Нарисованные воспоминания

Глава 31

Пока мы едем в неизвестном направлении, я думаю о том, чтобы спросить, куда мы направляемся, но волнение этой ночи и загадочность того, где мы окажемся, не позволяют мне произнести ни слова. Когда мы подъезжаем к знакомому ресторану, я теряю дар речи. Я всегда знала, что сады «Плантейшн Гарденс» будут прекрасны в сезон отпусков, и не разочарована, когда мы заезжаем на парковку. Там так много мерцающих белых огоньков, что кажется, будто мы переносимся в волшебное царство.

Хозяйка проводит нас к столику в глубине зала, откуда открывается вид на сад. В центре стоят большие стеклянные чаши с водой, а рядом с красными и серебряными шариками плавают три чайные свечи. На столе мерцают свечи, наполняя атмосферу мягким романтическим сиянием. Мы сидим бок о бок, спиной к центру ресторана, лицом к окну. Каждое дерево и куст мигают белыми огоньками. С крон некоторых деревьев по всему саду свисают одинаковые красные, серебряные и золотые шары разных размеров. Я так увлекаюсь пейзажем, что не замечаю, как Дрю заказывает нам вино, и его уже подают к столу.

Дрю переплетает свои пальцы с моими и делает глоток из своего бокала.

— Здесь так красиво, не правда ли?

Я киваю в знак согласия.

— Я никогда не видела ничего подобного.

— Я знал, что тебе здесь понравится. Пару недель назад ненадолго встретился здесь с клиентом, чтобы доставить картину. Как только я увидел это, то сразу понял, что обязан привести тебя сюда.

Я догадываюсь, что он планирует это уже давно.

— Кто помог тебе выбрать мне наряд? И как ты узнал правильный размер? — мне слишком любопытно, чтобы не спросить, и это не даёт мне покоя с тех пор, как я надела платье.

Лицо Дрю сияет в теплом свете, его зеленые глаза сверкают, как два изумруда.

— Если я могу идеально нарисовать каждую твою деталь по памяти, подобрать размер не так уж сложно. И мне не нужна помощь в выборе наряда. Ты потрясающая, Лилли. Просто сногсшибательная.

— Спасибо. — Я делаю глоток вина, все еще потрясенная тем, что ему удается провернуть все это для меня без чьей-либо помощи. У меня лучший парень в мире.

— Ты удивительный, надеюсь, ты в курсе, — говорю я, целуя его в щеку. — И все это, — я указываю на украшения, которые он мне подарил, — великолепно. Спасибо. Если бы я знала, что мы будем дарить рождественские подарки так рано, то принесла бы твои.

Дрю хмурится:

— Лилли, я же просил тебя ничего мне не дарить.

— Я знаю, но, честно говоря, невозможно ожидать, что твоя девушка не купит подарок своему парню на Рождество. — Я крепче сжимаю его руку, и в моем голосе звучит нотка настойчивости. — Ты примешь это и сохранишь. Даже не думай возвращать их.

Он открывает рот, чтобы возразить, но меняет решение.

— Ладно, хорошо, но чтобы ты знала… эти украшения — не твой рождественский подарок.

— Что? Дрю, ты не можешь подарить мне больше, чем это. Ты и так уже дал мне так много сегодня вечером. — Я чувствую себя ужасно из-за того, что купила ему жалкие часы, когда он дарит мне все это и, кто знает, что еще? — Зачем дарить мне так много? Ты же знаешь, что тебе не нужно ничего такого, чтобы сделать меня счастливой. Мне было бы так же приятно лежать с тобой на диване…

— Я сделал это, потому что люблю тебя. Разве этого не достаточно?

— Да, но…

— И еще, — прерывает он меня, — я хочу тебя кое о чем спросить.

— Хорошо, — тихо говорю я.

Он кладет мою левую руку к себе на колени и убирает волосы с моих плеч. Его большой палец скользит по моей ладони, когда он глубоко вздыхает.

— В тот день, когда мы впервые встретились, когда я помог тебе выбраться из пруда, помнишь? Я бы никогда не подумал, что после этого ты станешь такой важной частью моей жизни.

Я хихикаю.

— Держу пари, я выглядела сумасшедшей. Удивлена, что ты не отвернулся, когда увидел меня снова.

Улыбка Дрю становится мягче, и он усмехается.

— Ты была мокрая, вся в грязи, а глаза у тебя были, как у енота, из-за растекшегося макияжа. Но я все равно думал, что ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Я хотел остаться и поговорить с тобой, но не смог, потому что ждал важного звонка. Я надеялся, что мы снова встретимся в комплексе, и нам удастся поговорить. Представь мое удивление, когда на следующий день ты вошла в мой класс.

