Начальник милиции. Книга 5

Глава 1

Это пятый том серии, читать первый том тут: https://author.today/work/353762

— В Угледарск на повышение? — дивился я словам шефа.

Вот только недавно размышлял о карьере, и тут такой поворот. Место начальника Зарыбинского ГОВД, выходит, освобождается.

Нет, Кулебякин, конечно, и приукрасить мог. Но ведь такими вещами обычно не шутят. И самое странное — там, в большом городе, и своих кандидатов пруд пруди на должность начальника Угледарского ОВД. А тут стареющий майор, который никогда не был в почете у областного руководства.

И даже плакался не так давно мне об этом.

— Ну да, — закивал Кулебякин. — Сомневаешься? Думаешь, я не достоин. Не заслужил?

Шеф расправил плечи и сверкнул звездами на погонах. Он будто бы искал моей авторитетной поддержки.

— Конечно, заслужили, Петр Петрович, но… а вдруг это… Ну… Не знаю, как помягче сказать. Подстава.

— Чего? — вскинул на меня седоватую бровь начальник.

— Там начальники городского ОВД сменяются, как сезоны года. Неспроста же. Повесят на вас всех собак — и на пенсию турнут.

— Ох, Морозов, вечно ты глубоко слишком мыслишь, — Кулебякин задумался, пожевал ус и, вздохнув, добавил: — Ну, а если и так, то махну на все и на пенсию уйду, ядрёна сивуха. Сам понимаешь, с оклада начальника Угледарской милиции и подполковником — оно куда лучше уходить, пенсия больше. А тут я сам, честно говоря, уже подумывал закругляться потихоньку. Ну, годик-два — и сожрут меня здесь. Времена меняются, Саныч. Раньше никто Зарыбинск не трогал, а сейчас будто свет клином на нем сошелся. Указания одно за другим прилетают. Улучшить, углубить, расширить. А мы от работы не отлыниваем, впахиваем, как вьючные ослики, а все одно плохие. Потому что жопу не лижем и отчеты да бумажки красиво не умеем писать. Некогда… А без бумажки ты — какашка. Запомни, Саша, ты можешь умереть на работе, радея за показатели, но если красиво не подашь это в отчете и в статистике, все одно ты хреновый будешь. Так уж у нас в системе заведено. Эх… Вот раньше времена были, а теперь на каждую бумажку еще три надо написать. Так-то…

Начальник мой что-то разоткровенничался. Он, конечно, прав. Но на самом деле пока, в семидесятых, еще не так все плохо в милиции, пока у руля министр Щелоков и пока есть еще в рядах люди старой советской закалки и фронтовики.

— Я это все к чему, Саша, — шеф снова оживился. — Я уйду, а на своем месте, — он заговорщически кивнул на кабинет, — вижу только тебя.

— Дак ведь я без году неделя, кто меня поставит? Стажа нет.

— Не скажи… у тебя раскрытий больше, чем у всего отдела! Что смотришь? Вместе взятого. Образование высшее, ведомственное. Опыт работы следователем, оперативником имеется. Кто, как не ты? Так что давай, дерзайте, товарищ старший лейтенант.

— Рано еще медведя делить, — улыбнулся я.

— Правильно говоришь, его сначала поймать надо… Вот и лови. Держи марку, так сказать, повышай показатели раскрываемости, делай все, чтобы наш ГОВД в жопу не скатился, как бывало. Глядишь, и меня быстрее заберут, и я тебе местечко освобожу. Хочешь быть начальником милиции?

— Партия скажет — стану, — в шутку ответил я.

Начальник всё понял, кивнул.

— Вот и договорились. Ладно, побежал я, а то дама заскучала.

И шеф скрылся в своем кабинете, где его ждала новый следователь прокуратуры.

А я подумал, что надо будет с ней все-таки сегодня встретиться, наладить, так сказать, взаимодействие с прокуратурой. И почему я ее раньше за косички не дергал? А сейчас уже не с руки, ведь я с Алёной.

После смерти Аси мы с ней как-то мгновенно сблизились. Я думал, что она из той категории советского воспитания, когда до свадьбы ни-ни. Но ошибался. Иногда ошибаться бывает и приятно, для разнообразия.

