Научись любить, если сможешь (СИ)

Глава 18

Лара

— Лариса, можешь сама побродить тут и посмотреть, где и что. Квартира новая, поэтому ещё пустовато, кое-где до сих пор коробки не разобранные стоят.

— Угу, понятно… — скромно топчусь на месте и думаю о том, как я вообще согласилась пойти в квартиру, по сути, к незнакомому человеку.

— Моя спальня в самом конце коридора, а твоя комната на сегодня… — тянет он, махая мне рукой, очевидно, чтобы я шла за ним. — твоя будет вот тут, потому что в той ещё срач. — он приоткрывает дверь комнаты, в которой, по его словам, “срач” и я вижу, что в ней куча каких-то коробок, но в целом чистая и прекрасная спальня. — Ну, ладно, тут смотреть нечего, давай покажу твою.

Мы проходим в “мою” комнату. Она выполнена в мрачно-серых тонах, с чёрными элементами декора. Здесь огромное окно, которое сейчас до половины прикрыто чёрными шторами блэкаут, посередине большая серая кровать с мягкими бортами. Постельное бельё тоже серого оттенка. По бокам прикроватные столики угловатой асимметричной формы, а над ними с потолка свисают чёрные лампы-светильники, которые по стилю напоминают прожектора. На противоположной от кровати стене, навесная полка с книгами и телевизор. Гардероб встроен так, что я и вовсе не сразу его заметила. Общее впечатление от комнаты — дерзкая, мальчишеская, но какая же она стильная.

— Мне очень нравится! — не могу скрыть своего восхищения.

Глеб, коротко кивает и молча удаляется, оставив меня одну. Отчего мне сразу становится неуютно и некомфортно. Да уж, он совсем немногословен. Прохожу и сажусь на самый краешек кровати. Мягкая. Кошусь в сторону двери и откидываюсь спиной на постель. Если рай и существует, то он точно заключён в этой кровати. Даже не верю, что сегодня я буду здесь ночевать.

Немного отдохнув, встаю и подхожу к окну. Из него открывается просто потрясающий вид на реку и ночной город, который тонет в ярких огоньках от проезжающих машин, уличных фонарей, вывесок заведений и окон жилых домов. Мне кажется, что в этом красочном и прекрасном городе, лишь я одна сегодня несчастна. Смотрю на свои ледяные дрожащие ладони и так паршиво на душе. Я просто не знаю, что мне делать дальше. Ну, проведу я сегодня здесь ночь, а завтра что? Завтра снова, тот “клоповник”, как сказал Миша, ненавидящая меня мать и похотливый Толик. Да, я могу пожить пару дней у одной, пару дней у другой подруги, но дальше то… тёмная безнадёга.

Через пять минут я решаюсь выползти и осмотреть жилище Глеба. В конце концов, он сам разрешил осмотреться. В целом, вся квартира в единой стиле. В спальню хозяина заглядывать не стала. Глеба я застаю на кухне, он стоит около кофемашины и засыпает в неё зёрна.

— Гречку будем? — скромно улыбаюсь я.

— Отчего бы и не поесть на ночь глядя, — соглашается он. — Кухня в полном твоём распоряжении. Кастрюли и сковородки тут, — открывает нижний шкафчик и демонстрирует мне посуду для готовки. — Если что-то надо из продуктов, глянь в холодильнике. Там не густо, но вдруг найдёшь что-то съедобное.

— Глеб, можно вас спросить?

— Можно, только давай без “вы”.

— Хорошо, — с лёгкостью соглашаюсь. — Скажи, ты один тут живёшь? А то, вдруг я окажусь очень нежеланным гостем, — стою и от повышенной тревожности заламываю пальцы на руках.

— Понял, о чём ты. Да, у меня есть женщина, — говорит он с абсолютным холодом, и это так странно. — Она тут бывает, но вместе мы не живём.

— А, понятно. Хорошо. В смысле… я имела в виду, что я не поставлю тебя в неловкое положение, — тараторю всякую чепуху, от которой самой же стыдно.

— Хах, меня, в неловкое положение? Ларис, не парься, реально всё ок, — выдаёт он улыбку. — Кофе или чай?

— Мне чай, пожалуйста, — отвечаю и принимаюсь за готовку позднего, ночного ужина.

Минут через сорок, ужин был готов. Гречневая каша с кусочком сливочного масла, поджаренные на гриле сосиски и салат из свежих овощей, которые я обнаружила в холодильнике.

— Приятного аппетита! — говорю и с довольной мордочкой начинаю уплетать еду.