— Тебе не обязательно было говорить мне, что ты видишь сквозь мою рубашку. Я была так смущена.

Он пожимает плечами:

— Не самая лучшая моя реплика, но я не смог устоять. В любом случае, позже, тем же вечером ты пришла ко мне домой, чтобы вернуть мою почту, и я сказал тебе, что не верю в совпадения, и что все происходит по какой-то причине. Ты помнишь?

— Да. Я тогда думала, будто ты ко мне клеишься. — Я ухмыляюсь.

— О, конечно… но у меня была веская причина сказать это.

— И какая? — спрашиваю я, заинтригованная.

— Несмотря на то, что я оставил тебя мокрой и грязной на скамейке в парке, я ждал звонка, после которого получил работу преподавателя. Мне это было нужно, и я не хотел упускать возможность потерять такую должность. Когда ты вошла в мой класс в тот день, то изменила мою жизнь.

Мои щеки вспыхивают, на глаза наворачиваются слезы от потрясения, вызванного тем, что он мне только что сказал. С нашей первой встречи он хотел увидеть меня снова. Я задаюсь вопросом, почему потратила столько времени на Тайлера. Я была идиоткой и должна была прислушаться к своему внутреннему чутью раньше, чем позже, но, по крайней мере, я извлекла урок из своей ошибки. Теперь мы вместе, и это все, что имеет значение.

— Чем до этого ты занимался? — спрашиваю я.

— Я просто проживал жизнь, день за днем, и это на самом деле ничего для меня не значило. Когда я встретил тебя, ты придала моей жизни смысл, у меня появилась цель. Я пытаюсь сказать, что ты появилась в моей жизни не просто так. Я знаю, мы не так уж долго были вместе, но мне кажется, что я любил тебя всю свою жизнь. Мне нравится проводить с тобой время. Даже когда мы работали вместе, я знал, что ты находишься совсем рядом, и я могу видеть тебя, когда захочу… Мне это нравилось. Не знаю, как ты, Лилли, но мне не нужно расставаться с тобой, как утверждают некоторые пары, которые нуждаются в отношениях. — Он делает еще один глубокий вдох. — Тем самым возвращаемся к моему вопросу…

Я перестаю дышать. Украшения, платье, ужин и вся атмосфера… он собирается спросить, кем он для меня является?

— Я слишком занят в студии, и, работая там, зарабатываю в три раза больше, чем преподаю в школе. Так что в конце учебного года я увольняюсь. Уходи со мной. Поработаем в студии вместе?

Он заглядывает мне в глаза, ожидая ответа, но у меня его нет. Я шокирована по двум причинам. Во-первых, я не ожидала, что он задаст такой вопрос; и, во-вторых, он бросает школу и хочет, чтобы я работала на него?

— Вау… рисовал. Я и понятия не имела, что ты так занят живописью. То есть, я знала, что ты занят, но… — я все еще не знаю, что сказать. Я рада за него. В конечном счете, это именно то, чего он всегда желал, и слышать, что он хочет, чтобы я находилась рядом с ним, еще более ошеломляюще. — И ты хочешь, чтобы я работала на тебя? Дрю, это ужасно мило с твоей стороны, что ты спрашиваешь именно сейчас, когда у меня нет работы, хотя знаешь, что я даже не могу нарисовать прямую линию.

— Нет, я не хочу, чтобы ты работала на меня. Я хочу, чтобы ты работал со мной. И это никак не связано с тем, что у тебя сейчас нет работы; я бы все равно попросил тебя об этом. Просто сейчас это удобнее. Тебе нравится заниматься с детьми и играть на фортепиано, у тебя это хорошо получается, и ты это очень любишь. Я думал, ты согласишься. Это может быть нечто большее, чем просто художественная студия, Лилли, и я хочу, чтобы ты стала частью этого. Мы можем разделить это вместе.

Я крепко зажмуриваюсь. Нет. Не стану плакать. Не здесь. Не сейчас. Он словно читает мои мысли и точно знает, чего я хочу. Я тоже люблю его, как и он меня. Проводить с ним каждый день, когда мы оба работаем в своей стихии, отдаваясь каждый своей страсти… это похоже на воплощение мечты. Единственное, что может улучшить всю эту ситуацию, — это если бы я стала его женой. Я думала об этом миллион раз, но он, кажется, доволен тем, как складываются наши отношения на данный момент, и я могу с этим смириться. Но как долго? И что случится, если что-то пойдет не так? Что бы мы тогда делали с нашей студией?

