Мятежный князь. Том 4

Глава 5

Мда, сбежать из Петропавловской крепости говорите?

Здесь я несколько всё же погорячился. После короткого разговора с Рубцовой, меня вернули в пустую камеру, где не имелось ничего, кроме той самой кровати, только уже без ремней, да табурета, который, видать, просто поленились забрать.

Аппаратура исчезла и меня известили, что теперь просто ко мне будет раз в сутки заходить надлежащий медработник.

Еду приносили три раза в день, так и по любой просьбе спокойно отводили в туалет под конвоем из двух гвардейцев.

Впрочем, в рот также не заглядывали и разговоров практически не вели, предпочитая стойко игнорировать.

Не заключение, а курорт в камере психбольницы.

Что же, не этим едины.

Пока находился в камере, от ничегонеделания начал серьезно уставать. Морально.

Тишина, белый ровный свет и полное одиночество. Хочешь, не хочешь, а кукухой точно поедешь в течении пары месяцев столь «радушного» приёма.

В этом вопросе ожидание серьёзно облегчил дух, заключённый в боаслете.

Как представился позднее — Надея.

— Как тебя вообще жизнь довела до состояния такого? — мысленно обратился я к духу, потягиваясь в поперечном шпагате.

Моя регенерация порой вынуждает ловить ступор. Прошло всего два дня с начала моей жизни в четырех стенах, а я снова ходил, бродил и прыгал, по камере, как вполне себе здоровый человек.

Под влиянием скуки и огромного времени на размышления, вспомнил, что почти с самого своего попадания я не уделял должного внимания своему основному ресурсу — собственному телу.

А потому я уже который час изнывал от натуги, но продолжал заниматься гимнастикой и растяжкой.

Заодно, прекрасная реабилитация, пока мне недоступна магия, как таковая.

— Я плохо помню всё, что было до моего запечатывания в артефакт, — выдал Надея, а мне, кажется, послышался его приглушенный вздох.

Занятно, это заключение в одиночки приводит к слуховым галлюцинациям или браслет... реально вздохнул?

Чудеса на виражах, не иначе. Кому расскажу — покрутят у виска или отмахнутся, да заберут браслетик в какой-либо темный и пыльный склад для вещдоков от греха подальше.

— А что ты помнишь тогда? — продолжил допытывать единственного своего собеседника. Делать-то больше нечего.

— Не знаю, кем я был до ритуала. Человеком, разумным монстром или эолом, но умер я не по своей воле. Это точно. Иначе какой придурок или безумец возжелает прожить всё оставшееся время в качестве «мудрого наставника» в предмете бижутерии. Причем, заметь, крайне паршивом! А я, может, хочу обитать в комфортном вместилище! Чтоб богато, с роскошью, и каждый встречный слюни пускал! — далее духа понесло куда-то не в ту степь, но останавливать того мне было не с руки.

— Эолы? Это кто такие? — моргнул удивленно я.

— В смысле кто? Чему вас вообще в школах учат сейчас? Духи это. Любых форм и рангов. Могут находиться, как в форме человека, так и в виде некой нематериальной абстракции. Сложно это всё. Эолы — создания, что находятся на грани миров. Почти что бессмертные боги, если использовать человеческие аналоги. Не каждый Эол — то бог. Но любой из низ имеет шанс дорасти до такого уровня сил, что ему реально начнут поклоняться, как духу-защитнику и покровителю. В Африке именно так и делают. Тамошние кукловоды и вуду воздействуют на мир путем заключения контрактов или договоров с местными эолами, на что те охотно отвечают, — без утайки поведал мне дух.

Занятно, однако, выходит.

Тут не только есть такие создания, как «лиа», но теперь и эолы, что по описанию больно смахивают, на корявый задел под какой-либо античный пантеон. Прям послушаешь и действительно боги из сказок.

Вот тебе один дух вселился в тело павшего солдата на поле битвы, где-то в Абиссинии. После чего пошел крушить всех и вся, создав походя свою небольшую Империю и пал в славной битве, впечатав свою историю в память человечества.

Или еще какой-то эол, которому больно нравились людские вечеринки, придал благословение какому-то трактирщику. Так тот создал свою бизнес империю на продаже реально волшебного алкоголя, что практически не приносил похмелье на утро после пьянки.

Чудесато, необычно и даже как-то пугающе.

Ведь где шли блага, там следовали и печали. Эолы, как могли принести радость из постречавшим, так могли и горе обрушить веселья ради.

Некоторые эолы сливались с самой стихией, чтобы стать олицетворением ужасов природы в виде цунами, оползней, массовых пожаров или торнадо.

