Наше жаркое лето

Глава 14

Нико

Послеполуденное солнце палит на плечи Лили, и мои пальцы ног болтаются на глубине шести футов в песке. Темные пряди ее волос завязаны в два симметричных узла на макушке, а кожу носа щекочет мягкий румянец после дня, проведенного на пляже.

— Чем дольше я стою здесь, тем больше понимаю, что выкопал себе могилу.

— Да. — Лили ухмыляется. — Если бы я похоронила тебя лежащим, это было бы не так круто.

— Ты будешь моей смертью. Песчаные гранулы массируют мое тело с каждым толчком ее ладоней.

Я поймал себя на том, что с нетерпением жду этого воскресенья — единственного дня недели, который я могу провести с Лили, не отвлекаясь. Мы в Бразилии уже около двух недель, и я не перестаю тосковать по ней.

Также не было достаточно возможностей попытаться выяснить, чем занимается Лили, когда она одна. Я знаю, что она не проводит все эти часы за ноутбуком в поисках работы. И она была такой скрытной несколько раз, когда я заставал ее за печатанием на клавиатуре.

Одно я знаю точно: я хочу, чтобы она провела лето со мной. Может быть, это таинственное обязательство и есть причина, по которой она оправдывается, чтобы не остаться?

— Все еще не купила билет домой? — Я исследую.

— Нет.

Хорошо.

— Я думаю, это потому, что где-то в глубине твоего мозга ты знаешь, что хочешь остаться здесь. Со мной.

— О, ты никогда не останавливаешься, не так ли? — Лили показывает мне язык.

После того, как я накрылся до шеи, она образовала передо мной два холма с огромной улыбкой на лице. Я часами буду счищать с себя песок, но экстатический блеск в глазах Лили стоит каждой секунды.

— Что ты строишь?

— Ну, похоже, ты не можешь оторвать рук от моей груди с тех пор, как мы заключили наше маленькое соглашение. — Она щиплет песочный сосок. — Теперь у тебя будет несколько собственных игр.

— Быть сделанным по твоему образу — это привилегия.

Мое лицо украшает дразнящая ухмылка. — Кроме того, должен ли я напомнить тебе, что ты, похоже, не обращала внимания на мои зубы…

— Замолчи.

— Теперь главный вопрос: ты позволишь мне одолжить твое бикини, чтобы завершить образ?

Лили заходит за шею и дергает малиновые нити ткани. Волна предвкушения взрывается во мне, и вся кровь из моей головы стекает в мой член.

— Что ты делаешь?

Мой голос дрожит от панического шепота.

Она дает мне хитрое выражение. — Ты только что сказал, что хочешь мое бикини.

— Лили, не делай этого.

— О, да ладно.

Ее лицо выражает неповиновение, когда она развязывает узел.

Обе лямки спадают с ее шеи. Одна ее рука остается приклеенной к верхней части бикини, прижимая ее к груди.

И я ничего не могу поделать с ее внезапным неподобающим поведением.

— Я не имел в виду прямо здесь, на глазах у всех, — кусаю я и отчаянно пытаюсь выкарабкаться из песка.

— Когда ты стал таким ханжой?

— Я не люблю, когда люди пялятся на то, что принадлежит мне.

Обе лямки болтаются у меня перед глазами. Так близко, но так недосягаемо.

— О, нет? — спрашивает Лили застенчивым голосом, прежде чем придвинуть колени ближе ко мне. Ее живот давит на верхнюю часть бедер.

— Не делай этого.

Я хмурюсь, пытаясь держать свою мольбу под контролем.

Не обращая внимания ни на одно слово, которое я сказала, Лили опускает руку, поддерживающую бикини, обнажая свою идеальную грудь.

Рычание обжигает мне горло. Я качаю головой из стороны в сторону. Всем лучше держаться от нее подальше, иначе мне придется вылезать из этой дыры зубами.

Какого черта я позволил ей похоронить меня так глубоко?

— Думаешь, люди сейчас смотрят? — она дразнит.

Розовые соски смотрят на меня. Она придвигается еще ближе, ее декольте всего в нескольких дюймах от моего рта.

