Мяч круглый. Испанский дебют

Глава 10

Событие четырнадцатое

В древней Греции неверных жён сбрасывали со скалы в море…

Вот так и появился олимпийский вид спорта «прыжки в воду».

С самолётом связываться не стали. Расстояние — 200 км, а аэропорт от Кутаиси и сам в тридцати почти километрах. Пока загрузят, пока долетит, пока с багажом разбираться и автобус ждать — часа три нужно выкинуть из жизни, да плюсом три посадки-пересадки, с кучей нервов и потерей вещей. Так что — автобус. Андро Дмитриевич Жордания решил на раз — подогнали «Икарус» прямо к гостинице, и даже, чтобы в дороге народ не скучал, экскурсовода выделили.

Занятный дядька. Валерий несколько раз был в Кутаиси — с «Динамо» (Киев), с «Черноморцем», ну и недавно с «Шахтёром», но вот связать этот город со сказкой в голову не приходило. Вот, век живи — век учись и дураком помрёшь. Пробубнил себе под нос это Лобановский, а экскурсовод, а на самом деле — преподаватель истории в университете в Тбилиси, похлопал эдак покровительственно по плечу и говорит громко, чтобы все услышали… Всё, аут. Теперь не Гусь и не Балерина, и даже не Гитлер, как молодёжь в Днепре прозвала, теперь вот…

— Это называется агностицизм. Слово сие происходит от древнегреческого «непознанный». А агностицизм — это, юноша, философская концепция, согласно которой мир непознаваем, и люди не могут знать ничего достоверного о действительной сущности вещей. Вы — агностик?

Как там Тишков ругается: «Оба-на, гевюр цузамен, гебен вир нарисовались». Теперь все «Агностиком» обзывать будут.

«Агностик, агностик, агностик», — стал скандировать весь автобус. Нет, показалось — просто зашушукались.

— Я, знаете ли, молодой человек, встречал другое продолжение поговорки. Мне оно ближе. Интересует?

— Конечно, товарищ профессор, — чего уж… Теперь поздно пить «Боржоми».

— «Век живи — век учись тому, как надо жить». Лучше ведь? По-ленински?

А историю, что рассказал минутой раньше «ленинец» кучеряво-лысый, знает в мире каждый — наверное, даже пацаны где-нибудь в Эфиопии, но вот связать её с «Торпедо» (Кутаиси) мало кому в голову пришло бы.

— Ясон был сыном царя Иолка Эсона. Иолк — это мелкий городишко в древней Греции, который потом очередной правитель полностью переселил в свои палестины. Так вот. Ясон с дружками, другими греческими героями, налаживается в Колхиду за золотым руном. Там, как вы знаете, царевна Медея своих предаёт, и даже похищает брата. Более того: выбрасывает его по кускам, чтобы приостановить погоню. Сурьёзная штука — любовь. Нда… И собственно, Колхида — это… Нет, чуть забежал. А знаете, молодые люди, чем вся эта героическая мясорубка кончилась? Царя Колхиды, между прочим, звали Ээт, и правитель этот славился своей жестокостью. Сразу понятно, в кого пошла дочурка Медея. Ясон с Медеей возвращаются в Иолк, но дядька его Пелий своих обещаний не выполняет. Герои чудят там, после чего их изгоняют с родной земли. А дальше Ясон по расчёту женится второй раз, оставляя Медею с детьми. После — трагедия в самых ярких красках: нет детей, разорённый Ясон, Медея в изгнании, и в завершение — печальная гибель знаменитого путешественника от случайно упавшей кормы брошенного кораблика «Арго». Теперь, когда всё печально закончилось, вернёмся к Колхиде. Это в целом сейчас Аджария, однако в те былинные времена столицей был не Батум, а Кутаис. Также его называли Эя, и царь Ээт, собственно, звался в честь своей столицы. То есть, сейчас, уважаемые агностики, мы с вами едем в царство жестокого царя и его прилежной ученицы царевны Медеи — в Колхиду.

Зашушукался чего-то автобус. Этот профессор, лысый на 60 % и кучерявый на затылочную область, услышал и продолжил давить знаниями:

