На задворках империи

Глава 7. Задержать персов

Часа три сводный отряд шёл по Эриванскому тракту на юг в полной темноте, и уже на рассвете стали видны старинная часовня и монастырь, сложенные из тёмного камня.

— Ну что, делаем небольшую передышку и дальше двинем? — спросил у ехавшего рядом Гончарова подхорунжий. — Мыслю я, нельзя нам сейчас долго стоять, пока свежо, поближе бы к Аштараку нужно подойти, а это часа два пути, не больше. Дальше по жаре опять мы замедлимся.

— Согласен, — усмехнувшись, сказал Тимофей. — Коли уж поспать нам не дал, то хоть по прохладе пока можно ехать.

— Исай, а ну подь сюда! — Глазин махнул уряднику, и тот, развернув коня, подскакал ближе. — Скачите через село, оглядитесь, и если спокойно, дальше пару вёрст по дороге проедете, — давал наставления командир. — Там два дома у малой речушки, вот и встанете в охранении. Смотри у меня, Исай, внимательно всё оглядывайте, чтобы не как в прошлый раз, а то красней за вас!

— Понял я, Данила Лукьянович, каюсь, не углядели. — Казак склонил голову. — Думали, тихо же, местные в полном покое, а тут уж смеркалось, дальний выезд, и не проверили, а там вона чего. Виноват.

— Винова-ат, — протянул подхорунжий. — Ладно без нашей крови обошлось, чужую драгуны взяли, а то было бы тебе! — И погрозил кулаком. — Ну всё, скачите уже. Светлеет, теперь можно и побыстрее ехать.

Минут десять подождав и увидев, что дозор спокойно миновал село и поехал дальше, тронулся и основной отряд. Местных не было видно, и, немного отдохнув, перекусив сухарями, поехали дальше. Солнце зашло в зенит и нещадно палило, скорость движения упала, и Тимофей, не выспавшийся в эту ночь, под укачивающий такт шага опять начал придрёмывать.

— Тпру-у! — разбудил его окрик Глазина. — Чего это?! Никак от Исая гонец скачет?

— Лукьяныч, персы в паре вёрст отсюда! — донёсся крик казака. — Много! Сотен пять точно идёт в нашу сторону, а может, и того больше!

— А в дозоре у них сколько?! — переспросил с тревогой подхорунжий.

— Да нет там никакого дозора, — заявил подъехавший казак. — Они сами как дозор идут!

— Плохо, — нахмурившись, заключил Глазин. — Не опасаются, значит, за ними ещё большие силы идут. Похоже, всё верно нам язык поведал. Ермак, скачи до Исая, скажи, пусть за нами скорей поспешает и в драку не ввязывается. Уходим! — крикнул он, поднявшись на стременах. — Персы рядом, много! Поспешим, православные!

Тем же путём, что и до этого, отряд миновал село с монастырём и часовней. Напоили у реки коней, окатили их холодной водой, сами освежились, и подхорунжий повёл отряд дальше.

— Исая всё нет, сказал же за нами поспешать, — проворчал он, оглядываясь. — А ну как загнали их персы?

— Исая так просто не возьмёшь, Лукьянович, — успокоил ехавший сзади урядник. — Ты чего, он казак бывалый, столько лет на коне. Догонит скоро.

Действительно, прошло немного времени, и, поднявшись на возвышенность, разглядели позади далёкие пока ещё фигурки всадников.

— Поспешают наши, — всматриваясь в них, произнёс Глазин. — Ох ты, а это никак погоня за исаевскими?! Ну точно она, гляди-ка, с полсотни следом скачут.

Теперь и Тимофей разглядел вынырнувший из-за дальнего поворота отряд конницы.

— Нужно с хвоста их сбивать, иначе они как оводом будут нас покусывать, — проговорил Глазин. — И ведь оторваться не дадут, будут придерживать, а там и большие силы подскачут. Где бы лучше их встретить? Давай-ка в Апаране, что ли, до него недалеко уже. Спешимся при въезде и засядем за оградой, а часть людей верховыми на боковой улочке, что к реке идёт, оставим. Свяжем погоню боем, а тут и они ударят верхоконными.

— Можно попробовать, — поддержал задумку казака Тимофей. — Тогда моих и разместить за оградой, мы ведь к ружейному бою лучше приспособлены, а вам рубиться привычнее, вот и будете выскакивать с той улицы на конях.

— Добро, — согласился Глазин. — Так и сделаем, а сейчас ходу, ходу! Нам версты четыре ещё до Апарана, и лучше бы чуток оторваться.