Хорошо, пожалуй, что в пределах Империи встретить эола — это действительно редкое событие.

Духи странным образом подвергались магнитным полям, оттого встречались преимущественно вдоль экватора, а конкретно, в Африке или же на полюсах.

Поставим себе пометку в голове — не лезть на континент бывшего третьего мира, пока не сочту свой уровень достаточным, чтобы встретиться лицом к лицу с карманным Зевсом или Аресом.

Во избежание, так сказать...

— О чем бишь я до этого говорил, ах да... Собственно, передают меня твоему прапрапрапрапрапра... — браслет, выложив немаленькую сводку по духам этого мира, моментально переключился на собственные злоключения.

Лучше будет понять своего нового знакомого получше, а данный пунктик у Надея явно наболел уже не с один год, потому тот ворчал еще долгие и насыщенные часы.

По истечению которых я только понял, что... браслет мне попался бракованный!

Кто вообще в здравом уме будет носить настолько жадного и алчного духа с собой?!

Понятно, почему о нем достаточно быстро забывали все прежние патриархи Ливен. С его-то характером, я бы также избавился от такой язвы под боком и передал следующему наследнику.

Уж очень минусы подобного сожительства перевешивают возможные плюсы в виде плюшек.

— И, представь, он потом взял и снял меня во время первой брачной ночи! Даже не поскупился и потребовал от какого-то прошаренного артефактора настроить функцию безвучного режима. На мне! Безвучного режима! Спрашивается — какого дьявола? — никак не унимался Надея, найдя во мне верного слушателя.

— Погоди-погоди, у тебя есть режим «без звука»? Это как вообще? — поудобнее уселся я, вытянувшись в позе «Ящерицы».

Мышцы протестующие изнывали, но постепенно поддавались, позволяя вздохнуть от натуги.

— Вообще, если ты не еще не заметил, то я являюсь многоступенчатым личным артефактом! Конечно, у меня есть безвучный! — возмутился дух.

— Даже так? И как всем этим функционалом, собственно, пользоваться?

Этот вопрос действительно меня заинтересовал. И не только потому что хотелось уже на втором часу воодушевленного, полного негодования и старых обид монолога заткнуть насильно духа!

Нет, совсем нет... Хотя, возможно, только отчасти, я был бы не против и данную функцию узнать.

— А вот фиг тебе, уважаемый! Пока не сможешь восстановиться до приемлемого состояния. О функционале даже не думай. И не по причине того, что я такой вредный, а потому что просто может произойти какой-то конфликт в энергетике при воздействии энергии самого артефакта на тебя...

— Да-да, нарушение в энергетической составляющей может привести к смерти и другим нежелательным последствиям. Методичка для каждого начинающего артефактора, — помахал я ладонью перед собой.

Не надо было мне это проходить во второй раз. В прошлой жизни хватило. Надо же было обучаться искусству артефакторики у одного въедливого испанского старикашки, помешанного на перфекционизме.

Представьте, сюрреализм картины. Вокруг конец света, последние выжившие изо всех сил готовятся к очередной волне крупной орды монстров прямиком из Плеяды, а твой мастер вместо того, чтобы здесь и сейчас учит, как создавать одноразовые защитные экраны или взрыв-печати, заставляет сутками напролет зубрить технику безопасности и читать ее вслух во время боя, как мантру.

Как вспомню, так до сих пор мурашки по спине пробегают...

Уж лучше сразиться с ордой в одиночку, чем хотя бы час просидеть наедине с поехавшим дедом, который еще и орет на тебя на испанском, а ты в него ни бум-бум.

Жуть, полнейшая...

— Значит, ты у меня будешь исполнять должность шизофрении до моего полного исцеления? — пришел я к неутешительному выводу.

— Выходит, что так. Будем друзьями? — в издевке усмехнулся Надея.

— С учетом того, что ты всегда со мной. Двадцать четыре часа на семь. То куда ближе, — в тон ему хмыкнул я, распластавшись по прохладному полу.

Плитка приятно охлаждала взмокшее после упражнений тело. Хотелось понежиться в мягкой постели или пройтись по небольшому зеленому парку.

К хорошему быстро привыкаешь...

А еще было бы хорошо узнать, как дела обстоят у остальных. Рубцова при всем своем желании и общей спешке не смогла затронуть многих людей, судьба которых меня изрядно волновала.

Да и не могла она знать подобных подробностей, с другой стороны.

