gap и Donna Karan, и каждый раз при встрече я говорил ему: «Трей, ты нам нужен!» Когда срок его контракта истек, я попросил его прийти, чтобы обсудить перспективы сотрудничества. Фред Геринг очень избирателен; он общается только с теми людьми, которые ему нравятся, — требование, которым восхищаюсь и полностью уважаю. Надеялся, что они поладят. Фред проверяет людей, организуя их встречу со всей командой. Трей отправился в Амстердам, встретился со всеми и получил работу.

Рекламная кампания под эгидой талантливого директора по маркетингу Эйвери Бейкера была навеяна фильмом Уэса Андерсона «Семейка Тененбаум». Разнообразная, изворотливая семья стариков, молодых людей, чернокожих, белых, азиатов, латиноамериканцев, веселых, прямолинейных людей. Вдохновение также было почерпнуто из семейства Хилфигеров: большая семья с разными типами, личностями и вкусами. Кампания стартовала в 2009 году и вновь приковала взгляды к бренду; он продолжает быть невероятно успешным.

Фред взял бразды правления, и я почувствовал огромное облегчение, оказавшись в таких хороших руках. Он отправился на открытие прекрасных якорных универмагов по всему миру: на Пятой авеню, в Беверли-Хиллз, Париже, Лондоне, Токио, Рио-де Жанейро, Мюнхене, Дюссельдорфе, Амстердаме, Милане, Флоренции и Афинах, а также небольших бутиков в других городах. На международном уровне мы начали продавать линию, предназначенную для европейского потребителя: более дорогую и изысканную, с большей долей кашемира, более добротными тканями, более приталенной посадкой. Конструирование выполнялось в Европе, но оно опиралось на мою философию дизайна и ДНК бренда. Мне нравилось далеко не все, что делала компания, но того, что мне нравилось, было вполне достаточно, чтобы удовлетворить меня.

Именно это и произошло. Больше внимания прессы, больше уважения, оживление продажи, снова появился крутой образ. Мы начали набирать обороты.

Фред избавил бренд от забвения. Мечта ожила!

И вот грянул 2008 год. Пузырь на рынке жилищного строительства лопнул, фондовый рынок рухнул, и все очень-очень перепугались. Казалось, надвигается крах экономики. Инвестиционные банки Bear Stearns и Lehman Brothers пошли ко дну. Что это могло значить для нас? Нужно ли нам закрывать магазины? Придется ли нам снова уволить половину наших людей?

Но это оказался невероятный год! Наш бизнес не только удержался, но и вырос; 2008 и 2009 годы стали нашими лучшими годами! Для меня было очевидно, что благодаря разумному подходу к ценообразованию, образу, стилю и позиционированию, к размещению товаров в универмагах бренд Tommy Hilfiger находился в зоне наилучшего восприятия модной одежды. Мы по-прежнему оставались дизайнерской маркой и поддерживали свой статус, но в то же время мы были по средствам — доступными, желанными, вдохновляющими. Я прославлял небеса. Как человек на грани смерти, который был возрожден чудесным образом, я радовался каждому новому дню.

Я стал получать удовольствие от жизни, потому что с меньшими деловыми обязанностями у меня оставалось больше времени на личную жизнь. Я наслаждался Ди, наслаждался общением со своей семьей, навещал своего сына в Калифорнии, уделял больше внимания остальным детям. У меня появилось единственное сокровище, которым большинство руководителей жертвуют в погоне за фортуной, — больше времени!

Однажды вечером в 2007 году Терри Лундгрен пригласил меня и Ди на обед в пентхаус торговой фирмы Macy’s. Во время коктейлей я заметил Мэнни Кирико, генерального директора компании по производству одежды Phillips Van Heusen (PVH). Эта компания купила бренд Calvin Klein и в какой-то момент присматривалась к бренду Tommy Hilfiger, когда генеральным директором PVH был Марк Вебер. Во время нашей презентации Вебер вел себя снисходительно и грубо. Меня там не было, но мне рассказывали, что он посмотрел на нас с отвращением, как бы говоря: «Не хочу иметь с этим ничего общего», и ушел. Поскольку Вебер не поверил в нас, он упустил фантастическую возможность. Это привело в ярость партнеров Apax, которые сделали большие инвестиции в сделку PVH — Calvin Klein и думали, что приобрести наш бренд было выгодно для их компании. Вскоре он перестал быть генеральным директором. Теперь его место занял Мэнни Кирико.

