Нашествие Батыя на Русь. Русский Апокалипсис

Глава V. Оборона Рязани

Декабрь 1237 года

Все было кончено. Пылала рязанская земля костром городов ее. Белгород, Ижеславль, Перевитск, Пронск, Ростиславль…Выживших гнали к последней непокоренной цитадели. 16 декабря 1237 года передовой тумэн Орду вышел к Рязани.

Последняя цитадель

Ларкашкаши (предводитель) Бату дошел по замерзшим рекам с половиной тумэнов Монгольской империи. 70 000 азиатов + китайский осадный тумэн и обоз. Остальные 40 000 добивали рязанские земли.

Из-под Пронска спешил к нему тумэн Бурундая, не уберег он сына Субэдэя от русского топора. Сам Субэдэй со своим тумэном осаждал Переяславль-Рязанский на севере, блокируя возможный подход владимирских подкреплений.

Рязань удивила монголов ослепительным сиянием своих мощных стен. Столица была сильнейшей крепостью Руси. Обрыв со стороны Оки делал невозможным штурм с нее. С других 3-х сторон Рязань окружила себя земляным валом в 9 мерь высотой и в 25 шагов шириной, со рвом спереди.

На самом валу мощные тарасы — двойные стены из дубовых бревен, между ними земля и камни. Тарасы замыкались в высокие вежи — широкие деревянные башни с 5-слойной крышей.

Вежи были выдвинуты чуть вперед для флангового обстрела штурмующих. Внутри Рязани была и вторая линия обороны. Земляной вал и стена окружающая детинец — княжеский кремль.

Стены Рязани слепили солнечным светом. Воевода рязанский Яромир велел залить их водой, а мороз заковал стены в скользкий лед…

Защитники Рязани

Битва на реке Воронеж лишила княжество Рязанское почти всех князей и дружин их. В столицу вернулось не более 700 конников с того боя. Еще 400 ратников было в личном резерве Яромира и в охране княгини рязанской — Агриппины. Это все, что было на 3,5 километра рязанских стен.

И это делало оборону невозможной. Если бы не народ рязанский. От мала до велика встали русские на защиту города…

Яромир оставив 500 гридней резервом, разбил своих ратников на сотников и десятников. Добавил к ним бывалых ополченцев, храбрых медвежатников и крепких лесорубов. Определил место в обороне каждого отряда. И отправил в сотни и в десятки всех, кто мог поднять оружие.

Подростки, взрослые и старики, вчерашние крестьяне и посадские потянулись к обозам с мечами, копьями, дубинами и топорами. На стенах встали охотники, ставшие стрелками. Любой, кто мог натянуть тетиву. Не сравнимо было войско рязанское с умелой тьмой Батыя, но дома и стены помогают. 40 000 ополченцев против 70 000 татар…

Набат

И вот ударил набат, возвещая о подходе татарского войска. Беда, что ждали, пришла. И густой протяжный звон вечевого колокола поплыл в последний раз над Рязанью, окружными погостами и снежным лесом. Провожали своих сыновей, мужей и отцов семьи, молча застыв в безмолвном круге…

Горожане и крестьяне занимали места на стенах, вежах и городницах. Запылали костры под чанами с кипятком и смолой, поднимали на стены охапки стен и сулиц.

Под протяжный стон набата смотрели рязанцы на тьму, идущую к ним

И вот, застучали топоры рабов хашара — пленные рязанцы рубили лес и окружали город частоколом, чтобы не ушел никто. Другие рабы под градом стрел земляков заваливали ров ветками и сами падали в него сраженные.

Падали со стен и защитники, монгольским лучникам не было равных. Меняясь и убегая отогревать пальцы у костров, они беспрерывно лили поток стрел и получали ответный. От воя стрел закладывало уши.

Китайцы хлестали рязанских рабов, требуя быстрей строить тараны и катапульты

Горы камней и вымоченных в воде для веса березовых чурбанов росли с каждым часом. Вместе с телами пленных, павших от тяжести. К вечеру 16 декабря заработали пороки. Камни и чурбаны расшибали бревна стен и башен. Горшки с нефтью летели следом, вызывая пожары. Содрогалась Рязань.

Ночью в нескольких местах рабы хашара заполнили ров деревом и собой. Открылась монголам возможность подойти к стенам вплотную.

