Мяч круглый. Испанский дебют

Глава 23

Интермеццо девятнадцатое

Турист разглядывает Колизей:

— Это после какого же матча так разделали стадион?

Говорят, некоторые дикие племена из жарких стран, увидев российских туристов, поняли, что не такие уж они дикие.

— Дывись, Карл Иваныч, шо кляти капиталюги зробили! — Панас Олегович простер пухленькую длань, указывая на рукотворное озеро в пальмовой роще.

— Товарищ Шанойло! Во-первых, вы бросьте эту мову свою, а во-вторых, пальцем показывать неприлично, — Миллер осуждающе глянул на завсклада.

Злой был. Это, ёжику ясно, приятно — получить в порядке премии поездку на футбольный матч аж в Испании. Есть, однако, и «но»… Мда, этих «но» было чуть не четыреста человек. Первый секретарь ЦК компартии Казахстана товарищ Тишков решил поощрить передовиков производства республики таким вот необычным способом — свозить на матч «Кайрата» в городе Эльче. Вот привёз самолет вчера в Валенсию команду и группу поддержки, потом вернулся назад, взял болельщиков — и уже снова в Испании. Понятно, что процесс небыстрый — от Алма-Аты до Валенсии больше шести тысяч километров, так что пришлось в Киеве садиться на дозаправку. Могли бы и так долететь, как пилот сказал, но больно уж дорого заправляться в Испании. Деньги — они счёт любят. Кстати, насчёт денег: выдали им всем на покупку сувениров, ну и в кафе там или на экскурсию сходить, немного ихних песет. Сотенные бумажки, с одной стороны коричневые, и там мужичок — дохленький, лысый и в круглых очочках. Страшный. За что его на деньги водрузили? Уж точно не за внешность. На второй стороне бумажки — синий рисунок, какие-то деревья. Сад, наверное. Бумажка эта, как объяснили — примерно десять наших рублей, так что поесть и значок купить хватит. А больше и не надо, ведь поздно вечером автобусы опять увезут алма-атинцев и прочих жителей Казахстана в Валенсию, где их будет ждать всё тот же самолёт. Увезёт — и опять назад, ведь русскую делегацию, в том числе и футболистов, нужно будет переправить на противоположный край Испании, к Атлантическому океану. Там, недалеко друг от друга, стоят два городка — Уэльва и Кадис, вот в них и будут два следующих турнира. Туда тоже автобусами из Севильи добираться — километров сто.

Болельщики, что огромный, раскрашенный под ветки деревьев самолёт привёз из Алма-Аты, делятся на две группы. Одни — это активисты нового клуба болельщиков «Кайрата», примерно сотня человек, а второй побольше коллектив — собранные со всей республики кавалеры орденов и звёзд за трудовые подвиги.

Заместителю директора на глазах разрастающегося мебельного комбината было из-за чего нервничать и сердиться. Эту сотню болельщиков доверили ему — старшим поставили. И ведь в первую же пару часов больше десятка от группы отбилось и потерялось на бескрайних просторах магазинчиков! И это — в малюсеньком городке Эльче. Двоих нашли — стоят на площади и торгуют советскими значками. Стыд и позор. По мордам не надавали, но сообщили радостную новость: во все возможные чёрные списки внесут. Позорят светлый образ советского человека, негодники.

Потому и увёл Миллер народ от всех этих магазинчиков и лавочек с их соблазнами в пальмовую рощу, раз в программке написано, что она — достопримечательность Эльче.

А и правда ведь — красиво, даже «красиво» — не то слово. Аж до зубовного скрежета завидки берут! Нужно что-то подобное у них в Алма-Ате сделать. Пальмы там не вырастут, но вот кедры небольшие стали из Кореи завозить. Будет у них своя роща — хвойная. Вот вернутся — и надо переговорить с руководителями предприятий города. Карл Иваныч Кальтенбруннер вон ходит с «Зенитом» и всё запечатлевает. Уже третью плёнку вставил в фотоаппарат. Будет что городским архитекторам показывать.

— Опанас Олегович, давайте уже, собирайте народ — у вас голос зычный. Через час матч, пора к стадиону двигаться.

Событие сорок второе

Идет футбольный матч. Комментатор привычно быстро-быстро говорит:

— Удар, мяч у Иванова, проход по левому краю, пас в штрафную площадку, удар по воротам, штанга!