— Руно? Золотое руно в древнегреческой мифологии — это золотая шкура барана, которого послала богиня облаков Нефела. На его спине дети орхоменского царя Афаманта — Фрикс и Гелла — отправились к берегам Азии, спасаясь от преследований мачехи Ино. Гелла-то бухнулась в море, и там теперь пролив Дарданеллы, а вот братик Фрикс достиг берега. На радостях, и в благодарность барану, он принёс его в жертву Зевсу, а снятое золотое руно подарил царю Колхиды, где на берег их и вынесло. О времена, о нравы! Так вот, я склонен считать, что золотое руно — это не шкурка ягнёнка с песчинками золота, а та же шкурка, но специальным образом выделанная и превращённая в пергамент, а потом сшитая в книгу. В книге же — руны, то есть письмена с тайными знаниями. Именно за знаниями гонялись греки — нация такая. Согласитесь, что глупо звучит: «для того, чтобы доказать своё право на престол, Ясон отправляется в опасный путь за золотой шерстью барана». А вот за книгой тайных знаний на пергаменте с золотыми бляшками — застёжками, коими украшали раньше книги — совсем по-другому. Заболтал вас, дорогие агностики, давайте заканчивать. Да вон уже и Кутаиси, трубы дымят — литейка. Гордость Грузии — Кутаисский автомобильный завод.

Интерлюдия один

Российские чиновники пересаживаются на отечественные автомобили только тогда, кoгда их везут в следственный изолятoр.

Можно не читать. Просто наткнулся, работая над книгой, на эти материалы — и яд закапал с клыков. Вот решил поделиться. Поделился. Нет, не полегчало.

«Колхида», груженная кирпичом, безуспешно пыталась въехать в гору, на что увидевшие это грузины сказали: «Мы автомобиль делали мандарины с гор возить, а вы в гору, да кирпич».

«Самым запоминающимся впечатлением от завода была картина окончания смены — у честных грузинов не было проходной, и в конце рабочего дня сторожа просто открывали ворота. Каждый нёс то, что мог утащить: кто банку краски, кто моток провода и т. д.»

«Торпедо» (Кутаиси) — не сама ведь по себе футбольная команда. Это команда, созданная при строящемся автогиганте в 1946 году. Неоднозначный коллектив, который установит рекорд СССР по выбыванию и возвращению в высшую лигу. А ещё это кузница кадров для «Динамо» Тбилиси. Тенгиз Сулаквелидзе, Гиви Нодия, Рамаз Шенгелия — это всё воспитанники футбольной школы Кутаиси. Интересная техничная команда, которая существует при интересном автозаводе.

Теперь про автозавод.

Начиналось всё в далёком 1945 году. Великая Отечественная война показала, что действующие в то время в СССР автозаводы не в состоянии обеспечить страну грузовиками, потому в мае 1945 года было принято решение о строительстве на базе филиала Тбилисского авиазавода нового автозавода — КАЗ. Почему именно Грузия, и именно Кутаиси? Неспроста — решили Отцу Народов потрафить, у него на Родине автогигант построить. В страшно отсталом аграрном районе увеличить число пролетариев. Решили и начали. Нагнали заключённых — в основном тех, кто побывал на оккупированных территориях. Были люди даже без обвинительного заключения. Лагерь был непростой — фильтрационный. Как всегда, строили тачками и на костях.

По ялтинскому соглашению 1945 года, довольно сильно разрушенный американскими бомбардировками бранденбургский завод «Опель» был полностью демонтирован и перевезён в Кутаиси. Не странно ли — «КАЗа» ещё нет, а «Опель» — один из лидеров автопрома? Кроме того, были завезены станки с ГАЗа и ЗиСа, а также и с ульяновского УльЗИСа ну, или позже УАЗа. Первый отвёрточной сборки ЗиС-150 сошёл с конвейера КАЗа в 1951 году.

Ведь построй где в Самаре или Свердловске — совершенно по-другому судьба, возможно, сложилась бы у автогиганта. Однако ж построили, где построили. Грузины — из-за темперамента, должно быть — плохие автопроизводители. Да ещё в аграрном районе, без преемственности поколений, без рабочих династий, без училищ, техникумов и институтов…

Поговорка в стране родилась почти сразу: страшнее волка или рыси автомобиль из Кутаиси. Качество сборки оставляло желать лучшего — часто прямо с конвейера машины сходили уже на буксире… Появился вскоре КАЗ-606, уже собственная разработка кутаисских инженеров. Компоновку поменяли — кабина оказалась над двигателем. Она была очень стильной для своего времени, со спальником (впервые в СССР) — тут надо отдать должное грузинским инженерам, подсмотревшим дизайн у Škoda 706RT, тогдашнего предела мечтаний советского дальнобойщика. Одно «но». У «Колхиды» был серьёзный недостаток — кабина не откидывалась, доступ к двигателю был прямо изнутри. Со всеми вытекающими неприятностями — неудобством в обслуживании, ремонте, и постоянном проникновении выхлопа в кабину через неплотно прилегавшие кожухи. Были и прочие «неудачи» — на скорости кабина продувалась со всех сторон, вываливающиеся форточки приходилось проклеивать. И вишенкой: собственные разработки требовали оригинальных запчастей, которые невозможно было достать. Колхида-606 даже вошла в поговорку: «Гордость Грузии — слёзы России». А следующую разработку грузинских учёных — КАЗ-4540 — прозвали «метр над пропастью» из-за смещённой колёсной пары, к чему водители небыстро и непросто привыкали. Эта продвинутая «Колхида» востребованной тоже не стала — зачастую просто стояла в колхозах и ржавела. А ведь в конце восьмидесятых завод выпускал более 5 тысяч машин в год! Ну и итог: как гордый горный народ отделился, то и не нужны никому стали «Колхиды» — в 1993-м было выпущено всего 600 штук.