Развернув отряд, он повёл его как можно быстрее на север. Кони у основного отряда были заметно свежее, чем у персов, и к селу они подскакали с хорошим отрывом.

— Взвод, мушкеты из бушматов долой! Спешиться! — скомандовал Тимофей. — Отделение Плужина занимает этот участок вдоль дорожного забора, Кузнецова — противоположный! Васильевич, ты с пятёркой Чанова к Плужину на усиление, а я с пятёркой Блохина к Кузнецову! Лукьяныч, забирайте наших коней! — крикнул он подхорунжему. — Отходите быстрее! Прячемся, братцы, скоро казачий дозор подскочит с погоней на хвосте! Мой выстрел самый первый, потом все из мушкетов и пистолей бьём!

Хороший забор, крепкий, Тимофей попробовал было расширить руками щель, но камень не поддавался, оглянувшись, он увидел толстую палку и уже с помощью неё, расшатав и выковырнув булыжник, проделал в заборе приличных размеров дыру. Вот теперь сюда уже можно будет выставить ствол. Рядом положил пару пистолей со взведёнными курками и примерился, как лучше стрелять. Так же как командир, устраивали свои позиции и все его люди. Лёнька с Кузнецовым Ильёй залезли на большой раскидистый орех и теперь примерялись, как им удобнее отсюда бить из своих штуцеров. Еланкин, глядя на прапорщика, тоже нашёл щель в заборе и, разломав его, встал рядом с дырой. Несколько человек подтащили чурбаки и забрались на них. Сразу трое залезли на крышу ближайшего к дороге сарая, и теперь сверху виднелись лишь их головы. Большая часть залегла у распахнутых ворот и калиток.

— Не высовываемся, сидим тихо! — рявкнул Тимофей. — Стреляем только после меня! Эй, на крыше, бо́шки спрячьте!

Только он успел это прокричать, как послышался топот, на полном ходу пролетел дозорный десяток казаков, а следом неслось с полсотни персидских всадников.

— Ещё, ещё, — цедил Гончаров, ведя в прорезе целика головного перса. Тот уже почти поравнялся со стрелком, и он выжал спусковой крючок.

— Бам! — громыхнул первый выстрел, и вслед за ним рассыпным залпом ударили три десятка мушкетов.

Подхватив пистоль, Тимофей разрядил и его, а со вторым понёсся в сторону ворот:

— Ура! Бей их, ребята!

На дороге лежало с дюжину сбитых пулями всадников, скакали потерявшие людей лошади, основная же масса из отряда противника проскочила по инерции вперёд к центру села. Вслед им хлопали пистольные выстрелы. Тимофей вскинул свой коротыш, но тут же его опустил — слишком далеко, только пулю зря потратишь.

— Штыки надеть! — рявкнул он, прищёлкивая к ружью свой. — Всем перезарядить мушкеты! Быстрее, быстрее, сейчас они обратно попрут!

В той стороне, куда ускакали персы, хлопнуло несколько выстрелов и послышались крики. Шомпол уплотнил заряд в стволе, и он загнал к нему пулю. Заряжен.

«Скоро назад покатятся, — мелькали в голове мысли. — А если перегородить улицу своими тремя десятками, встретить их залпом в упор и потом всех остальных на штык? Рискованно. Прорываться они будут отчаянно, на хвосте ведь погоня из казаков. Даже если десяток и собьём пулями, остальные напропалую проломят жидкий строй. Сколько ребят при этом убьют или покалечат. Стоит ли оно того, чтобы их тут класть?»

— Взвод, на дорогу не лезем, встали в цепь, бьём с колена у забора! — крикнул он, приняв решение. — Прицел выше, чтобы своих напротив ненароком не зацепить!

С северной стороны вылетела толпа верховых. Впереди неслось около пары десятков персов, вслед за ними с рёвом и гиканьем летели казаки.

— Ещё, ещё, — вёл свою цель Тимофей. — Пора. — Сверкнул язычок пламени, приклад привычно ударил в плечо, и сквозь облачко порохового дыма он увидел пролетевшую по дороге конницу. «Сбили хоть кого-нибудь? Должны. Трупов на дороге и обочине явно стало больше». — Перезарядились! Все стоим на месте! — скомандовал он, вытаскивая из лядунки новый патрон. — Штыки никому пока не отцеплять! Ждём!

Прошло минут десять, и с южной стороны, с той, куда ушла погоня, показались всадники. Свои или чужие?

— Наши! Казаки это! — крикнул с дерева Блохин. — Да точно говорю, наши!

