Нашествие Батыя на Русь. Русский Апокалипсис

Глава XLIII. Невский

Лето 1240 года. «Призываю всех свеев подняться на язычников Карелии, Ижоры и Вотской земли. Знайте, что грехи ваши будут прощены, что земли будут ваши. А если схизматики, враги Бога и католической веры встанут за них. Не бойтесь их. Но воздайте по заслугам их.» Шведский король Эрик XI Хромой свернул буллу папы Григория IX.

И довольно оглядел собравшихся во дворце. Его тяжелой войне с восставшей финской емью дана новая сила. И он сможет выполнить свою часть договора с датским королем и Магистром Тевтонского ордена. Вывести из игры главного союзника язычников. Великий Новгород!

(свеи — шведы; схизматики — православные; булла — указ папы; емь — финны.)

Русь лежит в руинах, растерзанная монголами. Сосунок Александр сидит в Новгороде под присмотром матери. Грозный отец, князь Ярослав Всеволодович, собирает обгорелые кирпичи на суздальском троне. Да и грозного там мало. Полегла северная армия русов под монгольским ударом. Отличное время для святого подвига. Забрать языческий берег в католическую веру. Запереть морской выход Новгороду. Захиреют схизматики без торговли, а язычники без помощи. А там дальше пойдем.

Не монголы

Не монголы самый страшный враг Руси. Нет. Монголы набегом искореняли все живое, но уходили. Не претендуя на территорию, не вмешиваясь в религию, не трогая душу. Изверг Батый, но давал сам того не зная, будущее народам. Орде нет дела до жизни и молитвы твоей. Плати дань и получай ярлык. Выжить. Перетерпеть. Расплодиться. И вернуть свободу…

Самый страшный враг — это крестоносцы. Ордена и короли. Они уничтожают сам народ, нутро его. Его будущее и любой шанс на него. От тех, кто идет с Запада, мехами не откупишься. У побежденных все карманы вывернут, в душу залезут.

Каленым железом выжгут память о предках. Подменят памятью своей. Навяжут веру. Растоптав гордость, сотрут. Высадившись на клочок прибалтийской земли, рыцари и католические короли планомерно бурили Север. Призываемые папскими буллами они вгрызались на Восток. Крестили и морили людей, как крыс.

Построив очередной замок и превратив местных в рабов, рыцари шли дальше. Еще замок чуть дальше. И еще дальше. Шаг за шагом. Так исчезли сербы-венды. Липск стал Лейпцигом, Дрежджаны — Дрезденом, Сосны — Цоссеном. До 1283 года боролись с Тевтонским орденом прибалтийские пруссы. И с каждым подавлением мятежа все больше германских колонистов лилось на истребленные земли. Исчезли пруссы. Лежат под ногами новых хозяев. Такая судьба ждала русских и литву. Угроза возникла над самим существованием северных наций.

Биргер

Вдохновленный римским призывом и просьбой шведского короля, взялся за дело его зять — ярл Би́ргер Ма́гнуссон. Эрик Хромой не стал обьявлять лендунг — общенациональный поход Швеции. Война с финской эмью была в разгаре, основные силы крестоносцев пошли туда. Да и Норвегия опять распадалась на куски и жадно хотела шведских отрядов.

Использовав призыв святого престола, деятельный Биргер смог привлечь немало добровольцев. Со всей Лапландии шли к нему католики, чудь, просто искатели приключений и шведской зарплаты. Биргер сколотил впечатляющий корпус в 2 500 мечей. Из самих свеев, норвежских наемников, балтийских и даже мурманских племен. На святое дело стянулись рыцари.

И хотя вся Швеция могла выставить до 30 000 воинов, у Биргера действительно много людей. Средняя численность одного шведского похода в XIII в. составляла тысячу человек. В 1292 году шведы вторглись в Карелию с 800 воинами. Маршал Кнутсон в 1300 году основывал Ландскорну с 1100 свеями.

Плацдарм

План короля и его зятя был частью глобальной стратегии против Новгорода. Высадившись десантом на русском берегу, наскоро покрестить ижорцев. Захватить плацдарм, построить опорную крепость.

