Наследник

Глава 11

Следующие пару дней мама старательно меня избегала. Рано утром уезжала в Астетику, а возвращалась поздно ночью. У меня тоже было полно дел, так что я не обращал на это внимания. Хотя мы оба прекрасно понимали, что нам рано или поздно предстоит обсудить произошедшее.

Поэтому два дня спустя я просыпаюсь пораньше и решаю сам приготовить завтрак. Доставка надоела, если честно. Хочется просто яичницы, горячей, с жидким желтком и обильно посыпанной чёрным перцем. А на закуску — пару хрустящих тостов с сыром. Надеюсь, мама тоже не откажется от такого завтрака.

Слышу, как она почти на цыпочках пробирается в ванную, умывается, а затем сразу отправляется в свою комнату одеваться.

— Надеюсь, ты не собираешься опять молча сбежать? — спрашиваю я, когда слышу, что она вышла из комнаты.

Её шаги замолкают, и доносится ответ:

— Нет.

— Тогда иди сюда. Я приготовил завтрак.

— Опять? — Анна входит на кухню и несмело улыбается.

— Опять. Садись. Я хочу спросить кое-что.

— Интересно, что на этот раз, — вздыхает она, но всё же усаживается на стул.

— Ну, теперь мне нечего спросить такого, чтобы ты ответила: «я не хочу об этом говорить». Надеюсь, между нами больше нет никаких тайн?

— Это была тайна не между нами, Саш. Это была тайна для всех, — сведя брови, бормочет мама.

— Она так и осталась тайной для всех. Я не собираюсь никому рассказывать. Поэтому ты могла бы рассказать мне уже давно, — замечаю я.

— Чем меньше людей о таком знают, тем лучше. Спасибо, — говорит она, когда я ставлю перед ней тарелку с яичницей.

— Приятного аппетита, — сажусь напротив и принимаюсь за еду.

Завтракаем молча. Прожевав последний кусочек тоста, я беру кружку с кофе и как бы между делом спрашиваю:

— Значит, в тот раз это Виктория хотела меня убить?

Мама чуть не роняет вилку и говорит:

— Мы не знаем.

— Вы с Сергеем?

— Да. Ты же вроде обвинил в покушении Белозерскую? — мама, недоев, отодвигает тарелку.

— Да, скорее всего, это графиня наняла убийцу. Но её ведь могли надоумить. Может быть, Виктория в этом участвовала.

— Может быть, — кивает мама. — В этому году она… стала активно интересоваться твоей судьбой.

— Как интересно. Почему? — уточняю я.

— Потому что они с Сергеем вернулись в Россию.

— Ах вот оно что. Они вернулись, вы с отцом стали регулярно видеться, а её замучила ревность. Так, что ли?

— Не ревность. Между ними нет ни любви, ни каких-то тёплых отношений. Это скорее зависть, — хмуро объясняет Анна.

— Её можно понять, — отпив кофе, говорю я. — Муж предпочёл ей другую женщину, а с ней даже ни разу не спал. Если верить ему, конечно.

— Ты не веришь? — мама бросает в меня злобный взгляд.

— Не берусь судить. Если он не прилетал к тебе хотя бы раз в неделю, то… Ну, скажем так, здоровый мужчина долго не выдержит.

— Не смей так говорить о своём отце! Он честный и благородный человек, он…

— Он мой отец только биологически. Чужой человек. Я понимаю, ты его любишь, но я-то вчера увидел его в первый раз в жизни.

Мама поджимает губы, явно сдерживая гнев. Пару раз глубоко вдохнув, она произносит:

— Вчера мы объяснили тебе, почему так вышло. Если бы у нас получилось сбежать, он стал бы тебе настоящим отцом.

— Возможно. Я не сказал, что он сволочь. Я всего лишь сказал, что для меня Сергей Черепов — чужой человек.

Одним глотком допив кофе, я убираю кружку в посудомоечную машинку и обыденно спрашиваю:

— Так значит, когда ваши отцы умрут, он хочет развестись с Викторией и жениться на тебе, как положено? А меня официально объявить своим сыном?

Я не смотрю на маму, но представляю её изумлённое лицо. Молчание стоит такое, будто на нашей кухне вдруг наступил траур.

— Он что, сказал тебе? — негромко спрашивает Анна. — Мы же договорились…

— Нет, ты сказала. Только что, — невозмутимо сообщаю я поворачиваясь.