— Слазь тогда, чего там сидишь?! — прокричал Чанов. — Чай уж, не ворона, а драгун амператорской армии.

— Потому и сижу тут, оттого что позиция здесь удобная, Ванька, — ответил тот. — Штуцер не мушкет, с него вдаль стрелять удобственней. А для такого как раз высота лучше.

— Слазь, слазь уже, высота-а, — проворчал Тимофей. — Точно наши скачут. Сейчас коней нам подгонят, и обратно поедем.

— С дюжину только сбежало! — крикнул разгорячённый погоней и недавним боем Глазин. — Хорошо мы их там, у базарной площади, в сабли взяли. Они от вас шарахнулись, а мы тут «ура!» и выскочили с боковой улицы. С десяток уж точно срубили. Ох ты, и вы их неплохо постреляли. — Он оглядел лежавших на дороге и обочине. — Кирюха, Мирон, осмотрите их со своими по-быстрому. — Он махнул рукой, и десятка два казаков спешились. — Исай, а вы коней к драгунам подгоните. Только по-скорому всё! — Глазин спрыгнул с коня и, вытащив из сумы ветошь, вытер с сабли кровь. — Ох и жара, — пробормотал он, взглянув на небо. — Июль месяц, чтоб ему! Будешь? — И, сняв флягу, подал её Гончарову.

— Благодарствую. — Тот кивнул, отпив. — Как думаешь, Лукьянович, отстанут теперь от нас?

— А ты бы отстал? — Подхорунжий посмотрел на Тимофея. — Если бы у тебя в двух сшибках людей побили?

— Я бы нет.

— Вот и они тоже, — проговорил тот, вздохнув. — Навряд ли они теперь от нас отстанут. Время-то мы, конечно, выиграли сейчас немного. Но вот сколько — кто же его знает. Спешить нам надо, Тимофей, шибко спешить. Но вот чего они тянут? — проворчал он, приторачивая обратно флягу. — Сказал же — гоните по-скорому.

— Едут, Лукьянович, — пробасил стоявший рядом казак. — Вон показались.

— Взвод, по коням! — скомандовал Тимофей, запрыгивая в седло. — В походную колонну по двое становись! Пошли! — И тронул поводья.

Десять вёрст до Алагяза проскочили быстро, передовой дозор заехал в село и разведал боковую дорогу на Артик, неприятеля впереди не было, и путь был свободен.

— Тут остановимся, — зайдя на ту базарную площадь, где вчера уже отдыхали, скомандовал Глазин. — Коней поите, кормите, сами тоже перекусывайте. Более передышки до самых Амамлов не будет.

Всадники поспешили к колодцу, и около него началась сутолока.

— Да всем воды хватит! Ну чего как бараны у водопоя! — крикнул подхорунжий. — Больше расплещете, чем в дело пойдёт! Удачное село для неприятеля, — проговорил он, оглядывая дома и выходящие к базарной площади улочки. — С него как раз хороший выход и к Артику, и Гюмри, и к Амамлам. Зря тут начальство наш форт не выставило. Одним батальоном можно было бы все подступы перекрыть. Персы непременно им воспользуются.

— Доложим, может, и перекроют? — предположил Тимофей, грызя сухарь.

— Когда-а? — хмыкнул Глазин. — Поздно уже, упустили мы время, неприятель в наступление пошёл. Теперь его только и встречать на хорошо подготовленной позиции. Васька, воду мне налей в ведро! — крикнул он молодому казаку. — Малыша нужно напоить.

— Вашбродь, ваше. — Хрисанов подбежал с кожаным ведром. — Напою?

— Спасибо, Яша, сам, — поблагодарил драгуна Гончаров. — Ну давай, Янтарь, хлебай, потом овса задам. — Он потрепал чёлку на морде коня. — Пей, пей.

Отдых занял по времени около получаса, уже когда подтягивали подпруги и готовились седлать коней, с южной стороны подскакал гонец от десятка Исая.

— Персы показались! Много! — крикнул он, заехав на площадь. — Урядник говорит, что большими силами они сюда скачут, не похоже на простую погоню.

— Ну вот, я же говорил, — буркнул Глазин. — Займут это село и хоть куда потом бить будут. По коням! — крикнул он, вставляя ногу в стремя. — Ходко идём!

Отряд, выстроившись в походную колонну, опять поскакал на север.

— Вечереет уже, — оглядываясь, проговорил подхорунжий. — Мы-то уйдём от персов, им, небось, тоже отдых нужен. Но и у них кони неплохие, а вот у Исая утомились. Хорошо бы персов маненько придержать, как думаешь, Тимофей?