И тут на помощь Джорджии, конечно, пришли лучшие друзья — покупкой КАЗ заинтересовался «Дженерал Моторс». Приехали, взглянули на гордость Грузии, на налоги, что младшие братья понавводили — и послали Джорджию вместе с гордостью. На заводе продолжили выпускать «Колхиды», аж по нескольку десятков в год, и даже микрогрузовичок смастерили — «Кузя» называется. Один или два.

В 2000-м наладили выпуск садовых тележек и шпингалетов, задвижек небольших. К 2001 году от 16000 сотрудников осталась всего тысяча.

Стали искать партнёра — и, что удивительно, нашли. Индийцев с фирмой «Махиндра энд Махиндра». «Виллисы» прикольные партнёры выпускали. И ведь поставили целых четыре контейнера с двенадцатью комплектами для сборки. И пятнадцать самых опытных рабочих их собрали. При этом документацию индийцы не положили — свинчивали по наитию. Собрали, чем страшно удивили индийцев. От удивления, видимо, те и бросили этот проект.

В следующем году был заключён договор века с КамАЗом — в Кутаиси должны были собирать дизельные двигатели для татарских машин. И ведь опять собрали! Целых двадцать. Качество не устроило — КамАЗ стал закупать бразильские моторы. Продолжили искать партнёра кутаисцы — нашли его на дружественной Украине. Была достигнута договорённость с Харьковским тракторным заводом о создании совместного предприятия по сборке тракторов малой мощности ХТЗ-2511. Начали — и не смогли наладить производство. Тупо некем уже налаживать-то. Нашли ещё одного желающего — немецкую фирму МАН, договорились о совместном производстве автомобилей, но в реальности ни одного грузовика выпущено не было.

В итоге к 2010 году завод пришёл к полному запустению. Обветшали здания, территория заросла дикими кустами и деревьями. Даже из асфальта уже растут. Теперь уже распродают территорию, а станки и конструкции сдают в металлолом.

Написал вот довольный, типа, ага! Вот захотелось самостоятельности — и получили. И сакраментальный вопрос хотел задать в конце: «Ну, что, сынку, помогли тебе твои ляхи»?

А ведь всё не так. Ни при чём самостоятельность. У нас в РФ много таких заводов, да и покрупнее даже, исчезло — одни только ЗиЛ и АЗЛК чего стоят. Всё дело в качестве и себестоимости? Не было конкуренции? Эх, знать бы, в чём дело. В «Меченом» дьяволом, в Борьке-алкоголике? Нету у меня ответа.

Точно та же судьба досталась и «Торпедо» (Кутаиси) — разорялось несколько раз, переходило из рук в руки, названия меняло, и всё время деградировало. Игрокам платить-то нечем — лучшие ушли, середнячки разбрелись, а там и полный раздрай не за горами.

Событие пятнадцатое

Приобрела я себе абонемент в тренажерный зал. Инструкторша попросила всех приходить в свободной одежде, которая немного велика. Ха-ха! Можно подумать, если бы у меня была одежда, которая мне велика, я бы пошла в этот xpенов тренажерный зал!

Лобановский Валерий Васильевич в Кутаиси был несколько раз с разными командами, и каждый раз, что после столичного Киева с его лоском, что после красавицы Одессы с её памятниками архитектуры, что после молодого, развивающегося и разрастающегося Донецка, переживал двойственное ощущение. Частью столичная брезгливость, вроде как — чего улицы-то не могут отремонтировать? Весь асфальт, где он есть (много-то где и вовсе без него обходятся) — потрескавшийся и в ямах. Кое-где даже из булыжников мостовая — но там тоже дыры и ямы, и везде грязь. ГРЯЗЬ. Тут всё время идут дожди. Такое ощущение, что через день. Хоть летом, хоть весной, хоть, бывало, и поздней осенью. Второе чувство было — даже одним словом и не опишешь. Будто во времени переместился. Городок из кривых непонятных улочек с двухэтажными древними домиками. Но бывал ведь и в Каунасе, и в Риге, и во Львове — там тоже старые дома, но красиво, и понимаешь — умели, блин, раньше люди строить. А тут — трущобы и развалюхи… И лишь чуть в стороне от всего этого — немного обычных многоэтажек, построенных для работников автозавода. А в целом — гнетущее впечатление. Неустроенность. Неряшливость.