— У себя? — на второй этаж тем временем поднялся Баночкин и кивнул на дверь начальника.

— Там… только не один. Прокурорская у него.

— Дело срочное… — дежурный помялся, занес руку, чтобы постучать в кабинет шефа, но будто передумал.

— Чего случилось? — спросил я.

— Это самое… Неизвестные на площади памятник советским воинам-освободителям побили.

— Вот суки, — скривился я. — Сильно повредили?

— Ну восстановить можно, откололи кусок. И чем им памятник помешал? Фашисты, блин.

— Может, пьяные хулиганы? — предположил я.

— Не-е, там его так просто не раздолбаешь, это инструмент с собой притащить нужно.

— Подготовились, значит. Я не понял, а почему я только сейчас узнаю? Группа, похоже, уже съездила на осмотр?

— Ну, Саныч, ты же теперь начальник, не дежуришь, я и подумал…

— Я как кинолог, вообще-то, тоже выезжаю. И на громкие преступления — как руководитель угрозыска. Забыл?

— Да я ж не думал, что там громкое. Ну сказали, что памятник побили, я думал, как всегда врут. Как его побьешь? Гранит же. А тут вон оно как получилось. Ох… С горкома уже звонили, просили принять неотложные меры.

Я вместо Баночкина постучал в кабинет шефа, и мы вошли вместе.

Однако «фашистов» мы в тот день так и не нашли. Ночью был дождь, и повторный выезд с Мухтаром на место происшествия ничего не дал.

Я ломал голову, кому так понадобилось гадить? Скинхедов и каких-нибудь почитателей Гитлера в Зарыбинске еще нет. Может, где-то в Москве они уже и плодятся, гады, но явно не в нашей провинции.

Дело возбудили по факту хулиганства (статьи вандализм — еще не было), и пока оно оставалось темным. Я поручил личному составу отработать всю молодежь, что любила крутиться на площади вечерами, но сам не особо верил в их причастность. Но верь — не верь, а с чего-то надо начинать поиски подозреваемого. Может, «студенты» и видели чего.

— Привет! — я зашел в квартиру Серовых.

Алена встретила теплой улыбкой, но не стала целовать меня при Андрее. Тот бросился пожимать мне руку.

Мы с Аленой не слишком афишировали свои отношения перед ее братом, но он всё видел, не дурак, и лишь только я переступил порог, заявил:

— Сан Саныч! А ты чего к нам не переедешь из своей общаги? Все равно с сеструхой крутишь, думаете, я не вижу?

— Цыц, — шикнула на него Алёна. — Марш в свою комнату! Без сопливых разберемся.

— А чего я такого сказал? Ой, да ладно… пошел я, пошел, можете спокойно целоваться себе.

Серый умчался в свою комнату, а мы прошли на кухню, ужинать. При этом вопрос о моем переезде словно бы повис в воздухе.

Почему я не переезжаю? Можно сослаться на то, что неприлично без свадьбы, но это тоже так себе отговорка. Взял и женился — делов-то. Вообще в СССР со свадьбами не тянули. Частенько буквально после месяца-двух знакомства регистрировали отношения. Но после смерти Аси слишком мало прошло времени, не до свадеб сейчас. Хотя, возможно, это для меня была очередная отговорка. Что ж… поживем — увидим.

— Ты чего задумчивый? — спросила Алена, наливая мне суп с клецками. — Опять хищения на мясокомбинате?

— Хуже… Памятник повредили. Тот, что на площади.

— Советским воинам, победителям фашизма?

— Его, — преувеличенно мрачно кивнул я.

— Ну ты же их найдешь?

— А куда я денусь? — улыбнулся я. — Мы с Мухтаром фашистов страсть как не любим.

— Их все не любят.

Я промолчал, вспомнив, как потом, в будущем, многое поменяется не в лучшую сторону.

— Слушай, мне надо будет вечером сходить по делам… — проговорил я, старательно вылавливая клецку в тарелке.

— Сходи, конечно.

— Встретиться кое с кем.

— Ну и встреться, — улыбнулась Алена. — Ты так говоришь, будто с девушкой встречаться будешь. С красивой.

— Ну-у… Э…

— Не поняла… Морозов! Ты с кем там на свидание собрался? — щеки Алены полыхнули ревностью.