И когда придет король. Начнется крестовый поход на Русь. Шведы с севера в направлении Ладога-Новгород. Даты и тевтонцы южней. Против такой мощи и сотен бронированных рыцарей, схизматикам Новгорода в одиночку не сдюжить. Посшибают латиняне порочные кресты с куполов его. И дадут отчаявшимся истинную веру.

В июле 1240 года шведский флот в количестве 50 судов с десантным корпусом ярла Биргера Магнуссона вошел в Неву…

Лагерь

Биргер стоял на головной барке и спокойно смотрел на дикие берега. За спиной рыцари и сержанты, часть вассалов короля пошла на святое дело. Шведская эскадра медленно гребла против течения вверх по Неве. Ярл был уверен, Новгороду не собрать равное ему войско. Воины они храбрые, но ленивые. Долго запрягают. Надорваны и силы их, князя толкового нет.

Свеи были измучены морским переходом, впереди бурлили невские пороги и ярл отдал приказ швартоваться…

Шведский лагерь быстро рос в устье Ижоры. Друг за другом на твердую землю спешили рыцари, оруженосцы и наемники. Вокруг белого шатра ярла Биргера веером пошли шатры/палатки святого воинства. Емские рабы едва успели раздать похлебку, как утомленный корпус рухнул спать.

Тихо. Лишь журчание реки и негромкая перекличка дозорных живили лесную темноту…

Утро

Прошло 6 дней. Стен Нильссон зевая, вышел из шатра. Оруженосец подал умыться. Прекрасный день. Ветра нет. Река Нева золотится утренним туманом в лучах солнца. В тумане вокруг щебечут птицы. Прекрасная земля. Не сравнить с сухой и злобной Сирией. Будет шведской землей обетованной.

Нильссон с удовольствием окунул лицо в кадку с жемчужной русской водой. Внезапно уши опытного тамплиера услышали мерный шелест, а ноги сделали все сами. Кувыркнувшись, рыцарь- храмовник схватил щит и схватив за загривок оруженосца, закрыл обоих.

Дробно ударили новгородские стрелы, ломая щит тамплиера. Растет топот тысяч ног. «ЛАААРМ!!!» Зашелся криком шведский лагерь. Сосунок пришел. Чтобы стать Невским.

Июль 1240 года. Шведский десантный корпус стоит лагерем в устье Ижоры 6 дней. Биргер готовится крестить язычников. Рубить острог. Расширять плацдарм. Никакой угрозы ярл Биргер не ждет. Знает зять шведского короля, что собрать войско новгородцы не успеют.

Душно в Великом Новгороде летом. И на душе тревожно Александру. Парень он молодой — 20 лет всего, но кровь то княжеская. Все чует. Ползут ливонцы к Пскову все ближе, обживают чудские земли рядом.

Свободные когда-то племена финской семи на юге, под свеями (шведами) лежат. Давно прекращен сбор новгородской дани с северной еми. Набеги шведов истерзали ее. Защита еми новгородская нужна, да где ж взять. Немцы прут. Ордена объединили в кулак. И хоть долго думать молодой не любил, (да и зачем, если все решат за него воеводы и мать-княгиня), кое-что Александр сделал. Срубил пару крепостиц на вероятном пути немцев.

А против шведов создал береговую стражу из крещеных ижорцев во главе с вождем Пелугием. Страшно не любили язычники латинскую нечисть. Потому Финский залив сторожили исправно. Ижорцы и принесли черную весть о шведах в в устье Ижоры. Времени нет. Под угрозой Ладога, каменный ключ от Новгорода, засов от моря. Век назад свеи пытались уже взять ее. А если сейчас на Ладогу не пойдут, нарубят береговых крепостей, воинства навезут. Не выкорчуешь потом.

Внезапно

Некогда слать к отцу за подмогой. Некогда речевать на вече, увещевая Новгород, чтобы собрали полк. Решил Александр Ярославович атаковать шведов чем было. А было у него 200 конной дружины, пяток воевод и тысяча ополченцев. С тем и помчался на ладьях по реке. Князь рисковал только собой и отрядом. В случае неудачи вернутся новгородцы к плану Бэ.