Те же Рика, Исао и Ксюша... Химик, тот же. Да и что теперь будет со «Скорпионами», как и людьми рода Ливен.

Что со всеми ними теперь станет?

И какое наказание понесет Генерал Орлов. Слабо верится, что после моего буквального спасения, лоялисты оставят старика без ответа.

Всё это давило своим существованием на фоне, но я не позволял себе углубиться в данные дебри. Так или иначе, но я за решеткой на данный момент, а потому повлиять как-нибудь на происходящее вообще не в состоянии.

Кае говорил один мудрый ленивец, «если можешь повлиять — так бери и делай, а если же нет — то и забей».

— Эй, Надея, ты чего притих?

— Да вот смотрю я на тебя и не понимаю. Что с тобой не так, — признался собеседник.

Вот и как это понимать?

— А поконкретнее и поподробнее можно?

— Можно, почему бы и нет? — хекнул вредный дух. Вытащу — придушу обязательно. За подобные комментарии, в том числе.

— Так и... — предложил я Надею продолжить.

И он меня не подвел.

— Твое физиология, Марк. Она не принадлежит человеку, — взял и орошил меня он.

— В каком смысле? — нахмурил я брови, приподнявшись с пола на локтях.

— В буквальном. Регенерации столь высокого уровня у людей не бывает. Точнее, у простых магов, — вздохнул собеседник, — Я бы понял имей ты родословную, тянущуюся тысячелетиями, как в Поднебесной. У них вовсю практикуется наследственность магии и стилей. Что и привело к подтачиванию самого организма под тот или иной метод ведения боя. Селекция, эволюция, отбор, понимай, как хочешь. Там, та же словесная магия, переходит по крови, по наследству. Настолько предрасположенность к ней заточена у определенных семей.

Нахмурив брови, я продолжил вникать.

— А я здесь коим родом?

— У тебя нет предрасположенности к столь быстрой регенерации. Это не дар рода Ливен. Вы всегда славились отличными и опытными боевиками в стихийной магии или иных стезях внешней магии. Но не более того. Да, мощь вашей родословной хоть и уступает Романовым, но на фоне других кланов уже выигрываете вы. И оттого я в раздумьях. Что с тобой не так. Всегда есть причина, и, возможно, только возможно, но... — задумалсч Надея под конец своих слов, уйдя в себя.

— Но что? — не стерпел я.

Загадка моей неспособности использовать внешнюю магию так и не поддалась мне, сколько бы часов в библиотеке рода я не провел в имении.

Там еще сохранилось множество томов, которые хранили в себе уйму полезной информации. Точнее, до недавнего времени...

Но, как факт. В том месте я ничего не нашел, да и отец так и не соизволил прояснить, уходя явно или нет от расспросов. Словно не желал или был не в состоянии ответить.

— Знаешь, а ведь твой дед, когда я еще находился с ним, грезил о новой ветви магии, — соизволил удовлетворить мое любопытство дух.

— Дай угадаю, как Франкенштейн, пытался воскресить мёртвого или что-то вроде того, но в магической науке? — предположил я.

— Именно так. Считай, твой дед являлся фанатиком не от мира. Только ближе к доктору Менгеле, настолько он мог порой зайти за орань в своих умозаключениях. Хотя в этом плане его изрядно остужала его жена и твоя бабка. Но после ее смерти... Я не могу сказать точно, меня тогда уже передали твоему отцу, которого уже сам дед особо не подпускал к личным изысканиям, но у меня есть четкое подозрение, что твое состояние, есть следствие поисков твоего деда, — заявил браслет.

Замечательно. Быть инвалидом без таланта к магии было недостаточно, так теперь я еще и гребанный монстр Франкештейна или еще какая-то неясная дрянь.

— Но я могу и ошибаться, понятно дело. Мутации никто не отменял. Ведь и в семье признанных магов вполне себе может родиться урод, — рассмеялся Надея.

— Ты хотел сказать «гадкий утенок»? — поправил я духа.

— Я всё верно сказал, — издал этот... хмырь.

— В серную кислоту закину ведь, — пригрозил я ему.

— И потеряешь великого меня в качестве собеседника, как и наследие собственного рода? — не поверил Надея.

И, черт возьми, он знал, на что следовало надавить. Чертов старикашка...

Так и прошла неделя моего заключения. В бесконечных диалогах с Надеем, физических тренировках и моральной подготовке к предстоящему.

Потому как ранним утром восьмого дня заключения двери моей камеры отворились.

На пороге стоял хмурый донельзя Защитник Севера, Олег Романов.

— Подъём, шкет. Настало время для твоего суда...