— Хорошо бы, — согласился тот. — И нашим в Амамлах дать время на изготовку не мешало бы. А ещё и весть в Гюмри командованию подать, что неприятель в наступление пошёл.

— Да, и это дело нужное, — согласился Глазин. — Только вот как придержать, когда нас тут и восьми десятков не будет? Ну, постреляем, порубим мы сотню, остальные нас как потоком в половодье сметут и дальше проскочат.

— А может, завал устроить? — проговорил задумчиво Гончаров. — Там, где дорога в ущелье идёт, чтобы невозможно было объехать.

— Зава-ал? — переспросил заинтересованно Глазин. — А ну-ка расскажи.

— Да было у нас уже такое не раз, когда ещё на Нуху и Баку ходили. Мы, фланкёры, тогда ещё в передовых авангардом были. Горцы подождут, когда небольшой отряд пройдёт, и дорогу за ним завалят, перекроют доступ подмоге. Вот и бодаешься с ними, перестреливаешься, выбиваешь с горных склонов, а вся колонна в это время стоит. Если только егеря пешком и переберутся потихоньку по осыпи, но коннице-то и обозу с пушками всё одно хода нет. Пока это солдаты-то что нападало со склонов не расчистят от камней, все так они и стоят.

— А это ведь ты дело говоришь. — У подхорунжего аж глаза загорелись от азарта. — Тут версты через три как раз проход через хорошее ущелье идёт. Скоро уже ночь, если так же, как вот ты рассказывал, завал нам устроить, то можно хорошо здесь персов задержать. И особо рисковать самим даже при этом не придётся. Быстрее, братцы! Прибавили ход! — крикнул он, обернувшись. — Дело есть, до темноты нам с ним нужно успеть!

Вскоре дорога пошла наверх, и открылось как раз то ущелье, про которое и говорил Глазин. С одной стороны тракта несла воды бурная река, с другой нависал крутой горный склон.

— Вот здесь лучше всего будет, — проговорил, осматриваясь, Тимофей. — Если хоть с десяток больших камней вниз столкнуть, они по пути всякую мелочь ещё сдвинут.

— Да, неплохое местечко, — согласился с ним подхорунжий. — По реке конным никак не обойдёшь, там бурное течение и сплошь одни валуны. На склон тоже быстро не залезешь. Сможете так завал устроить, чтобы и персов им привалить?

— Попробовать можно, — ответил Тимофей. — Лишь бы они сунулись сюда, подвоха не заподозрили.

— А мы их приманим, — усмехнувшись, заявил Глазин. — Как увидим, что подходят, припустимся наутёк, а тут уж и вы не оплошайте.

Казаки отвели драгунских коней, а Тимофей выстроил людей в цепь у горного склона.

— Взвод, делай как я! — И, закинув за спину мушкет, полез вверх.

— Ох ты ж мать честная. — Левашов почесал затылок. — Сверзиться же можно?

— А ты крепче цепляйся, Антоха, — хмыкнул стоявший сбоку Блохин. — Как паук, тогда точно не сверзишься. — И, ухватившись рукой за камень, начал карабкаться по склону.

— У паука восемь лап, а у меня только две руки, — проворчал молодой драгун. — Вот тебе и кавалерия, называется, ещё и по горам лазить приходится.

Шаг за шагом взвод забирался по довольно крутому склону вверх. Когда поднялись примерно на дюжину саженей, Тимофей огляделся и приказал готовить обвал.

— Камни пока не сталкиваем, братцы, смотрим, где какой большой булыжник рядом с вами плохо стоит, шатнули его, а потом к другому примеряемся! Как персы подскочат, я громкую команду подам, столкнули после неё пару-тройку булыжников и сразу мушкет в руки. Повторяю для всех — всё делаем только по команде! Сначала затаились, прижались к камням и сидим, не шевелимся. Я команду подал — делаем обвал. Крикнул «Стреляй!» — палим из мушкетов. Всем всё ясно?!

— Ясно, ясно, — послышалось со склона.

— Ну тогда давайте примеряйтесь, — произнёс Гончаров. — Для начала место себе выберите поудобнее, где вам встать лучше, чтобы вниз не сверзиться.

— Вот этот вроде хорош, — проговорил стоявший рядом Блохин и попробовал шатнуть огромный валун. — Ох ты, тяжеленный какой! Может, вместе?