Частные акционерные компании зарабатывают свои деньги, покупая компании, изменяя их к лучшему и продавая с прибылью. Корпорация Tommy Hilfiger имела большой успех, и через полтора года после того, как Apax взял нас в частные руки, компания была готова уйти. Время было подходящим. Мы с Фредом собирались снова сделать компанию открытой, начали готовить документы и планировали выездную презентацию нового первоначального публичного предложения акций.

Теперь случай представился Мэнни Кирико. Я пожал ему руку и в шутку спросил:

— Когда вы собираетесь выкупить наш бренд?

Его ответ удивил меня:

— Я говорил с Фредом об этом не так давно, но не понял, заинтересованы ли вы в этом, ребята.

— Мы выстраиваем первоначальное публичное предложение акций (IPO), так что если хотите взглянуть на него, сейчас самое время, — сказал я.

Во время ужина я сидел рядом с женой Мэнни, Джоанн, которая улыбнулась, когда я впервые подал эту идею. Я сказал ей: «Ваш муж действительно должен купить это. Было бы здорово, если бы он пополнил свой портфель „исторических брендов“». Фирма PVH владела брендами Izod, Arrow, Bass, Van Heusen, Calvin Klein, и Tommy Hilfiger хорошо вписывался в список по двум причинам. Во-первых, я хотел извлечь выгоду из бренда, пока наш наступательный порыв нарастал. Во-вторых, думал, что стать частью крупной американской публичной компании может быть очень позитивным фактором, потому что у PVH есть влияние на универмаги и производство. Это может быть хорошо для всех.

— Почему бы вам не позвонить Фреду? — спросил я Мэнни. Затем сообразил, с кем говорю и о чем я прошу, и предложил: — Пожалуй, лучше я попрошу Фреда позвонить вам.

Я связался по электронной почте с Сайласом и Джоэлом, чтобы узнать их мнения, и организовал контакт Фреда с Мэнни. Начались переговоры, и в мае 2010 года публичная компания PVH купила Tommy Hilfiger за три миллиарда сто миллионов долларов. Учитывая, что Apax купил его за миллиард шестьсот миллионов долларов четыре года назад (при этом Фред, Сайлас, Лоуренс, Джоэл и я были миноритарными партнерами), в том числе четыреста миллионов долларов наличными, мы получили восемьсот процентов прибыли на наши деньги. Снова я сохранил свой контракт и свои акции, и сегодня компания продолжает расти. У меня есть капитал, но реальная выгода — это мой пожизненный контракт; всю оставшуюся жизнь мне будет выплачиваться роялти от использования бренда Tommy Hilfiger.

При PVH я стал послом бренда Tommy Hilfiger. Дэниэл Гридер, новый динамичный генеральный директор Tommy Hilfiger Global, является моим нынешним партнером в дальнейшем продвижении компании. С его современными взглядами, технической подкованностью и пониманием перспектив развития бренда мы образуем отличную команду с общим ви́дением. Это захватывающее время для нашего бизнеса, который переходит на следующий уровень. Он сменил Фреда Геринга, который поднялся на уровень вице-председателя PVH и стратегического советника Мэнни Кирико. Я начал разрезать ленточки при открытии новых магазинов, появлялся на публичных мероприятиях, давал интервью журналам и газетам. Мы начали проводить захватывающие показы мод на подиуме каждый сезон, и я доверил эти обязанности директору по маркетингу и бренд-директору Эйвери Бейкеру, который вложил в укрепление бренда много сил. Передав эстафетную палочку, я дал бренду возможность использовать мою ДНК и мое имя, чтобы улучшить бренд. Я очень горжусь тем, что они сделали, и мы отлично работаем в команде.

Однако я не могу удержаться и отправляю фотографии, идеи, образцы. Посещаю дизайнерские студии и выставочные залы. Регулярно высказываю свое мнение и нахожу отклик у дизайнеров Tommy Hilfiger. Разница в том, что теперь я вношу предложения, а не даю указания.