В Ладоге князь не мешкал. Забрав крепостной гарнизон, поплыл дальше по Волхову и Неве. В общей сложности с примкнувшими ижорцами княжий отряд вырос до вполне приличных 1500–2000 мечей…

У шведов рыцари + сержанты. Дай возможность прочим заморцам собраться вокруг, латная крепость выйдет. И не взять тогда ее, легкое воинство новгородцев разобьется о латы и дисциплину. Потому взять шведов Александр надумал внезапной атакой.

Но в конце пути от верховья Невы до устья Ижоры широкий прямой плес, шведы видят по нему на многие километры. Вои будут как на ладони задолго до начала боя. На то и был расчет шведского ярла Би́ргера Ма́гнуссона, выбравшего именно это место своей базой.

Перехитрив

Но вождь Пелугий, знавший свою землю как пять пальцев, нашел другой путь. По лесным речкам и лесу. Прямиком в пасть Биргера…

Выгрузившись на речке Тосна, новгородская рать пошла сушей. Хоронясь от шведских постов лесом. Князь близко подкрался к лагерю Биргера, всего лишь холм разделяет их.

Раннее утро 15 июля 1240 года. Вялые шведы только просыпались. Выходили первые рыцари, хлопая друг друга по-плечу. Протирали глаза верные оруженосцы. Готовила себе рыбу наемная саамь.

Зевая. Потягиваясь. И ловя ноздрёй наваристый запах каши в котлах, оживает шведский корпус…

Русско-ижорская лавина катится беззвучно. Густой туман глушит топот и лязг мечей. Вынырнув из леса, 2 атакующих стрелы обтягивают сонных крестоносцев православными клещами.

Пехота спешит мелкой рысью справа по наименьшему пути, отсекая экипажи судов от суши. Почти вся новгородская конница слева заходит колонной по длинной дуге вдоль реки Ижоры.

Час настал. Длинная цепь ижорских лучников встала из травы перед сонными шведами. И жахнула крестителей в упор! — ЛАААРМ! ЛАААРМ!!! ТРЕВОГА!!! — Зашелся криком шведский лагерь!

Новгородцы бьются с шведами-крестоносцами.

15 июля 1240 года

Рать Александра скрытно подошла к лагерю корпуса Биргера Магнуссона. Разбившись на 2 части, новгородцы атакуют с флангов, чтобы отрезать шведов от кораблей. Поздно заметив русских, шведы пытаются встать на их пути…

Берег

Сипло загудели рога скандинавов, требуя выставить скьялборг. Часть варягов строит стену щитов прямо в исподнем. На ходу получая мечи и копья от подбегающих. Другие нырнули в палатки, спешно затягивая латы, судорожно хватая рыцарский шлем топфхельм. Летят первые болты шведских арбалетов навстречу катящейся русской лавине.

Поздно… УДАРР!!!

Плотные новгородские сотни вошли в недострой скандинавов и развалили его. Беспощадно секут полуголых шведов русские вои, глубоко втыкая в белые животы острые клинки. Увидав, что русская пехота режет лагерь от кораблей, бросились заморцы на новгородцев яростно.

Вязнет русский строй в свеях (шведах), норвежцах и чуди, падают ратники. Но по берегу Ижоры с другого фланга спешит на помощь новгородская кавалерия!

Конные ладожане и новгородцы, опрокинув некрепкую линию копий, вломились в толпу северян с тыла. Грязные копыта топчут тела крестителей, а шестоперы и топоры крушат белокурые черепа. Вот и соединились два русских крыла!

Заблокировав корабли, новгородцы пошли от Невы на шведский лагерь прямо к центральному шатру ярла Биргера…

Биргер

Но сам зять шведского короля уже на коне. Облаченный в рыцарский доспех, Биргер собирает рыцарей. Летят решительные приказы запаниковавшему корпусу. Ярл бежать не думает. Приходят шведы в себя. Сопротивление руссам растет. Поле — кровавое месиво. Первые десятки с рыцарями идут в атаку, продавливая путь шведам к флоту.