Тут дверь с шумом открывается, вбегает запыхавшийся тренер:

— Нельзя ли помедленнее? Ребята не успевают.

Перед финальным матчем местный клуб обыграл побитых и покоцанных судьёй Франко «Атлетов» из Мадрида. Первый тайм закончился 1:1, а во втором столичные ребята, вымотанные вчерашним побоищем с аргентинцами и лишённые троих основных игроков, сдулись и под занавес пропустили во вполне безобидной ситуации телстаровский мяч. Бросились отыгрываться, но времени уже не было. «Эльче» получил от группы «Крылья Родины» бронзовые медали. Принимали, как золотые. Всех в щёчку клюнула или Керту Дирир, или Джанетта, или Сиомара. Воспоминание на всю жизнь! Внукам будут рассказывать. И год не умываться.

Полосатые аргентинцы вышли из подтрибунного помещения уже под светом прожекторов — рано на юге темнеет. Может, и хорошо, потому, как днём чуть не сорок градусов было. В такую жару играть — то ещё испытание. А тут и ветерок прохладный с гор, и солнышка нет — прямо как дома, в Алма-Ате. Играй — не хочу. Как и у «Атлетико», в составе «студентов» вынужденные изменения. Вчерашний матч стройные ряды красно-белых проредил — нет покалеченных Тоньери и «ведьмы» Верона. Кроме них из-за вчерашних удалений пропускают матч с русос двое — нет Хосе Уго Медины и удалённого за пару минут до финального свистка за пререкания с судьёй защитника Рауля Мадеро. Кем уж там заменили, опытные игроки или вечные дублёры — неведомо, но хоть «ведьмы» нет, и то хлеб.

«Кайрат» же тренерский штаб сумел выпустить в оптимальном составе. Лобановский отдельно предупредил всех, чтобы с костоломом полузащитником Карлосом Билардо ни в какие противоборства не вступали. Увидел, что к тебе несётся полосатая «шестёрка» — отдай мяч, пусть побегает. Может, после вчерашнего на всю игры прыти и не хватит. Крайним левым защитником встал хорошо показавший себя вчера Пауль Брайтнер. Федотов, если что, заменит после перыва. Поставили в старт и итальянского вундеркинда Роберто Беттегу вместо Миши Посуэло — должен принять участие в преодолении хитрющей хитрости сеньора Освальдо Субельдия, искусственного офсайда.

Делать офсайд своими руками, или, вернее, ногами — затея коварная, даже спору нет, но ведь коварная для обеих команд. Им нужно очень грамотно руководить. Кто это делает и как? Надо думать — самый опытный защитник. Когда этот лидер видит хорошую возможность для создания ловушки, он подает сигнал своим партнерам, после чего линия обороны резко поднимается на несколько метров. К тому же, надо использовать особенные сигналы, чтобы нападающие соперников не смогли разгадать замысел.

Всё это тренерский штаб «Кайрата» обсудил, и утречком на разминке попробовал одно из возможных противодействий осуществить. Вот тут и столкнулись с тем, что на флангах впереди должны быть чемпионы мира по спринту, или близко к тому. Всесоюзной Спартакиады победители там, или ещё чего. Вот двое таких «спартаков-бегунков» есть — Арисага и Роберто, их и поставили.

Матч начался предсказуемо. «Эстудиантес» попёрли вперёд, тем более что выиграли в орлянку право вводить мяч в игру. Не знали они только одного: алма-атинцы получили команду в любом случае отойти на свою половину. Отошли. «Семёрка» «студентов» Карлос Пачаме прошёл через всё поле до Пряника, и там мяч, естественно, потерял. Быстрый пас Степанову, тот отработанным движение, м вразрез Долме, и ещё через десяток секунд мяч у Арисаги. Он рвётся вперёд — и раз, бело-красные «матрасы», весело задрав хвосты, оставляют Квочкина, принимающего мяч от чернокожего «шмеля», в офсайде. Стадион охнул и разразился проклятиями.

Ещё пара минут — теперь аргентинцы рвутся по другому флангу. Карлос Билардо ожидает единоборства с лохматым мальчиком, но тот очень технично выбивает «телезвезду» прямо из-под ног костолома на Степанова. Карлос и рад бы кого подковать, но мяч уже давно на их половине! Передача Беттеге, он опять на Квочкина — и опять Горбыль вне игры. Возмущению стадиона нет предела.