Конечно, скучаю по тем дням, когда мог прикоснуться ко всему, но из-за размера компании Tommy Hilfiger — мы говорим о тысячах моделей, разрабатываемых каждый день, — я не мог бы участвовать в каждом дизайнерском собрании. Я в основном освободил голову от прежних забот и ощущаю облегчение от того, что не испытываю ежедневного давления. Работает целая команда. Они прислушиваются к моим идеям. Порой мы спорим, и я расстраиваюсь, но они упорно трудятся и придумывают отличные модели. Я стал редактором и советником, внося коррективы по ходу дела. И чувствую невероятную гордость. Рад, что энтузиазм нашей команды и увлеченность делом помогли создать столь мощный бренд. Я не мог бы оказаться в лучшем положении. И я делаю забавные вещи! Показы мод. Полеты в Шанхай, чтобы присутствовать при открытии магазина. Определение направления нашей рекламы. Сотрудничество со звездами, такими как Джиджи Хадид[150], Зоуи Дешанель[151] и Рафаэль Надаль[152], чтобы поддерживать бренд свежим.

Я был очень благодарен за вручение мне в 2012 году премии Джеффри Бина[153] за жизненные достижения от Совета дизайнеров Америки. Я проделал длинный путь и по достоинству оценил слова Анны Винтур, сказанные ею на церемонии. Она назвала меня «самым основательным дизайнером, работающим сегодня в моде» и отметила, что я «не только представляю лучшую американскую моду, но и лучшие из американских ценностей».

Кроме того, я занялся гостиничным бизнесом, приобретя отель Raleigh в Соус-Бич, Майами. Через фирму Star Branding, после успешного запуска J. Lo, бренда Дженнифер Лопес, в партнерстве с Li & Fung, я представил Дэвида Бекхэма как лицо бренда сначала в фирму Belstaff, а затем в компанию Global Brands Group в партнерстве с Kent & Curwen, принадлежащей Trinity Group в составе Li & Fung. Мне оказали честь, попросив войти в совет директоров Li & Fung. Работать с Виктором, Уильямом и Сабриной Фунг не просто удовольствие — это дает мне потрясающее представление о мировом розничном сообществе и, в частности, об азиатском рынке, который является самым быстрорастущим в мире. Li & Fung Group осуществляет эксклюзивное производство всех продуктов бренда Tommy Hilfiger, а также многих других компаний по всему миру. В 2000 году Сайлас придумал гениальную идею — продать фирме Li & Fung Group наши азиатские закупочные офисы. С тех пор мы стали отличными партнерами этой фирмы.

Являясь инвестором и консультантом Sandbridge Capital, я получаю новые импульсы, инвестируя в такие крупные бренды, как Derek Lam, Karl Lagerfeld, Thom Brown, Bonobos, Topshop, и другие. Я продолжаю узнавать о брендах и различных предприятиях, чтобы не терять умственной адекватности и плодотворности. Это страсть, которую всегда испытывал и надеюсь сохранить навсегда.

И я далеко не единственный предприниматель в семье. Ди изобрела новую, настраиваемую сумку со съемной двусторонней крышкой. Она добилась успеха на рынке дорогих товаров, продавая свою модель, к примеру, в универмагах Saks на Пятой авеню и Harrods, и начинает строить крупный бизнес. Недавно она продала Кейт Спейд[154] свой патент на двухсторонние крышки и концепцию Bag Bar. Она всегда будет благодарна Мэригей Макки[155] и Лизе Мейнис за то, что они помогли ее бренду взлететь. Очень горжусь Ди и ее успехом, которого она добилась за такое короткое время.

Для меня большая честь по-прежнему участвовать в развитии бренда Tommy Hilfiger. Это мое творение. Мое детище. Я предельно счастлив от того, что ДНК бренда сохранена и жива мечта, которую вынашивал много лет назад, без денег в кармане и с ворохом эскизов. Будучи школьником, я предавался мечтам и думал, что у меня впереди нечто большое, но не знал, в какой мере мои мечты осуществятся. Я надеялся и молился об этом. И благодарен, что создан быть мечтателем и всегда им останусь.