Сбегается обратно рассеянная чудь. Замаячил перелом в Невской битве…

Но той минуты и ждал молодой Александр. С воеводами и тяжелой переяславской сотней, нетерпеливо маялся князь в кустах. Ударить в решающий час по голове свеев! Отсечь змее голову! Ревет княжий рог!

Набирая скорость, понесся прямо в центр стальной клин гридней. Ответила на вызов королевская кавалерия. Загудев протяжно и опуская копья, тяжело разгоняются шведские рыцари. Бежит в стороны пехота, уклоняясь от конного катка.

УДААР!!! Сотни сшиблись! Взлетела пыль, куски костей и хрип смерти! Биргер и Александр держатся позади. Исход боя может решить честная дуэль. И вот, помчались предводители друг на друга!

Дуэль

Опустив золотую личину, князь пристально вглядывается в узкие щели шведского топфхелма. Перед самым сшибом тяжелых всадников, шлем ярла Биргера качнулся вправо. Александр едва успел отработать влево, спасая сердце от рыцарского копья.

От могучего удара задрожал княжий щит. Но ответным выпадом русский князь попал Биргеру прямо в шлем! Треснуло копье князя, пробив блестящее железо самым концом острия…

Шведский ярл рухнул! Ранен и оглушен, шевелится беспомощно на земле. Гудят рога вассалов, призывая всех! Навалившись разом, шведы отбивают будущего короля. И откидывая назойливых руссов, пробиваются к баркам. Но на плечах крестителей забрались на борт и неутомимые новгородцы!

В конце концов скинули шведы храбрецов… Ушли шведы прочь, потеряв часть флота с пробитым русскими топорами дном.

Мечты

Знамя (отряд) тамплиера Стена Нильссона рубится в самой гуще руссов. Все кончено. Но в Палестине так кончалось не раз. И каждый раз тамплиер прорубал себе дорогу в море неверных. Такая профессия. Крестить и рубить.

С тамплиером объединились знамена 2-х рыцарей шведского Ордена Серафимов. Ползет, прыская кровью, стальной кабан schweinkop из 3-х рыцарей и 50-ти сержантов к берегу Невы. Ждет до последнего шведский барк, сбрасывая ползущих руссов в воду. В центре свиного строя 30 арбалетчиков пожинают русскую жатву.

Рыцари давят через центр брошенного лагеря. Дробью клинков и стрел колотит дикая толпа руссов по латинским крестам. Забирая шведов по одному, отдавая взамен своих…

На пути шведского кабана встает упорная сотня кольжучных новгородцев. И свиной строй застревает. От ударов тяжелых мечей, цепов и топоров дробит щиты, оглушает головы, перебивает кости. Пораженные падают, раненых швыряют назад, заменяя их. Потоком хлещет рой ижорских стрел, жужжат болты арбалетов.

Харкнул кровью епископ короля, стрела ижора пробила святую шею. Не удалось отцу покрестить язычников. Уклонился от девяти, но десятый удар копья разломал ребра оруженосцу. Кто же знал, что не в пыли Иерусалима падет верный товарищ Нильссона.

Жмут русы, много их. Встали спиной 3 рыцаря в брошенном шатре Биргера, тяжело дыша. Первые суетливые руссы рухнули, испробовав холодной стали. Выбил искру, отскочил от доспехов лучной залп…

Из-за спин новгородцев вылетело огромное лезвие двуручного топора дружинника Саввы, подсекая шатерный столб. Рухнул шатер ярла. Хороня шведские мечты о русской земле обетованной.

Невский

Князь Александр, ставший Невским, устало сел на пень. Стонут раненые, обрываясь ударом милосердия. Это только начало. На юге татары жгут Киевщину. На севере давит Орден. Собирать новгородцев. Добивать шведов пока прет, бить немцев. Александр Невский стянул кольчужные рукавицы. И обтер грязную голову флагом с желтым крестом.

Новгородское вече выгонит князя за самовольный поход. Шведы не вернутся, и угроза единого удара крестоносцев исчезнет. Но самый сильный враг. Он созрел. Он накопил силу. Он готов испытать Невского.