До мамы не сразу доходит, а потом её щёки краснеют.

— Да как ты… как вообще… Саша! — подскакивает она, не в силах найти слов.

— Сашу послезавтра объявят наследником титула, поэтому шутки в сторону, — говорю я. — Значит, всё так, как я и думал. Он надеется объединить наши кланы или что?

Помедлив, мама произносит:

— Лучше тебе поговорить об этом с ним.

— Хорошо, я так и сделаю. Правда, нам тоже придётся встречаться тайно. Вряд ли кому-то из Грозиных понравится, что будущий князь обедает с Череповым. Это даст им повод расшатать обстановку внутри рода.

— С чего вдруг?

— Ты не понимаешь? — спрашиваю я. — Бывший изгой встречается с другим бывшим изгоем, который принадлежит к члену враждебного рода. Что он задумал? Уже не хочет ли этот бастард развалить клан Грозиных изнутри при помощи их злейших врагов?

— Звучит одновременно бредово и правдоподобно, — бурчит мама.

— Идеальная ложь. Которая, возможно, не так уж далека от правды.

— Что ты имеешь в виду⁈ — пугается Анна.

— Если все узнают, что я сын Черепова, в клане, так или иначе, возникнет смута. Даже без моего участия он может начать разваливаться. Как будущий князь, я не могу такого допустить. Так что не переживай — вашу с Сергеем тайну я буду хранить ещё строже, чем вы.

— Спасибо, — тихо говорит мама и смотрит на часы. — Мне пора в магазин.

— Поезжай. Я всё уберу.

Чмокнув меня в щёку, она уходит. Слышу, как хлопает входная дверь, и тяжело вздыхаю. Да уж. Теперь я начинаю думать, что предпочёл бы не знать, кто мой настоящий отец. Это знание заставляет думать сразу о множестве проблем, которые могут возникнуть, если всё вскроется.

Не зря говорят — меньше знаешь, крепче спишь.

Но с моим количеством задач крепкий сон мне в любом случае не грозит, так что всё в порядке. Да и лучше руководствоваться другой поговоркой: «Предупреждён, значит, вооружён» — так будет правильнее.

С делами клана мне пока что рано разбираться. Поговорить с Сергеем надо, но позже.

Сегодня мне предстоит другая встреча — с господином Лариным. Собственно, уже вполне подходящее время для звонков, так что наберу ему.

— Александр, доброе утро! Не ждал твоего звонка, — говорит он, подняв трубку. На фоне слышится городской шум.

— Доброе утро, Тимофей Иванович. Нам надо встретиться.

— Нам? Лично мне нужно ехать в министерство, у меня сегодня много важных дел.

— Поверьте, наша встреча гораздо важнее, — говорю я. — Вы же знаете, что послезавтра состоится приём в поместье князя Грозина?

— Конечно. Примите мои поздравления с возвращением в род и передавайте привет его сиятельству. Всего доброго, — говорит Тимофей.

— Поздравите меня лично, и привет передадите тоже. У меня есть приглашение на ваше имя плюс одна персона. Можете взять супругу или вашу любовницу Марину, если не боитесь выходить с ней в люди.

— Что ты… Откуда ты знаешь?

— А вы думали, я глупый мальчишка, который просто сдаёт позиции в Цитате одну за одной? — с улыбкой спрашиваю я. — Не знаю, что напел вам мой дядя Виталий, но меня так просто не победить. Не бойтесь, я не собираюсь публиковать компромат на вас. Собственно, наличие любовницы не секрет для вашей жены. У неё тоже есть любовник, и вы оба об этом прекрасно знаете.

— Не знаю, что за игру ты затеял, Александр, но лучше остановись, — цедит Ларин.

— Давайте встретимся. Хочу лично передать вам приглашение на приём и обсудить кое-что. На парковке у министерства, через полчаса, — говорю я и кладу трубку.

Мой трофейный Лексус уже ждёт у подъезда, а водителю я заранее позвонил и сказал, куда мы поедем. Поэтому, как только сажусь на заднее сидение, автомобиль трогается с места.

— Спасибо, Матвей, что привёл салон в порядок, — говорю я, осматриваясь.

— Пожалуйста, ваше сиятельство. Самому приятнее на чистой машине ездить. Я тут в подлокотнике целую коллекцию женских трусиков нашёл, — смеётся водитель.