— Ты в порядке? Я что-то не так сказал? — спрашивает он.

Я не открываю глаза.

— Ш-ш-ш-ш. — Вот, что я делаю, чтобы не расплакаться. До сих пор это помогает. — Дай мне секунду.

Хотя и не могу видеть выражения его лица, я чувствую, как по нему расползается улыбка. Я делаю пару глубоких вдохов и открываю глаза, чтобы убедиться, что права.

— Я правда не знаю, что сказать. Все это так неожиданно.

— Просто скажи «да», — советует он.

— Не то, чтобы я неблагодарна; пожалуйста, не подумай ничего такого, но не мог бы ты дать мне немного времени на обдумывание?

Я уже знаю свой ответ. На все его просьбы я всегда отвечаю «да», но мне хочется убедиться, что он делает это не ради меня и не потому, что мне нужна работа. Я бы чувствовала себя ужасно, если бы что-то не получилось. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя обязанным помогать мне. Не ради его бизнеса. А если бы мы расстались, какие последствия это имело бы для меня? Я даже не уверена, что могу с этим справиться.

Пальцы Дрю скользят по моему плечу.

— Подумай об этом столько, сколько тебе нужно. — Он наклоняется и оставляет на моем плече легкий, долгий поцелуй, затем еще один на шее. Его губы касаются моего уха, когда он шепчет. — У меня еще один вопрос.

— Хорошо, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, поскольку от его прикосновения по моему телу пробегает дрожь.

— Ты переедешь ко мне?

Это единственный вопрос, над которым мне не нужно задумываться. Мы и так спим то у него, то у меня, и теперь редко в своих кроватях поодиночке. Переезд является логичным решением. Нет смысла вносить две арендные платы, когда мы можем разделить одну.

— Да, — отвечаю я.

— Почему все твои ответы не могут быть такими же быстрыми? — дразнит он.

— Мы и так практически живем вместе. В этом нет ничего сложного.

— Как насчет того, чтобы поесть и свалить отсюда? Нам нужно сделать еще одну остановку, прежде чем вернемся домой, — подмигивает Дрю.

Я выгибаю бровь.

— О, правда? Оставляем лучшее напоследок?

Он пожимает плечами и снова подмигивает.

— Может быть.

После того, как мы заканчиваем ужин и выпиваем еще бутылку вина, Дрю едет обратно к нам домой, а оттуда в соседний город, на Красную площадь. Ожидание мучительно, и я спрашиваю, куда он меня везет. Он отвечает, что несколько коллег Филиппа устраивают выставку в местном художественном центре, и он приглашен. Дрю обещает, что не будет никаких неожиданных картин, посвященных воспоминаниям о прошлом, с моим изображением на них, и мы просто поддержим искусство. Все просто.

Центр искусств на Красной площади представляет собой большое здание из обожженного оранжевого кирпича с тремя огромными белыми колоннами перед входом. Войдя внутрь, я чувствую, что все на меня пялятся, но знаю, что это не из-за того, что я слишком нарядно одета. Видя мужчин в костюмах и смокингах, а женщин в платьях, я сразу же ощущаю себя в своей тарелке. Тем не менее, ловлю на себе несколько блуждающих взглядов, следящих за моими движениями то тут, то там, и могу поклясться, что один раз кто-то указывает на меня пальцем.

— Я чувствую себя третьей лишней, — бормочу я Дрю. — Все смотрят на меня.

— Разве я не говорил тебе однажды, что трудно устоять перед обаянием красивой женщины? Ничего не изменилось.

Я качаю головой и пропускаю эту мысль мимо ушей, продолжая идти рядом с ним. Мы обходим все вокруг, оценивая произведения искусства острым взглядом, не торопясь переходя от картины к картине.

— Итак, что именно надо делать на этих мероприятиях? — спрашиваю я.

— Как и сейчас, осмотри картину и постарайся оценить старания и красоту работы. Обычно я читаю название картины и гадаю, как художник пришел к такому названию. В большинстве случаев это легко, но мне нравятся сложные задания.

— Самые трудные? — спрашиваю я.

— Да. Иногда картина раскрывает противоположное тому, что изображено в названии.

— Зачем кому-то это делать?

— Художник сам решает, какие чувства вызывает у него картина. Для зрителя это может показаться просто счастливым, ярким, солнечным днем. Но для художника это болезненное воспоминание… или что-то совсем другое. Искусство — это самоинтерпретация. Ты видишь только то, что хочешь видеть. Все люди разные.