— Это пытка.

— Подожди, пока я не выберусь отсюда, — предупреждаю я.

— Я думаю, — она счищает песок со среднего пальца и кладет его на мои губы, открывая мой рот, — ты заслуживаешь небольшого наказания.

— Я собираюсь..

Она скользит пальцем в мой рот, слегка нажимая на приземление моего языка.

Мой член практически вырывается наружу, пока я вижу попеременно зеленый цвет ее глаз и изгиб каждой груди.

Я пытаюсь выбраться из этой чертовой могилы.

Чтобы приблизиться к ней.

Чтобы попробовать ее. Прикоснись к ней. Дразни ее так же сильно, как она мучает меня.

Эта страсть к ней становится чертовски навязчивой.

— Что ты сказал?

Ее голос ласкает меня, как бархат.

Я кусаю ее за палец.

— Ой, — взвизгивает она и отдергивает руку.

— Слушай, принцесса , — огрызаюсь я. — Я буду шлепать тебя за то, что ты пытаешь меня, пока контур моей руки не вытатуируется на твоей идеальной заднице. Так что в следующий раз, когда ты захочешь покрасоваться, все будут знать, кому ты принадлежишь.

— Я никому не принадлежу.

Она смотрит на меня, но мурашки по ее груди и великолепные торчащие соски говорят о другом.

— И когда я закончу, ты будешь умолять меня трахнуть твой непослушный рот, пока не возьмешь каждый дюйм меня, который так болит за тебя прямо сейчас.

— Я… — Зрачки Лили поглощают зелень ее глаз. Она на самом деле смущена. Черт . — Я тоже этого не делаю.

Лили придвигается ближе, ее губы приближаются к моим. — Но если бы я это сделала, ты бы умолял.

Она уже сказала мне, что минеты запрещены, но я отчаявшийся человек, который может потерять свой член, если Лили не наденет свой топ.

— Правильно, — дразню я, когда моя бунтарская жилка начинает проявляться. — Я буду помнить об этом, когда ты будешь давиться моими пальцами в своем горле, пока я трахаю тебя своим вибратором.

Потребовалось два дня после того, как мы договорились, чтобы понять, что хотя ее игрушка не заряжена, это не значит, что я все еще не могу ее трахнуть.

В конце концов, игрушки — это друзья.

Она морщит нос. — В таком положении мне было бы очень удобно сесть тебе на лицо.

Ее слов достаточно, чтобы пульсация в моей крови вернулась с полной силой. — Хочешь спустить штаны и присесть?

— Может быть, когда я не буду засыпана песком. — Она подмигивает.

— Лили! — кричит Жоао, подбегая к нам с Марсело, и между ними летит футбольный мяч.

К счастью, она повернулась к ним спиной, иначе они бы увидели ее сиськи.

— Счастливчик. — Она встает, быстро завязывая лямки на шее. — Как дела, парни?

— Ты его похоронила.

Смех Марсело морщит его широко расставленные глаза, и он падает своим длинным телом на землю рядом со мной.

— Он заслужил это. — Лили пожимает плечами. — Мне нужно сделать снимок.

— Тебе должно быть плохо, если ты позволил ей закопать тебя на шесть футов под землю. Жоао усмехается, швыряя в меня свою голову с закрученными прядями, и присоединяется к нам на земле.

Марсело тычет указкой в мою щеку. — Ты еще жив там, приятель?

Не то прикосновение, которого я жаждал прямо сейчас.

— Конечно, мне плохо. — Я вздыхаю. — Ты ее видел.

Их головы следуют по пути туда, где Лили пошла искать свой телефон в своей большой сумке.

— Эй Эй Эй. — Я снова бьюсь в песке. — Не смотри слишком долго.

— Кто мог винить тебя, чувак? Она …

Мой язык щелкает. — Не заканчивай это предложение.

— Он говорит, Нико. Жоао бездельничает. Он все равно не знал бы, что делать с такой женщиной, как она.

Жоао кивает. — Это правда. Лили съела бы меня заживо.

— О чем вы, ребята, говорите?

