Мяч круглый. Испанский дебют

Глава 21

Событие тридцать седьмое

Гитлер встал спозаранку и дёрнул занавеску…

Он не знал, что и Позаранку, и Занавеску были агентшами коварного румына Антонеску.

Фашист он там или не фашист, но диктатор Франко многое сделал для Испании. Вот этот самый Эльче — показатель: правильно он тогда коммунистов разогнал. Маленький городок на восточном побережье Испании — хотя даже не на самом побережье, а на пятнадцать километров в горы забрался, а всё чистенько, уютненько, красиво. Пальмовая роща, искусственные водоёмы, клумбы с цветами, домики из чего-то розово-коричневого под черепичными крышами и чистота в городке, дороги — хоть и холмистые, но отремонтированные, и без ям. Образцовый небольшой городок, карабкающийся по кручам к небу. Единственное свое достояние, пальмовую рощу, превратили эльчане в красивейший сказочный парк. А рядом — какой-то то ли замок, то ли собор. Красиво, мать его.

И поле футбольное — зелёное-зелёное, словно плюшевое или бархатное. Жордания от Тишкова получил указивку — выпросить кусочек газона и в мокрой тряпочке привезти на исследование местным алма-атинским ботаникам, а также, если дадут, то и семена.

— Так там зымы нэт. У нас вымэрзнут, — попытался дед Андро урезать тишковского осетра.

— Во все уголки зашлём ботаников, в Швецию тоже. Но раз уж будете там, то грех не воспользоваться.

Их главный по газонам, хромой маленький мужичонка с грязными коленками, выслушав просьбу русос, развёл руками — мол, с центрального стадиона ничего ковырять не дам, а вот с тренировочного поля кусочек отрежу перед отъездом проигравшей русо-команды.

Русос открывали турнир — прямо первого числа, в шесть часов вечера, когда восточный бриз загнал в ущелье невыносимую августовскую жару, и в городе хоть вздохнуть полной грудью можно стало без опасения обжечь альвеолы всякие в лёгких. Степанов угадал орла на песете и выбрал сторону ворот — западную, через час-то солнце уже и закатится за местные горушки, а пока будет бить эльчанам прямо в глаза. Ох уж эти коварные русос.

После них, уже при искусственном освещении, будут рубиться гранды — «Атлетико» и «Эстудиантес». И это есть гуд — так как игра в финале уже на следующий день, и отдохнуть один из фаворитов почти не успеет. Рано, впрочем, о финале думать — испанский середнячок с белым флагом не вышел. Эти товарищи-господа — не много не мало, а финалисты Кубка Испании сезона 1968-69. Свеженькие. Еще помнят рубку с «Атлетиком» из Бильбао в финале, а перед этим — победу над «Валенсией» и «Реал Сосьедад».

Кроме того, у них в музее, который показали несчастным русос-комунистас, есть фотки, удостоверяющие, что три года назад за них играл сам Вава. Не стал Жордания расстраивать пузатенького директора музея, рассказывать, что вот недавно сам с тем Вавой играл, и что теперь бразилец подумывает о принятии русского гражданства.

Перед началом игры стадион «Мануэль Мартинес Валеро», вмещающий почти тридцать пять тысяч болельщиков, испытал первый шок. Гаревой дорожки у них не было, а потому по краю поля промаршировали длинноногие русские красотки в коротких юбках и гусарских ментиках, в белых ботфортах и перчатках, с большими синими барабанами. Перед ними вышагивал духовой оркестр — продудел бравурный марш и отошёл в сторонку, а юные красные барабанщицы походили по полю туда-сюда, красиво перестраиваясь и грохоча на весь Эльче не что иное, как Интернационал. Провокация? Есть немножко, а шо?

Гады эти русос! Наслаждаются каждую игру таким зрелищем… Нужно срочно переизбрать алкальда и выбрать коррехидора, как в старые добрые времена.

Роке Масполи, старший тренер «Эльче», перед началом игры закидал русских шапками. Сообщили ему, что это команда-лифт, то и дело выпадающая из тамошней «вышки», и вообще ничего из себя не представляет, плюс вечная чехарда с тренерами. Потому в раздевалке он перед матчем дал установку: атака, атака и ещё раз атака! Разорвать их оборону в самом начале, забить быстрый мяч, а потом, сникших и деморализованных, добить ещё парой-тройкой красивых голов, порадовать жителей славного городка, названного не иначе как в честь их команды.

— Хуанма, — похлопал он по плечу свою восходящую звезду. Ещё бы — парню всего двадцать лет, а его уже заиграли за сборную Испании! — С тебя сегодня два мяча.

Хуан Мануэль Асенси мотнул чёрной головой и показал белые зубы.

— Сделаем, если ребята помогут.

— Всё, пошли, пошли! Вон звонок надрывается.

