Нашествие Батыя на Русь. Русский Апокалипсис

Глава XXIV. Зола Серенска

1968 год. Лопата, отвернув ломоть бурой земли, обнажила сплошную золу. Стукнула о твердое. Аккуратно расширяя площадь, экспедиция Никольской раскрывала древнерусскую историю.

Масса русского оружия и «срезней» — грубо кованых монгольских стрел. Слой горелого зерна. И люди. Много людей. Поврежденные огнем и совсем целые скелеты — мужские, женские и детские. В бывших погребах и подвалах домов и в мастерских.

Так археологом была найдена история русских Помпей. История подвига калужского городка Серенска, 780 лет назад…

Серенск

Серенск, северная околица Черниговского княжества, вотчина черниговского князя в земле вятичей. Находясь в стороне от больших дорог и рек, городок процветал. Центр кузнечного и ювелирного дела, Серенск ковал оружие, утварь и украшения для княжеского дома. Лишнее продавал с выгодой. Еще был огромный склад зерна, в Серенск свозили подати. Людишек было немного, около 1 000.

Чтобы никто не обижал, а закрома были целы, черниговский князь сделал маленькую крепость. Выкопал ров 10 метров глубиной, дубовый частокол в 4 метра высотой собрал на насыпанном валу.

А чтобы все это дело защищать, прислал воеводу Мартына с 5 сотнями младшей дружины черниговской. В телегах привезли и установили на башни метровые самострелы — арбалеты, бьющие коваными стрелами.

Когда монголы смерчем пошли по Руси и обратно, Серенск скрытый в лесной глуши, мог бы отсидеться мухой на щеке тигра…

Батый

Западный корпус во главе с ларкашкаши Бату спускался на юг. Два его тумэна, рассыпавшись на тысячи, грабили попутные города и села. С великим ханом шли 7 000 нукеров и гвардия тургаудов. Батый надеялся уйти в степь до вскрытия льда и весенней грязи. Беспокоила серьезно хана проблема фуража и продовольствия. Обоз отстал, а запасы таяли.

— Хан! Нойоны разведки сообщают о деревне орусутов полной зерна.

— Семь Богов услышали меня! — Бату повернул колонну на Серенск…

Мартын

Воевода Мартын пристально смотрел со стены на бескрайний калужский лес. Где-то на севере бушевала смерть. Беженцы семенящие на запад, говорили страшные вещи. О безлюдной пустыне на севере. О горе тел на пепелищах. О зверье, жиреющем на трупном мясе.

Но 6 дней как беженцев нет. Только дальними сполохами вспыхивал ночами северный горизонт. Может гроза. Но почему бесконечная? Черниговский князь Михаил Всеволодович прислал в помощь 3 сотни лучников. 1100 дружинников и ополченцев под рукой.

Не густо. Спрятать бы посадских, женщин да детишек. Да некуда. В зимнем лесу долго не выдержат. Серенск в стороне, полдня лесного пути отовсюду. Авось пронесет…

Смрад

Внезапно ветер пахнул конским смрадом. Чужая, дикая вонь. В небо взлетела стая ворон. Вдали над лесом заклубилась снежная пыль. Нарастал глухой топот, превращавшийся в гул копыт и скрип телег.

Заревели трубы боевой башни. Помчались за стены Серенска дозорные и посадские. А на стены бежал гарнизон…

Первые монгольские сотни выбрасывал с севера Ждамыров тракт. А затем потемнело в глазах. Не видел Серенск столько. Батый пришел.

Переглянулись серенцы и черниговцы. Жидкая цепь на слабом частоколе ничто с татарским морем. Страшно.

Батый не хотел терять драгоценное зерно и нукеров. К воротам подъехал одинокий кипчак.

«Великий Бату предлагает жизнь. Откройте ворота. Мы заберем зерно, ваших воинов и уйдем. Что сказать великому хану?» — Воевода оглянулся назад и посмотрел на столпившихся женщин и детей…

«Мы своих мужиков не бросим. Куда они, туда и мы» — ответили бабы на его немой вопрос. СТО-И-ИМ!!! — проревел боевой клич черниговский воевода. СТО-И-ИМ!!! — выдохнул отважно маленький Серенск

Ячмень

Бату-хан с досадой махнул рукой, отдавая приказ о штурме. Монгольские тысячи бросились вперед. Волокли нукеры наспех сколоченные лестницы и веревки с крючьями, прикрываясь щитами из веток. Но раньше луков ударили по татарской толпе самострелы и пригвоздили к земле невезучих батыров.

Затем в дело пошли черниговские стрелки. ЖЖАХХ! Первая сотня нукеров рухнула, не добежав. ЖЖАХ!!! Еще сотня. А затем поганая волна захлестнула стену Серенска…

Храбро бились младшие гридни черниговские, валя нехристей обратно в ров. Калужские ополченцы, золотых и кузнечных дел мастера, разбивали топорами монгольские головы. Все держались храбро.

Но что тысяча против семи? Быстро снесли татары защитников. Дружно бросились голодающие нукеры к огромному складу зерна. И уткнулись в стену червленых щитов с воеводой Мартыном.

А позади черниговских пешцев, заходили в горящий зерновой амбар последние жители Серенска…

Кидались и кидались монголы, пытаясь прорваться. Спасти драгоценный ячмень. Вдавили внутрь поганые последних русских воев вместе с дверью. И зазвенели мечи внутри пылающего склада…

Татьяна Никольская бережно смахнула кисточкой золу. Два маленьких хрупких скелета свернулись клубком у большого. В окружении ржавых стрел. Пробитых шлемов. Черного ячменя.