— Играем правый! — крикнул своим Агностик, и «Кайрат» начал осуществлять задуманную утром аферу.

Во-первых, когда «Эстудиантес» рванулись к воротам, нападение не оттянулось. Мяч Пряник опять выцарапал и отдал Атаману, тот чуть его придержал, собирая аудиторию, а дальше, как и положено, запустил через всё поле Долматову. Долма же надежд студентов не разрушил — отдал налево Роберто. Вот — а дальше началось «во-вторых». Роберто молодецки замахнулся, и аргентинская оборона рванула к центру, дружно и слаженно. Мяч же полетел не на Квочкина, а на угол штрафной на противоположном фланге. Спустя какое-то мгновение, прорычав чего-то судье, туда же устремился Арисага, а все нападающие и полузащитники «Кайрата» бросились навстречу матрасникам. Раз — и в штрафной пять «шмелей» и ни одного «студента». Несомненно побивший мировой рекорд в беге на двадцать метров Трофимка догнал мяч и, обработав, совершенно ни куда не торопясь, двинулся к воротам, как на тренировке меняя ноги. Голкипер Полетти точно знал, что остальные игроки «Кайрата» «вне игры», и как чёрный, набирающий ускорение паровоз, помчался на Трофимку. Э нет — глупо соревноваться в скорости с этим пухленьким колобком! Он послал мяч вдоль ворот и рванул за ним. Вратарь ещё по инерции бежал на проклятого русо негро, а тот уже догнал мяч и спокойно закатил его в ворота. Без всяких ударов — даже приостановил, издеваясь, на черте, а когда разбежавшийся лохматый локомотив оказался в паре метров, катнул круглого и отскочил назад. Прибежали прорвавшиеся через заслон из нападающих «Кайрата» полосатики. Поздно! Полетти был здоровый. Теперь не очень. Вышиб плечо о штангу. Прибежали врачи аргентинцев, поколдовали, заморозили, подёргали — и оставили в воротах.

Зря.

Лобан с Нетто придумали ещё один финт ушами. Назвали так: «были ноги ваши — будут наши». На исполнение поставили самого техничного игрока «новых шмелей» Долматова.

Трюк опять украли. Бедный Субельдия, или Зубельдия, кому как нравится — тренерам «Кайрата» он, впрочем, не нравился ни в каком виде. Переломать игроков в мясорубке за гипсовую тётку — как фамилия того, кто об этом мечтает?

Началось всё с центра поля — как всегда, сдали почти без боя и накинулись на прорвавшихся уже в непосредственной близости у ворот. Шли гости по левому краю, а потому Асылбаев и Брайтнер окружили и взяли в плен. Мяч же перекочевал к Степанову. Никаких новостей — заброс на Долматова, уже надрессированные защитники «Эстудиантес» ринулись к Трофимке, но Олег отдал не поперек поля, а вперед на ход. Получив пас, молодой итальянский Роберто послал совсем уж неожиданно — почти к линии ворот. Первым оказался полузащитник «новых шмелей» Тимур Сегизбаев, специально туда на эту многоходовку отправленный. Перед ним нарисовалось сразу двое престарелых «студентов», которые по массе в сумме превосходили Тимурку раз в пять — однако он и не стал финты крутить. Поступил прямолинейно. Удар — и мяч от ноги Оскара Мальберната укатывается за линию ворот.

Сеньор Франко радостно показывает на флажок. Угловой! Сам Сегизбаев и бьёт. Десятки тысяч ударов на тренировках, три реализованных «сухих листа» в играх. Принесло плоды — как тут и был. Впритирку со штангой, чуть задев её и изменив направление, «телезвезда» разминулась с опоздавшим вратарём. Полетти извернулся как мог, но раздался «шмяк» — и больным плечом в штангу. Сполз, воя, вниз по ней. Шла пятнадцатая минута встречи. Испанцы вопили минут пять. Русско-нерусская делегация — ещё минуту сверху.

— О це дило! Як вин… як по циркулю. Инженер! — возопил Шанойло.

— Инженер! Инженер! — Поддержал Алимка.