— Да это новая следователь прокуратуры у нас, одноклассница моя. Представляешь?.. Пообещал просто.

— Так следователь или одноклассница? — подбоченилась девушка и нависла надо мной.

— Одно другому не мешает.

— Еще как мешает! А давай я с одноклассником в кино пойду! А?

— Да мы не в кино, мы просто договорились встретиться возле кинотеатра, и…

— Ах, вы еще и возле кинотеатра?

— Ну да…

Алена еще немного повозмущалась, но я поднялся с табурета, поймал ее в объятия, притянул к себе и заткнул рот поцелуем. Она сразу обмякла и растаяла.

— Чтобы в девять дома был, — проворчала она, когда поцелуй закончился.

— Где дома? Я же в общаге живу.

— А я позвоню на вахту Василине Егоровне и спрошу, проверю.

— Если бы я хотел в тайне сходить, я бы тебе не сказал, — улыбнулся я.

— А может, у тебя тактика такая? — прищурилась Алена. — Кто тебя знает.

— Ты чего так рано? — подошел я к Вере, она уже стояла на крыльце кинотеатра, пришла раньше меня. — Приличные девушки обычно опаздывают.

— А может, я не приличная, — хохотнула следачка, подхватывая меня под руку. — Куда пойдем? По центральной улице прогуляемся?

— Давай… Только это…

Я поморщился, подбирая слова.

— У тебя есть девушка, — за меня ответила одноклассница.

— Ну да, а как ты догадалась?

— Не мудрено. Чтобы у такого парня и не было подруги? Я, честно говоря, думала, ты вообще женат. Но ты не напрягайся. Я тебя отбивать не буду. А может, буду. Но все равно сегодня мы с тобой как старые друзья.

— А мы были друзья? — я вспоминал отношения с одноклассницей — и ничего необычного не припомнил.

В школе, кажется, мы были каждый сам по себе.

— Ой, да какая разница, Саша? У нас явно больше одноклассников нет здесь. Так что теперь — друзья по старой памяти. Если ты не против. А помнишь химичку нашу? Та еще крыса. Ха!

— Я-то не против. И крысу помню.

С этим мы и пошли по улице Ленина.

Это была самая широкая и длинная улица в Зарыбинске. Тополя уже начинали желтеть, но тепло стояло еще вполне себе летнее.

— Ну и отлично… Лучше расскажи мне, как ты встал у руля уголовного розыска.

— Да случайно, — отбрехался я. — Собаку дали, а у нее нюх, что у сотни ищеек. Представляешь, любого ворюгу найдет. Мухтар раскрывает, а мне медальки. Вот как-то так…

— Ха-ха! Вижу, что чувство юмора у тебя отличное, раньше такого не замечала. Значит, говоришь, собака волшебная? И вандалов найдет?

— Ты уже в курсе?

— Ну конечно, я где работаю-то, Саша?

— Не ваша подследственность же, — я был немного удивлен.

— Я девушка любопытная и сводку изучила. Чтобы владеть оперативной обстановкой на обслуживаемой административной территории. Вот…

Она легко хихикнула.

— Какая ты молодец, — с шуткой и все же с некоторым восхищением проговорил я. — А за что тебя сослали сюда, такую любопытную?

Если подумать, я и сам поначалу был немного ссыльным. Вернее, не я, а мой предшественник Сашок.

— Ой, Саша, не хочу об этом говорить. А это что? Фонтан? В Зарыбинске?

— Ну да… Наша гордость, — удовлетворенно хмыкнул я, а потом сообразил, что Вера вовсе не залюбовалась хилым и сомнительным фонтаном, а просто разговор перевела с неудобной темы.

Впрочем, причину, по которой ее турнули в захолустье, мне не смертельно хотелось узнать. Спросил из чистого любопытства. Но почему-то уверен, что когда-нибудь, и, скорее всего, в ближайшем будущем, она мне об этом сама поведает.

Так мы прогуляли еще с часок. Съели по эскимо, поболтали о всякой всячине, а потом Вера вдруг, задумавшись, снова спросила:

— Есть какие-то наработки?

— Ты про что? — сходу не врубился я.

— Ну… по этим хулиганам, что памятник повредили. Есть подозреваемые, свидетели?