Интермеццо семнадцатое

Муж пил пять дней подряд, пока жена не догадалась оторвать на календаре пятницу.

Календарь снова сделал подарок «Кайрату». Точнее, два календаря. 10 июля закончился первый этап странного двухуровневого чемпионата 1969 года. Заработав путёвку в когорту сильнейших, алма-атинцы после матча с «Торпедо» вернулись из Москвы домой. Получилось у них целых пять дней на подготовку к кубковому матчу с пробившимся в ¼ финала клубом «Карпаты» из Львова. Львовяне в 1/8 уверенно обыграли одесский «Черноморец» — вот теперь заявились в Казахстан полные надежд. Три гола Арисаги и гол Квочкина против одного мяча забитого Лихачёвым — и «Карпаты» едут домой, а «Кайрат» бегом бежит на самолёт, так как полуфинал — уже 19 июля в Николаеве с «Судостроителем», который выбил из Кубка московских торпедрвцев.

Чудес в Николаеве не произошло. 2:1 — алма-атинцы вышли в следующий круг и встретятся наконец с командой высшей лиги СКА из Ростова-на-Дону. Южные армейцы тоже пробились в число четырнадцати сильнейших.

Десять дней на подготовку, прыг в самолёт — и вот они, «Лужники», и вот он, СКА. Все эти десять дней «Кайрат» готовился к испанскому турне — как-то было не до ростовчан. Тренерский штаб на протесты команды отреагировал — снизил чуть-чуть нагрузки. Теперь тренировались не восемь, а шесть часов. Почти все. Троица Степанов — Долматов — Арисага оставалась после уроков и отрабатывала под руководством Нетто заброс мяча в два касания в штрафную противника из своей штрафной. Перед матчем со СКА даже и получаться начало — правда, пришлось и Пряника подключать. Он имитировал отбор, пасовал накоротке Степанову, тот длинной диагональной передачей — на Долматова, а тот — поперёк поля и чуть ближе к штрафной, на ход Трофимке.

На СКА и опробовали. Уже в первом тайме повели 2:0, а в итоге победили 3:1.

Порадоваться высшему достижению «Кайрата» за всю его историю было некогда — даже домой ведь заехать не дали, да и получилось всё как-то очень уж буднично. Да ещё осадочек какой-то — и в самом деле, все лидеры чемпионата технично слились с турнира, подсунув командам из низших лиг дубли и пацанов. Кого тут бить-то? Ладно — опубликовали от имени команды обращение к болельщикам в «Казахстанской правде», фотографию Сегизбаева, забивающего победный мяч, рассыпались в благодарностях за чудесную поддержку и пообещали по возвращении домой устроить грандиозный триумф. Помылись, загрузились в автобус — и в аэропорт, пересели там в «Боинг-747», забитый под завязку всяким левым людом, и полетели в Валенсию. В столице их провинции Аликанте эту громадину принять не могли — короткая полоса, пришлось потом тремя автобусами сотню километров колесить по горным дорогам. Успели. Да даже нашлось время отдохнуть и немного потренироваться за день до начала турнира.

Событие тридцать восьмое

Футболисты одной из команд во главе с тренером, едва приехав в Москву на матч, отловили судью и давай его лупить.

— За что вы его так? Ведь матч еще и не начинался!

— А у нас самолет сразу после матча! Боимся, потом не успеем…

Вышедшие в белом с широкой зелёной полосой на груди испанцы по жребию получили первый удар. Тоже был отработан — сыграли двое накоротке, и капитан «Эльче» запустил мяч на ход своей «восьмерке», почти в штрафную. Ну, надолго он там не задержался — игравший на правом фланге Данилов ограбил супостата, как викинг кирху. Хоть немного и не тот Пряник, что притормаживал, играя за сборную СССР, Гарринчу, Пеле и всяких беккенбауэров, но ведь и не какой-то другой. Отобрал, встретив грудью, и в последнюю секунду, когда испанец уже надеялся на пенальти, ушёл с мячом в сторону. «Восьмёрка» провалилась и покатилась, но и судья, и весь стадион видели, что русо его даже не коснулся. Нравится кувыркаться по пушистой травке — это его личное испанское дело. Пряник же поступил точно так, как несколько сотен раз и отрабатывали — короткий пас Атаману. Тот сходу от души вложился в удар и занёс почти на левый угол штрафной. Долматов — в одно касание вынырнувшему Трофимке. Перед Арисагой двое защитников — центральный и правый. Рванул русо-перуано по центру, уложил испанца «эластикой» и вышел один на один со здоровущим чернявым горбоносом. Засеменил, как всегда, и в результате вратарь прыгнул вынимать из правой девятки, а мячик спокойненько залетел слева, лизнув штангу.