— Ну-ка. — И Тимофей, упёршись спиной в скалу, попробовал его сдвинуть. Под усилием двух людей валун шевельнулся и начал сползать со своего места. — Хорош! — крикнул Гончаров. — А то мы его раньше времени столкнём.

Время шло, а погони всё не было.

— Может, персы дальше и не пошли? — предположил Лёнька. — А что, вечереет уже, дорога не больно-то им знакомая, переночуют они в Алагязе со всеми удобствами, отужинают тем, что у селян отнимут, а уж поутру опять в путь двинутся.

— Вот скоро и поглядим, — промолвил, устраиваясь поудобнее, Тимофей. — Не заметил, казаков из нашего тылового охранения тоже ведь пока не видать. Если бы персы в селе встали, так и они бы к основному отряду сразу оттянулись.

— Ага, конечно, «поглядим», — проворчал друг. — Скоро совсем уже темно станет. Ладно по дороге в ночи тихонько ехать, а вот как нам со скал теперь слезать? Точно ведь шею свернём.

— Тихо! — оборвал его Гончаров. — Не причитай. Слышишь?

— Да-а, кажись, цокот копыт донёсся, — прошептал Лёнька.

Из серого сумрака вынырнул десяток дозорных. Они проскакали мимо затаившихся драгун, даже их не заметив, и встали в ста шагах там, где их поджидала казачья полусотня.

— Гото-овсь! — выкрикнул Гончаров. — Ждём, когда первые всадники неприятеля с нами поравняются. Повторяю, без моей команды сами ничего не делаем!

А вот и персы, их конница скакала плотной массой. Всю колонну видно сейчас не было, но то, что удалось разглядеть, говорило о том, что в ней была не одна сотня всадников. Увидав казаков, в первых рядах персов воинственно завопили и прибавили ходу.

— Блин, вот зараза, растягиваются! — выругался Тимофей и схватился за камень. — Гото-овьсь! Сыпь камни! — рявкнул он и что есть сил вместе Лёнькой налёг на валун. Тот пошатнулся, сдвинулся и потом, сорвавшись, понёсся по склону вниз, увлекая за собой более мелкие камни. Так же как и он, неслись вниз булыжники и валуны, сброшенные другими драгунами. Только лишь пара десятков персов смогла проскочить этот камнепад, с дюжину их было похоронено под обвалом. — По основному отряду огонь! — крикнул что есть сил Тимофей и выпалил в густую толпу, сгрудившуюся перед каменной осыпью. Промахнуться в такую цель было невозможно, и практически каждая пуля стрелков находила свою жертву. А казаки, налетев на проскочивших и опешивших персов, вырубили их буквально за одну минуту.

Кончик патрона в зубы, рвануть, затравку в замок, крышку закрыть, приклад вниз: руки сами делали такие привычные, отработанные до автоматизма движения. Мушкет снова заряжен, и его приклад упёрся в плечо. «Бам!» — ударил очередной выстрел, и пуля унеслась к своей цели. Персы, теряя людей и боевых коней, развернулись и начали спешный отход. Только лишь несколько выстрелов прозвучало с их стороны, но разглядеть кого-либо на этих скалах в сумерках было непросто, и их пули не причинили никому из драгун никакого ущерба.

— Спускаемся вниз! — увидав, что неприятель ретировался, скомандовал Гончаров. — Тихо, не спеша, братцы. Не боись, неприятель нам мешать не будет! Помните: спуск на скалах всегда опаснее, чем подъём. Тихонько слазим, по пять раз каждый камень проверяем, трогаем!

— Говорил же, в темноте тяжко спускаться будет, — причитал сползший с очередного валуна Лёнька. — А ну как опять обвал вдруг случится? Всех ведь тогда похоронит.

— Не каркай, дурак! — рявкнул Кошелев. — Перед молодыми не срамись! Скулишь, как баба!

— И слово даже не скажи, сразу бранятся, — проворчал приглушённо Блохин. Однако окрик унтер-офицера подействовал, и дальше он спускался уже молча. Прошло с десяток минут, и Тимофей наконец спрыгнул на дорогу. Один за другим на неё выбегали спустившиеся драгуны. У людей были ссадины, дыры на мундирах, но обошлось без трагедий.

— Принимайте коней! — Подскакали, ведя драгунских за поводья, казаки. Прошло три минуты, и все опять были в сёдлах.

— А хорошо у нас получилось! — выкрикнул радостный Глазин. — С полусотню мы точно тут угомонили, а главное, что время у персов забрали. Теперь ходу, ребятки, нам, похоже, всю ночь скакать придётся!