Божечки, какая же я голодная!

— Приятного, — отбивает Глеб. — Лариса, у тебя что-то случилось? — всё-таки переходит он к допросу.

— С чего ты это взял? — спрашиваю, стараясь звучать непринуждённо, а у самой в горле ком собирается.

— Это же, очевидно, — спокойно выдаёт и делает глоток кофе. — Сегодня ты останешься у меня дома, а завтра куда пойдёшь? — смотрит на меня в упор и будто всю душу выворачивает наизнанку.

— А завтра, я что-нибудь придумаю, — не выдерживаю и опускаю взгляд в стол.

Между нами растягивается пауза. Безумно мучительная и давящая на мою голову, словно тиски.

— Я завтра улетаю в Италию, меня не будет два дня, — наконец, говорит он и замолкает, будто не закончив свою мысль.

Поднимаю на Глеба взгляд, и из глаз вдруг стекает слеза. Я вновь утыкаюсь в стол и размазываю её рукой.

— Кренц в курсе твоих проблем? — спрашивает и как бы невзначай пододвигает мне салфетницу. — Миша.

— У меня нет особо проблем, — слишком тихо выдаю ответ.

— Ну да, я так и понял. Ладно, Лариса, не буду тебя мучать, вижу, что тема тебе неприятна. Ты можешь остаться в этой квартире ещё на два дня, а дальше, если у тебя на самом деле проблемы, предлагаю тебе поделиться с Мишей.

— Не понимаю, почему я вообще должна ему что-то говорить о себе.

— А разве между вами ничего нет?

— Абсолютно.

— Интересно, я думал обратное. Видимо, не так понял.

— Видимо, Глеб, — отвечаю и продолжаю жевать гречку.

Утром Глеб вызвался отвезти меня в универ, а также выдал ключи от своей квартиры. К учебному заведению мы подъехали с запасом, и я успела забежать в канцелярский, чтобы купить пару тетрадей, поскольку все мои вещи лежат в квартире Толика.

Перед последней парой, преподаватель по истории английского языка попросил меня задержаться, чтобы я помогла ему собрать все тестовые работы и отнести их на кафедру.

Быстро собираю листы с тестами в одну стопку, выхожу из аудитории, и вдруг меня окликает одногруппник — Артём Дорош.

— Лариса, там тебя какой-то мужик спрашивал.

По спине пробегает холодок от острого и неприятного предчувствия. Крепче прижимаю к груди тесты и начинаю оглядываться.

— А как он выглядел?

— Ну, здоровый такой. Лет тридцать где-то. Брюнет. Знаешь такого?

— Знаю, но хотела бы не знать. Тёма, будь лапочкой, занеси это на кафедру и положи на стол нашему историку, — пихаю ему стопку с тестами и иду в сторону столовой, там есть выход во внутренний дворик, из которого также можно уйти.

Спокойно покидаю универ незамеченной и еду домой за своими тетрадями и учебниками. Хотя называть это домом ошибочно. Как только захожу в квартиру, сразу направляюсь в свою комнату. Быстро собираю кое-какие вещи, учебные принадлежности и выхожу.

— Ну и где ты шлялась всю ночь? — спрашивает мать, сидя на кухне за столом и щёлкая семечки. — Кого на этот раз охомутала? Кто он, тот мужик, которого ты сюда притащила?

— А тебе не плевать, мам? — спрашиваю железным тоном, но под шкурой так горит и болит, что я еле стою на ногах.

“Как же так, мамочка? За что ты так меня ненавидишь?”, — проносится в миллиардный раз в голове.

— Мне? Плевать, просто смеюсь над тобой. Думаешь, ты нужна такому? Он тебя потрахает, а потом на свалку, как ненужный мусор, и ты снова к нам притащишься, а мне оно надо? Бесполезная идиотка. Разуй глаза, где ты и где тот мужик! Найди себе, по своей породе и не рыпайся. Выше головы не прыгнешь, Лорик. Проще надо быть, приземистее.

— Ага, мама, я так и делаю. Всё приземляюсь и приземляюсь, скоро уже до ядра Земли приземлюсь. Спасибо тебе, родная моя!

— Огрызаешься? Ну давай, давай! Толику надоест тебя жалеть и окажешься ты на улице. Посмотрю я на тебя, когда лысой мандой торговать будешь у дороги. Всё, пошла к чёрту отсюда! — переходит она на крик и запускает в меня металлической миской, полной шелухи от семечек.

— Пока, мам, — давясь всхлипами говорю ей и плетусь на выход из места, где я всегда была лишь обузой.