Стадион взорвался воплем возмущения, потом свистом — а потом замолк, как по мановению волшебной палочки. Проклятый русо оркестро грянул туш.

— Débiles, cabezas huesosos! Pedirаs… — возопил алькальд Эльче после туша. Это не то, что вы подумали — никакого мата! Переводится так. «Слабаки, костяные головы, попросите вы ещё у меня деньги!». Нет, ну правда.

Пропущенный на третьей минуте мяч débiles переваривали долго. Развели с центра и сразу отдали назад. Там защитники битый час пинали друг другу, будто стремясь переложить дальнейшую ответственность с себя на кого угодно, а нападающие боялись переходить белую черту. Помчался с банки Роке Масполи — подбодрить финалистов Кубка Испании, и вот он нашёл, в отличие от мэра-алькальда, правильные слова.

— Babosos! Cabezas de mierda! Que vos follan las pezes! Adelante! (Идиоты, засранцы. Чтоб вам иметь тесную дружбу с рыбами в подчинённой роли. Пошли вперёд!)

Пошли с опаской бабосы, а тут ещё двенадцатый игрок включился, чего-то тоже по фене выкрикивая своим землякам. Дошли до Степанова с Пряником, и их хвалёный Хуан Мануэль Асенси — высокий, поджарый сборник-полузащитник — полу-ударил по воротам. Бубенец взял легко — мяч еле долетел, с тридцати-то метров. Масик катнул его не дождавшемуся ворога Атаману, тот опять загрузил на Долматова. Олег Трофимку не увидел, и тоже с тридцати метров пробил. Попал в защитника, а тут и Арисага нарисовался — продемонстрировал охнувшему стадиону финт Месхи и опять засеменил. Воротчик в этот раз обмануть себя не дал: прыгнул влево, а мяч запутался в сетке точно посередине, где бедный Педро и был секунду назад. 2:0. Шла десятая минута. Стадион попытался посвистеть, но тут опять грянул туш. Пристыженные торсидцы охренели от такой наглости и замолчали — и только матершинник Роке Масполи прокомментировал в полной тишине:

— Julio preferiría no terminar! Malparidos. (Лучше бы июль не заканчивался… Ублюдки).

Мальпариды — они не самоубийцы, просто мальпариды. Они тем более не пошли в атаку — прямо вратарю мяч с центра заслали. Тот им назад. Они снова ему. Ну, уж тут стадион вообще завёлся — тут бы и вся большая венская ла скала не помогла. Собравшись с духом, пасуя накоротке, бабосы всё же двинулись потихоньку от ворот, но стоило Арисаге рвануться к мячу, как испанская «пятёрка» снова с приличной силой отпасовала назад. Вратарь еле поймал, и от бешенства со всей силы послал его прямо Бубенцу. Чуть-чуть не долетел — подкатился к ногам Степанова, тот Долме, а этот увидел открывшегося Квочкина. Бабах — и от перекладины круглый возвращается в штрафную. Бабах — это зарядил Абгольц. Вратарь выбил кулаком вперёд, а защитник, разряжая обстановку, отправил за линию ворот. Вот тут-то товарищи, да и не товарищи тоже, увидели, что законы тяготения у русос и испанцев разные. Угловой пробил Сегизбаев. Нет-нет, не подал — он теперь почти всегда их именно бил. Вот и испанцы познакомились с «сухим листом». Вратарь даже не дёрнулся. Шла пятнадцатая минута. 3:0. Больше никто бабосов вперёд не гнал — да мальпариды бы и не пошли, сходили вон уже. Самое смешное, что «Кайрат» согласился развлечь зрителей — тоже никуда не пошёл. Стоял на своих местах, и только изредка Трофимка или Квочкин изображали атаку, после чего круглый тут же оказывался у воротчика.

И так минут десять. Наконец стадион и тренер взревели, а некоторые самые активные болельщики даже попытались выбежать на поле, дабы отвесить бабосам люлей (тоже, поди, испанское слово). Не получилось — полиция скрутила, и тоже прокричала чего-то охреневшим футболистам. Видимо, пообещала, что их следующими уведут, если будут продолжать провоцировать беспорядки таким свинским поведением. Те опять пошли вперёд. Наткнулись на Атамана с Пряником, потеряли мяч и ломанулись к своим воротам. Отпихивались и ручонками, и ножонками минут десять. Потом повторили всё это ещё раз. Свисток спас футбольный клуб «Эльче» от избиения собственными болельщиками. Уж больно грозно кричали тридцать три тысячи из тридцати трёх с половиной.

Событие тридцать девятое

— Мамочка, мне так тяжело вставать утром и идти на эту дурацкую работу, где над мной все издеваются… Особенно этот матершинник и извращенец Вовочка.

— Вставай, Дима! Ты ведь президент России.