Вот и сейчас. По дороге все три часа светило солнышко, а только въехали в столицу царства жестокого царя Ээта и его кровавой по пояс с обеих сторон ученицы-дочурки, царевны Медеи — небо мгновенно заволокло свинцовыми тучами, и пошёл хоть и по-летнему тёплый, но никому не нужный в день игры дождь.

Приехали, разместились в раздевалке, переоделись в тренировочную форму и высунули носы из подтрибунного туннеля. Дождик унялся. Выбежали, пару раз пнули по нескольким круглым — но тут опять потолок прохудился, заморосило. Чего уж делать! Тренироваться нужно. Отработали удары с дальних дистанций, но мячи быстро намокли и стали чугунными. Пришлось отступить обратно в раздевалку.

Ещё перед отлётом просматривали записанную тренерским штабом игру с «Торпедо» в Алма-Ате, и Валерий опять наблюдал, как начав за здравие, кончили — хуже и не придумаешь. Тут-то ему эта шальная мысль и пришла:

— А что, если поступить наоборот?

— В смысле, по своим воротам пинать? — хмыкнул Гусь-два.

— Нет! Выставим обоих варягов в самом начале игры. То есть, у нас на старте будут Данилов и Степанов в защите, Трофимка в полузащите, и Посуэло с Севидовым в нападении. Это очень сильный состав, плюсом Квочкин, Абгольц и Сегизбаев Тимур. Торпедовцы будут ждать, что мы опять для усиления Данилова и Посуэло во втором тайме выпустим — подготовят план на первый тайм с опекой и прочими прессингами, исходя из нашей игры с Тбилиси и «Пахтакором». Блинков Всеволод Константинович — тренер опытный., точно информацию о наших возможностях собрал. Вот и преподнесём ему сюрприз.

— Так нэ хватыт сил на всу ыгру у старычков, — резонно заметил «дед Андро», как все его теперь в «Кайрате» и в глаза, и за глаза называли.

— Точно, — расплылся в улыбке Валера. — Заменим их во втором тайме — и опять всё, что тренер в перерыве наговорит своим, сломаем и запутаем.

— А что? Такого от нас и вправду не ждут, — согласился Аркадьев. — Давайте. Кстати, во втором тайме и козырь выбросим на стол.

— Трояновского? А дубль? — Нетто, как и Лобановский, всё же конченый максималист — одни победы подавай.

— Жили без него… Пусть молодёжь наигрывается. У нас, если объективно подходить, то больше половины команды хорошо, если в следующем сезоне ещё сможет выходить. Квочкину тридцать один год, Козырному этому Валету тридцать послезавтра — вот нужно поздравить не забыть. Защитнику Федотову — тридцать два. Степанову вообще тридцать три, может, и этот-то сезон последний. Довженко с Кашпировским сделали маленькое чудо, но молодость и они не вернут. Бубенцу — Масику на днях тридцать один. Ну, и Сегизбаеву двадцать восемь, Данилову двадцать девять. Одни старики в команде. Нужно омолаживать. Так что пусть в дубле молодёжь рвётся к победам, а мы пока от стариков получим всё, что ещё могут дать, — начал «гнуть пальцы» Лобановский.

— Так и сделаем. Трояновского выпустим вместо Миши Посуэло, а вместо Данилова — «Кису», понятно, Кислякова. Парень неплох — высокий, здоровый, только с грузинами и играть, — поддержал молодого коллегу Аркадьев.

Перед матчам в раздевалке говорить почти уже не о чём было. Этак полушутя спросил Валерий у сосредоточенно-молча шнурующей бутсы команды:

— Когда вы с мячом — что главное?

Молчание.

— С грузинами же играем, — пояснил свою мысль Лобановский. — Не в обиду, но они и техничней, и выше, и тяжелей, и, кроме того, очень грубо играют. Так что главное — как можно скорее с ним расстаться, а то и мяча лишишься, и здоровья. Переломают ноги. Вон бугаи какие.

— Ясно.

Я бежал, что было сил,

Чтоб меня грузин скосил.

А чего ж мне не бежать?

Ноги всё одно ломать.

Атаман разделался со шнурками и попрыгал.

— Понятная задача.

— Тимур, — Лобановский переключился на Сегизбаева, — попробуй не «сухой лист» делать в первом тайме, а наоборот. Они этого и будут ждать, в смысле — «лист». Прибереги до верного. А ты закручивай мяч от вратаря — есть надежда, что ошибётся на выходе.

— Ладно, — новый штатный подающий угловых в «Кайрате» тоже попрыгал, проверяя бутсы.

— Ну всё, пошли.