— Да, похоже, Старцев любил покатать в машине эскортниц.

— И не только покатать.

— Скорее, не только на машине. Фу, давай не будем об этом, — морщусь я. — Как представлю, что вытворяли на этом сидении, тошнить начинает.

— Как скажете, — опять смеётся Матвей.

Паркуемся возле министерства экономики и ждём, когда прибудет Ларин. Скоро показывается его белая Лада Сенатор — типичная машина для чиновников. Правда, я знаю, что у Тимофея есть ещё и Мерседес, которым он старается не светить. Среди госслужащих считается неприличным ездить на зарубежных машинах.

Вот бы и в моём прошлом мире было так же, но не будем о грустном. В этом мире российское автомобилестроение шагнуло куда дальше, чем на моей старой Земле.

Выхожу из машины, а из машины Ларина выходит водитель и отправляется покурить в стороне. Явное приглашение, так что, не задумываясь, сажусь в салон.

— Ещё раз доброе утро, — недружелюбно бурчит Ларин и даже не протягивает мне руку.

— Доброе. Почему вы так напряглись, Тимофей Иванович? Расстроились, что я узнал о любовнице?

— Не советую. Об этом. Трепаться, — чётко разделяя слова, говорит Ларин.

— Я ведь уже сказал, что не буду. Расслабьтесь. Вот, это вам, — достаю из кармана приглашение и протягиваю Тимофею.

Он берёт его и внимательно осматривает, как будто проверяет на подлинность.

— С чего такая щедрость? — спрашивает он. — Мне сказали, на приёме будут только титулованные дворяне.

— В основном да. А кто вам сказал? Мой дядя Виталий?

— При чём здесь Виталий? Ты второй раз упоминаешь его имя.

— Так ведь это он попросил вас войти в совет Цитаты и выкинуть меня оттуда. А взамен пообещал сделать вас министром, — спокойно отвечаю я.

Ларин наигранно смеётся и говорит:

— Ну и фантазия!

— Хватит, это уже выглядит глупо. Я прекрасно знаю, что к чему, поэтому послушайте меня внимательно. Предельно внимательно, слышите? — железным тоном спрашиваю я и, не дождавшись ответа, продолжаю: — Виталий может вам помочь, это правда. Но я тоже могу. Максим Грозин на моей стороне, есть и другие люди в вашем министерстве, которые в моих интересах помогут вам занять желанное кресло.

— Александр, ты…

— Дослушайте, — нетерпящим возражений тоном перебиваю я. — Выбор у вас очень простой. Либо вы продолжите помогать Виталию, и тогда это меня расстроит. Может быть, он сделает вас министром, а может быть, нет. Я в любом случае не отдам вам Цитату и буду бороться до конца, любимыми методами.

— Ты что, мне угрожаешь? — глаза Ларина недобро сверкают.

— Если я начну угрожать, вы поймёте. Пока я просто предупреждаю. Дальше: если вы отступите и не будете лезть в мои дела, я тоже помогу вам стать министром. Вроде бы непонятно, зачем вам предавать Виталия и присоединяться ко мне? Я объясню. Послезавтра на приёме меня не просто примут в род. Князь объявит меня наследником титула.

Тимофей старается не показывать эмоций, но я вижу, как его брови едва не скакнули вверх. Он молча смотрит на меня, ожидая продолжения, ну а я даю ему немного времени, чтобы информация как следует усвоилась.

— Вот и подумайте, Тимофей Иванович, с кем вы хотите дружить. С будущим князем, главой рода и всего клана Грозиных, или с тем, кто будет ему подчиняться и обязательно ответит за свои интриги. Повторять своё предложение второй раз я не буду. Мне надоело убеждать соперников в чём-либо, отныне я предпочитаю решать проблемы жёстко. Спросите у господина Старцева, — заканчиваю я и открываю дверь машины. — Ваш ответ я хочу услышать на приёме, а до тех пор советую не предпринимать лишних действий. Всего доброго.

Два дня спустя

— Ты готов, брат? — спрашивает Алексей.

— К чему? — хмуро интересуется князь, стоя возле шкатулки для часов и выбирая, какой экземпляр из своей коллекции он наденет сегодня.

— К тому, что сегодня у тебя появится новый наследник.