Батый не хотел ждать. Он знал, что в городе нет воинов. Что крестьяне и дети стоят на рязанских стенах. Что они против его тьмы, бравшей Хорезм, Булгар и Биляр — со стенами и людьми в 2 раза больше? Пыль, ничто они…

Не дожидаясь обрушения пороками стен, Батый отдал приказ о начале штурма Рязани на рассвете 17 декабря 1237 года.

16–21 декабря 1237 года.

Ночью в нескольких местах рабы хашара заполнили деревом и собой ров. Открылась возможность подойти к стенам вплотную. Батый не хотел ждать. Он знал, что в городе нет настоящих воинов. Не дожидаясь обрушения пороками стен, он отдал приказ о начале штурма.

Мункэ, чингизид центрального улуса, предложил Бату поберечь монголов и отправить на стены остальных. Хитрит Мункэ, знает что «остальные» — с его улуса Джучи. Кипчаки и тюрки, его войско. «Хочет своих сберечь, а меня ослабить» — подумал Бату. И велел идти на штурм Рязани всем тумэнам вперемешку…

Хашар

Впереди бегущей батыевой волны шел 5000-й хашар смертников. Всех пленных Рязанского княжества от млада до старости, пойманных и согнанных сюда.

Весело смеясь, внуки Чингизхана смотрели, как с криками боли и страха, бежали под ударами монгольских кнутов одни орусуты к другим

Всегда это кончалось одинаково. Либо защитники рубили своих и теряли силы в бесполезной рубке. Либо бросали мечи и сдавались, не в силах рубить родных и знакомых. Но смех быстро исчез. Творилось что-то новое в истории Монгольской империи.

Стены галдели. Хашар молил своих. И Рязань отвечала. Те рабы, что не упали с лестницами с ледяной стены, добираясь до края частокола — не умирали. Их подхватывали и затаскивали. Другим кидали веревки, тянули за руки. А стрелки пытались прикрыть.

Кому повезло, получали топоры и вставали в ряды обороны. Спешили, лезли на стены Рязани отцы, старики и дети сожженных деревень. Пронска. Белгорода. Ростиславля. Все, кто выжил. И жаждал мщения.

Чертовы орусуты усиливались! От ставки Батыя понеслись туаджи к тысячникам — вернуть и уничтожить хашар!

Без передышки

Первая атака из-за путаницы с пленными закончилась ничем и только усилила защиту Рязани. Батый отдал приказ о новой атаке. Пусть нукеры штурмуют город без перерыва!

Вновь забили барабаны монгольских тумэнов. Со всех 3 сторон кроме стороны реки Оки бросилась к стенам черная орда. ХАРР-РА! — рев десятков тысяч и вой десятков тысяч стрел заполнил морозный воздух раннего утра

Корчились нукеры от меткого рязанского выстрела, по ним бежали новые. Крики, визг, боль, звон мечей, вой стрел и стук падающих тел. Все слилось в общий гул смерти и не было слышно друг друга даже рядом.

Рвы были закрыты хворостом и телами пленных, но русские залили водой валы и стены, превратив их в лед. И монголы вгрызались в лед клинками, вырубая ступени. Забираясь на вал, они ставили лестницы другим, затем заволакивали стенные с крючьями и лезли на стены.

Защитники Рязани

Как ужи вертелись гонцы тысячников рязанского ополчения, бегая под стрелами от стен до центральной южной вежи (башни) Яромира. Тревожился старый воевода Яромир за боевой дух своего народного войска, но быстро понял, что зря. Насмерть стояли плотники, рыбаки, мясники и охотники под руководством бывалых воинов.

Заливали рязанские кузнецы столпившихся внизу у лестниц татар кипятком и горящей смолой, как железо водой лили в кузнях. Прячась за частоколом как за деревом, раздавали стрелы рязанские охотники. Летели сулицы, камни и все что может лететь на карабкающихся по валам татар.

Лестницы с облепившими их нукерами поднимали жилистые медвежатники длинными рогатинами, словно медведя в берлоге. Другие бросали на лестницы бочки и бревна, разбивая их. Лопались, падали лестницы вместе со всем татарским роем на них. И летели багатуры обратно в ров, ломая кости.

На нукеров, которым удалось залезть на стену, набрасывались всем десятком. Кололи копьем, рубили клинком, резали засапожным ножом. Пока еще брали их защитники не умением, так числом. Рязанцы отразили первую настоящую атаку, и застучали барабаны отзывая татар назад.