Перед нами появляется Лили.

Я провожу взглядом по ее мягким бедрам, полным бедрам и идеальной груди, которая всего несколько мгновений назад была обнажена. Ебать. Она так не в моей лиге.

На самом деле, она, вероятно, не из всех.

— Ничего, — хором отвечаем мы все.

Мои друзья вскакивают на ноги, крича и крича друг на друга, нанося беспорядочные удары руками и ногами, пытаясь завладеть футбольным мячом.

— Мне ничего не показалось. — Она держит свой телефон и нажимает на экран. — Скажи сыр. Я хочу отправить фотографию Эйвери.

— Что ты собираешься фотографировать, когда вернешься в Нью-Йорк? — Я дразню.

Лили не смотрит на меня, но я вижу, что вопрос ее беспокоит.

— Не хочу вас прерывать, — говорит Марсело, — но мы пришли узнать, не хотите ли вы, ребята, сыграть с нами в футбол. Наша группа ждет там.

Он указывает на импровизированные ворота, которые люди устанавливают на пляже.

— Думаю, Нико немного озабочен. — Она посылает мне игривую ухмылку. — Но я бы с удовольствием присоединилась.

— Ты собираешься оставить меня здесь?

— Я уверен, ты сможешь выкопать себя. Лили возвращается к своей сумке и убирает телефон.

— Марсело, помоги.

Я отчаянно поворачиваю к нему лицо. Он просто смеется.

— Ты сам по себе, но сегодня вечером я принесу тебе пива. До дальнейших указаний.

Он поворачивается к Лили и убегает, чтобы присоединиться к группе.

Мои друзья и одноклассники толпятся вокруг нее, и вскоре она начинает выкрикивать указания своей команде или шутить с Жоао, который судит.

Лили Роден может быть единственным человеком, который может оставить меня похороненным на глубине шести футов в земле и заставить меня ухмыляться, как дурак.

Это может быть эгоистичной просьбой, но я не хочу, чтобы наше веселье закончилось в ближайшее время.

— Лили?

Я вытираю волосы полотенцем. Я не думаю, что часовой душ смыл весь песок с моего тела, но придется. Лили похоронила меня там на три футбольных матча. Я был уверен, что чайки в конце концов устроят из меня пир.

Она сидит на кухне и снова печатает на своем компьютере. Экран конфиденциальности на древнем ноутбуке с наклейками мало что делает для того, чтобы заблокировать отображаемый текст с этого ракурса.

Необычный.

Это должно быть первый раз, когда она не захлопнула устройство в моем присутствии.

Слова Зои Мона украшают шапку веб-сайта тем же курсивом, что и на прошлой неделе.

Хм.

Я начал подозревать, что она секретный агент или что-то в этом роде, учитывая, как она беспокоится о конфиденциальности своего компьютера.

Когда она, наконец, чувствует, что я наблюдаю за ней, Лили повторяет свое застигнутое в действии действие, быстро закрывая свой ноутбук.

— Ты меня напугал.

Она поворачивается ко мне, в ее глазах мелькает упрек.

— Почему ты всегда такая странная со своим ноутбуком? Ты просто читала статью или что-то в этом роде. Я был менее взволнован, когда мой брат застал меня, когда у меня было свидание.

— Нет. Это ничего. — Голос у нее резкий.

Я подхожу ближе. — Я никогда не видел, чтобы ты был смущена или не уверена в чем-то.

— У всех есть неуверенность.

Лили фыркает, прежде чем стащить компьютер с кухонного острова и запереть его в своей комнате.

— Что ты делаешь? — кричу я ей вслед. — Ставишь его под наблюдение?

— Может быть, если это перестанет быть таким любопытным.

Она возвращается на кухню, избегая зрительного контакта.

— Я почти уверен, что все, что ты там читаешь, не будет самым шокирующим из того, что я когда-либо видел.

— Уважай мою личную жизнь, Нико.

Лили выбегает на балкон, оставляя меня одну.

Я понимаю намек, что она хочет этот секрет. Но у секретов всегда есть способ раскрыть себя.

Особенно, если я решил их выкопать.