— Он появился тогда, когда родился на свет, — на мгновение подняв глаза, говорит Григорий. — Просто тогда он ещё не был наследником.

— Я это и имел в виду…

— Хватит ходить вокруг да около. Что ты хочешь сказать? Что сомневаешься в Александре? — князь, наконец, выбирает золотые швейцарские часы и застёгивает их на запястье.

— Нет, — мотает головой Алексей. — Я сомневаюсь в том, что его поддержит клан.

— Он докажет свою пригодность. Дай ему время, — отвечает Григорий и смотрит на плавный ход стрелки часов.

— Ему нужно не просто время, он должен доказать свою пригодность делом. Когда он вступит в права, поручи ему что-нибудь важное, чтобы члены клана убедились, что Александр — достойный наследник.

Князь отвечает не сразу. Посмотревшись в зеркало, он подтягивает галстук, поправляет запонки и уточняет:

— Важное дело? Чтобы те, кто против него, могли проявить себя?

Алексей, не моргнув, отвечает вопросом на вопрос:

— И кто, как ты думаешь, способен на такое?

— Все. Юра, Виталик, ты.

— Я⁈

— Конечно. А может, и все вы вместе, — князь сурово глядит на брата через зеркало. — Думаешь, я не знаю, что ты встречаешься с Виталиком и что-то обсуждаешь? Что вы готовите, моё свержение? Или хотите, чтобы Александр провалился, и на его место я назначил кого-то другого? Этого не будет.

Тонко улыбнувшись, Алексей говорит:

— Восхищаюсь твоей проницательностью. Но послушай, брат. Всё не так, как ты думаешь.

— А как? — повернувшись к нему, строго спрашивает Григорий.

— Я на стороне Александра. Когда ты попал в больницу, мы вместе действовали против того, что задумал Юрий. Ты знаешь это.

— Знаю. Но теперь, когда я выжил, ты решил, что мальчик слишком опасен, не так ли?

— Признаюсь, у меня были подобные мысли, — кивает Алексей. — Но затем я увидел, до чего доходит соперничество внутри клана, и представил, чем всё может закончиться. Может пролиться кровь. Наша, кровь Грозиных! И проливать её будут другие Грозины. Тогда я решил, что не допущу этого. Ты прав — я встречался с Виталей. Он думает, что мы вместе плетём интриги против Александра, а на самом деле я плету интригу против него и Юры.

Выдохнув, Алексей качает головой и продолжает:

— Прости меня, брат. Я не хотел тебе рассказывать. Боялся, ты не одобришь, что я вожу твоих сыновей за нос. Но я хочу лишь одного, чтобы наш род сумел пережить тяжёлые времена, когда… тебя не станет. Клянусь, мне не нужны ни титул, ни трон Династии. Слово чести. Слово брата.

Григорий смотрит на Алексея долгим, тяжёлым взглядом, а тот смотрит в ответ, не отводя глаз. В какой-то момент князь видит перед собой не солидного пожилого мужчину, а долговязого мальчишку, с которым они вместе гоняли меч по двору, вместе учились, вместе влюблялись. Он видит своего родного брата, которого давно потерял в господине Алексее Грозине, заместителе министра иностранных дел.

Улыбнувшись, он говорит:

— Выходит, ты водишь за нос не только моих сыновей, но и меня тоже, и Александра. Он наверняка считает, что ты ведёшь свою игру.

— Наверняка. Но я пока что не хочу ему рассказывать.

— Правильно. Пускай не слишком расслабляется. Подойди, брат.

Григорий вытягивает руки и, когда Алексей подходит, заключает его в объятия.

— Прости, что сомневался в тебе, — говорит князь.

— Всё в порядке. Я политик, а политикам нельзя доверять, — усмехается Алексей.

— Тебе я доверяю.

— Может быть, зря. Шучу-шучу!

«А может быть, и не шучу», — думает он про себя, а вслух говорит:

— Раз теперь ты всё знаешь, можешь не беспокоиться. Как я говорил до этого, я стану Александру верным советником и буду помогать ему во всех делах. Что до твоих сыновей… мы найдём способ урезонить их так, чтобы не нанести вреда роду.

— Подумаем над этим чуть позже, — князь смотрит на часы. — Идём, гости уже скоро начнут прибывать. Сегодня в моём поместье состоится один из самых важных приёмов за историю рода.