— Инженерр! Инженерр! — вплёл свой голос и Карл Иванович Кальтенбруннер.

Надо думать, приживётся прозвище.

Игра продолжилась не сразу — унесли с поля Полетти и сделали замену. Вместо молодого, но уже опытного вратаря «студенты» поставили старичка Эрреа, и это была уже пятая их потеря. Полкоманды в минус.

Событие сорок третье

Пригласили в «Зенит» форварда из казахского клуба «Кайсар Кызылорда». На первой же тренировке тренер собирает нападающих, берет в руки мяч и говорит:

— Мяч, нах!

Потом кладет мяч в ворота, показывает на них и говорит:

— Гол, нах!

Потом имитирует удар по мячу и объясняет:

— Удар, нах! Понимаешь, мать твою?! Мяч, удар, гол! Го-о-ол, нах!!!

На это смущенный казах отвечает:

— Уважаемая тренера! Моя и так понимать по русской языке очын карашо…

Тренер:

— Да это я не тебе, это я Кержакову объясняю!

Собрались — рано их болельщики похоронили. «Студенты» опять включили грубость и командный прессинг. Алма-атинцы все вынуждены были оттянуться в свою штрафную, но суета и толкотня у ворот никогда ничем хорошим закончиться не может. На тридцать третьей минуте мяч просочился через частокол ног и, ударившись о штангу, пролетел мимо вообще не видевшего его Масика. Схватили радостно красно-полосатые его и рванулись на центр.

«Кайрат» попытался в центре задержаться, но таранные полузащитники теснили и теснили мелких алма-атинцев, пока снова не загнали их в штрафную. Все по той же схеме, с небольшой разницей — Бубенец мяч видел и поддал его ногой, надеясь выбросить подальше. Попал, однако, в одного из нападающих «Эстудиантес». Тот пробил — снова пришлось во вратаря, и от его кулака мяч взмыл вверх. Первым его коснулась голова Красного Пауля, но только чиркнула, а вот вышедший вместо «ведьмы» двадцатка Хосе Конинья придал круглому траекторию, закончившуюся за спиной кайратовского кипера.

Не успокоились «студенты» и на этом — опять пошли в атаку, но мяч потеряли. Обычной связки у Степанова не получилось — просто отдал вперёд, и первым подоспел Севидов. Он ни весом, ни ростом аргентинцам не уступал, так что защитникам пришлось фолить. Остановили в шаге от штрафной — уцепили за футболку и повалили.

Бил Степанов. Аргентинцы выстроили из здоровых чернявых лбов основательную стенку. То ли так свезло, то ли именно этого Атаман и хотел — но мяч никуда не закрутил, а всадил в самый центр частокола, который всё продвигался и продвигался к нему, пока он тщательно устанавливал «телезвезду». Бабах! И круглый впечатался в овальную лохматую голову костолома Карлоса Билардо. Говорят, что Степанов в одном из матчей сломал у ворот перекладину. Врут, поди — ну, и или сам заранее подпилил ночью. Тот ещё тип. Карлосу, однако, крупно не повезло — «телезвезда» попала точно в ухо. Он интуитивно отвернул голову, а лучше бы наклонил. Так получил в ухо и в висок. Долго и красиво падал. Увидев, что партнёр валяется без сознания, один из аргентинцев выбил мяч на угловой — и только тут Франко соизволил свистнуть. Появились доктора, и красно-белые лишись ещё одного игрока основы. Заменили — и только ввели, как судья Франко встречу снова остановил. Перерыв.

— Аааа, ууу, ыыы, — чего-то такое неслось из-за неплотно прикрытой двери раздевалки аргентинцев.

Полиглот у «Кайрата» был. Вообще, если собрать все языки, которыми владели люди, находившиеся в раздевалке алма-атинцев, то получилось бы за малым не два десятка. Были и китайцы, и корейцы, и казахи, и грузины, был немец, был перуанец — читай испанец, хоть и Ликом Тёмен и Ужасен, да ещё и свой местечковый, ченотчетланский, или как там его, знал. Однако никто подслушивать перлы и идиомы аргентинские не пошёл — заняты были.