— Пока нет, но работаем, — заверил я, быстро ответив дежурной, ставшей уже привычной фразой. — А что? Почему такой интерес?

— Ну, знаешь… Наши отцы кровь проливали, а тут такое…

А я задумался. Не была бы Вера следователем, я бы поверил ее словам. Но обычно сотрудники не переживают так за каждое преступление. Если принимать всё близко к сердцу, переживалки на всех не хватит. Почему она так заинтересовалась? Может, конечно, и правда это ее задело, как человека, как патриота.

Хотя внешне она кажется легкомысленной, но если пообщаться, явно видно, что умна и собрана. Но при этом раскрепощена и ведет себя непринужденно. Необычное поведение для красивой девушки. Но мне такое определенно нравится.

— Ладно, Саша, мне пора… Я тут недалеко живу. Сегодня еще надо материалы кое-какие проштудировать. На дом взяла работу, у Криворожского там завал полный. Много сроков нарушенных, еще и на дослед два дела пришли, ему выговор светит. Приятно было тебя увидеть. Поговорить.

— Пока, — мы остановились, я повернулся к девушке.

— До встречи, увидимся.

Вера снова чмокнула меня в щеку. По-дружески, по-пионерски, но я почувствовал, какие горячие у нее губы.

Проставляться за звание и должность я хотел в ресторане. Он был у нас один на весь город, и запись на всякие свадьбы-юбилеи там велась на месяц вперед. Однако через Эрика Робертовича я уже почти договорился об обслуживании вне очереди, но тут выяснилось, что большинство сотрудников, и Кулебякин в том числе, хотят, чтобы торжество прошло в более непринужденной обстановке.

В такой, где можно и по банкам пострелять, и крепким словцом выразиться. Где никто не осудит развеселых выпивших милиционеров, потому что в лесу некому осуждать. То бишь народ желал гульнуть на природе, так у них в Зарыбинске было принято испокон веков звания отмечать. Никто рестораны не откупал, все по-простому, по-домашнему. С разносолами и шашлыком. С баяном и стрельбой.

Я не стал нарушать традиции, и в этот августовский погожий день, когда неожиданно нагрянула пятница, мы сорвались с работы всем отделом пораньше и оккупировали живописный бережок реки за городом. И вот здесь мне налили полный стакан водки. Граненый и твердый, как милицейская служба. Я встал в центр поляны.

— Товарищ майор, товарищи офицеры! — громко проговорил я, держа на весу стакан, наполненный доверху, в котором на дне, хорошо заметные в прозрачном напитке, сверкали желтые милицейские звездочки. — Лейтенант милиции Морозов проставляется по поводу присвоения очередного специального звания…

Пауза — после этого надо было выпить стакан водки. Не растягивая, почти залпом, иначе захлебнешься. И договорить традиционное ментовское приветствие-тост.

Чтобы впоследствии не упасть от выпитого стакана водки, пришлось заранее немного подготовиться. Съесть перед этим банку жирной тушенки.

Я шумно выдохнул и осушил стакан под радостные взгляды коллег. Но и это еще не все. Нужно было звезды посадить на «погон». Сейчас у меня они были во рту. Я нащупал их языком и повернул голову к правому плечу. Все наблюдали за мной, за каждым моим движением.

Я вытолкнул звездочки. Те удачно приземлились на плечо и не свалились. Даже встали треугольником, как и положено на погоне старлея. Ф-ух! Теперь заключительная фраза, которая была продолжением слов до стакана:

— Старший лейтенант милиции!

Наконец, раздались долго сдерживаемые аплодисменты и восторженные возгласы.

— У-у!

— Поздравляем!

— Сан Саныч, молодец!

А я поспешил к столу, который мы соорудили из заранее привезенных досок, чтобы немедленно закусить. Попутно ловил поздравительные похлопывания на своих плечах, они перебили горечь водки на языке. Теперь на службе смело можно носить погоны старлея. Оказалось, что в милиции, по традиции, нельзя надевать погоны с новым званием, пока не проставишься.

Правильная традиция.

— Саша… Возьми, закуси скорее, — ко мне подпорхнула Вера и протянула ломтик сыра с кругляшиком колбаски, сложенных как бутерброд, только без всякого хлеба.

Прокуратуру на мое проставление мы тоже позвали.