Но не успели рязанцы и дух перевести как на приступ пошли новые тумэны…

Весь день и вся ночь прошли в беспрерывных атаках тьмы Батыя со всех сторон. И только под утро наступило передышье. Но били китайские пороки, закидывая город горшками с горящей нефтью, а стены и башни камнями и мокрыми чурбанами.

По-прежнему не давали покоя монгольские стрелки. Меняя друг друга, дуэлью с рязанскими стрелками кружились они вокруг стен в колючем хороводе. Забрезжили лучи третьего рязанского рассвета…

18–21 декабря 1237 года

Забрезжили лучи третьего рязанского рассвета…

И пришел новый день, а с ним новый штурм. Занялась Рязань уже пожарами, некогда и некому было ее тушить. Завалили ров и валы рязанцы татарскими телами, но шли новые тумэны и откатывались старые. А затем снова шли.

Из последних сил

Рязанцам отдыхать не давали. Забирался на стены их и падал вниз визжащий азиатский поток. На горящих и треснувших стенах рубили они забирающихся татар, не было уже сил сбрасывать все лестницы. Тупились русские клинки от множества целей и множество щитов уже разбиты..

Бросались. И бросались вновь десятники в монгольский прорыв — последние пешцы княжеской дружины Рязанской. И неслись за ними отважные ополченцы…

Но вот уже и тысячники достали мечи. Все меньше защитников на стенах Рязани. Падают со со стен под ударами клинков, стрел и камнеметов. Когда кончались мужчины, на стены шли женщины и дети. Вот смогли наконец подойти к воротам Рязани татарские тараны.

Прятались под их крышей нукеры и били в окованные ворота тяжелым бревном. И тут рязанцам удалось. Один за одним вспыхивали залитые смолой тараны. Крича от боли расползались зажженные нукеры.

Снова упала ночь, а потом день и опять ночь. Сколько же сил имеет человек, защищая свой дом и близких…

А монголы все лезли на стены непокорного города и пытались на них закрепиться. Но крепко стояли ратники Рязани! Сшибая татар и кидаясь отчаянно на прорвавшихся. Уже горела половина башен и в нескольких местах пылала стена. Некому было тушить, не отпускал меч. Весь город стоял на стене.

Уже и новые тараны пробили ворота. Но уткнулись радостные нукеры в кучи камней и щебня — обрушил проемы хитрый воевода Яромир. Поди разгребай их, татаре!

Нас всех не будет, все ваше будет.

Но не вечны мы. Кончились силы рязанские. Бесконечные 5 дней штурма измотали защитников, валились с ног они от усталости. Израненные тоже бились, но некому было заменить павших. К утру 6 дня выгорела и рухнула незатушенная вежа (башня), обнажив проем во стене. Бросились туда тысячи чингизида Бари, предвкушая конец изнурительной битвы.

Побежали татары в рухнувший проем. Ждала их наверху выжившая сотня Гостомысла со Спасского погоста. Устало стояли ополченцы опустив клинки. Собирали силы, намереваясь дорого продать свои жизни. И вот — накрыла их редкую цепь мохнатая река лисьих малахаев.

Закрывшись червлеными щитами — терпели спасские! Но скользили назад ноги под весом татарской тысячи….

Вдруг — протрубил позади боевой рог Рязанского княжества. В кольчужных доспехах ударил навстречу татарам воевода Яромир с последним резервом в 500 гридней младшей дружины!

Долго еще последний красный боевой стяг княжества полыхал и сдерживал черную татарскую толпу. До конца стояли ратники Юрия Рязанского, заждался их князь. Там…

Пробились татары и в ворота. И завязли в отчаянной толпе рязанцев с последним живым тысяцким. И на стены татары прорвались. Некому было уже закрывать прорывы на стенах, но рубили, рубили монгол последние ополченцы. Залило монгольское море Рязань и до самого вечера бились рязанцы везде. Страшна была участь оставшихся…

Непокоренные

Последние вместе с семьей княгини Агреппины и священниками заперлись в церкви, молясь на пути к Господу. Там они и обрели его в огне пожара. Батый не пощадил упрямый город и всех в нем. Старая Рязань не возродится больше. Никто не будет жить в братской могиле.

Но монголам не удалось стереть непокорных русских в пыль истории. Никому не удалось еще…

В 1487 в простом поле села Торчино мальчишка нашел икону. Это было чудесное воскрешение святыни древнерусского Рязанского княжества — иконы Божией Матери Фодотьевской. Сгоревшей вместе с княгиней в церкви 21 декабря 1237 года. Связь русской истории восстановилась.