Массажисты массажировали, иглоукалыватель иглоукалывал. Кашпировский кашпировил над Лисицыным — Масика решили поменять. Тот тоже не очень удачно выцепил один из верных мячей, и недавняя травма ноги дала о себе знать — прихромал в раздевалку. Вместо итальянца вышел Миша Посуэло, а вместо Фарида Хисамутдинов впервые выпустили Ольшанского с его пушечным ударом. Решили продолжить игру, так удачно начатую в первом тайме — бьём врага их же оружием.

— Трофимка, ты ещё дальше к бровке оттянись и повытягивай на себя парочку защитников, а потом — на ход Посуэло, ну, и сам лети, не стой. Запутай защитников, — Лобановский нервничал. Он не знал, чем ещё помочь команде. Вроде так прекрасно начали первый тайм — а ведь надеялись ещё, что вымотанные вчерашним матчем аргентинцы высунут языки и ползать будут. А тут получается, что у них на поле практически другая команда — и моложе, и как бы даже не агрессивней старой.

Вышли из духоты раздевалки на прохладу почти ночного стадиона. Звёзд не видно, прожектора мешают проверить, есть ли в Испании Большая Медведица. Вообще, есть ли в Испании медведи? Знали б точно, кабы в финал вышел «Атлетико» — у тех на эмблеме как раз мишка изображён, лезущий на какое-то неведомое земляничное дерево. А так вот приходится гадать.

Через пять минут после свистка проявил себя молодой Ольшанский. Бил свободный чуть не с центра поля, но лупанул не передачу кому-то, а в створ ворот и попал. Воротчик мяч видел на всей траектории — приготовился принимать, чуть выйдя из ворот. Никто и не мешал — удара по воротам ни свои, ни чужие не ожидали. Удар был сильный — никаких снарядных траекторий мяч описывать не стал, летел почти точно по прямой в ближнюю правую девятку. Вратарь выпрыгнул, и его руки припечатало к штанге. Лучше бы не лез. Ушёл с поля сам, но с переломами трёх пальцев. Все замены произведены! Поставили «студенты» полевого игрока.

Масик, сидящий на банке, блаженно улыбался. Толкнул Нетто и прогудел:

— Надо, бля, на пальцах отжиматься, или на время стоять на них. А вообще… тут, кроме как техника, навряд ли что ещё поможет… Просто если в тебя летит пушара, а ты руки ставишь неправильно — и привет пальцам… Это по большей части техника. Но отжиматься надо. Я раз по триста в день, — ткнул своими ковшами экскаваторными тренеру под нос. Пальцы толстенные, три странно изогнуты. — У меня тоже пальцы вылетают… причём почти все выбиты уже… когда идёт сильный удар в угол… стараешься прыгнуть… кулаком не достать же… приходится тянуться и отбивать одним-двумя. Вот так и вылетают…

Всё — на этом доля везения, что была отпущена «студентам», закончилась. Пошли вразнос. Ольшанский и получил первый по ногам — тоже вынесли, но вроде ушибом отделался. Зато аргентинца удалили, а затем Франко отправил в раздевалку и их тренера, бросившегося доказывать, что оно само упало…

Играть восемью полевыми против десятерых (Ольшанский вскоре вернулся) — это квест. Не успевать стали везде. Пристроил гол Арисага, забил Посуэло. Легко вытащил единственный летящий в створ ворот после отчаянной контратаки Лисицын. От разгрома «Эстудиантес» спас свисток арбитра. Стадион принялся галдеть, что по табло ещё две минуты играть, но Франко судил по своим, о чем и сообщил красноречиво оппонентам, ткнув пальцем в наручный секундомер.

— Мать вашу, родину нашу, как Тишков говорит… Ещё один такой матч — и я с инфарктом тут слягу. Даже когда наши чилийцам проигрывали, и то лучше себя чувствовал.

— Э, Борис, ты тогда проста маложе был… — похлопал Аркадьева по плечу Жордания. — Слушайтэ, рэбята, а вэдь вам могут за этот турнир мастэров спорта мэждународного класса дат.

— Шел вратарь куда-то вдаль.

На груди была медаль:

«Самый опытный водитель,

Лучший хряк-производитель»… Всё, всё, Масик! Это я не про тебя. Это просто для рифмы, — заверещал Атаман в дружеских объятьях.

— Сам ты хряк. Вон щетины скоко.

Бубенец Вячеслав Васильевич