В раздевалке сборной СССР по футболу… да хрен там. В раздевалке усиленной команды «Кайрат» шёл разбор полётов. По регламенту соревнования можно заменить трёх человек. Нацелились, как обычно, убрать с поля старичков, то есть Пряника и Мишу Посуэло, а тут вот ещё кого-то можно. Счёт, в принципе, позволяет. Соперник даже если и окрысится, то ведь и «Кайрат» на месте стоять не будет. Решили Масика поменять — надо наигрывать Лисицына, а то он и в Москве сиднем сидел, и тут не больно часто выходит.

Ещё Нетто попенял Степанову, что рано передачу отдаёт — надо чуть подержать мячик, выманить на себя испаноговорящий народ.

— Понял, не дурак… во, слушайте!!!

Дураки всегда снижают

Наш футбольный урожай.

Чтоб добиться урожая,

Дураков уничтожай.

— Вадим, ты смотри там за Трофимкой! Вот нутром чую — сейчас их тренер даёт команду своим защитникам пожёстче встречать Арисагу.

— Так йейст, сеньор Игор. Я слышай. Пузан говорийть: «Педро, твоя майть нальево! У вас этот крисето… не знай, как сказайть, такой крийса бес хвост… бегайт, как у себя по стьеп. А Педро ему — у него скоройсть… Тогда тот толстьяк кричить — в ноги встречайть этого каброн… козьола этого». Они тут грубо очень играйть, хуже, чем «Шахтьер».

— Давай-ка, Вадим, чуть вперёд выдвинись — подстрахуешь Трофимку, — потеребил подбородок Лобан-Агностик.

В это время в соседней раздевалке происходил похожий разговор.

— Педро, ты ведь у нас правый бек? Так объясни мне, idiota! (идиот)! Que carajo quieres? (Какого черта тебе надо?) Почему этот негр толстожопый, gilipollas (сволочь) эта мелкая, резвится в зоне твоей ответственности?

— Так он носится как чемпион мира по спринту…

— Cierra el pico! (Заткни рот!) Жёстче работай, в кость, нужно выключить эту чернокожую молнию.

— Дон Роке, это же товарищеский матч, — Педро Гомес сморщился, словно виноградная улитка, которую он утречком высосал, решила вернуться по пищеводу в свой виноградник.

— Делай, что говорят. Мы два месяца назад 2:0 с «Валенсией» сыграли, а тут русский дворовый клуб! Всё, парни, собрались, выходим.

Парни вышли. Все эти пятнадцать минут зрителей развлекали «Прощанием славянки» в исполнении духового оркестра из Краснотурьинска и стройными рядами не менее стройных ног барабанщиц из Алма-Аты. Испанцам нравилось! Особенно когда гусарки совершали поворот все вдруг, и без того короткие юбочки вздувались, почти показывая, чего там у чертовок под этими красными поясками, сползшими с талии. Под конец пятнадцатой минуты многие Педры уже раздумывали — а за кого болеть-то?

Вместо почти местного Миши Посуэло вышел Роберто Беттега, не пригодившийся «Ювентусу», ну, или перекупленный в самый подходящий момент Айзешписом. Парень был даже выше Севидова. Каланча! Юра-то плотный ещё, а этот — дрищ дрищом, но скорости показывал в товарняках с дублем и «приглашённым» «Манулом» из Павлодара — разве чуть хуже Трофимкиных.

На место Пряника хотели поставить второго итальянца Ренато Дзаккарелли, воспитанника «Торино», но в последний момент Лобановский передумал. Всё же Данилов чистый защитник, а Ренатка — выраженный хавбек, всё время рвётся вперёд. Так рисковать в первом же матче не стоит. Потому дали шанс проявить себя ещё одному экс-иностранцу — правым беком вышел Пауль Брайтнер. Кашпировский у него перед носом чего-то пальцами пощёлкал — очевидно, классовую ненависть отключая.

Вообще, если в испанской раздевалке ругались, то в советской офигевали. С командой приехало девять массажистов — и не притворяющихся ими любителей, а профессионалов. Шесть корейцев и трое наших, которые у них стажируются. Хоть сами уже в годах — но учиться никогда не поздно. Всех восьмерых футболёров, что возвращались на арену стадиона «Мануэль Мартинес Валеро», отмяли и отутюжили. Кроме того, иглоукалыватель, которого оторвал от сердца и больной ноги Тишков, с китайской основательностью вонзил в тех же восьмерых по десятку иголок. Чего добру-то без дела пропадать? Форму ребята сменили на свежую, да и вышли под рёв тридцатитысячной толпы — отдохнувшими и будто с новенькими ногами. А ещё и Довженко с Кашпировским чего-то пробубнили на дорожку — слов не разобрать, но явно заклинание какое-то. Русские — они все колдуны.