— О, думаю, понимаю.

После небольшого урока Дрю я читаю каждое название и пытаюсь определить, что эта картина значит для меня и для художника. Иногда кажется, что мы придерживаемся одного и того же мнения в то время, как другие не дают нам ни малейшего представления о том, что имеют в виду… что, вероятно, делает их гораздо более особенными для художника, придает им тайный смысл.

Дрю не отходит от меня дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Мне нравится наблюдать за ним, таким внимательным и заинтересованным во всем этом. Я изо всех сил стараюсь слушать, когда он объясняет ту или иную технику, пока мы переходим от картины к картине. Время от времени я замечаю, что он наблюдает за мной, но не подаю виду.

Я чувствую, что Дрю отстает, когда я направляюсь к следующей картине. Подойдя ближе к стене, я читаю надпись на табличке и ахаю.

Название: (Уточняется)

Художник: Дрю МакГрегор

Я поднимаю взгляд, внезапно чувствуя слабость в коленях. Я застываю на месте, и крупные горячие слезы тут же катятся по моим щекам. Картина прекрасная, и я от удивления прикрываю рот рукой, когда вижу ее. На размытом фоне деревьев женщина… я, стою босиком на лугу, полном цветов. Рядом с ней… со мной, пока она раскачивает свои туфли на ремешках.

Мужчина… Дрю стоит передо мной на коленях. Мы одеты в те же наряды, что и сейчас… его костюм и платье с блестками, которые он купил мне. Я не могу пошевелиться. Знаю, что он наблюдает за мной сзади, как и за другими людьми в комнате. Я чувствую на себе их взгляды, прожигающие крошечные дырочки в моей спине. Только теперь становится ясно, почему люди пялятся на меня с тех пор, как я вхожу в дверь.

Внезапно его тепло окутывает мою спину, и я подавляю рыдание, зная, что он стоит прямо позади меня. Он убирает мои волосы в сторону, и голос Дрю наполняет мои уши сладким шепотом.

— С этой картиной есть одна маленькая проблема, Лилли, — выдыхает он мне в лицо. — Ей нужно дать название. Она написана с одной целью, и только ты можешь в этом помочь.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Его глаза сверкают, и я вижу в них свое затуманенное отражение.

— Думала, ты сказал, что я больше не позирую для картин, — выдавливаю я.

— Нет. Я сказал, что больше никаких картин из прошлого. Это будущее. О нем я мечтаю. Ты — мое будущее, Лилли. Я хочу быть с тобой каждую секунду каждого дня. Я ничего не могу с собой поделать. Мое прошлое, мое настоящее, мое будущее — это все ты. И поженимся ли мы завтра или через много лет, я хочу знать, что когда-нибудь ты станешь моей женой.

Я не осознаю, что задерживаю дыхание, пока не начинаю рыдать и закрывать глаза руками. Я не могу вымолвить ни слова. Дрю спланировал все это, весь день, специально для меня. Я более чем потрясена его стараниями. Он хочет управлять студией вместе со мной, переехать ко мне, и чтобы я стала его женой. То, что он все делает наоборот, совершенно выбивает из колеи. Дрю нежно отводит мои руки от лица и приподнимает мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза. Нежным прикосновением он вытирает слезы с моих щек и сжимает мою левую руку, прежде чем опуститься передо мной на одно колено. Дрожащей рукой Дрю осторожно надевает кольцо мне на палец. Я рыдаю еще сильнее, когда вижу, как кольцо сверкает на моей руке. Это красивый бриллиант в форме солитера, окруженный крошечными рубинами.

— Я не хочу прожить без тебя ни одного дня в своей жизни, Лилли. Ты станешь моей женой, пожалуйста?

Он терпеливо ждет ответа, пока я пытаюсь отдышаться. Слезы продолжают литься, и новый всхлип угрожает заглушить мой дрожащий голос.

— Назови… назови это, «да», — бормочу я.

Он смотрит на меня в замешательстве.

— Что?

— Твоя картина. Название должно быть «да», и всегда будет «да», Дрю. Всегда.

Я слышу, как в зале раздаются одобрительные возгласы, когда Дрю встает и обхватывает мое лицо ладонями.

— Я так сильно люблю тебя, Лилли.

И тогда я целую его, как будто мы находимся там вдвоем.

Вся ночь похожа на сказку, и теперь у нас есть вся оставшаяся жизнь, чтобы жить долго и счастливо.